Однако сегодня итальянец пошёл ва-банк и рассказал о появлении Глубинных без санкции Котоми. Почему? Во-первых, потому что торопился, стараясь выгадать хоть несколько часов. Во-вторых, потому что не считал, что огласка повредит адмиралу или базе. Напротив – теперь об угрозе в Южно-Китайском море знают все и любой, кто попытается заблокировать или урезать поставки в этот регион, получает клеймо саботажника. Даже в коррумпированном Китае это весьма существенно – а ведь ещё что-то сделал и Аквила…
…Тем временем совещание продолжалось. На адресованный Миралье вопрос неожиданно ответила Таскалуза:
– Простите, адмирал, но я его знаю. Это Марат. Пропал два месяца назад в Сурабае, остров Ява. Его поиск был первым моим заданием там.
Канмусу зашептались – кое-кому впечатлительному история о превращённом в Глубинного товарище пришлась весьма не по душе. И тут все участники совещания поняли, что помимо приглашённых в кабинете Котоми собралось несколько тех, кто появился самостоятельно. Аквилу, к примеру, никто не звал. Как и застенчивую широколицую девушку с рыжими волосами, которая внезапно подняла руку и с некоторым трудом встала:
– Я правильно поняла, что линкоры наконец получат запасные части и необходимый ремонт? Может, нам стоит отработать взаимодействие с другими кораблями? И… кто теперь наш флагман, адмирал?
Минас Жерайс – а это была она – заговорила о самом насущном для линкоров. С момента переброски в Шанхай эти мощные канмусу фактически просиживали без дела, лишь изредка выходя в море. А уж фактическое отсутствие флагмана пугало линкоры не хуже Глубинных. При всём уважении к Гориции – наверняка кильватерную колонну поведёт в бой не она.
Эрнст Вебер
Вопросы-вопросы-вопросы. И всё в самый первый день командования. Без раскачки и подготовки. Даже у терпеливой и собранной Котоми под конец совещания сдавали нервы. Ей требовался тайм-аут для анализа и оценки ситуации с Маратом. Теперь одиночные рейды и авианосные группы становились самыми важными вещами во флоте. Людей было откровенно мало, а повышать число одиночек страшно не хотелось. Но вот тут прямо сейчас ей задают вопросы. И она должна на них отвечать. Маленьким жестом слабости было лишь движение руки к чашке с кофе, из которой адмирал отпила, давая себе несколько секунд на кофейную горечь, отрешённо от мира. После чего, она возвращается в жизнь, словно никуда и не уходила. Просто сделала короткий глоток кофе.
– Я проведу реорганизацию всех соединений, – ответила она на вопрос Жерайс. – У нас не будет одного флота, все корабли будут распределены по нескольким группам на основе авианосцев. Сейчас именно авиация будет играть решающую роль в обнаружении противника. Без прикрытия с воздуха не будет выпущен ни один корабль. Пока самолёты не прибудут, роль авианосцев будет лежать на всех, кто может выпускать разведывательную авиацию. В первую очередь поработает Миралья. Рейдерам надлежит уходить в поход только при наличии на борту разведчиков, желательно двух. Я думаю, понятно, что одним ударом Марат не сокрушить. Его надо измотать длительным сражением, а это возможно только при умелом взаимодействии нескольких групп кораблей. К тому же, не стоит забывать, что он там не один. Там есть авианосцы, крейсера и прочее сопровождение. Это значит, что сражение за Шанхай будет протекать не один день. И финальная битва ещё далеко. У нас есть преимущество – мы знаем о Марате, он же видел только Лютцова. Я хочу получить все возможные сведения об этом пропавшем канмусу, чтобы понимать его потенциал и слабости. Пока что это всё, что у нас есть. Завтра утром будут объявлены новые приказы по базе. Пока что, все свободны, в ночное дежурство по расписанию.
Все отдали честь и начали выходить из кабинета. Котоми провожала их стоя. Только одного она собиралась окликнуть.
– А Вас, Миралья, я попрошу остаться, – она произнесла это без всякого нажима. Когда итальянец остался в кабинете один, девушка поставила на стол секретаря чашку кофе и указала парню на стул. – Прошу, кофе сегодня нам понадобиться. Мы будем заниматься реорганизацией сил флота.
Она села за свой стол и быстро закончила дневной отчёт, отослав его в главный штаб. В это время у себя в комнате Аквила отследил это отправление и засёк время. Через час должно было прийти письмо-ответ. В кабинете стало тихо.
