– Вам не стоит думать об этом, – наложник бледнеет в тон свежепокрашенной стене.
Это заводит меня на новый круг лабиринта размышлений. На следующий вечер и вовсе замечаю снова казнь.
– Опять кто- то кому- то изменил? – шагаю к площади.
Фарид со своей свитой пытается остановить меня. И я вижу, как толпа кидает камни сразу в троих мужчин. Те принимают свою мучительную смерть стойко. Первым погибает от точного удара в затылок самый молодой. Тот, что постарше успевает вытянуть вверх руку и показать всем сложенные средний и большой пальцы на правой руке. Но и его забрасывают булыжниками. Третий просто глядит на меня, не отрываясь. Я же вновь не могу отвести глаза от этого зрелища бескрайней жестокости.
– Что это было?
– Просто казнь.
Я не выпускаю из своих покоев принца. Его глаза уже рассказывают мне самую страшную повесть мужчины, попавшего в золотую клетку.
– Это не просто казнь. Тот мужчина показал некий жест… И я видела рисунок…
Фарид вырывается из моих рук и убегает, будто мальчишка от строгой матери. Единственным источником информации для меня остаётся Камиль. Знает ли он что- то? Моё любопытство настолько огромно, что я даже готова идти по тонкому карнизу и лезть в окно гарема. Подстерегаю свой шанс узнать всё в тот промежуток времени, когда наложникам позволяют выйти на воздух. Будто бы нечаянно задеваю плечом французского шпиона.
– Где твоё окно? – надеюсь, что шпион поймёт мой намёк.
– У нас в гареме всё общее, – шепчет мужчина.
Наш короткий диалог прерывает хлёсткий и громкий выстрел кнута. Охранник подходит к нам.
– Как ты посмел говорить с принцессой Индостана, раб? – слуга готов служить слишком рьяно.
Он снова заносит руку с оружием. Я угадываю порыв охранника и хватаю хлыст, когда он проходит зенит своего полёта, а значит уже опасен.
– Я первая заговорила с ним! – стараюсь отвести грозу от чужого пленника.
Моя рука распухает, из красной расщелины в коже сочится кровь. Стражник бледнеет, отступает, бежит за помощью.
– Ты сумасшедшая, – качает головой Камиль.
– Но по окнам не лажу.
– Тогда дай взятку ночному стражнику Акифу, он всё устроит и без окон, – стараюсь отпечатать эту фразу в своей памяти. – У него на лысине отметина.
На нас уже обращает внимание весь гарем. Мужчины немного меня стесняются, но всё же устремляют горящие и любопытные глаза на моё лицо. Когда ещё они увидят принцессу?
– Как ты посмел стегнуть гостью королевы? – негодует Висак.
Она стремительно подходит ко мне, отвешивает поклон, сложив руки крест- накрест.
– Умоляю вас, о, милосердная Шакантала, – со мной её голос становится вкрадчивым, – не сердитесь! Я лично накажу виновника.
Мою страдающую кисть обрабатывает женщина- врач. Им всем не до Камиля. Я же слежу за ним боковым зрением и понимаю, что мужчина не отворачивается – изучает меня. Улыбаюсь, хоть смесь лечебных трав больно въедается в рану, оставшуюся от хлыста. Когда возвращаюсь к себе, Насиф суетится, делает перевязку.
– Как же так, госпожа?
– Не зови меня госпожой. И принцессой не зови. И все эти солнца и звёзды мне тоже надоели за всю мою жизнь, – говорю, пожалуй, с наложником слишком откровенно. – Я просто Шакантала. Да? Сможешь?
– Не знаю, – он опускает глаза.
Так как повреждена моя правая рука, мужчина сам моет меня, одевает. Я сопротивляюсь излишней опеке. Но Насиф включает свой жалобный просящий взгляд, который опаснее любого пистолета или ножа. Мой компаньон сопровождает на официальный ужин и кормит там с вилки.
– Кто посмел причинить тебе ушерб?
Ильнура звучит сталью и желанием карать.
– Это просто недоразумение, – понимаю, что правда повернёт клинок злости и на меня. – Рана уже почти зажила.
Чёрные глаза королевы превращаются в подозрительные щёлки, но всё же она ничего у меня не выпытывает. Ночью я крадусь к некому Акифу. У него приметная внешность, поэтому я опознаю нужного человека сразу. Мешочек, звенящий золотом – это лучший аргумент. Поэтому меня быстро выпускают в тайный угол сада и приводят Камиля через десять минут.
– Так что же здесь происходит?
– Стража любит взятки везде, – сначала смеётся шпион.
– Ты не понял… Я видела рисунок с синим шиповником и с надписью…
– Мир роняет лепестки слёз, – цитирует вперёд меня мужчина. – Это девиз.
– Чей?
– Тех, кто не хочет жить по Корану от шайтана.
Камиль ловит мой многозначительный взгляд, кивает, заставляя моё смятение расти.
– Да, уважаемая принцесса. Люди устали от режима мариата. Он слишком жесток. Казнь была после появления рисунка?
– Да.
– Всё понятно, – Камиль недовольно жмурится. – Быстро попались. Это не изменники жёнам, это изменники режиму.
Наверное, я выгляжу слишком потрясённой, потому что Камиль непроизвольно берёт меня за руку и целует мою перевязанную ладонь. Простой жест дарит на секунду ощущение, что я под защитой. Хотя невозможно чувствовать себя спокойно в такой стране.
