– Шротрум – воздух.
Хвост Лестора никак не желал остаться на месте, всё ходил и ходил из стороны в сторону. Что же ему делать? Кому первому рассказать о феноменальном кольце?
Но после этой мысли Лестор резко сел на свой стул. А нужно ли вообще кому-то рассказывать? Главный императорский историк Рэндан Поллукс, безусловно, будет поражён и кольцо тут же заберёт. А потом специалисты службы безопасности тщательно проверят переводчик Лестора и сотрут с него все данные. Запретный язык так и останется для него запретным. Но если Лестор успеет выучить язык, стереть его из памяти будет сложнее. Молодой историк ничего не имел против службы безопасности и законов, которые она охраняла, но знания не подчинялись никаким законам, кроме этических. И было бы весьма неэтично разбрасываться такой уникальной возможностью. Сколько текстов для него откроют своё тайное значение!
Лестор мог отдать это кольцо позже. После того как вернётся с острова Лося. Хвост Лестора вытянулся как стрела. Он принял решение, единственно верное решение с точки зрения этики науки.
Другой вопрос, который уже не казался Лестору таким уж и важным, состоял в следующем. Кто подбросил ему кольцо? Томас из Гравиев? Навряд ли. Таинственные грабители? Лестор спохватился и стал вспоминать, что же у него ценного было при себе вчера? Помнится, он так резко собрался и вышел в город, что даже часов с собой не брал. У него было несколько сивых, пара золотых и с десяток серебряных монет. Остались только сивые. Хвост Лестора залихватски раскачивался из стороны в сторону, а с губ не сходила хитрая улыбка. Кто бы ни были эти грабители, пара золотых и горстка серебряных монет небольшая плата за кольцо с запретным языком. Возможно, кто-то заметил Лестора, почему бы и нет? Молодого талантливого историка. Захотел ему помочь, но при этом хочет сохранить инкогнито. Его право! Он нанял двух грабителей, чтобы они подбросили кольцо. Странный, конечно, способ, но, возможно, на то были свои причины.
Лестор твёрдо решил не возвращаться к этому вопросу, слишком мало фактов, больше возможностей и догадок. Он только будет мучить себя, не более. Пока ничего плохого ему не сделали. Его могли подставлять, могла нагрянуть служба проверки, но Лестор знал, что может им ответить в своё оправдание. Он на хорошем счету. Историк рисковал, но игра стоила свеч.
Решив больше не возвращать к этим вопросам, Лестор сел поудобнее и приготовился учить новый язык.
Принцесса Рейна с жаром бежала по конюшне впереди конюхов. Она выбирала лошадей, которые должны были везти её и стайку придворных дам к острову Лося. Другие хвостовы хихикали и еле поспевали за своей принцессой. Только Рика выглядела не очень довольной, но ничего странного, ей сегодня предстояло обедать с тётушкой, а Мирабель кого хочешь превратит в унылую брюкву. Рейна улыбнулась своему сравнению и решила запомнить, чтобы при случае кого-нибудь так назвать. Кого-нибудь, но не Рику, она не поймёт. Хоть Рейна и была принцессой, но, даже несмотря на свое положение, совсем не любила попусту обижать хвостовов.
– Горацио, мальчик мой! – воскликнула принцесса. Горацио, серый красавец, хитро посмотрел на неё и заржал. Некоторые из её подруг, испуганно взвизгнув, отскочили. Рейна нахмурила брови. Конечно, это были Элизабет с Сандрой и Мирандой. Они нервно захихикали под сердитым взглядом принцессы.
– Не обращай внимания на этих дур, Горацио, их бы воля, они никогда бы не пересаживались с пони. Горацио будет моим конём! – сказала Рейна конюхам и пошла дальше.
Она уже выбрала лошадей почти для всех. Некоторые считали, что на паровых дилижансах будет быстрее, но в этом не было никакой романтики, посчитала принцесса. Да и благородным искусством – верховой ездой – Рейна владела в совершенстве. Сколько себя помнила принцесса, она всегда любила лошадей, а они любили её. А чего там боятся эти жеманные дуры, Рейну не особо волновало. Они скорее изображали страх, чем на самом деле боялись. Принцесса вздохнула, всё же женское воспитание даёт о себе знать. Свою-то мать принцесса видела нечасто. Рейна глубоко внутри горячо любила свою королеву-мать, но не смела при ней проявлять свои чувства. Нет, она бы не оттолкнула Рейну, не посмеялась бы, но не смогла бы ответить тем же. И это было как обнимать стену. Восхищаясь красотой матери, её благородством и манерами, принцесса совсем не уважала нянек, смотревших за ней. Они были слишком круглыми, слишком мягкими и добрыми. Принцессе больше нравилось лазить по деревьям и скакать на пони, и никакие няньки не смогли переделать её.
