– Не похоже. Ну, либо делал профессионал – шрамов не видно, – врач покрутил голову Глеба, пытаясь что-то разглядеть.
– Ладно, накрывай этого престарелого юношу, я «труповозку» вызову и показания сниму, – Грачёв указал на Леру.
Медик в ответ кивнул, забрал подписанный отказ от госпитализации и запрыгнул в машину.
После дачи показаний и заверений, что они из города не уедут, всех отпустили по домам.
Зоя всю дорогу молчала. Лера тоже не находила что сказать. Такого исхода событий точно ни одна из девушек не ожидала. Скорее, каждая из них думала, что будет как в сказке: проклятие снято, чудовище снова стало принцем, и жили влюблённые долго и счастливо…
Придя домой, Зоя разрыдалась прямо на пороге:
– Я не хотела… Я не думала… Если б я знала… – это всё, что можно было различить сквозь рыдания.
Лера и мама Римма помогли девушке раздеться.
Всю ночь они втроём разговаривали, плакали и обнимались, пока под утро не забылись тревожным сном…
Часть вторая. Клятва
Написание диплома не двигалось с мёртвой точки. Несмотря на то что прошло уже несколько недель, Лера никак не могла заставить себя перестать думать о произошедшем. Что это было? Она убила Глеба? Или это совпадение, и взрыв баллончика действительно вызвал инфаркт? Но узнавать ответы на свои вопросы было ещё страшнее, поэтому она откладывала и визит к бабе Стеше.
Зоя уехала к себе домой и тоже не выходила на связь. Ей, наверное, хотелось побыть одной. Мысли об Эде Лера гнала от себя с утроенной силой, но боль от предательства любимого заставляла вновь и вновь возвращаться к пережитому: она бы его убила? Или исцелила? Что могло произойти, если бы на месте Глеба был он? Где он сейчас? Ищет ли её? Что делать, если найдёт?
От тяжёлых раздумий её отвлёк звонок на домашний телефон.
– Лера, тебя, – позвала мама.
– Алло? – ответила девушка, гадая, кто это мог быть.
– Это тётя Наташа. Звоню напомнить про должок! – раздался с той стороны странно бодрый голос.
Внутри у Леры похолодело:
– Вы же понимаете, я не специалист, я не уверена, что у меня получится…
– Посмотришь, а потом решим, – прервала женщина, – жду на улице через полчаса, идти недалеко.
Лера какое-то время стояла, сжимая в руках трубку, и слушала короткие гудки. Ей это всё очень не нравилось, но она давала обещание…
Мама сразу поняла, в чём дело:
– Пойти с тобой?
– Нет, не надо. Я просто узнаю, для чего и кому нужна, а потом уже решим, – ответила Лера.
Через полчаса она вышла на улицу.
– Нам вон в ту многоэтажку, – показала тётя Наташа на один из немногих высотных домов в городе.
Шли молча. Лера размышляла о том, как объяснить, что она многого не знает и во многом не разбирается. И с чего вдруг тётя Наташа решила, что Лера может помочь? Подойдя к подъезду, они увидели мягкие игрушки, стоящие на деревянной дощечке прямо посреди газона, заваленного тающим мартовским снегом.
– Это что? – вырвалось у Леры вслух.
– Здесь женщина из окна выпала. Или выбросилась. Года три-четыре назад. Её дочка носит сюда игрушки. Она учится с моей внучкой в одном классе.
– А как её зовут? – спросила Лера, начиная догадываться, о ком говорит женщина.
– Лиза, по-моему.
Волна жгучего стыда накрыла Леру. Любаша! Это её дочка! Перед глазами живо встала картина: кладбище, плачущая Любаша, которая не может «уснуть», потому что ждёт, когда муж-Пиявка расправится и с дочерью. За случившимися событиями она и не вспоминала про неё. Ещё одно невыполненное дело… Лера была растеряна.
«Как это ужасно, когда истязают родную, любимую дочь, а ты не в силах ничего с этим сделать. Но может ли она помочь? А вдруг снова убьёт человека? Как ей жить тогда?» – носилось в голове, пока они заходили в подъезд и ехали в лифте.
Тётя Наташа нажала на кнопку звонка. Дверь, ведущая в квартиру, была новой, даже плёнку ещё не сняли. На пороге показалась очень симпатичная миниатюрная блондинка лет тридцати пяти; если бы не синие круги под глазами, можно было бы назвать её красавицей.
