– Предложишь денег? Как твой отец? – вымученно улыбнувшись, я изо всех сил старалась, чтобы мой голос звучал уверенно.
– Думаешь, всё в этом мире решается деньгами? – от того, как он улыбается, говоря это, у меня по спине пробегает неприятный холодок.
– Я? – мне пришлось прочистить горло. Во рту пересохло от стали, звучавшей в голосе Андрея. – Это вы так думаете. А я просто не хочу разочаровывать. Поэтому: десять миллиардов. Не рублей.
– Ты столько не стоишь, – брезгливо усмехнулся он в ответ, доставая из заднего кармана джинсов мобильный. – Если утром я проснусь, и обнаружу тебя здесь, – Андрей начал что-то листать в телефоне, говоря со мной и при этом не отрывая взгляд от экрана. – То Паша увидит это.
Я едва не отшатнулась в сторону, когда Андрей резко приблизился ко мне, всучив в руки мобильный с включённым на нём видеороликом.
– Ты нашёл порно со мной в главной… – начала я говорить и замолчала, узнавая картинку на экране.
Наша кухня.
Я, сидящая на табуретке.
Мама, стоявшая напротив и самозабвенно обрисовывающая наше с Андреем будущее.
«Главное не говори ему, пока живот виден не станет. А то, мало ли, отправит на аборт. А мы дуры, что ли, избавляться от своего дохода?..»
«Но ловко ты его, Алинка! Этот Андрей с виду не дурак. Как залёт организовала?… Прокалывала, молодчина!»
«Залетела точно от него? Ты смотри, эти люди не дураки! Могут и тест отправить сдавать. За деньги свои трясутся…»
Всё же Катюха.
Смотря сейчас пятиминутную запись того разговора с мамой, я грустно улыбалась. Всё же сестра.
Нет, я догадывалась, что именно это стало той самой точкой невозврата, но…
Андрей не врал, когда сказал, что не любит меня. Что я для него никто.
Любил бы – обсудил бы со мной это видео.
Любил бы – видел бы то, что здесь вижу я. Фанатичную мать и наивную блондинку, что просто ей поддакивает, даже не пытаясь вникнуть в суть разговора.
Я смутно помнила, что тогда мне говорила мать, мыслями в тот момент находясь где-то за пределами той кухни.
Поэтому смотрела с любопытством. Особенно меня позабавил мамин вопрос про кастинги:
«А вот родишь, что с карьерой делать? Как конкурсы проходить? Отборы? И фигура… грудью даже кормить не смей! И толстосуму скажи, что няня будет!»
И вновь моё безразличное: «да, мама!».
– Катюха молодчина! – сказала я, вернув телефон Андрею, когда видео закончилось. – Нет, я догадывалась, что она тебе рассказала, но видео… Честное слово, дальше диктофонной записи моё воображение не заходило.
– Надеюсь, ты меня услышала. Ты можешь сколько угодно пудрить Паше мозги своими жалкими объяснениями, но – это, – Андрей демонстративно постучал пальцем по потухшему экрану своего мобильного. – Он игнорировать не сможет. Увидит твою суть.
– Показывай, – равнодушно пожала я плечами. – И увидишь, что будет. Паша меня не выставит. Он со мной по-го-во-рит, – по слогам произнесла я, чувствуя, как в душе поднимается давно забытая боль. – Впрочем, тебе неизвестно значение этого слова.
– Тешь себя этим, – он открыл дверь, отшагнув в сторону.
Странно, что Андрей сразу не показал брату видео. Зачем распыляться на слова, если у тебя есть доказательства? Правда, этот вопрос я решила оставить при себе.
Я вообще не стала ничего ему отвечать. Молча воспользовалась предложением и вышла в коридор.
Надеюсь, внешне я выглядела спокойно и непринуждённо.
Очень надеюсь!
Потому что внутри всё горело. Как в тот день!
Вот только тогда меня душила боль от разрыва. Непонимание. Обида!
А сейчас…
Тоже самое, по сути. Вот только с одним огромным отличием. Сейчас я не любила Андрея. Не нуждалась в нём, как в воздухе. Я пережила это всё. Выплакала. В подушки, в Юлькины худые плечи…
В данный момент меня трясло от злости на себя.
Откуда у меня эти эмоции?!
Почему я не могу быть спокойной в его присутствии?
– Ты долго, – при моём появлении в комнате, Паша вскочил на ноги, буквально выпрыгивая из кресла. – Что папа тебе сказал?
– Спросил, какую сумму мне нужно заплатить, чтобы навсегда исчезнуть из твоей жизни, – честно ответила я, ища взглядом свою сумку.
– Я разложил вещи, – уведомил меня Паша, поняв причину моего сканирующего пространство комнаты взгляда. – Мне же нужно было чем-то заняться! – тут же начал он оправдываться и тут же перевёл тему. – Отец предложил тебе денег? Невероятно… а после твоего отказа что сказал?
– Отказа? – открыв шкаф и высматривая пижамку, состоящую из шортиков и футболки, я обернулась на Пашу. – Я согласилась.
– Да брось…
– Десять миллиардов на дороге не валяются! – назидательно протянула я, беря в руки пижаму и направляясь в ванну.
– Сколько?!
– Не рублей, – сделала я ремарку, взявшись за дверную ручку и отбросив шутливый тон. – Твой отец любит тебя, Паш. И переживает.
– Ну…
– Не за твой выбор, – не дала я ему договорить. – А за то, что я использую тебя, чтобы отомстить Андрею.
– А есть за что мстить? – тут же навострил уши друг.
– За Хьюберта, – пожала я плечами. – Нашего с Андреем нерождённого сына. Того самого, что возник в результате моей прокалывательной фобии. Но об этом, как и о том, что я хотела использовать ребёнка только с целью закрепиться в вашей семье – ты узнаешь завтра. Братик подготовил для тебя видео. Считай, целую документальную короткометражку. Пять лет хранил. Как чувствовал, что пригодится!
– Что? – выдохнул Паша, пытаясь осмыслить услышанное. – Какой Роберт?
– Хьюберт, – поправила я, покачав головой. – Спойлерить не буду, и не проси. Дам тебе насладиться поворотами сюжета и игрой актёров. Я в душ.
Шустро скрывшись в ванной, я включила воду и долго стояла под упругими струями.
Хотелось смыть с себя все переживания сегодняшнего дня.
Если бы всё было так просто… тут сколько не три себя мочалкой – легче не станет.
И самое страшное – я чувствовала, что завтра будет хуже.
12
Я долго не могла уснуть, ворочаясь на огромной постели. И хотела бы я сказать, что всё дело было в недовольном ворчании выгнанного спать на пол Паши, но…
Себе врать глупо.
Стоило закрыть глаза, как в памяти выстраивались воспоминания.
Наша первая с Андреем встреча.
Первый поцелуй.
Первая ночь.
Здравый смысл вопил внутри меня, цитируя Андрея и повторяя снова и снова: «Ты никто для меня!»…
И словно издеваясь, в мыслях возникала совершенно другая картинка.
Ночь.
Я выбегаю на улицу в одной футболке. Потому что соскучилась. Потому что не видела Андрея неделю.
Осень, холод собачий, но мне всё равно. Едва выскочив из подъезда я попадаю в его объятия.
«Пиздец, как я по тебе соскучился,» – прошептал он, перед тем как жадно накинуться на мои губы.
Каждый его жест. Каждое слово. Каждое коротко сообщение в мессенджер. Каждый звонок.
Всё это я воспринимала как проявление любви.
Зачем слова, если я чувствую…
Чувствую.
«Люблю? Я такое говорил?»…
До боли зажмурившись, я старалась отогнать от себя призраки прошлого.
Заставляла воображение рисовать мне картину прыгающих овец.
Мысленно проектировала дом своей мечты.
Репетировала речь, что я произнесу на вручении мне континентальной архитектурной премии…
Но как бы я не старалась, Андрей отказывался уходить из моих мыслей.
О чём бы я не думала – он был тут. Рядом со мной.
И, кажется, открыв глаза и увидев его около кровати, я почти не удивилась. Первые секунд пятнадцать.
Просто смотрела на него, словно он являлся продолжением моего сна.
Даже улыбнулась.
Во сне он перепрыгивал забор вместе с овцами, потому что спешил поздравить меня с заслуженно полученной архитектурной премией.
Вот только улыбка с моих губ быстро слетела.
– Какого черта ты здесь забыл?! – закричала я, резко принимая сидячее положение и крутя головой в поисках Паши.
Судя по звукам льющейся воды, доносившемуся из ванной, Пашка был там.
А Андрей был ни разу не сновидением.
Стоял, цинично смотря на меня, лишь на мгновение задержав взгляд на моей груди. Точнее на надписи на футболке.
"Грустной жопкой радостно не пукнуть!".
От его взгляда по венам быстрее побежала кровь.
От злости на себя.
Мне стало… стыдно. Даже поймала себя на мысли, что лучше бы на мне сейчас была кружевная ночнушка…
Идиотка…
Хорошо, что это продлилось от силы минуту.