– Лазарь подойдёт для Рики, – произнесла принцесса, останавливаясь перед иссиня-чёрным конём.
Рика коротко кивнула и погладила нос Лазаря. Конь довольно фыркнул. Принцесса улыбнулась.
– Вы подружитесь.
– Я того же мнения, принцесса, – улыбаясь Лазарю, ответила Рика.
Закончив с лошадьми, Рейна перешла к проверке нарядов. Прежде чем сбежать с Астером, принцесса планировала провести пикник, бал-маскарад и охоту. После пикника вечером все будут играть в шарады, Рика заверила принцессу, что в замке на острове Лося полно старых костюмов, платьев, шалей и прочего, так что за материальную базу вечера шарад Рейна не беспокоилась. Также нужно не забывать, что к завтраку, обеду и ужину следует менять наряды, и никто не должен повторяться. А ещё желательно бы, чтобы Рейна всё же была прекраснее всех. Конечно, принцесса не хотела становиться тиранкой в разлетающемся платье, поэтому, вздохнув, одобрила чудное голубое платье Блейд, которое так оттеняло безупречный цвет её кожи, и наряды пастушек рыжих сестёр, в которых они выглядели просто картинками, и грандиозный чёрный с серебряным, безумно изящный и сидевший как влитой костюм для верховой езды Лейны. Но всё же Рейна надеялась быть неотразимой. У неё была прекрасная тиара, сверкающая десятками бриллиантов, а ещё, она это твёрдо решила, только принцессе будет разрешено украшать волосы розами. Она улыбнулась, подумав, как великолепно будут смотреть алые розы в её светлых волосах. Настроение заметно улучшилось, и она, весело щебеча обо всём и ни о чём со своими подружками, отправилась на обед. Рика же, предварительно закатив глаза, чем вызвала смех стайки, пошла на обед к своей тётушке.
Мирабель ждала её в саду, как и во время их прошлой встречи за ужином.
Рика честно рассказала обо всём, что случилось в библиотеке на Девилиш Рей 13. Мирабель молчала. Наконец, она произнесла:
– Всё хуже, чем я думала.
Рика удивлённо повиляла хвостом и уставилась на тётушку.
– Рика, ты наверняка не понимаешь, что страшного я углядела. И я не могу тебе рассказать.
Тут Рика уже не могла стерпеть.
– Тётушка Мирабель, я поверила вам, когда вы сказали, что Никки в опасности. Я не разозлилась на вас за то, что мне пришлось самой не только выяснять, где же приглашение, но и догадываться, что это за странный адрес, которого нет ни на механикокарте, ни на обычной, ни даже в книгах по истории города… – Рика ещё не закончила, но Мирабель её перебила:
– За участниками встреч следят. Пошли.
Хвост Мирабель, как всегда, скрывался под складками ткани юбки, но Рика была готова поклясться, что он был прямым, как стрела.
Девушка встала и молча последовала за своей родственницей.
Мирабель провела её на второй этаж в, видимо, свой кабинет. Молча задвинула шторы и села за стол, предложив Рике стул напротив.
– Рика, что ты знаешь о магии?
Девушка заулыбалась, вспомнив, как на зимнем празднике вместе с принцессой хвостовы гадали на женихов, и как из шкафа выскочил Астер, Никки и ещё пара гвардейцев в белых простынях.
– Я знаю, что её не существует.
Мирабель недобро усмехнулась, а кончик её виляющего хвоста появился из-под юбок.
– Ответ неверный.
Она сняла тонкую золотую цепочку с маленьким ключиком со своей шеи, ключом открыла ящик в столе и достала из него кристалл тёмно-фиолетового цвета.
