Лера заметила: когда Миша смотрел на Зою, он почему-то начинал смущаться и краснеть.
– Миш, скажи, здесь действительно ничего-ничего необычного не происходит? Ну, не может же на кладбище ничего не происходить! – спросила Зоя.
– Почему не происходит? Происходит. Вот, пару недель назад я наряд полиции вызывал – они каких-то сатанистов отсюда увезли. Со стороны трассы забор низкий – лезут все кому не лень. Потом… вот калитка клинит постоянно. Днём нормально туда-сюда открывается, а как сумерки спускаются, так не работает. Два раза уже смазывал. Вот это чудеса! – отшутился Миша, открыв дверь сторожки.
Внутри помещался стол, заваленный книжками и тетрадками, стояла узкая кушетка, на полочке-маленький телевизор. Зоя сгрузила бумажный хлам на пол у двери и мечтательно вздохнула, желая продолжить начатый разговор.
– Мне кажется, если бы я пришла ночью на кладбище, то обязательно случилось бы что-нибудь мистическое.
– Приходи, покажу, как калитку клинит, – усмехнулся в ответ парень.
– Правда? – Зоя захлопала в ладоши. – Давай бумагу и карандаш – я тебе номер свой напишу.
Миша замешкался, тогда Зоя смело подошла к столу, взяла карандаш и записала прямо на обложке одной из тетрадок.
– Ну, до встречи, – помахала она растерявшемуся юноше и вышла из сторожки. Лера послушно последовала за ней.
Когда девушки отошли достаточно далеко, Зоя спросила:
– Как думаешь, я ему понравилась?
– Мне кажется, да. Всё-таки ты ловко придумала – познакомиться со сторожем! Вдруг нам надо будет на кладбище ночью пойти, – отозвалась Лера.
– Эээ… Вообще-то, я и не думала об этом, – протянула Зоя, и её лицо порозовело.
Лера была удивлена – она не ожидала такой реакции со стороны подруги.
«Неужели этот несуразный, долговязый юноша может понравиться такой красотке как Зоя?»
– Интересно, он позвонит? – спросила та и стушевалась.
– Обязательно позвонит. – уверила Лера подругу, а про себя подумала: «Действительно, никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь».
Они не спеша шли по городу. Лера предложила остаться у неё, и Зоя не стала отказываться. Несмотря на мокрую снежную кашу под ногами, брести по улице было приятно: во всём чувствовалась весна – в запахах, звуках, суете сновавших туда-сюда прохожих… Девушки, казалось, не могли наговориться, наперебой рассказывая друг другу какие-то истории. Попутно Лера проводила для подруги экскурсию по родному городу:
– Вот рынок. Представляешь, каждые выходные приходилось идти сюда закупать продукты. Мы с Максом всегда помогали маме тащить сумки. Ничего скучнее и хуже этих походов я вспомнить не могу: одна очередь за овощами, вторая очередь за мясом, третья – за сладостями… Особенно трудно бывало зимой: мороз, холодно, а приходилось мёрзнуть в очередях. Сегодня совсем не то: зашёл в тёплый магазин, взял тележку, раз-два и готово!
А там, за рынком, видишь, жёлтые дома? Я их жильцам в детстве очень завидовала: мне сумки через полгорода тащить, а им – только из дома выйти: всё купили и быстро вернулись. Завидовала, пока не попала однажды в одну из этих квартир. Жуть страшная! Клопы, тараканы, плесень, грязь… В подъезде цыганские дети толпой сидят: кто курит, кто пиво пьёт, а им и пятнадцати лет не было. Только тогда поняла, почему мамка отмахивалась, когда ей предлагали в тот дом переехать.
А вот за ними, левее, высотка одна-единственная стоит, видишь? Это и есть тот дом, где живёт девочка, к которой Пузырь присосался.
– Пройдём мимо него? – предложила Зоя.
– Пойдём, правда круг до дома небольшой получится, – отозвалась Лера.
– Ну и что, всё равно гуляем, – пожала Зоя плечами.
Подойдя ближе, девушки услышали крики:
– Убери отсюда это! Чего помойку развела? Собаки растаскивают, гадят, дети носятся, таскают, а она несёт и несёт, – какая-то бабка зло отчитывала девочку лет двенадцати. Худенькая, как тростиночка, в клетчатом пальтишке, которое явно ей было маловато, девочка стояла с опущенной головой и теребила в руках несуразного розового зайца:
– Вам жалко, что ли? – бросила она с вызовом.
– Жалко дворника, который убирает за тобой! Если сама не уберёшь, я всё выкину, поняла, Лиза? – не унимались дотошная старуха.
– Дверь тебе подожгу! – крикнула девочка, не обращая внимая на её причитания, повернулась и побежала к подъезду.
Зоя дёрнула Леру за руку, и они бросилась вслед за девочкой.
