– Ты уверена, что это здесь? – спросила Зоя.
– Да, уверена. Мы же проходили мимо могил брата и папы, а это почти рядом. – Лера стояла возле покосившегося креста и пыталась разобрать, что написано на ржавой табличке. – Ничего не понятно. Да и фамилию мы не знаем.
– А может её позвать? – предложила Зоя.
– Что делать, давай! Не уходить же с пустыми руками, – согласилась Лера.
Девушки разложили конфеты прямо на лавочке, потому что стола внутри оградки не наблюдалось.
– Баба Стеша, приходи! – громко произнесла Зоя, но ничего не произошло. – Может хором попробовать?
– Ага. Сне-гу-роч-ка! – прыснула со смеху Лера. – Как ты себе это представляешь?
Зоя не выдержала и тоже захихикала, но потом вспомнила, как старушка Любашу звала и предложила Лере:
– Ну, попробуй повторить! Хуже не будет.
– Ладно, попробую, но ничего не обещаю, – ответила Лера.
Она закрыла глаза и представила, как фиолетовый туман сгущается, принимая очертания старушки. На ум пришёл голос Зоиного дедушки, который прозвучал у неё в голове, когда они убегали от Эда с Глебом. Решив попробовать так же, она произнесла про себя: «Стеша, появись, ты мне нужна». И открыла глаза.
Внутри ограды явно что-то стало происходить, чей-то нечёткий силуэт то проявлялся, то стекал вниз, покрывая могильный холм. Наконец, он собрался в знакомые очертания. Хотя глаза Леры слезились, она пыталась сосредоточиться на образе Стеши. Та появилась перед ними, странно держа руки над головой. Ладони были обращены вверх, словно она танцевала какой-то египетский танец.
– Ууу, зараза! – первое что услышала Лера. – Я тебе чего-сь, бабушка по вызову?!
Девушка в недоумении хлопала ресницами, а баба Стеша разошлась не на шутку:
– И где ты этим трюкам научилась? Да кто тебе разрешил так делать, а? Думаешь, если я мёртвая, у меня дел своих быть не может?!
– Я не хотела ничего плохого! Я сделала что-то не так? – Лера пыталась оправдаться, хотя решительно ничего не понимала.
– Посмотрите-ка на неё, она даже не знает, что она сделала! Кстати, а действительно, ты как это сделала? – совершенно внезапно баба Стеша сменила гнев на милость.
– Мы вас звали-звали, а вы не отвечали, тогда я просто представила, что ты появилась и всё, – пролепетала Лера, настолько сбитая с толку, что даже перешла с «вы» на «ты».
– Просто представила, говоришь? – баба Стеша сузила глаза и недоверчиво посмотрела на Леру. – Занятно…
В ответ девушка энергично закивала, а потом спросила:
– Мне нельзя было это делать? Я ведь не знаю законов ваших – что можно, что нельзя…
– Не нельзя, а невозможно, – задумчиво протянула баба Стеша. – Только Хозяйка погоста может к могиле призывать, но она пропала ещё до того, как я преставилась. А ты Хозяйкой быть не можешь, потому что живая. Да и мёртвой не лучше была бы. Ума-то, как у синицы, – она опять бросилась насмешничать.
– А что это вы руки так странно над головой держали, когда появились? – вставила свой вопрос Зоя.
– Суфийская техника! Заграничная! Руки вот так делаешь и давай юлой кружить! Сила сама в темечко потечёт, – гордо пояснила баба Стеша. – О! Кукла, а ты меня видишь? – запоздало удивилась она.
– Ну да, вижу. И слышу. Ой, что же получается, я всё равно скоро умру? – испугалась Зоя.
Баба Стеша задумчиво посмотрела на неё:
– Да нет, Сила вокруг тебя плещется, как студень от жирного порося. Да не простая, а наша, кладбищенская…
Внезапно её осенило:
– Ты что, дура, Силу свою в неё влила? Да ты представляешь, что будет? – рявкнула она на Леру.
– Зоя ведь не умрёт? – испуганно отозвалась девушка.
– Кукла твоя скоро в «дурку» отправится, на казённых витаминах век коротать! За что мне эти девки, а? Ну, чем я так согрешила? – схватилась за голову баба Стеша.
– Как же так? Почему? – испугалась Лера.
– Потому что Сила эта – неживая. Отравит она её, да с ума сведёт. Мёртвые мысли начнут в голове копошиться, голоса станут звать. Рано или поздно она им сдастся, вот и всё! Лучше б просто померла, чем так, – баба Стеша теперь смотрела на Зою сочувственно.