– Ты наверняка видела такие кристаллы в музеях. Раньше ими пользовались клирики, чтобы узнать, не балуется ли кто магией. Каждый кристалл уникален и обладает определённой силой. Радиус действия некоторых – с комнату, других – с дом. Есть мощные кристаллы, охватывающие целые города. По большому счёту, для проверки достаточны маленькие кристаллы, определяющие магию в домах. Клирик приходит в дом возможной колдуньи – и кристалл определит, насколько верен донос. Он пульсирует оттенками фиолетового, переливаясь от тёмного к светлому, если магией воспользовались до двух суток назад, светлыми оттенками, если была вспышка магии несколько часов назад, и буйными тёмными огнями, если магия творится прямо сейчас.
Кристалл под тонкими пальцами Мирабель молчал.
– Мой кристалл как раз такой – с малым радиусом действия. Но вот в городском музее истории и архиистории есть кристалл большей силы. Я ходила сегодня туда. Ты знаешь, у них открылась временная выставка, посвящённая стекловарению самуинов. Изящные стеклянные вещички. Директор был так любезен, что рассказал мне о них всё. А после разрешил побродить по залам музея. И знаешь, смотритель зала истории религий рассказал любопытнейшую байку: говорит, ночью в кристаллах дознания загораются огни. Учёные брались выяснить природу странных вещичек прошлых времён, полных суеверий, и не нашли ничего необычного. Но смотритель уверен, что нет дыма без огня. Вернее, есть, но такой огонь закован в фиолетовые глубины кристаллов.
По спине Рики пробежали мурашки, таким недобрым блеском сверкали глаза Мирабель. Но в них было что-то ещё. Но что? Девушка никак не могла понять.
Мирабель сняла брошь жар-птицу.
– Практически вся магия, которая практиковалась в Ойокумене, замешана на крови. Без крови творить магию могли лишь наиболее мощные адепты.
Тётушка достала маленький серебряный ножик и порезала им палец. Медленно, постепенно увеличиваясь, на месте пореза налилась рубиновая капля. Мирабель приложила каплю к броши, а затем к томику стихов Гонсало Риего. А в глубинах фиолетового кристалла тут же заплясало тёмное пламя.
– Вскоре мне принесут приглашение на следующую встречу.
Рика потрясённо смотрела на Мирабель, её хвост неуверенно раскачивался из стороны в сторону. Неужели тётушка верит, что капля крови может быть как-то связанной с приглашением? Она могла предположить, что желающих прийти на вечер в масках инструктировали и говорили, что нужно делать. Но это всего лишь нелепая игра!
– Я догадываюсь, о чём ты думаешь, Рика. Прогресс, механика, сила пара – это всё стремительные вещи, и сегодня нам представляется, что жизнь пятьдесят лет назад – это давно, а сто лет назад были невероятно древние времена. Всего лишь двести лет назад матери боялись за своих сыновей, и юноши носили специальные амулеты до самого дня свадьбы – сёстры Голубки часто применяли магию, чтобы помочь девицам удачно выйти замуж, а мнение потенциального жениха и его семьи было последним, что их интересовало. Ты когда-нибудь задумывалась, сколько мне лет?
– Нет, – ответила Рика. Действительно, сколько же Мирабель лет? Отец никогда не был дружен со своей сестрой, и её имя редко произносилось в семье. Рика с удивлением поняла, что не знает, старший ли её отец брат или младший.
– Я старшая сестра, – ответила Мирабель, словно прочитав ее мысли.
Рика удивлённо уставилась на тётушку. Это невозможно! Отцу Рики было пятьдесят пять, а тётушке не более сорока!
Мирабель издевательски рассмеялась.
– Да, ещё сто лет назад магия была более популярной, чем ты можешь себе представить. А стать сестрой Голубки для знатной и богатой дамы было вполне интересным опытом. И опасным.
Вдруг Мирабель резко поднялась со своего стула.
– Уже 17:00 часов, принцесса тебя потеряет. Когда вы уезжаете на остров Лося?
– Через три дня, в воскресенье, – ответила Рика, тоже поднимаясь со стула.
– Что ж! Значит, мы продолжим разговор после твоего возвращения, ведь принцессе надоест остров Лося недели через две, верно? – улыбаясь, заметила Мирабель. – А пока можешь подумать обо всём, что сегодня услышала. Никки уезжает с вами, и я спокойна. Возьми кристалл, наверняка он поможет тебе в твоих размышлениях… и поисках. Ах да, в нашем родовом замке отличная библиотека, – закончила тётушка.
Тут же молчаливая горничная открыла дверь.
– Тебя проводят к выходу, до встречи, Рика!
