Довольная, я вышла от лавочника, сжимая в руке приятно тяжелый кошель с монетами. Глянула через плечо на мужчину, который все еще глазел на камни, полученные от меня. На его лице бродила глупая улыбка. Похож на юнца, которого старшие братья взяли с собой в бордель, напоили и впервые показали голую женщину.
– Что дальше, госпожа? – спросила Мия, заглядывая мне в глаза.
– С делами закончили, теперь вот, – вручила ей длиннющий список и усмехнулась, увидев, как вытянулась морда служанки, – купи в точности то, что указано, поняла? Не перепутай, а то накажу!
– Да, госпожа.
– Держи деньги, – положила на ладонь Мии кругляши монет. – Должно хватить.
– Конечно, конечно, – девушка зачарованно уставилась на деньги.
Один в один как лавочник на драгоценные камни! Алчная пройдоха, уже прикидывает, сколько сможет положить себе в карман. Можно быть уверенной, что торговаться будет до хрипоты. Это мне и надо – избавиться от несносной девчонки на длительный срок. Потому что у меня планы. И какие, м-м-м!
Дождавшись, когда служанка скроется за углом, я направилась к постоялому двору, и вовсе не тому богатому и комфортному, где мы с Мией остановились. Этот был, мягко говоря, захудалым, для тех, кто не мог позволить себе комнату с мягким тюфяком без клопов. Но волновало вовсе не это.
– Госпожа желает снять номер? – подобострастно улыбаясь, портье кинулся ко мне.
– Да, лучший из тех, что имеются. – Я сморщила нос, в который ударила смесь затхлости и фасолевой похлебки. – Самый чистый.
– Конечно, конечно, – он шмыгнул за стойку, цапнул со стены ключ и отдал мне.
– И пошлите мальчишку по этому адресу, – взамен я протянула ему бумажку. – Пусть сделает следующее…
СЕБАСТЬЯН
За дорогу до города задницу так растрясло, что она прямо гудела, когда я спрыгнул с телеги около дома священника. Как же приятно размяться! Но кобылке пришлось еще тяжелее – по пути рытвины мирно соседствовали с колдобинами и плавно перетекали в лужи, в которых с удовольствием плескались свиньи.
– Спасибо, каурая, – я потрепал ее по жиденькой гриве и начал складывать у стены мешки с ячменем, до которого охоч местный поп.
– Чего, приехали уже? – Аган, дремлющий на телеге, протер глаза.
Он продрых всю дорогу, ни одна кочка не разбудила, прямо завидую.
– Поможешь или будешь валяться, как барин? – с укором глянул на него.
– Ща, погодь, – Аган потянулся всем телом – так, что каждый позвонок щелкнул, как при обращении оборотня.
Он помотал головой, будто сбрасывая остатки дремы, спрыгнул на землю и начал помогать. Вдвоем мы быстро все сгрузили, получили от прижимистого священника монеты и собирались уж было ехать к ближайшей таверне, как подбежал босоногий мальчонка.
– Кто из вас Себастьян? – склонив голову на бок, спросил он.
– Ну, я. Чего тебе?
– Велено передать, – пацан отдал мятый конверт и протараторил адрес. – И, это, она ждет, – наглец хихикнул. – Поторопись!
Ничего не понимая, я посмотрел вслед ускакавшему вприпрыжку мальчишке и открыл конверт. Изнутри изящно выскользнул квадрат плотной бумаги, благоухающей дорогими притирками. «Я тебя жду», значилось на нем. И как это понимать?
– Себ, у тебя и в городе мамзели? – Аган заглянул из-за плеча. – Как ты это делаешь? Чем их приманиваешь, раскрой секрет, а?
– Кое-что медом мажу, – развел руками с ухмылкой. – В полнолуние. На пасеке.
– И чего потом? – простодушный парень затаил дыхание.
– А потом прилетают пчелы, кусают за то самое, медом намазанное, и оно становится таких размеров, что ни одна устоять не может! – давясь смехом, закончил я.
– Тьфу на тебя! – Аган, улыбаясь, махнул рукой. – Иди уж, раз ждет. Расскажешь потом, во всех подробностях!