– Пап, это я, – негромко произнесла девочка, когда в домофоне раздалось хриплое басистое «да».
– Чего шляешься туда-сюда? Ключи надо брать! – донеслось в ответ, но дверь запиликала и открылась. Лера и Зоя проскользнули следом…
Девочка заторопилась в сторону лифта, а Зоя, как только подруги оказались внутри, сразу же направилась к почтовым ящикам.
– Ты что делаешь, – зашептала Лера, – если бабуля пойдёт следом, что скажем? Как объясним, зачем мы здесь?
– Не дрейфь, видела девочку? Это же дочка Любаши! Заметь, не просто так мы на неё наткнулись, значит, надо подумать, что можем сделать, – спокойно ответила Зоя, достала из сумочки пилочку и начала что-то подковыривать внутри почтового ящика.
– А ящик ты зачем ковыряешь? – шёпотом спросила Лера, озираясь по сторонам.
– Видела номер квартиры, которую Лиза набрала? А это её почтовый ящик. Смотри, как много там всего. Возможно, есть квитанция. Если на её папу оформлена, значит, узнаем, как его зовут, – разъяснила Зоя и победно достала конверт. – О, это даже лучше, чем квитанция! Письмо!
– А зачем нам знать, как его зовут? – Лера было в недоумении.
– А затем, что надо его на кладбище заманить. И я, кажется, придумала, как это сделать! – Зоя распаковала письмо и прочитала: «Задолженность за квартиру. Николаю Александровичу…». Прекрасно, пошли!
Лера уже было хотела отговорить Зою, но подъездная дверь запиликала, и девушка решила, что двигаться внутрь всё же безопаснее.
Поднимались по лестнице, сверяя номера квартир. Нужная оказалась на седьмом этаже. Зоя уверенно нажала на кнопку звонка. Через какое-то время дверь распахнулась и девушки увидели заплаканное лицо Лизы. Щека её пылала. За девочкой стоял тяжело дышавший отец. Он был изрядно пьян. В квартире ощущался стойкий запах перегара.
– Вам чего? – опередил мужчина Лизу.
– Нам нужен Николай Александрович, – деловым тоном произнесла Зоя и лучезарно улыбнулась.
– Ну, это я. Чего надо? – зло выдавил он. Лиза, воспользовавшись ситуацией, исчезла в комнате за дверью.
– Мы из социальной организации, – нисколько не смущаясь, врала Зоя, – сейчас семьи, потерявшие кормильца, получают компенсационные выплаты для улучшения памятного надгробия умершего родственника.
– Чего? – удивился мужик, силясь понять, что хотят от него эти две незнакомые девушки.
Из глубины квартиры нетвёрдыми шагами, чуть пошатываясь, вышла женщина. У неё было неестественно красное опухшее лицо, усыпанное рытвинами от прыщей. Нарисованные синим тонкие брови задраны аж до середины лба. Кофта открывала вид на обвислую грудь. Джинсы, облепившие необъятные телеса, держались из последних сил и являли собой жалкое зрелище. «Мадам» ещё не успела подойти, а запах алкоголя уже ударил в ноздри. Лера видела, что Зоя прикладывает усилия, чтобы не скривиться и не выдать себя.
– Бабло тебе дадут, Коленька! – довольно произнесла женщина гнусавым голосом.
– Правильно говорю? – обратилась она к девушкам и поднесла своё лицо почти вплотную. Лера почувствовала, что у неё перехватывает дыхание.
– Ну, давай бабло, раз положено, – расплылся в кривой улыбке мужик. – Вот он я, Николай Александрович! Кто же от бабла откажется, да? – он протянул руки к Зое, но та отшатнулась.
– Я же не в сумке их ношу, уважаемый! Пройдите и получите. Мы отправляли письма нашим подопечным, а вы не явились. Вот нас и послали передать информацию устно, – будто с сожалением пояснила Зоя.
Николай нахмурился:
– И куда идти? В эту, как её… соцзащиту, что ли?
– Нет, идти нужно на кладбище. Если не станете медлить и прямо сейчас пойдёте, можете успеть. В следующий раз получить можно будет только в июне, – Зоино враньё было очень убедительным.
– А чё на кладбище? Ерунда какая-то! Разводилово! – тут же завёлся мужик и сжал кулаки. Ситуация могла выйти из-под контроля.
Решительным тоном, подчёркивая важность их миссии, Лера постаралась закрепить Зоин успех:
– Уважаемый Николай Александрович! Это выплата на памятник. Так? Значит, комиссия должна оценить, есть потребность в улучшении или нет. Может, вы там склеп из мрамора уже отгрохали. Тогда комиссия скажет, что вам доплата не положена. Поэтому её представители и ходят по кладбищу. Вы должны явиться к могиле своего родственника, и в вашем присутствии комиссия подпишет протокол: нужно ли облагородить надгробие и на какую сумму.
