Виктор Анатольевич Коробов "Тайный советник императора Николая II Александровича"

– Я знаю не так много. Простейший полимер, это, видимо, полиэтилен. Устроен он так: – и я рисую цепочку углеродов с парами водородов по бокам, – Чем длиннее цепочки – тем твёрже полиэтилен. Из него хорошо делать плёнки, для разных целей, в частности, упаковка, некоторые виды ёмкостей для холодных материалов. Например, тазики, или ту же нефть перевозить: железный каркас, а внутри полиэтиленовая ёмкость. Есть и другие полимеры, но очень важен вот такой: – теперь в цепочке каждый углерод имеет три связи с соседями и один водород. – Это резина, искусственный каучук. Он очень важен для изготовления колёс, да и для других дел пригодится. Нам надо обязательно освоить его производство, и в ближайшие годы. А кто это сделает? Больше я почти ничего не знаю, разве что вот здесь можно заменить половину водородов на хлор, получится хороший изолятор для электрических проводов. Ещё могут быть разные добавки, работы много.

– И как же вы видите область применения этих полимеров? Кроме упаковки, колёс, проводов?

– Во-первых, это замена дереву. Хороший пластик легче, прочнее, однороднее. Его можно лить, вообще обрабатывать легко. Наступит время, когда кругом будет пластик, например, рамы для окон, корпуса разных приборов. Пластик же не рассыхается, не набухает. Ну и во-вторых – это полимерные нити.

– И одежда из них, не так ли?

– Ну, поначалу хорошие верёвки, шнуры, стропы. Одежду, приятную для тела, сделать не так просто. Надо научиться делать полимерные трубочки…

– Какой толщины?

– Как волос или чуть толще. И тогда можно будет, смешивая эти трубочки и другие волокна делать хорошую одежду, тёплую и прочную. Гораздо прочнее шерсти.

– Но как сделать эти трубочки?

– Не знаю. Знаю, что это возможно. Но это дело будущего, а пока надо хоть полиэтилен для начала уверенно делать, другие пластики осваивать. И, обязательно, резину. Работы много, но начинать придётся с разделения нефти на фракции. Светлые фракции, увы, на топливо уйдут, но не на обогрев, а на моторы. А из тяжёлых выхимичивать полимеры – тут вам и флаг в руки. Подбирайте сотрудников, и работайте.

– Вы неплохо всё это понимаете. Лучше многих. Тазики, рамы… Откуда у вас все эти идеи?

– Я обучался… не здесь. Некоторые вещи полимерные в руках держал. Но где – не могу вам это рассказать, Государь велел держать в секрете.

И снова пауза, Глаша «принимает» грязные тарелки и приносит отвар шиповника с яблочным пирогом. Но не шарлотка, а с яблочным повидлом.

– Сергей Михайлович, вы интересно говорите, но… Пожалуй, я с вами даже соглашусь: начинать надо с нефтеперерабатывающего завода, с разделения фракций. Но всё это разговоры, вот, за чаем с пирогом. Поговорили, и разошлись. А дальше что? Чтобы что-то с места сдвинуть – нужны деньги, и немалые. Вы представляете, сколько стоит подобный завод?

– Вот как раз хотел у вас спросить. Сколько?

– Чтобы это не кустарная развалюха была, а с нормальным оборудованием – минимум сто тысяч. Дешевле можно, но на практике так сделают, что мучение будет, лучше уж сразу хорошо делать.

– Ну а если делать очень хорошо, с прицелом на будущее? И чтобы оборудование хоть бы и из Германии получать, чего у нас нет?

– Можно сделать хороший завод, у меня уже всё обдумано. Но это полмиллиона. У вас есть полмиллиона? И ведь это только разделение фракций, а полимеры делать – это выйдет ещё дороже. Если делать так, как надо, чтобы получилось, и резина ваша, и полиэтилен – это миллионы.

– Деньги – это полдела. Нужен человек, который возьмёт дело в свои руки, всё организует, наймёт, кого нужно.