– Итак, – девушка поправила очки. – Я планирую выделить три формации. Боевое соединение, разведывательно-патрульное соединение и рейдер. Первое обязательно включает в себя авианосец и линкоры. Второе – крейсера и эсминцы, но без непосредственного участия тяжёлых кораблей. Авианосцы будут прикрывать патрули удалённо. Рейдеры будут обеспечены по возможности, но в основном им надо будет полагаться на свои собственные силы. Кроме того, я хочу организовать соединение запаса. Туда войдут все, кто не может сражаться в силу обстоятельств. Они будут обеспечиваться по остаточному принципу. Пока что в число таких входят – Гориция, Шеер и Джипси. Эти трое будут последним резервом на текущий момент. Потом я введу их в строй с остальными. Сейчас мы распределим остальных. У нас время до 9 часов утра.
Раньеро Дзофф
Скоро кофе варится, не скоро планы строятся… Особенно если это новая, революционная для ОВМС тактика. Большинство адмиралов дробило корабли по типам, как в первой половине ХХ века: колонна линкоров, отряд крейсеров, эсминцы… Однако для шанхайской базы этот порядок не подходил. Силой гарнизона были четыре авианосца – и использовать этот потенциал можно было лишь группировкой сил вокруг них.
Этим Миралья с Котоми и занимались. Вырисовывалось три основных соединения – по числу полноценных авианосцев. Каждое из них должно было в "мирное время" вести разведку, а при необходимости – участвовать в бою.
– Предлагаю называть соединения не в честь авианосцев, а буквами фонетического алфавита, – начал Миралья. – Можно использовать алфавит Второй Мировой: тогда у нас будут соединения Able, Baker, Charlie, Dog.
– Соединение Able. Авианосец – Фьюриэс. Разносторонний, с сильной артиллерией. Линкор – Жерайс, наша артбатарея. Тяжкрей – Таскалуза. Крейсера: Ява и Минотавр, эсминец – Минегумо.
– Соединение Baker. Авианосец – Аквила, гроза авиации с сильными торпедоносцами. Линкор – Ришелье. Мощная артиллерия, четыре летающих лодки-разведчика – с Аквилой они сработаются. Тяжкрей на время боя – Лютцов. Крейсер – Глостер. При такой поддержке с воздуха он себя покажет. Эсминец – Кеппель. Координация и противолодочная оборона.
– Соединение Charlie. Авианосец – Рюхо. При поддержке истребителей это кошмар для кораблей Глубинных. Линкор – Южная Дакота. Тяжкрей на время боя Шеер (когда починят её модуль). Крейсер – Ниобе. Рюхо сложнее всех отбивать атаки с воздуха – Ниобе решит проблему… Эсминец – Сторд.
– Наконец, соединение Dog. Авианосец – Джузеппе Миралья… – тут Миралья несколько замялся. – Но я слишком слаб для настоящего боя. Предлагаю вокруг меня объединить засадную группу. Я справлюсь с её координацией, а остальные группы смогут заманивать на нас врага. Линкор – Барэм. Его списали к нам только из-за того, что не успевал за остальными. В пару к нему – броненосец Вяйнемёйнен, мастер засад. Крейсер – Элли. Она ещё и минные заграждения умеет ставить. Эсминец – Джипси, когда справится с поломками модуля. Плюс минный заградитель Мургеску. Итог – ловушка для Глубинных из комбинации минных заграждений, авианалётов, торпед и артиллерии в упор.
Проговорив вслух написанное на бумаге, Миралья спросил Котоми:
– Что скажете, адмирал? Всё ли сходится?
Гориция в планах не фигурировала – и это было объяснимо. Её состояние не внушало никаких надежд на выздоровление в обозримом будущем. Но был и ещё кое-кто, совершенно не вписывавшийся в новую структуру гарнизона.
– Простите, адмирал – а как будет действовать Вулкан? – спросил Миралья, не дождавшись ответа на предыдущий вопрос.
Действительно, где должна быть плавмастерская?
Эрнст Вебер
Они сидели уже довольно много времени, постепенно распределяя силы флота. Миралья тут был незаменим, а кофе перед ним регулярно обновлялся. Сама Котоми имела такую пагубную привычку – пить много кофе за работой. При этом она почти полностью игнорировала чай в своей жизни.
То, как Миралья распределил людей ей понравилось. Оставалась пара уточнений.