– У меня и правда, в последнее время мысли такие, будто и не мои, – почти шёпотом призналась Зоя, – и что теперь делать?
– С тех пор, как вы мне этот вопрос задавали в последний раз, сделали только хуже. Ох, бедовые! Даже не знаю, как с вами быть, – покачала головой старушка. – Может, сразу в гроб ляжете и всем спокойнее станет, а? Я могу подсобить!
Ни Лера, ни Зоя никак не могли привыкнуть к Стешиным выпадам: то ли шутит, то ли нет…
– Это ещё не всё, – призналась Лера. Она присела на край лавочки и выложила всю недавнюю историю – как на духу.
Выслушав её, баба Стеша молча села рядом и уставилась в одну точку…
На растущей неподалёку берёзе громогласно каркала ворона. Стая нахальных пичужек шумно перелетала с места на место, раскачивая ветки. В воздухе пахло весной…
После долгого молчания баба Стеша вздохнула:
– Вы дуры от рождения или на это дело учились где специально? Давай по порядку: сначала ты накачала подругу мертвяцкой Силой, потом поклялась неизвестной тётке, что сделаешь всё, что она попросит. Потом замахнулась на полувековую Пиявку в людном месте, очень ожидаемо лишила кровососа жизни. Второй кровосос убёг и затаился. Затем ты пошла и подала себя Пузырю на блюдечке и только чудом и Божьим провидением вышла живой. А напоследок вляпалась в видение, где тебя в лицо узнала ведьма. Я ничего не пропустила? Ты хоть понимаешь, что вообще каждый твой «подвиг» – это уже билет на погост? А с таким букетом переезд обеспечен в считаные дни. Так что иди, по рядочкам погуляй, выбери себе поуютнее уголок да вещи свои перетаскивай.
– А вы можете Силу мою мертвяцкую забрать? Вроде как она же местная, значит, можно её тут и оставить! – спросила Зоя.
Лицо бабы Стеши мгновенно изменилось, изо рта показался ряд мелких зубов, черты заострилось, а по телу прошла дрожь. За оградой прокатился шелест, будто сама земля дрогнула… Вдалеке что-то гулко ухнуло.
Вскочив на ноги, баба Стеша заметалась внутри ограды, затем кинулась за могилку, схватила там веник и стала колотить им по кресту:
– Спать всем! А ну, по койкам, детки! – закричала она не своим голосом. Гул вокруг внезапно стих. Воцарилась звенящая тишина. Старушка развернулась к Зое и прошипела, подойдя вплотную:
– Не искушай здешних, девка. Ещё раз вякнешь такое на погосте, раздерут тебя на части – никто не спасёт!
Потом осела, будто ещё больше уменьшилась и ссохлась, обняла веник и запричитала:
– За что мне кара такая? Грешна я, но не настолько же. Есть же предел у этого наказания…
Развернулась к девушкам и произнесла:
– Может правда, лучше мне усопнуть, чтобы не видеть всего этого безобразия?
Лера и Зоя кинулись к бабе Стеше и заговорили наперебой:
– Прости нас! Мы не специально, не со зла! Научи нас, как с этим разобраться?
Баба Стеша немного пришла в себя:
– Ладно, всё равно выбора у меня нету. Научу вас тому, что сама знаю, а там уж как выйдет, не обессудьте.
– Сначала с этой, «накачанной», – баба Стеша кивнула на Зою, – Силу раздавать ей надо, но не на погосте! Тут с тебя чуть-чуть не возьмут – заберут всю! Рухнешь замертво, и всё. Болящим можно отдавать или тем, кто совсем без Силы. Им ты не навредишь, если в меру. Но где ты возьмёшь армию болящих – не знаю. Раздавать тебе до старости и ещё останется.
– А с Пиявками-то что? Неужели выбора нет, только убивать? Должен же быть другой путь? – с надеждой в голосе спросила Лера.
– Вы вообще знаете, как Пиявки-то эти появляются? – сузила глаза старушка.
– Нет, не знаем, – сокрушённо покачала головой Лера.