Девушка молча поклонилась и пошла за служанкой. Возможно, она бы что-нибудь и сказала тётушке, не будь так напугана. Или если бы обладала даром предвидения и знала, где окажется через две недели.
Глава 6
Утро было прекрасным. Яркое голубое небо освещалось только что взошедшим солнцем. Оно слепило глаза и наполняло сердце радостью. Песни птиц соревновались в громкости со звучными трубами, объявляющими начало похода. Рейна очаровательно улыбалась всем, кого видела, её зелёная бархатная шапочка в тон костюму для верховой езды была украшена алой розой, это выглядело очень мило, и принцесса была довольна собой, утром, Горацио, шумом и суетой, что окружала её в данный момент. Отовсюду слышались радостные восклицания, приветствия, смех – жизнь кипела. Наконец, все заняли полагающиеся им места, и колонна молодых хвостовов, крутящих хвостами и махающих толпе, двинулась от дворца. В городе уже столпился народ посмотреть на кавалькаду знатных имперцев, сопровождающих принцессу. Кому-то очень хотелось оказаться там, кому-то хотелось побыстрее оказаться на работе, а эта процессия задерживала их, а кто-то недобро сверкал глазами и прятал хвост, ибо в их жизни не было места беспечным развлечениям.
Часов в двенадцать дня, давно покинув столицу, колонна остановилась на обед. Для остановки была выбрана полянка в лесу недалеко от реки, заранее присмотренная слугами. Шатры расставлять не стали, а лишь натянули тенты между деревьями, это было сделано ловко и быстро.
Астер сопровождал принцессу от самого дворца. И прямо сейчас быть спутником Рейны в небольшой прогулке к реке. За ними следовала извечная стайка знатных девиц, их кавалеры, а чуть поодаль степенно следовали тётушки, без них никак.
– Замечательный день, не правда ли, Астер? – чуть опустив ресницы, обратилась принцесса к капитану гвардии.
– День мог бы стать лучше только при одном условии: если бы мы были одни, – еле слышно ответил тот.
Рейна довольно заулыбалась и завертела хвостом. Астер пылко взглянул на принцессу. Да, она была хороша! И мужчина ни на минуту не задумывался о том, что всё могло бы быть по-другому. Возможно, он даже был влюблён в неё в эту самую минуту. Хотя, впрочем, вчера, когда Астер объезжал гнедого Ворона, его существо заполнилось почти такой же сильной и яркой волной чувств, конь был прекрасен, он по-молодецки скакал и приплясывал, так и норовя перейти в галоп. И не было ничего лучше в жизни Астера, чем та минута. Или эта. Астер был счастливым хвостовом, что ни говори.
– Вы слишком мне льстите. Так же ли вы говорили бы, будь я не принцессой, а пастушкой?
Астер искренне возмутился.
– Будь вы некрасивой и глупой, даже принцессой, я бы не стал вашим слугой навсегда.
– А сейчас вы мой слуга?
– Безусловно!
Рейна засмеялась и совсем и не подумала, что так оно и есть, она же принцесса, значит, в какой-то мере все, кто был вокруг неё сегодня, являлись её слугами.
Молодёжь дошла до реки, самые смелые даже намочили ноги, и пошла обратно обедать.
Весь день, а за ним и два последующих, они не спеша двигались к переправе к острову Лося. Этот остров находился в дельте реки Лосьвы, его берега омывались смешанными водами реки и моря. Остров был крупным и когда-то являлся центром островного государства, которое включало в себе более мелкие острова в округе. Это было государство морских разбойников, пиратов, путешественников с суровыми нравами. Род Териусов не напоминал, но и не забывал, что когда-то их предки сидели на троне, властвуя над жителями островов. Страна Лося последней вошла в Империю, оказав долгое и стойкое сопротивление. И сопротивление было сломлено не войсками, а политиками. К тому же острова переживали не лучшие времена в момент отказа от независимости – на землях, омываемых морем и рекой, свирепствовала эпидемия, с которой имперцы могли помочь справиться. Тогдашний правитель из рода Териусов решил, что лучше быть лордом-протектором над живыми, чем королём над мёртвыми.
До переправы путь был неблизкий даже на механических дилижансах, не говоря уже о конном отряде пёстрой компании молодёжи.