– Я старик, но с этим справлюсь, есть надёжные люди, которые помогут. Но у всех семьи, нужна оплата, рублей семьдесят в месяц по меньшей мере. Я бы взялся, хотя мне интереснее именно второй этап, изготовление полимеров, изделий из них.

– Дмитрий Иванович, но ведь вы вхожи к Государю. Почему не попросили у него, не организовали?

– Просил. Он меня к Витте направил, тот к Коковцеву. А к тому если пришёл без высочайшего повеления, то ничего не выжмешь из него.

– Я в таких делах новичок… Чиновником недавно стал. Но, что нам мешает – давайте прямо сейчас к Витте и отправимся. Вот не знаю, примет ли он нас. Ну, на худой конец, хоть поговорю ещё с великим учёным. Адрес вы знаете?

– Он сейчас, вероятно, в присутствии, в кабинете министров.

– Еремей! Найди нам пролётку, и побыстрее.

Ехать оказалось недолго, и вот мы уже представляемся швейцару: Менделеев и Попов к его превосходительству Сергею Юльевичу. Сидим в приёмной в креслах роскошного вида, но не слишком удобных. Время идёт, ответа нет, разговор не клеится – каждую минуту могут вызвать.

– Сергей Михайлович, – тихо говорит Менделеев, – Вы на моё имя рассчитывали, а ведь он может меня и не принять. Мне-то что, я не чиновник, а вам? Не получится ли бесчестье, если выпроводят?

– А мне что? Меня никто не знает, о карьере я не забочусь. Ну, какого-то Попова не пустили к министру. Такая новость никому не интересна. А вот скажите, Дмитрий Иванович, где бы вы разместили такие заводы?

– В районе Баку, разумеется. Чтобы нефть далеко не возить.

– Да, конечно… Где-то на побережье, с причалом. По пути к Волге. Ну а если два завода, то где второй?

– Второй? Я ещё и о первом не знаю, стоит ли думать. Ну, возможно, там же?

– Я бы предложил Поволжье. Поближе к Башкирии. И от Баку возить не так далеко, и потребители близко, те же Нижний и Самара, ну и, я думаю, там есть нефтяные месторождения, надо только открыть их.

Менделеев смотрит на меня… ну, скажем, как на редкого чудака. И тут нас приглашают войти. Не швейцар, а кто-то ещё, я не разбираюсь. Кабинет Витте явно побольше ста метров и очень светлый, с большими окнами.

– Сергей Михайлович, извините, что заставил ждать. Но вы ведь в неурочное время, а дел у меня много. Впрочем, верю, не по пустякам отвлекать намерены.

– Спасибо, Сергей Юльевич. Вы ведь понимаете, дело, за которое я взялся, большое, масштабное. Тут решающее значение имеют хорошие сотрудники, одному не справиться. К счастью, вот, великий учёный, Дмитрий Иванович, готов мне помочь. Нам, я имею в виду Россию, необходимы нефтеперерабатывающие заводы, для начала два. Хороший завод обойдётся в полмиллиона рублей, два, выходит, в миллион. Затем, когда заводы начнут работать, Дмитрий Иванович намерен заняться нефтехимией, в частности, изготовлением полимеров из тяжёлых фракций нефти. На это понадобятся ещё ассигнования, и немалые. Но это не прямо сейчас, пока что мне нужен миллион для двух заводов.

– Позвольте, Сергей Михайлович. Вы говорили о моторах, а теперь вот о нефти. Ваши интересы изменились?

– Моторы будут работать на бензине и дизельном топливе. Горючего надо много. Это важная часть проекта. Кроме того – вот, Дмитрий Иванович не даст соврать – нефтехимия сама по себе важна для России. Почти так же, как моторостроение.

– Сергей Михайлович, вы знаете сумму, одобренную для вас Государем. Видимо вы, молодой ещё человек, полагаете, что один миллион это ерунда, не сильно убудет. Но это на самом деле серьёзные деньги.

