Последний раз она, не выдержав, стукнула меня по голове. Тогда я неожиданно сбежал от Мелани и спрятался за деревом.
– Э-э-э-эй! Клос! Кло-о-о-ос! Я боюсь! – испуганно вскрикнула Мелани, озираясь по сторонам.
Я засмеялся, и мой смех разнесся эхом по лесу.
– Клос, ты ненормальный? Только попробуй выйти – я тебя прямо здесь закопаю!
Я сел на землю, обхватив колени, и вдруг снова мысли о Лис вернулись и затмили собой все остальное. Отношения должны быть в радость. Они должны спасать от проблем, а не становиться проблемой. Мои отношения никак не развивались – все два года мы стояли на месте…
Неожиданно мне закрыли глаза ладошками.
– Мелани! – сказал я.
В ответ никто не откликнулся.
– Мелани? – повторил я.
– Нашла тебя наконец! – обрадовалась она. – Испугался?
– Ни капли, – я лишь рассмеялся.
– А если вот так? – хитро сказала Мелани, затем схватила с земли кучу грязных сухих листьев и запихала мне их под куртку.
– Нет, – спокойно сказал я, вытряхивая листья. – Но стирать куртку будешь ты.
– Ну, точно, – с сарказмом сказала девушка в ответ.
Мы еще немного прогулялись по лесу, дошли до опушки, потанцевали там под аплодисменты веток деревьев, а затем, когда уже окончательно стемнело, я проводил ее домой и пошел спать.
Лес пополнился моими мыслями о счастье, дружбе и о полумертвых человеческих отношениях.
***
В очередной раз я не попал в царство Морфея.
Я молча лежал в кровати, изучая потолок; причудливые тени, созданные колыхавшимися от ветра ветками за окном, играли с моим воображением.
Я сходил причесаться, причем несколько раз. Попробовал посидеть на подоконнике. Полежать на нем. Полежать на полу. Снова лег на кровать. Все было безрезультатно.
Это продолжалось до самого утра. Я не узнавал себя в зеркале: из отражения на меня нездоровым взглядом смотрел уставший человек с огромными мешками под глазами – прямо наркоман какой-то. Того и гляди, мной заинтересуется герр Руди Айзен из отдела по борьбе с наркотиками.
– Черт! – сказал я отражению. Оно промолчало.
Я пожелал Лис доброго утра по телефону и договорился с ней о встрече в три часа в Доннере. Обычно она приезжала ко мне в Штерн, но сегодня мы решили прогуляться по магазинам, зайти в бутик одежды.
На улице было пасмурно – типичная осенняя погода. Я надел черные остроносые туфли, черные брюки и красную рубашку, затем сел в машину и поехал в Доннер. Выезжая из поселка, только сейчас обратил внимание, как красив осенний золотой лес. Когда что-то видишь часто, перестаешь замечать в этом красоту…
Я проехал по небольшому мостику и начал набирать скорость, приближаясь к кипящему жизнью Розенбергу. Добравшись до гигантского ТРЦ «Американка», оставил автомобиль на парковке, вышел на улицу и отправился к месту встречи с любимой девушкой.
Лис стояла у входа – я увидел еще издалека ее волосы по плечи и милую, нежнейшую улыбку, которая так прекрасно дополняла красивые зеленые глазки. Она была одета в черное осеннее пальто и синие джинсы, на голове красовалась шапочка с козырьком.
Когда я подошел к ней, тут же почувствовал запах сладких духов. Лис крепко, со всей силой, что может быть у такой хрупкой девушки, обняла меня и поцеловала. Мимо туда-сюда ходили люди, не обращая на нас внимания.
– Клос, почему ты молчишь? – спросила она, улыбаясь.
– Я думаю, – ответил я, не выпуская любимую из объятий.
– Много думать вредно!
– Нет!
– Тебе – да!
– Нет! – ну вот, она начала спорить. Это могло длиться вечно.
– Да-да!
Когда Лис говорит «да», она так мило кивает головой…
– Лис, хватит спорить!
– Я люблю спорить! Но не люблю, когда спорят со мной!
– Как твои дела? – я перевел тему. Мозг работал как-то наполовину – безумно хотелось спать.
– Да нормально. Только устала сильно. Ты как?
– Почему устала?
– Просто был тяжелый день… Ненавижу, когда ты уходишь от ответа…
– У меня все хорошо.
– Тебе не холодно? – заботливо спросила она.
– Тепло, милая. Рядом с тобой всегда тепло, – ответил я, крепче обнимая ее.
– Клос, ты меня обманываешь! Ты замерз!
– Нет. Ты же мое маленькое солнце. Ведь когда-то частички, что сейчас в твоем теле, горели в недрах звезд.
– Клос! – Лис нежно улыбнулась. Она взяла меня за руку, и мы пошли внутрь. Немного прошлись с любимой по разным отделам одежды, выбрали для нее красивую зеленую юбку. Затем сели за столик в кафе и заказали две чашки кофе.
– Клос, ты выглядишь таким уставшим! Что-то случилось? Много работы? – спросила Лис, внимательно глядя в мои глаза.
– Я просто не высыпаюсь. Работа, видимо, окончательно утомила.
– Так ты выпей снотворное, – посоветовала мне милая и решительно отобрала у меня чашку с кофе. – А вот это тебе точно нельзя!
– Мо… – начал было я.
– Нет!
Я уставился на кружку с кофе и снова задумался. Потом посмотрел на Лис. Она тоже о чем-то думала, покусывая губы. Тогда я сел поближе и поцеловал ее. Девушка вопросительно заглянула мне прямо в глаза, где, наверное, до сих пор пылал тот пожар со склада.