– Во всём, девочка, надо искать корень, то бишь исток – с чего всё началось. Вот там, внутри, ответы и спрятаны. Пиявка – это мертвяк с кладбища. Ходят до беды охочие люди по погосту, нос суют в чужие ограды, охают да головой качают: «Ах, какой молодой, да красивый, жить бы ещё да жить!» А мертвяк – прыг на горб. И всё! Готова Пиявка! Главное – за погост выбраться. Для этого надо, чтоб человек через ворота вышел, а не через калитку, но это и нашептать можно. А там уж дело нехитрое. Приносят в свою семью Пиявку, в кровать к супружнику ложатся, а мертвяк не дурак, чует, кто в семье самый сильный, да заползает на того, у кого физической силы больше. А потом уже корни пускает, приживается и превращается вот в такую чёрную дрянь. Есть молодые Пиявки – они жрут безрассудно, пока всю семью к нам не отправят. Есть те, кто смекнул: своих жрать до дна глупо, на погосте примут покойничка, а старосту отправят разобраться…
И ходят они по миру, жертвы себе ищут. Чем взрослее Пиявка, тем умнее. Начинают учиться морок наводить и ещё каким разным фокусам. У таких – хозяин мёртв, там живого ничего не осталось. Тогда они начинают сами яйца откладывать. А Пиявку отбери – помрут сразу. А если смолоду её оторвать, то, может, и не помрут. Но в «дурку» точно поедет, потому что Пиявка живую Силу жрёт, только мёртвую оставляет.
– Получается, что мёртвые с погоста только на живых выйти могут? И люди, того не понимая, сами их с собой зовут? – уточнила Зоя. – А мой дедушка? Как он с погоста вышел? И где он сейчас? Почему на его могиле никого?
– Подсобили мы деду твоему, он своё дело сделал, да усоп. Есть способ выбраться, да всё, «прикрылась лавочка». Бывало, ночью ворота кто откроет – выскользнуть можно, да только сторожа в последнее время – кремень! Инструкция есть: ворота наглухо запирать, как только сумерки начинают сгущаться. Так и запирают. Хотя с месячишко назад новенький пришёл, студент какой-то. Наши у ворот толпятся каждый вечер – развлекаются. Думают, что, если напугают его, то он в штаны наложит, сбежит и про ворота забудет. Но ничего, держится пока, хоть и молодой.
– А всё-таки, как Пиявку эту вытащить, чтоб не навредить? – вернула Лера бабу Стешу к тому, что её беспокоило.
– Молодую просто на погост привести: они не знают, что им сюда нельзя. Бывает, не хотят идти, чуют что-то, сопротивляются. Но хитростью, обманом, да хоть силой – можно. Тут Пиявку снимут, а душа жива останется, будет шанс на небо отправиться да покой найти. Снимешь не здесь, и всё: засохнет, загнётся да страдать будет веки вечные. А тому, кто её носил, – всё равно, что там, что тут – в «дурку» с любого места возят.
Вот раньше было всё по уряду. На Родительское приезжали сюда и стар и млад. Хозяйка у ворот всех привечала да зорко следила, чтоб никто Пиявку на себе не таскал. А сейчас что? Не ходят сюда совсем или ходят, когда кому в голову взбредёт. Родичей правильно не поминают. Бардак!
– А ворота-то закрывать зачем, это магия? – переспросила Зоя.
Баба Стеша закатила глаза:
– Я про умное, а она всё туда же, про ерунду, – недовольно ответила старушка. – Когда гроб несут через ворота, мёртвый следом идёт. Пока в землю не опустят или не сожгут, он к нему привязан как на поводок. Мертвяки ворота пересекают – следы остаются. По ним и выйти можно. Но там уже церковка помогает… В древние времена люди знали, как мёртвым не давать по земле бродить. Церковь ещё у язычников научилась и попов своих до сих пор обучает.
Будешь выходить отсюда, посмотри на ворота да на церкву повнимательнее, – обратилась она к Лере, заканчивая свой рассказ.
– А как девочку спасти, научишь? – спросила Зоя.
– А чего её спасать? Помрёт скоро, а Пузырь лопнет. И всё… – речь бабы Стеши стала медленнее, а сама она – прозрачнее. – Потратила я все силы с вами, отдохнуть мне надо.
– Подожди! Пожалуйста, скажи, что я могу сделать, я же пообещала помочь! – выкрикнула Лера.