Рейна всю дорогу была оживлена и окружена поклонниками и подружками, лишь Рика оставалась чуть в стороне и выглядела задумчивой. А во время остановок всё так и норовила склониться над книгами. Это и ещё то, что Лестор помогал ей выбрать нужные книги, способствовало завязыванию дружбы между дамой из стайки принцессы и молодым историком. Рика была заинтересована в истории ордена Голубки и истории религии, вернее той её части, где клирики борются с магией. Лестор и сам интересовался всем этим на первом и втором курсах Академии. Пока его академический руководитель не посмеялся, услышав от Лестора, что тема его диплома будет связана с магией. Это было слишком стандартно, и практически все студенты младших курсов хотели того же. Магия со своей иррациональностью и загадочностью притягивала молодые неокрепшие умы, как свет мотылька. Но, к сожалениям многих и многих молодых людей, на тему магии уже было написано столько работ, что ещё одна, тем более студенческая, была никому не нужной.
Лестор вечерами сидел рядом с Рикой, объяснял ей какие-то сложные моменты или пересказывал слишком затянутое повествование, выделяя лишь самое важное и существенное, либо же просто сидел и ждал вопросов от молодой хвостовы. А ночами, когда его соседи засыпали, находил тихое местечко на постоялом дворе, гостинице либо же в доме, где останавливалась вся компания, и учил запретный язык. Это дело шло у Лестора очень споро. Он сам подгонял себя, понимая, что рано или поздно с этим кольцом придётся расстаться, а так как он не знал точно, когда произойдёт это расставание, нужно было постараться выучить как можно больше. Для начала, пока у него было время ещё в столице, он прослушал всё кольцо целиком. Это заняло у него восемнадцать часов. Одиннадцать часов – время, которое потребовалось диктору, чтобы начитать словарный запас для начинающих, семь – упражнения и тексты. Потом он начал учить отдельные слова, составляя рукописный словарь. Это было опасно, но необходимо. Забавно, но, когда Лестор раздумывал над тем, как обезопасить свой драгоценный словарь, на глаза ему попалась реклама из газеты, купленной у рыжего мальчишки. Чернила, которые проявляются под действием воды. Лестор купил эти чернила и специальную бумагу, она получала меньше повреждений при намокании, чем обычная.
Один из драгоценных вечеров, ещё до отъезда, пришлось потратить на пьянку с Астером и Никки. Астер не принимал никаких возражений. Они ещё раз прошлись по дикому плану похищения принцессы, а ещё придумали имя капитану, который якобы должен был бы приехать за Астером и Рейной, – капитан Алеф. Имя предложил Никки, как оказалось, он изучал мёртвые языки Империи, а на одном из наречий «алеф» означало «бык». А Астер сказал, что там, где он вырос, то есть на улицах столицы, так называли стражников, и стражникам это очень не нравилось.
У Лестора слипались глаза. Он сделал последнюю запись в своём словаре и выключил переводчик. Уже завтра днём компания достигнет переправы до острова Лося, сегодня – последняя ночь в походе. Принцесса выбрала для остановки очень живописную деревню с маленькими, как будто игрушечными домиками и господским домом, который весь был обвит диким виноградом. Астер, Никки и Лестор расквартировались в доме местного клирика около храма Оленя.
Историк полной грудью вдохнул непривычный ароматный воздух. Он был по-ночному свеж и в нём уже чувствовались нотки моря, оно было недалеко. Лестор повернулся в сторону господского дома, который выглядел громадой по сравнению с остальными жилищами в деревеньке. Картина, открывшаяся перед глазами молодого хвостова, была полна умиротворения и загадочной ночной красоты. Вдруг внимание Лестора привлекла странная вспышка в одном из окон господского дома. Кричать «пожар!» явно было лишним, подумал историк. Он решил подождать. Повторной вспышки не случилось, потому историк пошёл спать.
Но он был не единственным, кто не высыпался несколько дней подряд.
Рика отчаянно виляла хвостом и закусила губу. Она стояла в маленьком опрятном кабинете и собиралась с духом.