А может, это был огонь любви в моих глазах…
Мы улыбнулись друг другу. Какое же это счастье, когда она смотрит на меня, когда улыбается мне…
Мы провели вместе два часа – вечность для какой-нибудь мухи, но для меня они пролетели как мгновение. А потом Лис собралась идти домой. Мне стало безумно грустно – так было всегда, когда нам надо было прощаться.
Я проводил Лис до ее дома, поцеловал на прощанье и еще долго смотрел вслед удаляющемуся силуэту любимой девушки.
Амбивалентные чувства переполняли меня: я был счастлив, что у меня есть по-настоящему любимая девушка, и в то же время было грустно оттого, что мы так редко бываем вместе. Так быть не должно, но мы пока не могли иначе. Она не могла.
Я немного покатался по городу, а затем поехал домой и все оставшееся время просидел перед телевизором. Уснуть снова не получилось.
***
На следующий день я уже был не в силах терпеть свою бессонницу – съездил в аптеку и взял пачку сильнодействующего снотворного. Я так ослаб, что картинки перед глазами стали расплывчатыми, пропал аппетит, а звуки, казалось, идут откуда-то издалека.
Но самая большая проблема заключалась в том, что сегодня ночью мне нужно было выходить на работу в участок. И я понимал, что в таком состоянии было просто нереально работать.
В час дня я принял таблетку снотворного, но результат так и не наступил. Поэтому я выпил еще одну таблетку. Лежа на диване перед телевизором, я все ждал эффекта.
Когда часы известили меня о том, что пора ехать на работу, я, печально вздохнув, сел в автомобиль и поехал в участок. Вести машину было очень сложно, я не чувствовал движений своих рук и ног. К тому же у меня все расплывалось перед глазами, и, кажется, поднялась температура. Я очень плохо себя чувствовал.
Приехав в участок, без сил упал на рабочее место, уткнувшись головой в стол. В отделе со мной был только Мориц.
– Тебе плохо? – спросил он вместо приветствия.
– Да… бессонница замучила.
– На, – Мориц достал из ящика стола блистер с какими-то таблетками. – Держи. Это хорошее снотворное. Как поспишь, станет легче.
– Да я пил уже…
– Бери, говорю!
Я выпил большую круглую зеленую таблетку и сел в свое кресло. Меня стало морозить. Таблетка Морица не действовала. Я подумал, что самое время взять у Энгеля обещанный отгул. В глазах начало двоиться, я почувствовал, что теряю сознание. Даже не совсем так – ощущение было такое, что я нахожусь в сознании, но при этом проваливаюсь в сон. Хотелось закричать, но губы предательски склеились. Не было сил. Наконец, бессмысленно перебирая бумаги, я уснул. Я просто уронил голову на стол и заснул так крепко, как никогда раньше. И приснился мне такой сон…
Будто бы я сижу у себя на балконе, смотрю в небо – такое голубое, чистое. Яркое солнышко светит мне.
Вдруг, откуда ни возьмись, с грохотом, рассекая воздух, ко мне прямо на задний двор падает болид! Я спускаюсь на улицу, чтобы посмотреть: в месте падения, из неглубокой ямки, поднимается вверх струйка густого дыма. Кругом пыль, земля и каменные обломки. Я заглядываю в ямку: на дне лежит младенец. Он громко плачет.
– Вот он, наконец, и родился, – говорит мне человек, неожиданно вышедший из леса. Он одет в кремового цвета халат. Его лица я почему-то не вижу.
– Кто? – спрашиваю я.
– Ты, Клос.
– Что? Кто ты?
Человек молчит в ответ.
Ребенок в ямке продолжает плакать.
– Он еще маленький и совершенно беспомощный, – показывает незнакомец на дитя. – Как это печально… и неотвратимо. Но я верю в тебя, Клос Хайнеманн.
– Что мне нужно делать? – спрашиваю я.
– Живи дальше! Судьба обо всем позаботится, – заверяет он меня. – Когда-то я просто подтолкнул твою первую костяшку домино. Ты представляешь, что было дальше? Сработала цепная реакция. Но ты не наблюдатель, а участник. Ты там, на бескрайнем поле в царстве Фатума, среди девяти миллиардов цепочек из костяшек домино, где для каждого человека – своя цепочка. Иногда они причудливо переплетаются, но в основном расходятся.
Он подходит поближе, кладет свою руку на мое плечо и говорит с заметной дрожью в голосе:
– Мне очень грустно оттого, что все это случится, Клос Хайнеманн.
Я снова заглядываю в ямку – вижу, что плачет мальчик, он тянет свои ручки ко мне…
Плач ребенка плавно сменился криком Морица.
– Клос! Клос!!! Очнись!
Я проснулся от пощечин. С трудом открыв глаза, увидел испуганное лицо Морица. Рядом стояли Хайнц и Ханк. Возле окна курил Энгель.
– Что случилось? – полушепотом спросил я.
– Отвезите его домой – пусть выспится, – приказал Энгель. – На завтра у него отгул.
Все замерли, словно их прибили к стене и уничтожили их спинные мозги.
– Ты бормотал во сне, а потом начал…
– Хайнц, ты что, оглох!? Выполнять приказ! – перебил его комиссар.
– Да, герр Энгель!
Хайнц довез меня до особняка на моей машине. Поблагодарив его, я кое-как добрался до постели и завалился спать дальше. Больше никаких сновидений не было. Но когда я проснулся, то почувствовал себя лучше. Я выглянул в окно – на старый мир новыми глазами.
IV