– В Пузырь оборачивается тот мертвяк, кому при жизни клятву дали, но не исполнили. В большой обиде смерть пришла. Если девочку «сосёт», значит, кто-то из её рода клятву дал да помер раньше. Вот Пузырь с младшего из рода и стребывает. Ищи, кто клятву не исполнил, да веди к Пузырю. Если тот усоп уже, то девчонке спасу нет. Да не суйся сама без нужды! Если тебя коснётся, вместе с дитёй сляжешь, – последние слова баба Стеша произнесла почти шёпотом. Глаза её закрылись, фигура стала настолько прозрачной, что почти слилась со снегом…
Девушки застыли, боясь пошевелиться. Зоя первой нарушила тишину:
– Я правильно понимаю, что пытаться влить в неё Силу – это плохая идея, да?
– Давай повременим с донорством, – вздохнула Лера. – Я уже поняла, что всё сложнее, чем кажется. Мы не знаем, что может случиться, если попытаться влить в неё Силу.
Помолчав, посетовала:
– А я даже не успела задать вопросы про своего брата и про эту ведьму… Теперь неясно, когда можно будет с бабой Стешей снова поговорить.
Обратно девушки шли в молчании, думая каждая о своём.
Дойдя до ворот, Лера застыла напротив церкви: вокруг неё перекатывался фиолетовый туман, сквозь него были видны голубые жилки, словно вены. Они колыхались и закручивались, то устремляясь ввысь и смешиваясь с цветом неба, то опадали ниже, проходя сквозь стены храма и пропадая в глубине. От этой красоты перехватило дыхание. В увиденном было нечто величественное и чистое, будто глоток свежего воздуха из распахнутого окна в затхлой комнате. Переведя взгляд на ворота, Лера заметила, что от церкви по всей ограде голубые реки-вены сплетаются в сложный узор. Всё это живёт, пульсирует и перекатывается…
Внезапно зазвучали колокола. Хрустальный звон пронзил пространство. Фиолетового стало меньше, потоки голубого цвета устремились ввысь, а затем опали водопадом, окутывая все вокруг. Будто дождь в знойный день. Под впечатлением от увиденного Лера прикрыла глаза: так хотелось хоть на минуту продлить это благостное ощущение лёгкости и спокойствия.
– Ой! – услышала она где-то сзади и не спеша обернулась: возле ворот прямо на талом снегу сидел парень. Вокруг него были разбросаны какие-то коробочки, картон, листы бумаги. Видимо, он поскользнулся, упал и всё это выронил.
Зоя успела подбежать первой:
– Вам помочь?
И тут же, не дожидаясь ответа, принялась собирать. Парень неуклюже поднялся, отряхивая о рабочие штаны грязные руки, и покраснел. Его пшеничного цвета кудрявые волосы и россыпь веснушек на лице создавали впечатление, что ему нет и двадцати лет. Когда он выпрямился, Лера подивилась его росту: худой, долговязый, с большими руками, юноша на целых две головы был выше неё, хотя она считала себя достаточно высокой.
– Спасибо, – прогудел юноша басом, стесняясь своей неловкости. Лера отметила его смущённую мальчишескую улыбку. «Чудной какой-то», – подумала она.
– Не за что, – мило улыбнулась Зоя, – куда отнести?
– Что вы, не стоит, давайте я сам, – неуверенно ответил парень и покраснел ещё больше.
– Постоянно здесь падаю. Уже и песком посыпал, и снег соскрёб – прямо, колдовство какое-то! – добавил он.
– Пойдём, покажешь куда положить, не то снова всё разлетится, – Зоя словно не замечала, как он смущён её вниманием к себе.
– Вот сюда, в сторожку, прямо при входе. Я потом разберу, – парень махнул рукой в сторону домика, который стоял сразу у ворот кладбища.
– Ты сторож что ли? – удивилась Лера.
– Ну, да. А чем плох сторож? Любая работа хороша, а потом, я учусь ещё. Вот как доучусь, найду работу по своей профессии, – парень нахмурился: эта тема, видно, была для него не из приятных.
– Наоборот, круто! – воодушевлённо перебила Зоя.
– Вы так думаете? – парень недоверчиво сузил глаза.
– Конечно! Здесь так интересно, загадочно. Истории, страшилки там всякие – кладбище же! – решила подыграть Лера. Кажется, она поняла, куда клонит Зоя: неизвестно, сколько раз им придётся сюда наведываться, а водить дружбу со сторожем было бы удачей.
– Я будущий медик, потому не верю в страшилки и загробную жизнь, – гордо произнёс парень.
Когда все вместе они дошли до сторожки, вспомнили, что ещё не познакомились:
– Я Зоя, а это Лера, – представила девушка себя и свою подругу.
– Миша, – юноша, казалось, снова засмущался.