Лера удивилась сама себе: говорила почти как заправский соцработник.
– А много дают? – перебила женщина.
– Ну, всем по-разному, – Лера вошла во вкус. – Кому пятьдесят тысяч, кому сорок – зависит от того, в каком состоянии находится захоронение. Только надо постараться успеть: через час-другой комиссия оттуда, скорее всего, уже уйдёт – будете ждать июня.
– Давай, собирайся, дурень, пошли! Сейчас баблишка сострижём, Гарику долг закинешь и на поляну метнуть хватит! – разгорячилась женщина, но тут же осеклась. – Ну, то есть, жёнушке своей любименькой память организуешь…
Она покосилась на девушек, но те сделали вид, что разглядывают стены.
– Катька, не знаю, мож, ну это на фиг. Развод какой-то! Когда это бабло просто так раздавали? – Николая раздирали сомнения, но деньги получить очень хотелось.
Внезапно в глубине квартиры послышался надрывный кашель.
– Это кто у вас? Инвалид? Пенсионер? – осведомилась Зоя.
– Мамка моя. Инвалид и пенсионер, – отмахнулся Николай.
– Почему у нас её нет в графике реабилитации? – строго спросила Зоя.
– А это ещё что? – не понял Николай и собрал складки на лбу.
– Это когда бабок бесплатно в санаторий везут! – блеснула знаниями Катька.
– На фига ей санаторий? Она не сегодня – завтра дубу даст. Вон, уже лежачая… убирай за ней, – нахмурился Николай.
– Ты её сдаёшь, а там за ней уход. А пенсия на карточку так и капает, – снова вставила хитрая Катька.
– В общих чертах так и есть, – кивнула Зоя. – Можем мы к ней пройти? Необходимо выяснить, возможна ли транспортировка в обычном авто или понадобится заказывать спецтранспорт.
Николай почесал голову и пошёл по коридору, махнув всем следовать за ним. Видимо, вариант сдать бабулю в чужие руки ему понравился.
– Мам, тут к тебе эти, социальные защитницы, – представил он девушек.
– Колька, пошли быстрее, опоздаем, – крикнула из коридора Катерина, и мужик засеменил собираться.
Комната была в плачевном состоянии. Вместо люстры висела засиженная мухами лампочка, давно не мытые окна почти не пропускали свет. Старый, покосившийся сервант без дверок был заставлен бутылками и забит мусором. Кровать, с пожелтевшим от времени несвежим постельным бельём, напоминала гроб. На ней – крохотная старушка, больше похожая на мумию. У Леры в груди сжалось сердце от острого чувства жалости.
Бабушка снова зашлась в кашле. В это время хлопнула входная дверь – Николай с Катькой ушли, а из коридора тут же возникла Лиза:
– Вы не из соцзащиты! – она недоверчиво смотрела на девушек и старалась держаться на расстоянии.
– С чего ты взяла? – улыбнулась ей Зоя.
– Непохожи вы на социальных работников! – уверенно произнесла девочка.
«Удивительно взрослая для своих лет», – подумала Лера, а вслух сказала:
– А что если мы поможем? Как ты на это посмотришь?
– Чем вы сможете помочь? Выгоните отца и вылечите бабушку? – в голосе Лизы звучала глухая безнадёжность.
– Именно так и сделаем, – легко ответила Зоя.
– Не верю! – девочка сердилась.
– А ты проверь, – пожала плечами девушка. – Принеси стакан воды.
– Хорошо, – ответила Лиза с вызовом, недоверчиво оглядела Зою и пошла на кухню.
– Зачем тебе вода? – тихо спросила Лера.
– Не знаю, в фильме одном видела, как ведуньи воду заряжают для лечения. Сейчас попробуем, – также тихо отозвалась Зоя.
Тем временем Лиза вернулась и протянула грязную кружку с отколотой ручкой. Девушка взяла её в руки и прикрыла глаза. Лера настроилась и увидела, как с пальцев Зои стекает фиолетовый густой туман и мешается с водой, как гуашь.
– Достаточно! – остановила Лера, когда цвет начал темнеть.
Зоя открыла глаза, подошла к кровати бабушки и поставила кружку на колченогий табурет рядом:
– Здравствуйте, я из соцзащиты. Вам надо попить воды, и станет легче, а потом мы поговорим.
Бабушка открыла глаза, чуть приподнялась с подушки и безропотно протянула руку за стаканом. Пока старушка пила, на её шее Лера заметила чёрный след, будто душили:
– Что это? – обратилась она к Лизе.
Та нахмурилась, но ответила:
– Папка…
Лера тряхнула головой. Теперь ей хотелось догнать его и содрать Пиявку прямо в подъезде!
Тем временем бабушка допила воду. Сразу заметно порозовела кожа, утих кашель. Старушка даже попыталась сесть в постели:
– А чего соцзащита-то пришла? Проверить, не померла ли?