С тех пор как тётушка Мирабель рассказала ей про магию и показала кристалл, Рика места себе не находила. В тот же день она отправилась в библиотеку. Ей пришлось вновь обратиться за помощью к историку Лестору, который, казалось, стал ещё более рассеянным, чем обычно. Но при этом он довольно быстро помог Рике понять, в каком направление стоит двигаться и что стоит взять почитать. Она набрала целую кипу книг. Хвостова, выросшая в родовом замке на берегу моря, с пятнадцати лет находящаяся при дворе императора в свите принцессы и получавшая там же образование, не привыкла читать так много. Рика не была глупой, наоборот, она, пожалуй, была самой начитанной из всей свиты, но всё же такие кипы книг нагоняли на молодую хвостову тоску. Но делать было нечего, и Рика принялась листать, а затем и читать свои книги. Довольно скоро она поняла, что это совсем не то, что нужно, и перед самым отъездом успела зайти в библиотеку. Девушка попросила Лестора проводить её в отдел редких и старинных книг. Там она сама, доверясь интуиции, стала подыскивать подходящую литературу. И нашла. Книга называлась «Чёрная свеча», она была написана тяжёлым старинным языком, полна странных и даже пугающих гравюр, но при этом содержала ту информацию, в которой так нуждалась Рика. «Чёрная свеча» рассказывала отнюдь не прилизанную историю ордена Голубки. На пожелтевших от времени страницах вставали образы прекрасных хвостов, обладающих пугающими знаниями и силами. А сегодня ночью Рика достигла описания проведения обрядов. Точнее, всего одного обряда. Судя по всему, «Чёрная свеча» была трактатом, рассказывающим о силе и важности ордена Голубки. И видимо, для затравки, в книгу включили описание самого лёгкого обряда.
Не всех девочек принимали в ряды Голубок, они должны были пройти так называемый обряд наличия, в результате которого становилось ясно, обладает хвостова магическими способностями или нет. Как утверждалось в книге, способность к магии могла проявиться в любом возрасте, потому строгих возрастных ограничений в ордене не было. Но предпочтение отдавалось молодым. Обряд наличия был очень прост: претендентку усаживали за стол, на котором лежал кристалл, стояло зеркало и предмет, принадлежавший покойному хвостову. Она должна была повторить несколько раз фразу, в которой Рика не видела смысла. Она была написана имперскими буквами, но язык явно был не имперским. Таких слов в нем просто не существовало. «Айате катер редуб. Корте нбух мыр». Рика, читая строки, описывающие обряд, недовольно фыркнула, уж очень всё это походило на дешёвый фарс какой-нибудь базарной гадалки. Но все же решила попробовать. Она тихонька встала и вышла из маленького кабинета. В комнате, которую она делила с рыжими сёстрами, Рика взяла небольшое зеркало с парфюмерного столика и, аккуратно ступая по мягкому ворсу ковра, подошла к кровати Люси. Сёстры сегодня на ночь рассказывала Рике о гранатовых серёжках, которые весь день носила Люси. По словам сестёр, серьги принадлежали их прабабушке. И никто из женщин их семьи, кроме Люси, не мог их носить, уши сразу начинали болеть, а по ночам хвостовов, осмелившихся надеть гранатовые серёжки, мучали кошмары. Кэтрин и Люси были очень серьёзны, они рассказывали, что их прабабка была суровой и некрасивой женщиной, но прадед любил её безумно, некоторые считали, что она его приворожила, и гранатовые серёжки сыграли в этом не последнюю роль. Непонятно, почему только Люси могла их носить, возможно, потому что она была самой младшей, и на неё сила прабабки уже не действовала. Вот как раз эти-то серёжки Рика и решила одолжить для обряда наличия.
Хвостова, воровато оглядываясь, вернулась в маленький уютный кабинетик, заперла дверь на ключ, торчавший тут же из замка, и села за стол.
Она поставила зеркало таким образом, что могла видеть в нём своё отражение. Кристалл тут же, недалеко от зеркала, но так, чтобы он в нём не отражался. Гранатовые серьги – прямо перед зеркалом. Последняя деталь – капля крови. «Почти вся магия Ойокумены работала на силе крови», – вспомнила Рика слова своей тётушки. Девушка не подумала, что палец нужно будем чем-то проткнуть. Ей совсем не хотелось снова идти в комнату и рисковать быть обнаруженной. Тут хвостова вспомнила, что на её платье, которое она еле как натянула, выходя из комнаты ночью, приколота небольшая брошка с опалом. Её Рике подарил отец, когда она была совсем малышкой. Хвостова энергично отстегнула брошку.