– Джипси не пойдёт в море, пока я не поговорю с ней, – подняла палец адмирал. – Я хочу понимать, в каком состоянии мои люди, которые вызывают нарекания и вопросы. Шеер пока отстраняется от походов на дальние коммуникации. Я хочу, чтобы она помогла мне в одном деле здесь. Её образование сейчас важнее. Вулкан будет перемещаться по таблице дежурств. Сейчас поясню. Вулкан будет входить в состав той флотилии, которая на данный момент является страхующей. В море она будет выходить с теми, кто выходит в случае опасности. Таким образом, она будет перемещаться по флотилиям. Но это – особенность её службы, которую не отменить. Она всегда нужна нам, другой плавмастерской у нас нет, – Котоми сделала привычный глоток кофе, чтобы на секунду погрузиться в горечь напитка и тишину кабинета. – Если мы всё обсудили, то составляй приказы для утверждения. Утро уже скоро, а я хочу, чтобы начиная с него всё было уже готово.
Окошко электронной почты мигнуло новым сообщением. На часах был третий час ночи, поэтому Котоми немало удивилась, когда увидела новое письмо. Она открыла его и пробежала по тексту глазами. Лишь на секунду её лицо осветила короткая улыбка.
– Хорошие новости, – обратилась она к Миралье. – Нам присылают полный запас всех необходимых материалов и деталей специальным авиа-рейсом. Даже не конвоем, в силу опасности моря в данном регионе. Видимо, там кто-то понял, насколько мы важны сейчас. Однако, запросы тоже большие. Мы не должны сразу уничтожать Марат. Строго говоря, уничтожение этого противника не ставится перед нами, как первая цель. Это крайняя мера. Командование хочет взять его живым. Или что-то вроде того. Это прямой приказ нам, а не пожелание или рекомендация. Так что я попрошу тебя поразмышлять на тему рыбной ловли и войны на мелководье.
Котоми взяла распечатанные приказы и быстро подписала их.
Раньеро Дзофф
Итак, новая структура была готова и с некоторыми изменениями принята. Нашлось место и для Вулкан – а от Джипси и Шеер пока отстранялись от выхода в море. В связи с этим у Миральи возник вопрос:
– Адмирал, без Шеер группа Charlie: Рюхо, Южная Дакота, Ниобе, Сторд – слишком слаба. Рекомендую на время отстутствия тяжкрея передать из Able либо Яву, либо Минотавра.
Далее – составление приказов, прерванное электронным письмом. Меры, принятые Аквилой и Миральей, по-видимому, сработали – выкрутить командованию руки и выбить снабжение всё же удалось. Однако командование отыгралось почти невыполнимым требованием: захватить громадный линкор Глубинных живым! Подобные акции – с куда меньшими по размерам и вооружению Глубинными – заканчивались очень плохо. Был даже случай, когда Во-класс, намеченный для захвата, отправил на дно целый гарнизон из десяти канмусу… Да, Шанхай был укомплектован намного лучше – и всё же…
– Этот приказ напоминает банальную месть, адмирал, – как можно сдержаннее сказал Миралья. – У вас нет личных врагов в высшем командовании? Попытка захватить Марат обречена. По моему мнению, мы должны добиваться отмены этого приказа. А до этого момента… предлагаю поручить разработку плана моему соединению Dog. "Ловлей рыбы на мелководье" влюбом случае заниматься нам…
По своим каналам гидроавианосец собирался узнать, кто именно возжелал себе живого Глубинного… Впрочем, Аквила, проснувшись и узнав последние новости, наверняка не даст этому любителю рыбки спокойной жизни. Не дай Бог у сицилийца на фоне таких сногсшибательных новостей совсем снесёт крышу…
Приказы были подписаны, и Котоми собиралась уйти поспать. Но Миралья решил всё-таки раскрыть карты. Разумеется, свои
– Адмирал, я знаю, почему от нас требуют живого Марата. Дело в том, что я добился запчастей и самолётов с помощью вот этого видеообращения…
Канал ZoffCalcio, футбольное оформление, итало – и англоязычные заголовки роликов… При чём тут Глубинные?
– В свободное время я занимаюсь футбольной аналитикой, – пояснил Миралья. – Но вчера я сообщил, что мы нашли большую эскадру Глубинных. Поскольку мой канал смотрят многие, скрыть эту опасность без скандала стало уже невозможно… Вот это видео. Прошу прощения, что не запросил вашего разрешения – в тот момент я считал, что важна каждая минута.
На экране появился итальянец в кепке и бордовом шарфе клуба Reggina.