– Шакантала, я мог бы рассказать тебе всё, но боюсь, что тебе не стоит этого знать. Просто уже решай: выходишь за Фарида или нет.
– А ты… Камиль… ты же…
– Меня готовили и к такому повороту событий, поэтому я не пропаду. Не бойся.
Оказывается, наш лимит – всего десять минут. Потом Акиф сначала сопровождает псевдо- наложника, потом – меня. По дороге слушаю короткий инструктаж по тайным знакам, которые страж придумал сам.
– Шакантала, где ты была? – у порога стоит испуганный Насиф.
– Гуляла.
– Всё в порядке?
– Я же в королевском дворце. Значит я в безопасности, – успокаиваю слишком встревоженного компаньона.
Сама же завершаю фразу про себя: "Похоже, я сейчас в самом опасном месте в Тигростане".
6
Следующее утро выдаётся очень напряжённым. Насиф опрокидывает поднос с кофе и самбусаками. Он пытается собрать всё разбросанное по полу, но руки его дрожат.
– Тебе плохо?
Я тоже наклоняюсь к ковру и замечаю огромные капли пота на лице мужчины.
– Всё в порядке, – он облизывает сухие губы.
– Нет, не в порядке!
Насильно усаживаю его на постель и подаю градусник.
– Шакантала… О, солнце… Шакантала… ты слишком добра ко мне.
– Возражений не терплю.
Я сама убираю бардак. Все манипуляции осложняются тем, что нужно ещё краем глаза контролировать наложника и командовать ему, чтобы он спокойно сидел.
– Ты ел что- нибудь?
– Нет ещё.
Варю кофе на двоих, выкладываю на поднос несколько пирожков, которые не поместились в первую порцию. Насиф будто пытается прочесть мои мысли – так долго и пронзительно смотрит мне в глаза.
– Завтракай, пожалуйста, – я отвожу взгляд первая. – Потом я схожу за врачом.
Лекарь же сначала бросается осматривать меня. Тащит в лабораторию, чтобы я сдала мазок из гортани.
– Вряд ли я заразилась, – успокоить врачей не получается. – Я делала прививку совсем недавно.
Потом всё же идут проверить и Насифа, выписывают ему постельный режим и лекарства. Мужчина переживает, не желает лежать.
– Моё слово закон для тебя? – включаю искусственную строгость.
– Да.
– Тогда я прошу тебя отдыхать, препараты я сейчас куплю.
По программе у меня – прогулка с Фаридом, поэтому совмешаю сразу две миссии.
– Вы суетитесь ради наложника? – принц впускает в голос насмешку.
– Прежде всего, он человек, – мой ответ заставляет моего спутника придержать шаг и сарказм.
– Вы видите в мужчинах людей?
– Именно, – смеюсь в золочёную маску несвободы собеседника.
В магазине трав Фарид покупает пышный букет синего гибискуса.
– Сегодня я хочу подарить вам хоть что- то.
– Благодарю, – внезапное внимание до этого холодного жениха меня немного смущает.
– У вас глаза такие же нежные.
Отвлекаюсь от Фарида и скольжу пальцами по пакетам с разными лепестками.
– Это голубая роза, – услужливо обгоняет мои вопросы продавец. – Она заставляет говорить правду.
– Дайте и её.
Стараюсь даже не глядеть на своего спутника. Не хочу делиться с ним своими планами и переживаниями.
– Что происходит? – наконец, интересуется принц на улице.
– Все вокруг меня лгут, – прячу свои богатства. – И вы тоже.
– Какую правду вы хотите услышать?
Неоновые вывески бегут по глянцевой маске Фарида. Я бы отдала все купленные травы, чтобы увидеть его истинное выражение лица здесь и сейчас.
– Хорошо… – глухо тянет мужчина в своей защите от моих глаз. – Я плохой вариант мужа, Шакантала. Я стараюсь проникнуться к вам хоть какими- то эмоциями. Но это невозможно. И характер у меня плохой, от моей матери. И ехать я никуда не желаю. И внешность у меня не безупречная. Два миллиарда динаров не покроют мои недостатки.
– Фарид, я тоже пытаюсь почувствовать к вам тепло, – прижимаю травы к груди, словно они способны залечить мою пустоту в душе. – И тоже безуспешно. И оставаться здесь я не собираюсь. У меня тоже куча причин сорвать помолвку. Так что… мы квиты.
В своих покоях всё равно не чувствую себя защищённой. Но сейчас я хотя бы могу отвлечься от пасмурных размышлений. Завариваю для Насифа чёрный вереск. Эта трава ставит на ноги при любой вирусной болезни.
– Шакантала… мой воздух, моя вода, моё счастье…
Ощущаю жар рук наложника, пока он целует мои пальцы в своей хватке и шепчет слова благодарности. Потом он пытается сделать мне перевязку, но с трудом держит концентрацию. А когда Насиф засыпает, я скольжу по коридору к продажному охраннику. Он подал днём знак – бросил мне под ноги красный платок, будто бы случайно. Камиль назначает свидание. В глубине черноты тайного угла меня уже ждёт пленник гарема.
– Что- то случилось?
Вглядываюсь в едва уловимые черты в темноте. Камиль вроде бы улыбается.
– Просто хотел узнать… как твоя рука.
– Нормально, заживает.
