Я скривилась и хотела возразить, но в этот момент дверь в библиотеку открылась, и полицейский позвал меня.
В кабинете царил приятный полумрак. Ярким пятном желтела настольная лампа с тяжёлым абажуром. «Берия» склонился над столом и что-то усердно зачёркивал в блокноте. Он бросил на меня взгляд исподлобья и снова уставился в исписанные листы.
– Госпожа Романовская, присаживайтесь.
Услышав своё имя, я невольно вздрогнула и похолодела. Голос «Берии» звучал мягко, проникновенно. Однако в нём слышалась тяжесть, которая свойственна облечённым властью людям. Таким не нужно ни представления, ни чина, чтобы дать понять, кто главный. И чем больше я смотрела на следователя, тем опаснее казался мне этот человек.
Наконец, он оторвался от записей и уставился на меня. Под пристальным взглядом я окончательно стушевалась, почувствовав себя жалкой и беспомощной.
– Госпожа Романовская, вы были знакомы с покойным Эрихом Степлмайером?
Я покачала головой.
– Я была наслышана о нём. Но лично знакома не была.
– А с кем из гостей вы были знакомы?
– Кроме господина Ларанского, ни с кем.
– Насколько мне известно, сегодня был закрытый вечер памяти князя Эдмунда Ларанского. Как вы оказались на нём? Расскажите всё, что было.
– Дан лично пригласил меня. Он встретил меня. Мы прошли в зал, где Дан представил меня своим друзьям. А потом… Потом услышали крики. Это всё, что я могу сказать вам о вечере.
– Что вам известно об отношениях между князем Даном Ларанским и господином Эрихом Степлмайером?
– Ничего. Я ни разу не видела Эриха. Возможно, у них и были какие-то взаимоотношения, но мне ничего не было об этом известно.
– А какие у вас были отношения с князем Ларанским? – Ангелидис откинулся на спинку стула, не отрывая внимательного взгляда.
Повторное упопоминание титула мне казалось нелепым. Дан не скрывал своего аристократического происхождения, но никогда не бравировал им. Как и Эдмунд.
– С которым из?
– Вы знали Эдмунда Ларанского?
– Видела всего раз в жизни, когда он приезжал в усадьбу. Накануне своего последнего дня рождения.
По лицу следователя скользнула тень. Настолько быстро, что я не успела её разобрать.
– Каковы были отношение между Эдмундом и Даном Ларанскими?
– Дружескими. Я бы даже сказала тёплыми. Но, увы, сложно что-то разобрать, когда видишь человека всего один раз.
– А каковы ваши отношения с господином Ларанским?
– Рабочие, если можно так выразиться, – ответила я с натянутой улыбкой. Внутри царапнуло неприятное чувство.
Похоже, что Ангелидис уловил мою неуверенность. Он буквально вцепился в неё, как пёс – в кусок мяса. Следователь подался вперёд и, чуть наклонив голову, проговорил:
– Присутствующие показали, что Ларанский представил вас как свою невесту.
– Да, это так.
– Когда свадьба?
– Когда закончится расследование. Сейчас не самый подходящий момент для подобного торжества.
– Говорят, что Эрих Степлмайер был крайне восхищен одной из картин господина Ларанского.
– Дан – великий художник, его полотнами невозможно не восхищаться.
– Согласен, но всё же господин Степлмайер был буквально одержим одной.
– Вы про «Незнакомку»? – я раздражённо повела плечами. Хождение вокруг начинало выводить из себя. Но, с другой стороны, я осознавала, что это работа следователя – вывести человека на эмоции, чтобы тот рассказал больше, чем хочет.
Ангелидис молча кивнул, ожидая моего ответа.
Я устало вздохнула и прикрыла глаза. Любая эмоция могла толковаться неправильно.
– Все знали о страстном желании Эриха приобрести картину у Эдмунда. Говорят, что она напоминала ему о покойной жене. Но я не вижу взаимосвязи между одержимостью Степлмайера и нашими с Даном отношениями.
Ангедилис холодно улыбнулся. Зловеще блеснули маленькие очки.
– Как долго вы знаете господина Ларанского?
– С тех пор как начала работать у него в мастерской. Это около трёх месяцев.
– Каким он кажется вам человеком?
– Сдержанным, хорошо воспитанным, в меру тактичным. Умеет обращаться с женщинами. Дан горит своим делом. Искусство – это его жизнь. Знаете, такие люди очень притягательны.
– Вам не кажется подозрительным, что господин Ларанский решил познакомить сейчас вас с близким кру?гом, в который входил Степлмайер?
– Отнюдь. Если бы Дан решил раньше меня познакомить со своими друзьями, то в качестве кого? Как натурщицу? Знаете, существует грандиозная разница между тем, как мужчина представляет свою женщину. Одно дело, когда говорят: «Это натурщица». И совершенно другое «Это моя будущая супруга». В первом случае к женщине относятся легкомысленно, с пренебрежением. В умах многих эта профессия сравни проституции. Одну натурщицу всегда можно заменить другой. Всё легко и безответственно. А теперь попробуйте также отнестись к женщине, которую называют будущей супругой. Чувствуете разницу? – я устало усмехнулась. – Казалось бы, пустяк. Но именно она меняет отношение в целом. Ведь дьявол скрывается в мелочах, не так ли, господин Ангелидис?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69583525&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