Лунный свет мягкой волной заливал комнату, окно находилось прямо за столом. Рика оглянулась, посмотрела на полную луну, источавшую загадочное сияние, и снова взглянула в зеркало. Хвостова, смотря лишь на своё отражение, проткнула палец брошью, сразу же приложила его в гранатовым серёжкам прабабки рыжих сестёр и начала повторять фразу. Первую минуту ничего не происходило, но, когда кровь из пальца Рики скатилась с камней серёжек на стол, в кристалле начал разгораться тёмный фиолетовый огонь. Тут же Рика поняла, что не может убрать палец от граната. Пламя внутри кристалла становилось всё темнее и ярче, вдруг всё вокруг хвостовы поплыло, она как будто оказалась в густом белом тумане, ясно видно было лишь отражение в зеркале и тёмный фиолетовый блеск кристалла. Отражение стало меняться. Рика вдруг увидела, как её тёмно-каштановые волосы седеют на глазах, лицо и шея покрылись морщинами. На неё из зеркала смотрела с ужасом в глазах старуха, так бы выглядела Рика лет в сто. Хвостова вдруг почувствовала, что может убрать палец от серёжек, что тут же и сделала. Отражение вновь стало молодым, но волосы остались белыми. Девушка вдруг ощутила, что падает. Не было маленького уютного кабинета, не было стола и стула, даже зеркала не было. Рика летела вниз, а вокруг был лишь белый туман. Девушка закричала, но, казалось, что звуки не могут распространяться там, где она находилась. Внезапно падение замедлилось, и из белого тумана проступило лицо незнакомый старухи. У неё были карие выцветшие глаза и белые волосы, заплетённые в косу.
– Кто ты? Ты не Гворкович, ты не моя! – прокаркала старуха. – Почему же на тебе мои гранатовые серьги?
Рика ощупала свои уши, в них действительно были вдеты серьги Люси. Девушка судорожно стала дёргать застёжки, пытаясь их снять.
Старуха разразилась скрипучим смехом.
– Ты же понимаешь, что не сможешь их снять?
Смех заполнил всё пространство, лицо старухи исчезло, на смену ему явилось другое. Это было лицо молодой женщины, но с ним было что-то не так. Если бы Рика могла кричать – она бы закричала, перед ней в белом тумане выступило лицо мертвеца. Губы были синими, глаза открыты и остекленели, волосы белые, точно такие же, как у самой Рики в последнем виденном отражении в зеркале. Вдруг лицо сделало судорожный вдох, глаза заморгали и уставились на девушку. Хвостове никогда ещё за всю её небольшую, но приятную жизнь не было так страшно. Жуткие секунды первого вздоха прошли, и Рика вдруг узнала, кто перед ней. По крайней мере, ей так показалось. Новое лицо очень было похоже на неё саму, или нет? Мирабель! Вот чьё это было лицо! Мёртвая молодая Мирабель посмотрела на Рику, но не успела сказать ни слова, как туман закружился, казалось, он распадается на куски. Рика могла бы поклясться, что они холодные и липкие. Хвостова снова полетела вниз, а когда движение замедлилось, перед ней вновь оказалось лицо старухи. Это была уже другая старуха, и её лицо казалось девушке смутно знакомым.
– Кто ты, дитя? Почему я ничего не знала о готовящемся путешествии в туман? – спросило она.
Рика поняла, что может говорить.
– Я оказалась здесь случайно. Я ничего не понимаю, – с мольбой в голосе чуть ли не закричала молодая хвостова.
– Не пугайся, дитя, Голубка не оставит тебя.
Из тумана выступили руки, все в старческих пятнах и морщинах. Это не были приятные руки бабушки, это были костлявые пальцы, жадно тянущиеся к Рике. Она не хотела, чтоб пальцы дотянулись до неё, и оттолкнула их.
– Что?! – крикнула старуха. Её лицо менялось, оно исказилось злобной гримасой, Рика не хотела на него смотреть, и глаза старухи вдруг стали белыми.
– Как? Откуда взялась пелена? Кто ты такая, что посмела закрыть мне глаза?! – верещала старуха. А Рика продолжила свою отчаянную борьбу. Она откуда-то знала, что нужно делать. Она не останется в тумане, ей здесь не нравилось.
– Мне не нравится этот туман, и ты мне тоже не нравишься! – произнесла в ужасе Рика.
Старуха вскрикнула, и её голова, увеличиваясь в размерах, стала раскачиваться в такт монотонной песне, или заклинанию, которое издавал рот. Руки старухи пытались добраться до Рики, а пелена на глазах становилась прозрачнее. Рика поняла, что времени у неё совсем немного.
