– Ну, где вы обедаете обычно? Или на диете?
– Нигде. Я с собой бутерброды приношу. – Приходится сглотнуть и прокашляться, чтобы прочистить горло. Вроде бы, никаких намеков на узнавание нет. Он просто нашел себе новую жертву. К несчастью, выбор пал снова на меня.
– Ладно. Вместе пойдем на разведку. – Снова хитрая улыбка, заговорщическая такая.
Он мог бы быть милым и приятным, если бы я не знала – за этим невинным и умным взглядом прячется настоящий хищник. Он скоро закончит проверку и уедет. А я останусь. И желательно – тут же, не теряя шикарный шанс получить работу.
– Хорошо. Как скажете.
– На самом деле, я уже все нашел. Вот это название вам известно? – На экране телефона светится вывеска знакомой кафешки, мимо которой я бегаю к автобусу.
– Да. Сейчас покажу.
Рвусь вперед. В надежде, что получится улизнуть от внимательных глаз и не слышать новых вопросов. Надежда, что меня не узнали, крепнет и силится. Главное – ничем себя не выдать. Не показать, как моя голова кружится только от того, что этот мужчина рядом.
– Вот. Проходите. Здесь должно быть свободно.
Осекаюсь под новым пристальным взглядом: Глаза – рот- грудь – талия – ноги. Он так меня изучает, словно снимает мерки. Или прикидывает, как будет смотреться костюм кошки… Тот самый, латексный…
– Что?
Почему-то засмотрелся на колени. Странно. Вчера они были в узких, облегающих лосинах. И у меня там нет никаких пятен и родинок. Нечего узнавать!
– Стрелка. На колготках. Или как у вас это правильно называется?
Не успеваю сделать вдох, как он приседает и проводит пальцами по коже. Тонкий капрон – смешное препятствие для обжигающего касания. Как будто каленым железом ведет. И вызывает мурашки. И снова дышать невозможно.
– Ой.
– Что такое? – Притворяется. Валяет дурака. Можно подумать, не видит мою реакцию!
Ладонью упираюсь в его плечо. Просто для того, чтобы не упасть. Оно все такое же твердое и крепкое. Мышцы перекатываются от каждого движения, самого легкого… Ночью не показалось – он действительно мощный. Только прячет свою силу под рубашками и костюмами.
Меня ведет. Шатает. Не справляюсь сама с собой. И это не по причине недосыпа, голода или страха быть узнанной. Рядом с этим мужчиной потерять себя – вообще не сложно. Достаточно просто расслабиться – и упасть к нему под ноги. Лужицей растечься и сдаться. Он слишком хорош!
– Уберите, пожалуйста, руку. Это неприлично. Неправильно.
– Пардон. – Смотрит снизу вверх, пытливо, загадочно так… – Я проверить хотел – нет ли ушиба или синяка.
– Там ничего не болит. Не переживайте!
– Жаль.
Все так же сидит на корточках. Никуда не спешит. И ладонь свою жгущую с моих ног не убирает… Еще и вторую рядом кладет.
– Жаль, что у меня не болит ничего? – От удивления даже мое волнение на время пропадает. Очень интересный персонаж – Роман Витальевич…
– Я мог бы вас на руках внести. Спасти от боли. Пожалеть, согреть, успокоить…
Веки сами опускаются вниз. И в горле сохнет. Это невозможно пережить – когда Роман поднимается, практически касаясь меня всем телом. Это острее, чем приватный танец. Даже в костюмах. Даже среди бела дня. На улице. На глазах снующих прохожих… Мужчина соблазняется и соблазняет каждым своим движением.
Так же, как я вчера его соблазняла! Это наказание такое?
Глава 3
Что со мной делает воздух провинции… Змей-искуситель, а не скучный и злой начальник…
Никогда не позволял себе заигрывать с молодыми сотрудницами, а с этой – никак не могу остановиться.
Нужно Борюсику выписать премию за такие увлекательные приключения. Перед тем, как с треском выгнать. Мужик совсем края потерял: почему-то решил, что походом в стрип-клуб он разом перечеркнул все свои грехи и косяки. Идиот.
– Я вернусь в офис. Там есть запасные колготки. А вы можете и без меня перекусить…
Девчонка продолжает трястись, как осиновый лист, от моих прикосновений к коленкам. Так, словно по ней пускают короткие разряды тока.
И прячет глаза. И щеки трет, покрытые алой краской. Еще чуть-чуть – и в обморок брякнется.
– Зачем тебе колготки? На улице жара.
Все. Кажется, уже падает.
Встаю, придерживаю за талию. Тонкую. Намного тоньше, чем кажется под мешковатым пиджаком. На ощупь она совсем хрупкая и маленькая.
– Сходи в туалет и сними их.
Этот приказ и меня самого повергает в шок. Звучит намного интимнее и острее, чем надо бы.
В изумленных глазах – полный и необъятный шок. Такой глубокий, что пациенту скоро придется делать искусственное дыхание. То самое, по принципу «рот в рот». А что, я бы не отказался…
Борюсик подождет. Чем длиннее агония, тем быстрее потом помрет.
– Ну, если хочешь и дальше ходить в порванных – ради бога. Я не настаиваю. Но кофе мы будем пить вместе.
Испуганная лань вздрагивает, освобождается из моих рук, врывается в дверь заведения и где-то исчезает. Будем верить, что все же – в дамской комнате. Будет печально, если она сбежит навсегда. Придется искать с фонарями, чтобы вернуть. А искать – точно буду. Это за пределами рационального.
И не будет ничего удивительного, если придется идти и спасать ее из туалета. Судя по повадкам, с девчонки станется закрыться там и не выходить до обеда.