– Ага, как же! – спрятал конверт за пазуху и отправился по указанному адресу, пытаясь избавиться от ощущения, что добром это не кончится.
ЛАВИЯ
Так, что еще? Я придирчиво оглядела пространство. Приятный полумрак, разбавленный светом от пары десятков свечей, создавал нужный настрой и скрывал обшарпанные стены и кособокие стол со стульями. Аромат роз с капелькой ванили дарили масла. Кровать хоть и убогая, но с шелковым розовым бельем, которое привезла с собой, смотрится очень даже прилично.
А еще лучше будет выглядеть, когда я расположусь на ней. В пеньюаре, который чудом сохранился со времен Алалии – черный с белой вышивкой, невесомый и такой приятный для тела, будто кожу гладит любимый. Зеркало тут скорее напоминает отполированный медный таз, но даже в нем выгляжу великолепно!
Шаги в коридоре! Он! Быстро нырнула в кровать и устроилась поудобнее, приняв соблазнительную позу. Слегка оголить бедро – так, чтобы разжечь его желание, но не казаться озабоченной девицей легкого поведения. Да, вот так!
Стук в дверь заставил вздрогнуть. Внутри все сладко сжалось в предвкушении. Я поправила локон, углубила декольте и выдохнула:
– Войдите!
Дверь заскрипела на весь постоялый двор, заставив скривиться. Они их вообще, что ли, не смазывали никогда?!
– Госпожа Лавия? – Себастьян озадаченно посмотрел на меня, застыв в проходе.
Одна его бровь изогнулась, как горный пик, лоб прорезали глубокие морщины. А ведь он совсем молодой! Ничего, я им займусь, сварю крем для кожи, он и без ворожбы волшебный, а если подпитать заклинанием, так и вовсе все морщины уберет! Мой мальчик должен хорошо выглядеть – для своей госпожи!
– Закрой дверь, если не желаешь, чтобы все увидели, как тебе повезло, – пропела я, немного нервничая – как-то не хочется, чтобы местные нищеброды увидели меня полуголой.
Парень послушно толкнул ладонью эту скрипучую рухлядь, и она захлопнулась, причмокнув.
А оборотень-то, похоже, оцепенел от того счастья, которое ему привалило! Я хихикнула, довольная тем, как он на меня смотрит, не в силах глаз отвести. Интересно, а у него уже?.. Почувствовала, как запылали щеки. Кровь воистину бурлит, и это безумно приятно!
– Так и будешь там стоять? – склонила голову на бок, скользя взглядом по рельефным мышцам, которые была не в состоянии скрыть даже ужасная рубаха из грубого серого полотна.
Потом подняла глаза выше, наслаждаясь четко очерченным ртом, подбородком с легкой щетиной – как умопомрачительно приятно будет, когда она начнет царапать мою нежную кожу! А вот и большой нос – правда ли, что говорят люди о соотношении размеров? Скоро узнаем!
И самое красивое, что есть у этого парня – глаза! Медовые, с искорками, они настороженно взирают на меня. Все не можешь поверить, что это не сон, мой сладкий? Даже не волнует, что глазами он так похож на своего отца, Хэнка. На редкость противный тип был, пока не сдох.
Когда-то я была против, чтобы первому ребенку оборотней оставили жизнь. А теперь рада, что не вмешалась тогда и не отправила это отродье на тот свет. Ведь такой ладный мальчик вырос! И он принесет мне столько удовольствия!
А начнет прямо сейчас!
СЕБАСТЬЯН
Вот всего ожидал – дочку ростовщика фигуристую, жену мясника затейницу, даже внучку мыловара, которая меня давно обхаживает, увидеть в этом постоялом дворе, но уж точно не Лавию! С ее-то репутацией ледяной девы, которая ненавидит плотские утехи и всех за них шпыняет! Парни шутят, что своей служанке Лавия кое-что зашивает суровыми нитками, а та швы разрезает и снова греховодничает.