– Поверьте, Сергей Юльевич, это деньги на серьёзное дело, очень серьёзное, и доверены они будут серьёзному человеку. Вы знаете кого-то компетентнее Дмитрия Ивановича?

– Признаться, как раз хотел вам рекомендовать. Вы упоминали Нижний Новгород, сейчас как раз здесь крупный купец оттуда, Ситников. У него там и недвижимости немало, есть и пароходы, баржи. Человек в возрасте, солидный. Разумеется, хорошо знает местные условия. И тут вы сами заговорили о сотрудниках…

– Хорошо. Как мне его найти?

– Ну, вам искать не надо. Вам где удобно с ним встретиться? Можно здесь.

– Да, пожалуй. И ещё: с ним, возможно, придётся договор оформлять. Вы не могли бы выделить толкового сотрудника, помочь мне с этим?

– Хорошо. А что касается денег – вот здесь, пожалуйста, оставьте образец вашей подписи. По вашим распоряжениям министерство финансов будет выдавать деньги. В сомнительных случаях, разумеется, будем у вас подтверждение запрашивать. Для Дмитрия Ивановича можете не писать – я сам распоряжусь. Форма распоряжения? Ну, давайте я вам напишу, будет для вас образец.

И премьер не ленится собственноручно писать красивым почерком. При этом негромко ворчит:

– Как это вы так быстро подружились с Менделеевым? Он ведь довольно нелюдимый, а уж под старость…

– Так ведь я и Государя заинтересовал.

– Да, и даже меня. Эта ваша идея бронепоезда – я консультировался со специалистами, в том числе по башенным орудиям. Мнения, конечно, расходятся… Они всегда расходятся. Но одно уже ясно: это действительно можно сделать.

Министр говорит это значительным тоном и ещё смотрит на меня, подчёркивая значительность.

– Более того, это можно сделать довольно быстро. Буквально завтра начинать проектирование, как вы и предсказывали.

Он ещё раз делает паузу и смотрит – осознал ли я значительность сказанного.

– Уже предлагались различные модели, и что удивительно – то, что вы мне нарисовали, представляется наиболее разумным. Я беседовал и кое с кем из военных, и, кажется, понял, откуда растут ноги этой идеи. Академия генерального штаба, не так ли? Слишком уж они оказались готовы к принятию этой идеи. Признайтесь, я угадал?

– Признаю, что я не автор этой идеи. Услышал её от других. Но вот кто её автор – поверьте, не знаю. Давайте считать, что вы – думаю, никто не оспорит. У вас столько же оснований, сколько и у меня, а учитывая вашу связь с железнодорожным ведомством – и побольше. Ведь воплощать идею – для этого нужен серьёзный человек. Кто, если не вы?

Кажется, Витте идея понравилась, он еле заметно покраснел. Передал мне образец распоряжения, и мы с Менделеевым откланялись.

В приёмной наш гений тяжело опускается в кресло:

– Уфф… Дайте в себя прийти. Я ведь думал, вы надеетесь на мой авторитет. А тут – впору мне на ваш авторитет надеяться. Миллион, и без всякой волокиты… А ведь я думал, вы хвастун. Хлестаков. А теперь вспоминаю, и не могу найти, где вы соврали. Но, конечно, ваши идеи о строении атома… Чем больше я об этом думаю, тем больше они мне нравятся. Да, стройно, красиво. Но надо ещё работать, опыты, публикации. Возможно, конференции, доклады. Разве вам не хочется всем этим заняться, ведь это верный путь к славе. К всемирной славе.

Присаживаюсь рядом на кончик стула.

– Дмитрий Иванович, я не стремлюсь к славе. Вот поверьте – хочу помочь России. Откроют всё это и без нас, и про атом, и про свет. А для России сейчас другое важнее – моторы, индустрия, в том числе и нефтехимия. Ещё бы реформировать нам сельское хозяйство, но не готов я за всё браться. Мне бы таких, как вы, с десяток…

– Нда… Простите старика. Хорошо, пойдёмте, не дело вас задерживать.