– Добрый день, с вами Раньеро Дзофф…
Эрнст Вебер
Котоми выслушала итальянца в молчании и спокойствии. Она очень ровно сидела за своим столом и не делала резких движений. Она ровно поднесла к губам чашку кофе и сделала глоток. Можно было сказать, что она просто убивала своим спокойствием. Наверное, любой другой адмирал в её ситуации начал бы кричать, злиться, реагировать эмоционально, но Котоми была не из таких. Другие адмиралы бы обдали подчинённого ледяным презрением, выходили словами с холодным выражением в глазах и ядом в голосе. Но она была и не из этих. Даже злилась Котоми Тамаи со страшным выражением доброты и ласки на лице. Из-за расхождения ожидаемого, видимого и слышимого создавался совершенно неповторимый эффект, который обескураживал.
– Садись, – она с ласковой улыбкой указала на стул. – Допей кофе, пожалуйста, не хочу, чтобы он пропадал, я варю не так плохо, вроде бы, я думала, что многие его любят, – она грустно вздохнула, совсем без улыбки, но именно грустно, глядя в свою чашку, которая была пуста. – Миралья, ты должен понимать, как нам всем трудно. Я ведь знаю, как трудно детям моря справляться с их обязанностями и нагрузкой. И я всегда стараюсь сделать так, чтобы они были обеспечены всем и не знали нужды. Я считаю это важнейшей целью, – голос Котоми мягко разливался по кабинету. – Вы не выбирали свою судьбу, вы не просили о ней, но море выбрало вас, как своих детей, и вы не можете противиться этому. Такова судьба, злой рок. И я считаю, что я, как адмирал, должна сделать всё, что в моих силах, чтобы уберечь и сохранить вас всех. Всех, кто под моей опекой. Я знаю, что за это среди канмусу меня называют «Старшей сестрой». Я и не против, если честно, мне только в радость быть полезной. Я рада, – повторила она, задумчиво улыбаясь. – Но это не значит, что я могу спускать нарушения с рук, ты ведь понимаешь. Особенно когда они угрожают остальным. Своими действиями ты поставил под угрозу товарищей. Возможно, что это бы и не стало решающим вкладом в решение командования, но ты сделал своё дело. Посмотри, что их ждёт. Взять в плен то, что мы даже не знаем. Что-то совершенно чудовищное и безобразное. Я обещала, – Котоми выделила эту фразу голосом. – Я обещала, что все вернуться домой. Все будут живы и здоровы. И счастливы, – Котоми сняла очки и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Не понятно было, была ли это сонливость или что-то другое. – И счастливы тоже. Но теперь я не могу этого гарантировать. Я не могу позаботиться о моих младших. Может это не твоя вина, может это кто-то сглупил в штабе, но ты тоже в этом поучаствовал. Ты понимаешь свой проступок? Ты подставил их всех. Даже не меня. Ты извиняешься передо мной, но за что? За то, что помог мне с рапортом? Наоборот, спасибо тебе. Но ты должен извиниться перед остальными. И честно сказать, что это из-за тебя они могут не вернуться, из-за тебя у них не будет счастливой жизни, – адмирал мягко улыбалась, когда говорила всё это, а голос её не выражал никакой злобы. – Скажи мне, ты веришь в Бога? Если веришь, сходи в церковь к Шеер и исповедуйся. Это не приказ, это дружеский совет. Исповедуйся искренне и честно, сознайся во всех грехах и облегчи свою душу. И Бог тебя простит, – она тяжело устало вздохнула. Шёл уже пятый час утра, скоро утро и подъём, она едва держится на ногах, а в 10 уже встреча с Горицией, и надо быть бодрой и сильной. Но эти последние несколько минут она побудет в форме. Чтобы прийти в себя, девушка трясёт головой. – Всё, Миралья. Я не буду выписывать тебе наряды, я не буду тебя ругать и больше не буду читать нотации, я ничего не сделаю. Я думаю, что ты не маленький и всё осознаёшь сам. Ты – второй после меня среди канмусу, я думаю, что ты осознаёшь, что ты делаешь, и, какие последствия это влечёт. Можешь допить кофе и идти.
Котоми умолкла, тяжко оседая на своём стуле. Сил не осталось, она была выжата до конца в первый же день на новом месте. Разумеется, всё это были форс-мажоры, которые не предусматривались расписанием и штатными ситуациями, она, как могла, вынесла их сегодня.