Но на кровати возлежала, иначе и не скажешь, именно она! Не пойми во что одетая, хотя, скорее уж, раздетая, со всеми прелестями наружу. А взгляд такой, будто она уже, как самка богомола, которые жрут своих мужиков после спаривания, высматривает, куда в первую очередь укусить.
Мама, роди меня обратно, что же делать? Сбежать? Судя по всему, не поможет, догонит и все равно обесчестит – дамочка настроена серьезно. Она решила, что у нее сегодня будет секс, и мое мнение, очевидно, ее ни капельки не волнует.
– Закрой дверь, если не хочешь, чтобы все увидели, как тебе повезло, – пропела ведьма.
Я оглянулся, в тщетной надежде, что в коридоре окажется кто-то мне на замену, но увы, там лишь дед поднимался по лестнице – такой древний, что уже и позабыл, поди, когда свою бабульку радовал в последний раз постельными подвигами. Попал ты, оборотень, попал!
Вздохнул, толкнув рукой скрипучую дверь. Та причмокнула, закрывшись. Лавия тоже, казалось, вот-вот причмокивать начнет – ее жадный взгляд ощупал меня всего, заставив почувствовать себя голым. Встав с кровати, она направилась ко мне. Стоило огромного труда сдержаться и не отступить назад.
Когда-то в босоного-сопливом детстве я, маленький оборотень, имел наглость не уступить дорогу скунсу, за что был жестоко и вонюче наказан. Вот высшие силы свидетели, сейчас счел бы за счастье «благоухать», как тогда, лишь бы перестать быть желанным этой дамочке!
– Что, никак не можешь поверить в свое счастье? – она истолковала мой столбняк по-своему. – Не тушуйся, волк, будь собой! – выдохнула ведьма мне на ухо и прижалась всем телом.
Сколько притирок ты на себя вылила, женщина? Едва не расчихался, а глаза наполнились слезами, потому что сильные запахи для оборотней – как лимоном брызнуть в морду кота! Этой мадам бы вот чем брызнуть и куда, чтоб в покое оставила, а? Скипидаром бы в то самое место, которое она мне весьма навязчиво предлагает!
Я улыбнулся, представив, как она завыла бы от переизбытка ощущений, но Лавия начала меня целовать. Неумело, но очень старательно. Вздохнул, признавая поражение – отбрыкаться не получится. Значит, придется отлюбить.
Протяжно выдохнул. Ох, тяжкая мужская доля! Женщины, как говорится, не всегда хотят, но всегда могут. А мужчины всегда хотят, но не всегда могут. Но у меня вариантов нет. Придется смочь.
ЛАВИЯ
Он судорожно выдохнул, когда я прижалась к нему. Едва сдерживается, видимо! Такой жесткий – одни мышцы ведь! И мне так хочется, чтобы он со мной тоже был жестким, не нежничал!
Словно почувствовав желания своей госпожи, мой волк сжал так, что косточки затрещали, а потом в миг уронил на кровать. Не успела опомниться, как раздел. Кажется, драгоценный пеньюар придется выбросить, ведь парень в порыве страсти его попросту порвал!
Это еще больше зажгло меня. К счастью, Себастьян оказался очень напористым, живо перевернул меня на живот. Как он понял, что именно таким я его и хочу – властным, даже жестоким? Чтобы был как животное, яростное, грубое, любящее меня во всю мощь!
Я кричала, стонала, извивалась под ним, моему волку даже пришлось зажать мне рот рукой. Все равно, пусть все слышат, как нам хорошо вместе! Никто никогда так не обращался со старшей дочерью Маат, а оказывается, это умопомрачительное удовольствие, на грани с болью, принадлежать такому дерзкому мужчине!
Когда страсть схлынула, и мы остались, тяжело дыша, лежать на кровати, каждая пора на моей коже горела. Наверное, на ней, такой нежной, останутся синяки и царапины. Ну и пусть, они все равно не успеют зажить до нашей новой встречи!