– Дмитрий Иванович, ещё одно: мне понадобятся хорошие аккумуляторы. Не могли бы вы порекомендовать специалиста, способного создать аккумулятор и наладить производство?

– Это связано с электричеством? Слышал об этом. Да вот, Иванопуло, которого вы по Эрмитажу водили – он этим очень интересуется. Но что именно вы хотите? Возможно, это уже есть, я слышал, работы ведутся, но подробностей не знаю.

На этот раз у меня с собой хороший блокнот, и есть хорошие карандаши. И я начинаю рисовать:

– Вот такой ящичек, скажем, из стекла. Здесь пластины в виде решётки, свинцовые, а здесь оксид свинца. Всё это залито серной кислотой, кажется, 40%, но точно не уверен. И такая штука должна электроэнергию накапливать, и немало. Здесь, сверху, клеммы, для снятия тока и они же для зарядки. Напряжение пусть будет 12 вольт. Ну и надо всё отработать, чтобы циклов зарядка разрядка побольше, обслуживание чтобы простое, ну и вес – хорошо бы в пуд уложиться. Размеры – пяди полторы-две.

Я вырываю листочек и отдаю Менделееву.

– 12 вольт? А почему вы думаете, что напряжение будет таким?

– Вы же видите, я нарисовал несколько источников, подключённых последовательно. А 12 вольт – это моё задание, так надо для моторов. Ну и это безопасное для человека напряжение.

– Ну, если вы готовы финансировать… Многие учёные нуждаются в государственном финансировании, к вам очередь выстроится.

– Только мне нужны не исследования, даже не научные знания, а именно аккумуляторы. И завод по их производству.

И мы, на той же пролётке, едем к дому Менделеева а потом и к моему дворцу.

7. Костович.

Я, конечно, помнил, из какой конторы мой извозчик. Но… Везёт, делает своё дело, ну и хорошо. И когда утром, в самом начале завтрака, Еремей доложил "Барин, к вам извозчик", я с трудом удержался от реплики "Пусть убирается". Но – что за барские замашки? Уж не влияет ли на меня мой чин и жизнь во дворце? И, укорив себя и раскаявшись, отвечаю "Проси".

– Ваше превосходительство, вы выражали интерес… Хотели повидать господина Костовича. Он здесь, в Петербурге. Не угодно ли проехать, у него свой арборитовый заводик.

– Да, конечно. Но не так сразу, минут через 30-40. А ты, если хочешь позавтракать – так вот, Еремей тебя на людскую кухню проводит.

"Извозчик" из МВД держится с достоинством, не исключено, что и чин у него не самый низкий. Но за свой стол я его не приглашаю. В конце концов, назвался извозчиком – полезай в людскую.

– Барин, к вам бородатый господин, который вчерась был, – снова Еремей. Кажется, я становлюсь популярным. А боялся, что придётся здесь сидеть, всеми забытому.

– Проси. А, Александр Георгиевич! Вам Дмитрий Иванович сказал? Быстро же вы. Не позавтракаете ли со мной? А то времени не так много, вот собрался господина Костовича повидать.

Иванопуло, не чинясь, усаживается за стол. Но ест мало, разве что выпил кружку чая, на этот раз действительно неплохой чай, а не отвар шиповника. Зато он как клещ вцепился, допытываясь в подробностях об аккумуляторе и откуда я всё это знаю.

– Ну, это просто такая идея мне в голову пришла. А подробности… Я не специалист, всё уже сказал Дмитрию Ивановичу. Вот вы бы и занялись, исследования, а главное – производство наладьте.

– Если вы и мне выделите денег, то я, как и всякий честный человек… Но мне всё же непонятно… Дмитрий Иванович сказал, что вас личная слава не интересует, но ведь такое устройство, если оно и впрямь окажется эффективным, а я в это уже верю… Ведь вы бы могли прославить свою фамилию. Неужели вы совсем отказываетесь от славы, или… Вы поставите условия об авторстве?