– Проходите, – кивнула она.
Квартира пахла чистотой, свежим ремонтом и лекарствами.
– Я пойду чай поставлю, – чуть слышно проговорила женщина и ушла, видимо, в сторону кухни.
Тётя Наташа сняла сапоги, повесила в шкаф пальто и кивнула на дверь в комнату прямо перед ними. Лера с обречённым вздохом сняла верхнюю одежду и проследовала за своей спутницей.
С порога в ноздри ударил запах гнили. На потолке она заметила что-то большое и чёрное. Сосредоточилась, будто хотела увидеть Пиявку, и тут же очень сильно пожалела об этом. Наверху, словно на полу, распласталась бесформенная, надутая туша, уже смутно напоминавшая человека. Очень-очень толстого человека. Синее лицо обезображено сиреневыми язвами. Чёрный распухший язык вывален изо рта. Длинные жёлтые, потрескавшиеся ногти на толстых и скрюченных пальцах, будто сведённых судорогой. Из необъятного живота свисает верёвка, напоминающая пуповину, и спускается на кровать. Под ним, окружённая подушками и мягкими игрушками, лежит светловолосая девочка лет пяти. На бледном личике темнеют круги, смешиваясь с тенью от длинных ресничек.
Внезапно туша, которая казалась застывшей, пришла в движение. Налитые кровью глаза стали вращаться, пытаясь сосредоточиться на тех, кто зашёл в комнату. Рот изогнулся в мерзкой улыбке, не предвещавшей ничего хорошего… Это была даже не улыбка – оскал. Висящая пуповина раздвоилась, и отвратительный отросток поплыл в их сторону, ощупывая воздух вокруг.
– Твою мать! – не сдержалась Лера, выскочила в коридор и вжалась лопатками в стену. Голову бросила в жар, а по спине пробежал холодок.
«Неужели они хотят, чтобы я сделала что-то с этим?!» – подумала она и опустилась на корточки, обхватив голову руками.
– Ты увидела, я так и знала! – победно скрестив руки на груди, тётя Наташа наслаждалась собственным триумфом.
Лера, не мигая, уставилась на её брошку. Поблёскивая на груди, словно медаль, она дополняла победный образ.
В целом, тётя Наташа больше напоминала престарелую учительницу. Сегодня она была одета в зелёную блузу в мелкий цветочек и строгие чёрные брюки. Для завершения образа не хватало только очков в роговой оправе.
– Сколько вам лет? – спросила Лера, чем сбила женщину с толку.
– Пятьдесят шесть, – последовал ответ после недолгого замешательства. Тётя Наташа подошла к зеркалу в коридоре и поправила помаду, – это имеет какое-то значение?
– Как вы вообще решили заниматься вот этим всем? – Лера не стала отвечать на Наташин вопрос.
– Да, как-то само собой получилось, – пожала плечами женщина, – я работала диспетчером в котельной. Начала предугадывать, когда плохая смена. Потом почуяла, что поставщик нас с углём «кинет». Потом будущее получилось предсказывать. Затем лечить стало получаться. А к чему эти лирические отступления?
– К тому, что в комнате такая тварь, которую я в жизни никогда не видела. И понятия не имею, что с ней делать, – призналась Лера.
Тётя Наташа присела на корточки перед девушкой и взяла её за руки:
– Понимаю: тебе страшно, но ты здесь не просто так. Сама посуди, когда я пришла сюда, мне сразу стало понятно, что помочь ничем не смогу. Я чувствую здесь что-то, оно… мёртвое. Всё, что могу – отсрочить угасание этой девочки. Это не болезнь, от которой можно найти лекарство. Я чувствую, как из неё уходит Сила.
В тот же день мне звонит Римма, твоя мама, и просит прийти. Стоило зайти в комнату, как я сразу поняла, что ты соприкоснулась с тем же самым. Но, в отличие от меня, ты понимаешь, что произошло. Хоть и не говоришь.
Всё в этой жизни происходит «для чего-то», а не «потому что». Для чего-то попался поставщик, который обманул нас с углём. Может, для того, чтобы, наконец, призналась себе, что в котельной прячусь от мира… Мне было страшно говорить, что я чувствую то, что другие нет. Жизнь не наказывает нас всеми этими событиями. Она распахивает дверь, чтобы мы могли двигаться дальше. Иди домой, подумай! Я побуду здесь и буду делать что могу.