СЕБАСТЬЯН
Если надо что-то сделать, то молчи и делай. Вот я так и поступил. Повалил ее на кровать, которая оказалась еще скрипучее двери, сорвал одежду, которая разъехалась в клочья, и молча принялся за дело. Думал, если буду грубым чурбаном, больше Лавия меня не захочет. Но, по иронии судьбы, просчитался – оказалось, дамочка именно этого и жаждала, чтобы ее жестко трахнули без всяких нежностей.
Подо мной извивался самый настоящий вулкан. Ощущение, что забрался на норовистого быка, который в любой момент может взбрыкнуть и растоптать. Видимо, сказались долгие годы воздержания. И угораздило же эту мамзель возжелать именно меня!
Закончил и откинулся на спину, тяжело дыша. Иронично, но именно я сейчас чувствую себя как девственница, над которой жестко надругались в первую брачную ночь. Покосился на Лавию, которая перевернулась на спину. Судя по ее довольной улыбке, дамочке все пришлось по душе. Похоже, я влип.
– Тебе понравилось? – совсем как обычная женщина промурлыкала она, но пристальный взгляд, лезущий в самую душу, напомнил, что со мной в постели все-таки ведьма.
– А кому такое может не понравиться? – увильнул от ответа и, ухмыльнувшись, поднялся.
– Ты куда? – разочарованно протянула она, приподнявшись на локте.
– Госпожа Лавия, у меня работы невпроворот, – тут же отступил к двери, на случай, если она опять вскочит с постели. – Приходится делать не только приятное, но и необходимое.
– Когда мы наедине, можешь звать просто по имени, – милостиво разрешила женщина, и я мысленно выругался – так и есть, она не намерена оставлять меня в покое.
Ладно, сейчас главное – сбежать, а уж с последствиями будем разбираться потом. Я выскользнул за скрипучую дверь и сморщил нос – весь провонял розами и ванилью, готов, как свиньи, что попадались сегодня по дороге, в любой грязи вываляться, лишь бы избавиться от этого запаха!
Впрочем, в грязи меня уже вываляли – на шелковых простынях, только что. Но расскажешь кому, посмеются, не поймут, еще и упрекнут, что обнаглел. Впрочем, не привыкать, всегда все держу в себе, не знакомя мир с истинным Себастьяном. Да и не рвется никто особо узнавать меня настоящего. Я реальный никому не интересен.
Глава 2 Золотая рыбка
СИЛЬВИЯ
– Куда ты, дочка? – окликнула мама, когда я уже направилась к двери.
– К озеру, – ответила, обернувшись и посмотрев на нее. – А что? Ты хотела дать мне какое-то поручение? Тогда могу сходить позже.
– Нет, милая, иди. Отдыхай пока.
– Хорошо. Но как понадоблюсь, зови.
– Скоро позову, – она улыбнулась.
Почему у мамы такая грустная улыбка? Может, все-таки лучше остаться? Сделала шаг к ней, но та замахала руками, приговаривая:
– Иди, Сильвия, иди.
Вышла на крылечко и обо всем забыла. Такой денек прекрасный сегодня! Тепло, птички поют, небо высоченное сияет голубизной, будто кто-то как следует отдраил его от той хмари цвета голубиного крыла, что вчера сыпала зловредным дождиком до вечера, не давая хозяйкам просушить белье.
А солнышко тем временем прикорнуло подремать в облаке – пушистом, как крепко сбитые яичные белки под умелыми руками нашей поварихи Нины. Потому тепленько, но зноя нет, духота не стоит в воздухе, вынуждая каждую живую душу искать спасительный тенек, где можно сидеть, тяжело дыша и жалуясь на погоду.
Я зашагала к озеру, слушая стрекот кузнечиков. А вот и голубая гладь, посеребренная мелкими чешуйками от доброго, мягкого ветерка. Расположилась на травке у самой воды, жалея только об одном, что Дженни с собой не взяла.
Но малышка с недавних пор взялась за новорожденными козлятами присматривать, и отнеслась ответственно, ее теперь от этих малышей не оторвать. Все бы ничего, только Лавия постоянно ворчит, что дочка пропахла навозом. А на самом деле девочка пахнет сеном и кипяченым молоком с пенкой, которым поит своих козляток.