Больше у неё нет сил. Сейчас он уйдёт, а она разденется, заведёт будильник и ляжет спать прямо здесь, на диванчике. Так она выгадает себе лишний час сна. Она всегда так делала, когда дел было слишком много.
Раньеро Дзофф
– Есть, – Миралья был краток. Разумеется, сказанное Котоми он понимал и сам. Другое дело, что она не знала об Аквиле – а какими методами он пробивал поставку, не знал вполне и сам Миралья. Возможно, сицилиец перегнул палку – например, угрожал кому-то… А он мог.
В любом случае вместо Миральи с Аквилой кто-то решил отыграться на всём гарнизоне, фактически сыграв на стороне Глубинных… И итальянцы не остановятся ни перед чем, чтобы узнать, кто именно. Потому что подобная подлость не имела границ. Пожалуй, даже апатичная Гориция переломила бы за такое пополам. И была бы права…
…Перед завтраком Миралья огласил последние новости:
– Как вы знаете, вчера днём Лютцов обнаружил эскадру Глубинных под командованием линкора Марат, который исчез в Сурабае два месяца назад и был превращён в Глубинного…
– …Вчера же я сообщил об эскадре в видеообращении. Сделал я это для того, чтобы никто не мог чинить препятствий нашему снабжению. Этого удалось добиться – сегодня ночью пришло подтверждение, что в течение этого дня начнутся поставки запчастей и самолётов…
Многие канмусу воспряли духом – авиация имела значение не только для авианосцев. К примеру, у линкора Ришелье в штатном оснащении было целых четыре летающих лодки Loire 130, из которых он не имел ни одной…
– Однако, – продолжал Миралья, – по-видимому, в связи с моим видеообращением нам был дан приказ захватить Марата живым.
Гидроавианосцу не дали договорить. Первым вскочил на ноги Аквила:
– Да эта скотина работает на Глубинных! Пусть убирается на дно!
Миралья на секунду похолодел – но мгновенно понял, что фраза относится отнюдь не к нему. Впрочем, бояться было чего – Аквила мстить умел и вполне мог перегнуть палку. Оставалось надеяться на благоразумие сицилийца – ну и урезонить его при возможности…
А дальше, как сказали бы музыканты, началось crescendo. Линкоры, крейсера, эсминцы и авианосцы подняли гвалт, стоящий любого митинга. Миралья стоял лицом к тем, кто полминуты назад был его товарищами, и думал, сколько он ещё проживёт. Тем более из угла его сверлил тяжёлый взгляд Гориции, которую нечистая сила принесла на этот завтрак…
Впрочем, гидроавианосцу бояться было нечего. Сказать, что за видеообращение можно отомстить самоубийственным приказом, не мог никто из присутствующих – а потому никто из присутствующих не винил Миралью в произошедшем. Зато командование ОВМС услышало бы много нелестного о себе на многих языках – от английского до узбекского…
– И последнее, но самое важное на данный момент, – продолжил Миралья, когда шум наконец улёгся. – С этого дня вступает в силу новая структура гарнизона. Мы делимся на четыре соединения: Able, Baker, Charlie, Dog. Во главе каждого стоит авианосец, каждое включает линкор, один-два крейсера и эсминец…
После завтрака новая структура заработала. Соединение Able в составе Таскалузы, Минотавра и Минегумо вышло в море для патрулирования, авианосец Фьюриэс выпустил имевшиеся самолёты, прикрывая канмусу с берега, а линкор Минас Жерайс уселась на лётном поле около конвертоплана, готовясь поспешить на помощь в случае необходимости.
Вместе с Жерайс сидела страховочная группа – соединение Baker из Аквилы, Ришелье, Глостера и Кеппеля. И Вулкан, которая среди всей нервозной обстановки ухитрялась что-то вязать…
Тем временем возглавляемое Миральей соединение Dog – мгновенно окрещённое Underdog за несколько странный подбор кораблей – отправилось в один из пустовавших ангаров.
– Мы не ведём маневренный бой, как остальные отряды. Мы занимаем область, устраиваем в ней ловушку и уничтожаем любого, кто в неё попался. Кроме Марата – на данный момент именно нам предстоит придумать, как захватить его живым, а потом сделать это…
Канмусу слушали итальянца с некоторым недоверием. Соединение Dog включало в себя неудачников из неудачников – тех, кто не вписывался ни в какую тактику…
Гидроавианосец Миралья – настоящая пародия на полноценный авианосец. Большая часть его самолётов – музейные раритеты, не годные даже для разведки. На всех базах он играл большую роль на берегу, чем в море…
Линкор Барэм, дитя Алайского рынка, сын профессионального нищего – слишком медленный, чтобы успеть в бой, и давно разочаровавшийся абсолютно во всём.