Выйдя из подъезда, Лера долго и жадно вдыхала мартовский воздух. Первые нотки весны уже звучали вокруг. Внутри крепла уверенность – надо постараться помочь.
Дома она пересказала маме то, что увидела в квартире умирающей девочки. Римма в задумчивости села на табурет и через несколько минут произнесла:
– Если не хочется этого делать, ты не обязана. К тому же, если не уверена, что это безопасно. Я очень волнуюсь и совсем не хочу, чтобы ты втягивалась в какую-то авантюру.
– Мам, если ничего не сделать, эта девочка скоро умрёт, – коротко ответила Лера.
– Тогда пообещай мне, что не будешь одна. Позвони Зое, – согласилась Римма.
Лера кивнула и пошла в комнату. Легла на кровать, перебирая в голове события сегодняшнего дня. Решившись, пошла к телефону и набрала Зоин номер. Та подняла трубку не сразу. По голосу было слышно, что она не настроена разговаривать.
– Зоя, скажи мне, в чём дело? Я себя чувствую виноватой. Понимаю, тебе плохо и тяжело, но, пожалуйста, поговори со мной.
– Хорошо, – нехотя ответила Зоя, – я завтра приеду.
Лера постояла немного, держа трубку в руке, потом медленно вернула её на место. Все мысли куда-то вдруг исчезли, осталась только странная и непривычная тяжесть в голове. Вернувшись в свою комнату, Лера села на кровать и стала смотреть в окно. Ветки старого клёна тихонько скреблись в стекло, качаясь от ветра. Совсем как в день похорон Макса. Только тогда они стучались неистово. Лера перевела взгляд на полку с кассетами. Точно! В день, когда первый раз приходила тётя Наташа, кассета светилась слабым фиолетовым цветом. Что это значит? Не может быть, чтобы Макс просто так был здесь. Он определённо хотел что-то сказать. Но как узнать что? Лера встала с кровати и взяла в руки пластиковую коробочку с песнями Цоя. Вложила кассету в магнитофон и включила. Он послушно заиграл:
– Уу, восьмиклассница-а-а-а…
Девушка снова легла на кровать и уставилась в потолок, теребя коробочку. Повинуясь порыву, поднесла её к лицу и вдохнула запах. Мир померк… Возникло ощущение невесомости, потом – падения… Вокруг мерцали какие-то образы, силуэты и пятна света. Наконец, эта пытка закончилась. Невыносимо яркий свет окружил девушку. Пахнуло летней жарой. Пытаясь раскрыть слезящиеся глаза, Лера различила голос совсем рядом. Это был голос её брата!
– Что вам надо? – как всегда в своей манере, немного с вызовом спрашивал он.
– Уезжай отсюда. Далеко, как можно дальше, и никогда больше не возвращайся! – прохрипел голос в ответ.
Лера смогла различить силуэт сгорбленной старухи в аляповатом цветастом платке. Пересиливая режущую боль в глазах, девушка раскрыла их как можно шире: старуха стояла совсем близко от Макса. Выглядела она очень неприятно: крючковатый нос и неестественные чёрные брови, из-под которых выглядывали чёрные уголья глаз. Рядом со старухой стояла черноглазая и черноволосая девушка с грубыми, будто мужиковатыми чертами лица. Целый ворох цветастых юбок колыхался, когда она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Неестественно большая для её тонкого стана грудь, норовила выпрыгнуть из ярко-алой блузы. Третья фигура никак не хотела проявляться, и Лера уже собиралась бросить попытки разглядеть, как внезапная догадка заставила её сердце учащённо забиться: это же Эд! В кожаной куртке, той самой, в которой он бы в день их знакомства. Чёрные как смоль волосы привычно зачёсаны назад. Лера часто шутила, что в нём есть цыганские корни. Эд отмахивался, а сейчас она явно поняла – это правда! Широкие плечи юноши подёргивались, а вена на шее вздулась – как всегда, когда он сильно злился. Острый длинноватый нос сузился и походил на клюв.
– Я никуда не поеду! Чтоб меня ещё какие-то гадалки вокзальные пугали! – с вызовом ответил Макс, оглядывая поочерёдно всех троих.
– А я тебе говорил, он видит её. Нужны были доказательства – лови! – зло бросил Эд. Лера никогда не слышала, чтобы он разговаривал подобным тоном.
– Вижу, насквозь вас вижу! И особенно тебя! – Макс ткнул пальцем в девушку.
Лера сосредоточилась и посмотрела сквозь них. Пиявку на спине Эда она увидела сразу. Изображение старухи замерцало, словно пропадая…
«Вот в чём дело – она мёртвая!» – догадалась Лера. Перевела взгляд на девушку, и глазам стало невыносимо больно. Никак не получалось сосредоточиться. В висках запульсировало от напряжения. Из последних сил Лера ещё шире открыла глаза. Пространство вокруг незнакомки было наполнено ярко-алым цветом. Такого цвета Лера ни разу не видела. Внезапно девушка-цыганка повернулась и посмотрела Лере прямо в глаза – она её явно видела! Изображение потемнело, и последнее, что Лера услышала, было:
– Кончай с ним.
– С удовольствием! – хриплый голос старухи был полон торжества.
… Когда Лера открыла глаза, было уже утро. За окном постукивала первая капель, и яркое солнце окрашивало комнату в тёплые тона. Девушка сладко потянулась и поднялась. На удивление, она хорошо выспалась.
Но что было ночью? Сон? Видение? Она поискала коробочку, которая спряталась в складках покрывала, и внимательно посмотрела на неё: фиолетовый свет от неё больше не исходил. Значит, это не сон. Это было послание, которое Макс оставил для неё. Люди из видения причастны к его смерти? И Эд? Но Макса же забрала болезнь!?
«Да! Как и девочку, над которой нависла уродливая тварь», – мысленно ответила Лера сама себе.
В дверь позвонили. На пороге стояла Зоя. Выглядела она шикарно: высокие сапожки, узкие джинсы и белоснежная куртка. Волосы собраны в сложную причёску, и без того идеальные черты умело подчёркнуты макияжем. Лера так и застыла перед дверью: такой она подругу ещё не видела.
– Может, впустишь? – улыбнулась Зоя, – сама ведь позвала.
– Входи, конечно входи! Ты… Ты просто фантастически выглядишь! – вырвалось у Леры.
– Да будет тебе, смущать! – улыбаясь, отмахнулась Зоя.
Девушки прошли в кухню выпить чаю. Когда они расположились за столом, Лера начала первой:
– Зоя, я понимаю, что виновата, но я…
– Лер, прекрати. Я прекрасно понимаю, что ты ни при чём, – перебила её Зоя. – Я просто после всех событий совсем потерялась. Моя жизнь была такая стабильная, предсказуемая, столько планов. Знаешь, что мне сказали в полиции, когда позвали на дачу показаний? Глеб был женат! И у него дети, ненамного меня младше. Двое – мальчик и девочка. Представляешь, за всё это время даже ни разу не заглянула к нему в паспорт! Да я вообще о нём ничего не знала. Просто верила на слово его сказкам и всё. Я ужасно глупая!
– Тогда я такая же, – вздохнув, тихо сказала Лера, поглаживая уголок скатерти.
– Иди, обниму, – засмеялась Зоя и заключила подругу в объятия.
– Мир?
– Мир! Что нового приключилось, пока меня не было? Что-то мне подсказывает, что ты снова вляпалась в невероятное приключение, – лукаво подмигнула Зоя.
– Ты права, – Лера снова вздохнула и принялась рассказывать про мягкие игрушки на снегу от дочери Любаши, про исполнение обещания тёте Наташе, про кассету и своё ночное видение.
– Вот это события! – изумилась Зоя. – Что думаешь делать?
– Не знаю. Честно говоря, даже не представляю, с чего начать, – грустно ответила Лера.
– Пора к бабе Стеше? – казалось, у Зои всегда наготове план.
– Наверное, – согласилась Лера, – больше мне не у кого спросить.
– Тогда идём, – Зоя, как всегда, была легка на подъём, – только давай конфет наберём каких-нибудь.
– Зачем? – не поняла Лера.
– Помнишь, она говорила, что от угощения у них Сила прибавляется? Значит, надо идти с подарочками! – ответила Зоя, крайне довольная своим решением.
Собрав необходимое, девушки вышли из дома и направились на кладбище.
Не прошло и часа, как они стояли возле того места, где Лера впервые увидела бабу Стешу, но на могиле никого не было.