Как можно было подумать, что это – вчерашняя, из клуба? У той дерзость через край плескалась, аромат соблазнения сносил крышу и лишал разума. Анжелика – совсем другая. Но от нее коротит не меньше, чем от кошечки.
Голые коленки, едва прикрытые краем строгой юбки – новое испытание для мозгов. Глаза не хотят подниматься выше – наоборот, облизывают, ласкают голени, лодыжки, ступни, едва прикрытые неглубокими туфельками…
Черт. Такими темпами и свихнуться можно.
Она точно знает, куда я смотрю. Спотыкается. Но тут же выравнивает шаг и гордо выпрямляет спину. Садится рядом за столик, не дожидаясь, пока я вспомню про воспитание и подвину ей стул…
– Что будешь есть?
– Ничего. Я не голодна.
– Значит, я сам выберу. И только попробуй не справиться…
С ней весело командовать и смотреть, как сверкают глаза и поскрипывают зубы. Не тот характер, похоже, чтобы подчиняться… И эту строптивость очень хочется вытащить на белый свет.
– Спасибо. Я буду омлет и кофе.
– Что же. Так лучше.
Заказ у нас принимают оперативно. Кофе приносят моментально. Он здесь реально вкусный, ароматный, обжигающий…
Над краем чашки слежу за Анжеликой. Она с не меньшим, чем я, наслаждением, делает первый глоток, второй, третий… Довольно прикрывает глаза. Расслабилась, кажется.
– Как ты оказалась в этом гадюжнике?
– А? – Снова паника в глазах. Чуть кофе обратно не выплюнула.
– Ну, в нашей компании выживают очень специфические люди. Ты для нее слишком нежная и пугливая, я считаю.
И полная расслабленность в человеке напротив. Как будто ждала подвох, а он не случился.
Странно. Очень странно… Но я обязательно разберусь. Слишком интересная девочка, чтобы оставить ее без внимания.
Просто нереально оторваться.
– Я не пугливая.
Так это гордо звучит. Почти вызывающе. И так забавно, что приходится убрать свой напиток подальше – иначе поперхнусь и забрызгаю все в округе.
Это был бы классный эксперимент, кстати: испачкать ее белоснежную блузку. И тоже заставить ее снять. Ха-ха.
Интересно, послушалась бы?
– А какая ты? Дрожишь, как лань, от каждого слова, к тебе обращенного. И подпрыгиваешь, как ужаленная…
Девчонка обиженно кривит губы. Задел?
– На правду не обижаются, кстати.
– Я не обижаюсь.
– Мда? А что ты делаешь?
– Я впервые вижу незнакомого мужчину, который зачем-то трогает меня за ноги…
Снова ха! Все-таки, я ошибся. Внешнее сходство с вчерашней кошечкой уходит все дальше и дальше. Та бы, уж точно, лапанью за ноги не стала удивляться. Скорее, спросила бы, почему я этого не делаю…
Кровь разгоняется, стоило только вспомнить те острые ощущения. Хотя… Зачем вспоминать, если сегодня округлые коленки, ничем не прикрытые, откровенно дразнят мои глаза?
– А что, ваш шеф себе такого не позволяет?
Теперь она еле сдерживается, чтобы не выплюнуть кофе. Огонь и веселые чертенята в глазах… Опять налетает дежавю – как будто я все это уже видел. Так недолго и свихнуться…
– Борис Аркадьевич? Он замечает только себя в отражении зеркала. И кошелек, возможно. Спросите его, как меня зовут, – ни за что не вспомнит!
– Серьезно?
– А. Простите. Сейчас он видит еще вас. И делает вид, что слепо обожает. Попросите, чтобы вам что-то помял – исполнит. И помнет, и погладит, и почешет… Лишь бы начальство улыбалось.
Внезапно. Слишком жесткое замечание для девочки, которая даже взгляды прячет. Слишком честное и откровенное для новенькой…
– А ты не такая уж и милая, как посмотрю…
– Вы спросили – я ответила.
Она просто за пару секунд меняется. Губы поджаты. Тонкий носик вздрагивает, брови сходятся, образуя неглубокую морщинку.
Пальчики – аккуратные, длинные, без единого украшения, с бесцветным маникюром, барабанят по краю стола. Заметив мое внимание, девчонка хватает салфетку, сминает ее, потом замирает.
Тихий омут. И черти там явно хорошо себя чувствуют. Правда, прятаться как следует не научились…
У меня даже пальцы зудят от желания растормошить их, заставить плясать. А потом любоваться эффектами.
– Не боишься, что я эту информацию буду использовать?
– Можно подумать, вы сами не знаете, что наш Боренька – самовлюбленный болван. Ничего нового я не рассказала.
И опять ее отпускает. Хлоп – и сидит себе такая, милая скромница. Кромсает вилкой только что принесенный омлет, грызет лист салата, опускает веки, демонстрируя удовольствие от еды…
А у меня ком в горле. Мясо никуда не лезет, сколько ни жуй. Представилось, отчего-то, как эти же ресницы трепещут во время самых горячих ласк…
– А чем еще полезным ты со мной поделишься? Может, не зря я выбрал тебя для совместного завтрака?
Изящный кулачок пристроился под подбородком. Она смотрит с готовностью и каким-то непонятным азартом.
– А вы спрашивайте. О чем знаю – обязательно расскажу.
– Вот даже как…
Пришлось отложить вилку и нож. Девчонка – настоящая шкатулка с секретами. Стоило чуть-чуть зацепить край крышки, и теперь они лезут без остановки…
– Да. Вот так.
Она почему-то злится. На меня? Или на своего идиота-шефа? Как бы там ни было, рассматривать перемены эмоций на хорошеньком лице – радость эстета. И грудь у нее под блузкой вздымается все выше и выше. Волнуется.
