Владимир Павловский "Любовь земная"

Сидят – гутарят меж собой!

Один из них чернее ночи,

Другой же даже дня светлей!

Вот и гадай теперь, как хочешь,

Кто эти двое нелюдей.

Остап же, пробежав недолго,

Остановился у кустов.

Зачем от них бежать? – без толку,

Нет, удирать я не готов.

Что делать дальше? Сел на землю,

Прям под кусточком размышлять.

О боже, провинился чем я?

Как быть теперь, ядрена мать?

А в это время по дороге

Из хутора как раз в шинок

Шёл кряжистый и кривоногий,

Широкоплечий мужичок.

Он так расстроен чем-то вроде,

Что в возмущении своём

Вокруг он злобным взглядом водит,

В руках ружьё – трясёт ружьём.

Нет, не увидел он Остапа,

В тени кромешной за кустом…

Но это же Оксанкин папа!

Но что же у него с лицом?

Ух, как его перекосило!

Ужель по душу, по мою, —

Остапа мысль вдруг посетила…

А тот ревёт: – Убью… убью!

Убью… Но всё ж проходит мимо…

Ух, прям от сердца отлегло.

Так он в шинок идёт вестимо…

Но отчего глядит так зло?

Как отчего? – Амурчик белый

Перед Остапом тут предстал, —

Оксанку помнишь? Ах как смело

Ты с ней любовь крутил, нахал…

Какой вы славной были парой…

Но ты ушёл теперь к другой,

Да нет, отец её недаром

Расправы хочет над тобой!

Есть сведенья – она брюхата, —

Амур Остапу подмигнул.

– Не может быть! Брехать не надо, —

Остап поднялся и икнул.

– Ну да… ну да… ну да, не может!

Конечно может, знаешь сам!

– Ну всё пропал теперь, о боже!

Ведь он убьёт меня к чертям! —

Остап опять икнул пугливо, —

И что же делать, ангелок?

В ответ тот улыбнулся криво:

– Что ж, будет для тебя урок.

Пойдём к шинку, взглянём в окошко —

Уж так ли злится тот простак?

Пускай остынет он немножко…

Решим потом уж что и как!

Остап пошёл, Амурчик белый

Летел немного впереди.

– Скажи, мой ангел легкотелый,

Ведь ты старушка та, поди? —

Остап вдруг произнёс нежданно.

– Вот прозорливый-то… ха-ха!

Тебя, дружок, я постоянно

Уберегаю от греха! —

Сказав так, ангел легкокрылый

К Остапу повернулся вдруг,

Взглянул скептически уныло,

Продолжил менторски: – Мой друг!

Бывает всё же трудно очень…

Ты вон же вымахал какой!

Чуть отвлечёшься между прочим,

А ты с какой-нибудь другой!

Самодовольная ухмылка

Явилась на уста его

И он добавил очень пылко:

– Пока всё в общем ничего!

Так, рассуждая о житейском,

Они доходят до шинка.

Тут ангел заявил злодейски: