– О нет… – протянула та.
– Простите, я могу помочь! – не выдержав говорю, так как понимала, что это может затянуться надолго, а у меня также лекция совсем скоро, – Давай тетради положим сюда, – показываю на невысокий столик у стены, библиотекарша безмолвно кивает, словно ей меня послал всевышний.
Робинсон послушно скидывает всё барахло, удовлетворённо вздохнув.
– Что дальше? – вздёрнув брови в упор смотря на меня Робинсон, – Я, кстати, Робинсон Мэдинктон!
Какое же было удивление, когда мы поняли, что живём в одном кампусе, на одном этаже, в одной комнате. Да, Роби оказалась моей соседкой, с этого дня мы стали с ней неразлучны.
Взбалмошная, немного разбалованная, неудержимая Роби из богатой семьи, наследница крупной корпорации по обработке и продаже драгоценных металлов. Единственная дочь, в которой души не чаяли, любимица и сокровище. Её детская непосредственность так подкупает меня, что даже не представляю реальности, где мы с Роби не встретились, такого просто не должно случиться. Невысокая, темноволосая красавица пухлыми губками и невинными кареглазым взглядом подкупила вмиг. Она добра, смелая и смешная, а свобода в её нраве настолько обезоруживала, что невозможно при виде красотки не улыбнуться.
Мне действительно повезло с ней, она столько раз мне помогала пережить травлю в группе, столько раз вытирала мои слёзы в комнате, и всегда была на моей стороне. Даже при условии, что у меня будет ещё одна жизнь, я не смогу отплатить ей тем же. Да, мы находились на разных полюсах, она любимица со счастливым детством и невероятно любящей семьёй, я противоположность, у которой всё идёт наперекосяк, но, возможно, такие обстоятельства и стали связующие.
Робинсон учится на юрфаке, мечтая стать государственным защитником, и знаете, я практически уверена в этом на сто процентов, у этой малышки хватка как у тигрицы, и если чего-то хочет, то непременно это получает. Острый ум вперемежку с желанием помочь заставляет окружающих верить и слушать Робинсон, поэтому её любят тут, многие прислушиваются её советам и считают везением, если та дружит с ними.
– Как прошли выходные? – толкнула меня в плечо Роби, – Если честно сегодня было очень паршивое настроение, хотелось остаться дома, но мама как заведённая трещала о том, что я не имею права подводить отца, наверняка ещё тешится надеждами о том, что я передумаю, и стану личным адвокатом отца!
– Нормально, – отрезала, пытаясь улыбаться, но, возможно, это выглядело не слишком, естественно, и я прекращаю стараться. Благо Робинсон всё прекрасно понимает, и моё положение ей известно. Мы ничего не скрывали друг от друга, я прекрасно знала о её отношениях с отцом, и то, что при исключительной любви мистера Мэдинктона к Робинсон, которая чувствуется за версту, его ожидания, что дочь всё же склонить на свою сторону с выбором профиля. Та, в свою очередь, знает все тайны моего существования, и постоянно мне говорить, насколько этот Байрон – придурок, продолжая на мне отыгрываться.
– Ну, малышка… – Робинсон смешно сморщила свой нос, что мне стало весело. – Он ничего не понимает, ты сокровище, а этот старый пердун, козёл! И пускай он провалится в своём конгрессе…
– Ага, вот только этого никогда не бывать, к тому, что он придирок можно добавить и то, что он умный придурок, и вряд ли сделает ошибку! – улыбаюсь, стараясь не портить настроение единственному человеку, который хорошо ко мне относиться – Как у тебя дела?
– Это было невероятно… Ана, я бы осталась там жить… – она прикрыла глаза и улыбнулась, а после вздохнула. Девушка на выходные летала на Бали, познакомилась с местным красавчиком, и всё это транслировала в сторис. Я даже немного завидую ей, Роби свободна, и это говорится о том, что она свободна душой и духом. Ей плевать на мнения окружающих, и то, что о ней подумают, – И тебя забрала!
– Ага! И жили мы с тобой долго и счастливо…
Через час мы уже спустились в общий двор, где собралась добрая половина учащихся. Завидев светлую голову Бэллы машу ей рукой, но, та не обращает никакого внимания, так как окружена сокурсниками, бросив эту идею, возвращаюсь к Робинсон в компании нескольких девчонок с курса, которые вовсю обсуждают сплетни.
– В прошлом году они придумали соревнования, помните? – Фрэя, девочка со светлой кожей, сдвинув брови, произносит, – У меня до сих пор болят икроножные мышцы… интересно что на этот раз?
– Думаешь по этому поводу собрания? – улыбаюсь я, Фрэя славится своим сварливым характером, но вполне добрая и безобидная.
– А ещё из – за чего весь университет собирать? – поджав губы мотаю головой.
– Миниски достаточно изобретательна… – не успев договорить, чувствую лёгкий толчок в спину, резко разворачиваюсь, сталкиваюсь со взглядом синих глаз, точнее, красивых синих глаз. Я пришибленно смотрю ему в лицо, глаза словно океан во время шторма, в нём читается отвращение и холодность, не нахожу что сказать, просто пялюсь, одновременно пытаясь сопротивляться натиску, глубины, напротив.
– Нет, непохожи! – он посмотрел на меня будто я какой-то экспонат, который пристально изучает, но никакой симпатии я не чувствую, наоборот, холод, на мгновение его синие глаза потемнели, и я ощутила себя абсолютно голой, но вскоре он переводит взгляд на сестру и широко улыбнулся. – Увидимся… Изабелла… – он это произнёс с нажимом на последний слог и хрипотцой в голосе, по моему телу пробежались мурашки. Что это вообще было?
Глава 3
Анабель
Он уходить. Аккуратно лавируя между студентами, секунд десять продолжаю всматриваться в спину человека, взгляд которого словно прожог меня изнутри. Не могу сказать, что в нём прочитала враждебность, нет, но ощутила физически напряжение, которое вибрациями передавалось от незнакомца, а ещё дикий интерес. Не могу сказать, что я ханжа, и стараюсь парней, нет, но все те, с кем мне доводилась ходить на свидания, принимать ухаживания и рядом не стояли. Никогда я не испытывала такого трепета, граничившего со страхом, и интереса узнать, услышать ещё раз голос, то, как он выговаривает слова.
– Может, объяснишь? – шепчу, но сестра тут же прикрыла мой рот рукой, насторожена осматривает меня.
– Александр Прайм, – говорит она, но мне мало этого, я хочу больше узнать об этом парни, которого, к слову, не видела у нас в университете. – Он перевёлся из Финикса, будет учиться на бизнесе… – улыбка лукавая растягивается на её лице, – Кампус Север, с тобой будет учиться!
– Мне он совершенно не нравится… – не могу сказать и объяснить почему, но неприятное ощущение, мягко обволакивает мои внутренности, оставляя липкий след. Даже при условии, что я испытала интерес, но моя интуиция подсказывает, что я не должна связываться с ним. Александр Прайм, повторяю его имя, словно желая в этом, что-то понять. Александр…
– А по мне, ничего такой… – Белла продолжает скалиться, намекая на что-то. Кусаю губы, вспоминая, как он посмотрел на меня, какой у него спокойный и тяжёлый голос, какая широкая спина и уверенная поступь.
Меня встретила моя светлая и небольшая комната, на втором этаже, с небольшим окном и запахом книг. С Робинсон мы сразу сошлись на том, что нужен небольшой шкаф для книг, так как у меня и у неё непреодолимая страсть к такому времяпрепровождению. Мы, не сговариваясь, привезли кучу литературы, которая и привносит в нашу комнату этот запах.
В остальном обстановка была такая же, как и в десятках других комнатах, две кровати друг напротив друга, один длинный стол у окна к нему два стула, большой бельевой шкаф, и два индивидуальных комода. Мне нравилось здесь жить, Роби не доставляла дискомфорта, а вечерние посиделки с перемыванием косточек тех, кто нам особо не нравился, стали определённым ритуалом в нашей жизни.
Небрежно бросив дорожную сумку на кровать, подошла к окну, вид выходил на задний двор, напротив, располагались несколько спортивных полей, чаще всего проходили тренировки по футболу, вот и сейчас преподаватель по физкультуре, что-то грозно объяснял футболистам, а те, опустив голову, пытались делать вид, что внимательно слушают.
Присев на край стола смотрю, как начиналась тренировка, и парни нехотя передвигали ногами. Мысли закрутились вокруг предстоящего семестр, который явно не предвещал ничего хорошего, так как высокий незнакомец, который явно чем – то меня зацепил с первой секунды нашего знакомства, не выходит из моей головы. Отношения с парнями у меня были мягко говоря, странные. На первом году за мной пытались ухаживать два моих однокурсника, Билли и Томи были братьями – близнецами, которые обратили на меня внимание, устроили соревнование за моё сердце.
Поначалу меня это забавляла, но чем дальше придвигались их ухаживания, больше походившие на спортивный интерес, тем ощутимее я испытывала дискомфорт. В какой-то момент почувствовала, что симпатия их не так сильна, а желание стать призом в этой схватке совсем отвратила. Позвав их двоих на разговор, я каждому чётко дала понять, что мне это не интересно, к слову, они особо не расстроились.
Дальше был Мартин, старшекурсник, футболист с невероятно добрым сердцем и высоким ростом. Мне нравился Мартин искренни, но вот наше общение, которое, не успело перерасти во что-то более серьёзное, закончилось, он просто перестал даже со мной здороваться, не говоря, о чем – то большем. Позже я узнала, что всему виной стала Салли, которая преуспела и тут, узнав о том, что Мартин мне симпатичен, она сделала всё, чтобы перевести его внимание на себя, и как только ей это удалось, сразу парень наскучил. Я страдала, несколько недель не могла нормально существовать, а демонстративные походы за ручку Салли и Мартина доводили до истерики.
После появился Аден. Темноволосый красавчик учился на военной кафедре, но несколько лекций у нас с ним совпадали. Каждый вторник и четверг мы встречались на естествознание, садились вместе, стараясь не мешать противному мистеру Крюну своей болтовнёй. Всё бы ничего, но вот Аден для меня друг, которого я практически в ином амплуа не вижу, а парень, наоборот, по уши в меня влюблён, чем заставляет чувствовать себя неловко. Получается он находиться в железобетонной френдзоне, из которой вряд ли выйдет, а я как эгоистка пользуюсь этим положением, делая вид, что не замечаю, как Аден смотрит на меня каждый раз.
От моего мыслей меня отвлекает сигнал телефона.
«Ты куда пропала?»
Сообщение прислала Роби, мы с ней расстались после того, как Миниски сообщила, что в середине месяца ожидается тематическая вечеринка в честь юбилея университета. Будет организован огромный бал, с живой музыкой, приглашённой прессой и профессорами с разных концов мира. Также пригласят представителей крупных концернов для общения с выпускниками и учащими, такой неплохой шанс оставить о себе хорошее впечатление и получить приглашения на стажировку.
" В комнате решила разобрать вещи"
Быстро набираю ответ, после вновь перевожу взгляд на улицу.
" Давай к нам, Фрэя привезла новые пластинки!"
На выходе из общежития слышу заливистый смех Салли, чуть поморщившись делаю вид, что не замечаю её вместе со свитой прихвостней.
– О, привет, королева невидимок! – услышав за спиной насмешливое обращение, останавливаюсь, сжимая кулаки, естественно, я понимаю, что это она ко мне обращается, – Как выходные прошли?
Вдох, выдох и продолжаю идти.
– Ана, подожди… – не отступает девчонка, поднявшись с скамейки, Салли поправляет белоснежную блузку с откровенным вырезом, настойчивость – это видимо, её второе имя! – Видела на выходных твоего отца, хорошо выглядит…
Девушка прекрасно осведомлена о том, что Байрон мне не отец, и то, что мама изменила ему, и даже то, что этот мерзавец меня на дух не переносит. Когда – то её, и моя мама дружили, и вся драма разворачивалась на глазах родителей Салли, так что- то она не упускает возможности не поддеть меня историей моего появления каждый раз, когда мы сталкиваемся. Поначалу я бесилась, страдала, но с каждым разом меня все меньше трогали её колкие замечания, что я лишь улыбалась в ответ от заезженных фраз. Такт работает принцем, чем бы дитя ни тешилось…
– Надеюсь, он осчастливил тебя своей мерзкой физиономией! – выплёвываю, при этом широко улыбаясь, – В следующий раз можешь поцеловать его в отвратительную задницу, естественно, от меня!
– Ух, ты! – она обошла меня, оценивающе посмотрев, – С каждым разом уровень твоего самообладания меня поражает, но вот это лишь глупая маска, ах, Ана, маленькая девочка, ничего тебя не трогает так, как знания, что ты неприятное недоразумение, могу поделиться контактом с отличным психотерапевтом, поверь, нужно прорабатывать травмы!