Ему в пару броненосец Вяйнемёйнен – тот, кто прикончил линкор голыми руками, но при этом не догонит и черепахи…
Крейсер Элли, жертва китайского судостроения – не то крейсер, не то минный заградитель.
Эсминец Джипси – неудачливая настолько, что на прошлой базе рядом с этой большеглазой девочкой всерьёз боялись стоять…
Наконец, минный заградитель Мургеску – ни один адмирал так и не понял, что делать с этой канмусу.
И им предстояло победить Марат, даже в одиночку по мощи залпа сопоставимый с целой эскадрой? Миралья понимал всю невыполнимость задания, но всё же нашёл в себе силы сдерживаться и даже командовать:
– Джипси, тебя ждёт адмирал Котоми. Остальные – готовимся к выходу в море. За нами шестой полигон – самый дальний…
Эрнст Вебер
Пока в столовой шёл переполох, Котоми медленно поднималась на ноги с диванчика в своём кабинете. Дверь была заперта изнутри, и она не боялась, что кто-то увидит её голой. Она оделась, привела себя в порядок, налила чашку кофе и посмотрела в зеркало.
– Ну, Котоми, ты справишься со всем, сегодня ты будешь делать всё хорошо и верно, ты умница, – она часто начинала день с такого детского приветствия к самой себе. Это осталось у неё с тех пор, как она жила дома, а не в многочисленных общежитиях. Стрелка часов подбиралась к 10, и скоро было время визита Гориции, стоило подготовиться. Котоми расставила кресла в кабинете, поставила на небольшой столик пару чашек, приготовилась встречать гостью. Ровно без пяти десять она отперла кабинет и принялась ждать.
Гориция тащилась из столовой мрачнее тучи. Сейчас она была подавлена и зла одновременно. То состояние, когда, либо самой повеситься, либо вздёрнуть кого-то другого. Этот идиот Миралья взбесил её так, что девушку трясло от гнева. Разбазарил секретные сведения на весь мир просто потому что считал, что так будет правильно, а теперь им дают самоубийственное задание. Она на ходу жевала сигару во рту. Оказавшись перед кабинетом Котоми, Гориция задумалась. А зачем она вообще туда идёт? Что она там забыла? Её вызвали, но что ей там скажут? Что будут приказывать делать и всё такое? Стоит ли вообще идти или можно просто сбежать в свою комнату и запереться там ото всех. И так ведь настроения нет. Но тут в голове мелькает комната и отчаянный плач вчера. И тёплые мягкие руки девушки. Такие заботливые и нежные. Наверное, она и впрямь не просто адмирал. Странный адмирал, который впервые прикоснулся к ней и это было не страшно. Так может стоит пойти? В нерешительности она вынимает сигару изо рта и отрывисто стучит в дверь.
– Войдите, – слышит она голос нараспев. Вот уж странно, зачем так мелодично говорить эту простую фразу? Но Гориция открывает дверь и входит. Тут её, словно ждали. Она видит кресла, столик с чашками, уют и покой. Ещё ошарашенная такой переменой в ситуации, она входит.
– Здравствуйте, Вы меня вызывали.
– Не вызывала, а пригласила, – с улыбкой поправляет женщину Котоми.
– Проходи, конечно. Хочешь кофе? Ты была сегодня на завтраке что-то ела?
– Да уж, была, – бурчит Гориция и присаживается в одно из кресел, пока адмирал наливает ей чашечку чёрного кофе и ставит перед ней вазочку с печеньем.
– Что-то случилось? – озабоченно осведомляется девушка.
– Вы слышали, что сделал Миралья?
– А это, – улыбка на миг меркнет. – Да, он мне сказал ещё вчера. Он плохо поступил, да и вообще это нарушение устава. Но я думаю, что не Миралья виноват в том, что приказал штаб. Я позабочусь об этом. Не переживай.
– Вы спустите это на тормозах? – с раздражением говорит канмусу.
– Нет, конечно, но я считаю, что Миралья понимает свою степень ответственности за произошедшее. Я не буду лишний раз применять к нему дисциплинарные взыскания. Мне важно, чтобы он мог помогать остальным по мере своих сил. Это важнее командирских амбиций.