– Авторство? Да хоть вам готов уступить, при условии успеха как в создании устройства, так и в организации производства. Можете даже вместо слова аккумулятор использовать свою фамилию.

– Но вы не передумаете? Не захотите своей фамилией назвать?

– Моей фамилией? Не аккумулятор, а поп? Давайте не будем смешить народ.

Иванопуло малость занудлив, и соображает не слишком быстро. Заметно, что до таких людей, Как Менделеев, Витте, Плеве он сильно не дотягивает. Но ведь и задача у него несложная, делать аккумуляторы по готовой схеме. Он и к Костовичу едет со мной, продолжая в пролётке донимать вопросами. А я прошу его составить смету, сколько денег ему нужно на первое время.

"Завод" Костовича напоминает кустарную мебельную мастерскую, а "арборит" – обыкновенную фанеру. Да и сам хозяин… Огнеслав Степанович. Вот настораживают меня такие имена. Ну и вид у него соответствующий – упёртого фанатика. Протягиваю ему руку, представляюсь тайным советником.

– Огнеслав Степанович, по высочайшему поручению и в согласии с премьер-министром, заручившись финансовой поддержкой казны, я занимаюсь двигателями внутреннего сгорания и некоторыми машинами на их основе. А вас мне рекомендовали как человека, уже построившего подобный двигатель.

– Да, построил, давно уже, 15 лет назад. Вот только не смог я заинтересовать казну и получить деньги. А вы… Если вам угодно купить патент – так я к вашим услугам. Но дело это не дешёвое, знали бы вы, сколько денег я вложил в это дело…

– Нет, патент мне пока не нужен. Я хочу наладить производство двигателей здесь, в России, и гораздо более совершенных, чем все существующие. Если вы для этой работы подойдёте, постараюсь вас нанять. Или, если хотите, выделить вам средства для работы над конструкцией и организации производства. А чтобы это понять – я хотел бы ознакомиться с вашей работой в этой области.

Костович по простецки чешет затылок. Пожалуй, он начинает мне нравиться. Улыбка у него открытая, слегка наивная.

– Господин советник… Если вы и вправду тайный советник. Ладно, согласен вам его показать. Вы ведь и без меня сможете… Знаете, где он находится?

– Нет, но ведомство господина Плеве, я думаю, может легко выяснить. Я попросил их найти вас, потому что вы мне больше нужны, чем ваш двигатель. Надеюсь, что нужны.

– Вы понимаете, о чём я думаю. Если вы хотите бесплатно узнать все секреты… У меня патенты, английский и северо-американский.

– Мне нужно немного другое. Я хочу понять, на что способны вы, как изобретатель, конструктор и организатор производства.

За разговором мы подошли к пролётке.

– А где же господин Иванопуло?

– Ваше превосходительство, так ведь места два, ну я ему и сказал… Он уже ушёл.

Ладно, авось не обидится.

– Господин советник – вы позволите так вас называть? Скажите, насколько вы разбираетесь в двигателях? Чтобы мне было понятнее, как с вами разговаривать.

– Я не инженер, а организатор. Поэтому я знаю и меньше, и больше вас. Подробности – тут я не слишком силён. Но общая картина, перспективы – надеюсь, тут я превосхожу многих.

Костович смотрит на меня с сомнением. Ну, каждый думает, что уж общую картину он хорошо понимает, а вот подробности… Скучно и лень. По дороге выясняется, что мощность его двигателя 80 лошадиных сил при весе 15 пудов. Ого! Кажется, у первых жигулей двигатель был послабее. Сколько весил, не знаю, но вряд ли легче. И такое чудо Костович сделал 15 лет назад? И это работало? И зажигание было от электричества? Ну и ну! Уж не гений ли этот Огнеслав?