– Обойдусь! – перебиваю её, этот разговор мне начинает наскучивать, но Салли этого не замечает, так как искренни считает, что задевает струны моей души. – Салли, ты главное – исправно наведывайся к хвалёному мозгаправу, обо мне есть кому позаботиться!
– Слушай ты! – схватив меня за руку, сильно сжав она искажает лицо в сумасшедшей устрашающей улыбке, поморщившись, попытаюсь выдернуть её, но не получилось, мне оставались лишь зло посмотреть на девушку, – Моё терпение не вечно, а ты доставляешь мне дискомфорт! При одной мысли, что мне приходится дышать с тобой, одним воздухом тошно становится!
– Ничем помочь не могу! – шиплю, с силой дёрнув рукой мне удаётся высвободиться. Вслед слышу ещё, какие- то гадости, но на моё счастье, за мной она не следует. После вот таких перепалок мне безумно хотелось принять душ, тщательно отмыться от прикосновений и едких комментариев.
Во внутреннем дворике меня встречает Роби и Фрэя, они перебирают виниловые пластинки, и что-то громко обсуждают.
Мама Фрэи работает в филармонии, оттуда и поставляет дочери различные записи концертов, журналы с интервью артистов, которые не найти в открытом доступе, но особым раритетом были пластинки, которые мне Фрэя любезно одалживала.
Дело в том, что с ней мы с лет пяти занимались в одной школе искусств, я по классу скрипки, Фрэя же на фортепьяно. Несколько лет назад мы окончили музыкальную школу и даже успели побывать в нескольких турах с оркестром, но после началась совершенно новая глава. Семья Фрэи считает, что музыкантов хватает в их семье и отплатили обучение на факультете медицины, специальность зубной врач, у меня тоже особо выбора не было, в мир музыке путь был закрыт, Байрон отчего дал понять, что этого не потерпит.
Так, мы и оказались обе заточены в тисках наук, которые совершенно не откликаются в наших сердцах, но это не означало, что мы прекратили созерцать, слушая прекрасные композиции, любезно предоставляемые мамой Фрэи. Сегодня Фрэя принесла записи Элисон Мария Краусс " Холодная гора", моему счастью нет предела.
– Твоя мама просто чудо! – прижав к груди виниловый круг.
– После дай и я послушаю, там есть небольшие куски пианино, хочу изучить! – говорить Фрэя, перевожу взгляд чуть выше белоснежной головы Фрэи, тут же отворачиваюсь, закусывая нижнюю губу, а всё виной пристальный и цепкий взгляд новенького, который в десяти метров от нас, фривольно стоит, оперившись о косяк беседки. Его руки в карманах, а на лице снисходительная улыбка, несколько парней окружили его, а тот наблюдает на всех с высока. Что он себе позволяет? Неужели в первый день возможно такое поведение наплевательское, надменное и оценивающие, можно для приличия быть немного дружелюбным. Да это, по меньшей мере неуважение к окружающим тебя людям!
Чувствую, как этот нахал продолжает на меня пялиться, и это становится настоящей пыткой. Не знаю почему, но его присутствие вводить меня в какой-то диссонанс, мне одновременно хочется посмотреть на него и провалиться сквозь землю. Сильнее прижимаю пластинку к груди, словно она сможет меня защитить от грубого и тяжёлого взгляда из-под нахмуривших бровей.
Негромкий звук доносится из динамиков, оповещая о начале лекций, все, кто находится рядом, как по команде поднимаются, направляясь к выходу. Я же иду обособленно, обхватив себя руками, пытаясь не смотреть в сторону этого типа, но у самого выхода, где я практически ощущаю свободу и свежий воздух меня дёргают за край старой, вязаной кофты. Поднимаю голову, вновь встречаясь с этим уже знакомым надменным взглядом, моментально заливаюсь красной краской с ног до головы, но останавливаюсь вопросительно смотря.
Глава 4
Анабель
– Твоё? – в руках он держит мою ленту для волос, машинально касаюсь их. – Ну и?
– Да, спасибо… – протянув руку пытаюсь забрать, но он одёргивает её, пряча в глубину кармана брюк, его улыбка становится шире, а моё сердце начинает разгонять ритм.
– Не так быстро, придётся заслужить! – этот тон мне знаком, так как в академии особо избалованные особи мужского пола постоянно отпускают грязные шутки в мою сторону, считая, что это позволительно для таких, как они, молодые, богатые и беспринципными. – Увидимся, крутышка!
