– Ника пропала, – с трясущимися губами пищит Ладка.
– Давно? – зеваю.
– Дома не ночевала.
Глаза закатываются сами собой. Дома не ночевала… Они серьезно? Я два дня в неделю дома появляюсь. А Глупости всего часов пять нет, после того как я выставил ее из своей комнаты.
Сознание резко ухватывается за эту мысль. Выставил. Стоп, а на хрена она вообще приходила?
Чешу затылок и, шаркая ногами по полу, перемещаюсь поближе к холодильнику. Достаю морс. Оцениваю содержимое графина. Смотрю на стаканы и, немного поразмыслив, пью прямо из горла. Осушаю все пол-литра жидкости.
– Ян, – снова Ладка, – может, позвонить Славе? У него наверняка есть знакомые в полиции…
– Мне без разницы, – ставлю пустой графин обратно в холодильник. – Сами потеряли, сами и ищите. Главное – не забудьте позвонить в морг.
Под очередную порцию отборных криков удаляюсь к себе.
Моя "подружка" уже проснулась и даже выползла из-под одеяла.
– Ты уходишь? – она подкрадывается ко мне со спины и прижимается голыми сиськами.
– Уходишь ты, – бормочу, вытаскивая из шкафа шорты. – Можешь прямо так, главное – через парадный ход, – подмигиваю. – У меня дела нарисовались. Созвонимся.
Девочка улыбается, чмокает меня в щеку и, подобрав свое платье, прямо голышом направляется в сторону выхода.
– Я позвоню, – мурлычет напоследок.
Ржу, представляя реакции этих орущих куриц, и быстро натягиваю толстовку. Перемахнув через подоконник, выхожу с заднего двора.
То, что Глупость свалила после нашего с ней разговора, меня ни фига не радует. Будет не очень, если ее где-нибудь прихлопнут или трахнут. Хотя она, скорее всего, просто побродит по окрестностям и к ночи вернется домой.
Растираю виски, чувствуя адскую головную боль и жажду.
Сажусь в машину, которую я все-таки взял в прокате на две недели, и медленно выезжаю на дорогу.
Куда она могла пойти посреди ночи? К подружке? А они у нее есть? Если и есть – куры их уже давно обзвонили.
Думай, Ян!
Не хочется остаться крайним. Она, конечно, с приветиком, но труп Глупости мне точно будет некстати. Она же простая до невозможности. Наивность так и прет изо всех щелей. Ее развести на что угодно, как два пальца, главное правильные слова найти…
Высунув руку в окно, едва касаюсь носком педали газа.
Пропала. Ушла. Сбежала?
Куда она могла утопать среди ночи?
Глупость хочет обломать меня этим летом по полной. Она забыла, что я в нее играю? Какой кукольный театр без главной марионетки?
Верчу башкой по сторонам, замечая мальчишку из соседнего дома. Он скачет по дороге с водяным пистолетом наперевес.
– Эй, малой! – ору, привлекая к себе внимание, и притормаживаю рядом.
– Чего?
Чего? Сам бы я знал чего…
Куда она пошла? Пляж? Дичковый пляж. Она не раз говорила. А вдруг?
– Куда у вас местные купаться ездят? Штуку дам, если дорогу покажешь, – вытаскиваю купюру.
Водяной воин нагло улыбается и вытягивает вверх два пальца.
– Две! Тогда покажу.
– Прыгай, бизнесмен.
– Твоя машина? – парень устраивается на переднем кресле, начиная активно лапать салон.
– Папина. Дорогу показывай.
– А, так нам по улице до конца, потом налево и еще раз налево.
– А дальше?
– А дальше все время прямо.
– Далеко?
– Ага. А ты меня обратно привезешь? – только теперь он решает озаботиться этим вопросом.
– А ты, когда садился, про это не думал?
Судя по тому, как вытягивается его морда, не думал.
– Такси тебе вызову, не ссы.
– А тебе зачем на пляж?
– Ищу одну знакомую. Такую же глупую, как и ты. У тебя в пестике вода чистая?
– Из-под крана.
– Пойдет.
Отбираю у него «оружие» и выстреливаю порциями воды себе в рот.
– Э-э-э-э.
– На, – добавляю ему еще косарь за молчание и «допиваю» все, что есть внутри этой штуки.
– Мы на месте. – Примерно минут сорок спустя, мальчишка выбегает из машины, как только я съезжаю с дороги на крупную гальку. – Ты ее ищешь? – тычет пальцем в яркое пятно посреди пляжа.
– Походу. Такси, – киваю на подъехавшую вслед за нами тачку. Вызвал еще по дороге, чтобы сразу сплавить этого карапуза.
Сажаю его в машину и накидываю водителю сверху за то, чтобы вернул его домой в целости и сохранности.
Осматриваюсь. Делаю несколько затяжек, выпуская клубы пара в небо, и иду на то самое «яркое пятно».
На Малининой красный сарафан. Яркий, почти кислотный. На контрасте, ее кожа кажется более загорелой. Она сидит на камнях, подтянув колени к груди, уткнувшись лицом в ладони.
Подхожу ближе и толкаю ее в плечо.
– Подъем, Глупость. Тебя там потеряли.
– Ян? – она медленно фокусирует на мне взгляд карих глаз. Моргает. – Что ты тут делаешь?
– Ты зачем вчера приходила? Всю ночь мучался без ответа на этот вопрос.
– Не важно, – качает головой. – Я туда не вернусь. Никогда.
– Смело, – откидываюсь на спину, подкладывая руки под голову. Сгибаю ноги в коленях и упираюсь пятками в камни. – И что делать собираешься?
– Не знаю пока. Что-нибудь придумаю.
– М-м-м. Днем будешь подрабатывать официанткой, а ночевать на пляже? – накидываю идей.
– Даже если и так, тебя это не касается. И еще, можешь отправить бабушке то видео. Прямо сейчас. У нее сенсорный телефон, и она умеет им пользоваться.
– Вау, какие разительные перемены за одну ночь, – мои губы трогает улыбка. – Так неинтересно.
– Я и не хочу, чтобы тебе было интересно. Понятно? – она проваливается в агрессию, и мне это нравится. Грозные нотки ее голоса только сильнее щекочут мой азарт.
– Предельно, – усмехаюсь и принимаю сидячее положение. – Ну, если теперь ты неприступная крепость, то у меня есть предложение.
– Снова поиздеваться?
– Нет. Ты хотела свалить, я тебе помогу.
– В чем подвох?
– Его нет, Глупость. Мы просто будем веселиться, – подмигиваю и снимаю толстовку.
Ника сразу отшатывается.
– Не боись, я без рук. Жарко просто. Пошли, – поднимаюсь на ноги.
– Куда?
– Свалим из этого чертового города.
Ника переводит взгляд с меня к морю. Пару секунд сидит обездвижено, а потом снимает сарафан, вытягиваясь во весь рост.
– Я хочу искупаться.
Ее печальный, но полный решимости взгляд действует на меня внушением. И кто из нас теперь Глупость?
– Ладно, – соглашаюсь и стаскиваю с себя шорты.
Она дрожит. Боится или тупо замерзла здесь сидеть? Хотя какая мне разница? Абсолютно никакой.
Я слышал, как орали эти курицы вчера вечером. Когда они приехали из ресторана, я сидел во дворе, они меня даже не заметили. Суть их конфликта была на поверхности. Честно говоря, я был уверен, что если кто и подгадит Глупости к выпускному, то это буду я. Ошибочка вышла.
После ночи в баре я проспал почти до самого вечера, ехать куда-либо уже не было никакого желания. Даже мысль об испорченном празднике не перевешивала желания просто сидеть и не шевелиться.
Ника останавливается рядом со мной, практически плечом к плечу.
– Как ты узнал, что я здесь? – смотрит в глаза.
– Методом дедукции.
– Ладно, – кивает, – но за…
– Много вопросов. Мы идем? – делаю шаг в сторону воды.
– Да.
Глупость аккуратно ступает по камням и замирает у кромки воды. Волны едва доползают до ее пальцев, когда это происходит, Ника ежится.
Водичка самое то. Сразу захожу по пояс, а потом ныряю. Терпеть не могу шампанское, потому что от него болит башка, но какого-то черта все равно пью. Вчера не было исключением. Я пошел прогуляться по набережной, забрел в первый попавшийся бар, где встретил ту самую Мальвину, с которой проснулся.
Проплываю пару метров под водой и, вынырнув, смотрю на берег.
Ника продвинулась на несколько шагов. Ей по колено.
– И? – ору на весь пляж.
– Холодно.
– Глупость, забей…
– Я не глупость! И вообще… Передумала!
Она резко разворачивается и семенит на сушу.
– Упрямая утка, – брызгаюсь в нее водой, когда вылезаю на берег.
– Сам ты… Утка.