Я ничего не могу произнести, просто стою и молчу, переваривая всё, что только услышала, в какой-то момент обстановка вокруг меня начинается кружиться, а перед глазами маячит то ли цвет моей потерянной ленты, то ли цвет глаз парня, который её присвоил себе. Ком неприятного волнения сгущается в животе, всё, что сейчас звучит в моей голове, это насмешливый тон мерзавца, который, как в замедленной съёмки разворачивается и отдаляется.
– Я. я… – пытаюсь хоть что- то ответить, но язык словно перестал слушать меня, ещё секунда и я понимаю, как ноги становятся ватными, а тело неминуемо летит на встречу с пыльным бетонным полом.
Открываю глаза, натыкаясь на знакомый потолок, с небольшими тёмными крапинками, неловко поворачиваю голову понимая, что нахожусь в своей комнате, а за столом сгорбившись, сидит Роби, что – то увлечённо рассматривая.
– Что случилось? – охрипшим голосом произношу, пытаясь подняться на локтях. Но как только моя голова отстраняется от подушки, тут же понимаю, что совершаю ошибку. Всё вокруг плывёт, дико болит голова.
– Эй, ты чего! – подруга мгновенно реагирует, подлетая ко мне и пригвоздив меня к кровати грозно смотрит. – Ты несколько часов назад рухнула без чувств во дворе, куда так резко поднимаешься? Ну и напугала меня, я, как услышала, сразу рванула к тебе… а ты вся такая лежишь бледная и неподвижная, что это вообще было?
– Не помню ничего, пластинки, мы сидели с Фрэей, после… – голова гудит, а во рту образовалась пустыня Сахара, бросая взгляд полный мольбы, в сторону графина с водой. Робинсон мгновенно реагирует, и уже через несколько секунд бережно передерживая меня за голову, прислоняет к моим губам стакан с кристально чистой водой.
– Тебя принёс в комнату Алекс Прайм… – как только слышу это имя, тут же вся жидкость, которая благополучно растекалась по моим внутренностям, направилась назад. В сознание просачивается неприятный образ фривольно стоящего человека, который прижигает своим взглядом меня.
– Это же тот… – всё же, надеюсь, что возможно Алекс Прайм, это совершенно не тот надменный новенький, а просто его однофамилец, но внутренности продолжают, скручиваются в неприятный узел.
– Не смотри на меня так, да, тот самый новенький, кажется, у вас знакомство совсем не задалось! – Роби аккуратно села на край кровати. – Что вы успели не поделить?
– Нет, нет, нет… только ни это! – не хочу в эти верить. – И он был в моей комнате! – последняя фраза звучала как смертный приговор.
– Ну да, ты упала, а Алекс оказался рядом, быстро среагировал и оказал первую помощь, так что ты ему должна быть благодарна! – должна, но чувствую, что ничем хорошим не обернётся это для меня, – Да и вообще, он очень милый парень…уже весь университет только о нём говорит! Может, к врачу?
– Нет, не нужно, я с утра практически ничего не ела, плюс перенервничала…прости Роби, но мне нужно поспать наверно… – у меня нет ни сил, ни желания – это слушать, понимая, что теперь я должна быть благодарна этому неприятному Алексу Прайму. Не дождавшись ухода подруги, я медленно отворачиваюсь, закрываю глаза и мгновенно погружаюсь в сон.
Несколько дней пролетели как мгновенье. Учебный процесс погрузил весь университет, на переменах можно было выдохнуть, но уже через короткий промежуток времени снова классы заполнены учениками, монотонные голоса учителей и желания побыстрее закончить учебную неделю преследовало каждого.
Оставалась последняя на сегодня дисциплина, бизнес-план, которая особенно мне нравилась. Тут мы больше общались между собой и комМурицировали с преподавателем, не было скучных лекций, и заумных формул, заставляющих чахнуть каждую секунду.
Преподавала нам молодая женщина, которая безумно красиво выглядела, высокая, с длинными и блестящими, чёрными волосами, а на лице располагались очки, в чёрной оправе ей безумно шли. Мне кажется, что всё студенты, которые посещали её урок, были влюблены в неё. Сочетание молодости, высоко интеллекта и фигуры стриптизерши делали своё дело, я же смотрела на неё и ловила эстетическое удовольствие, а ещё у неё был приятный голос, от которого не хотелось спать, что немаловажно.
– Добрый день, мне нужен человек, что бы помог раздать планы, на которых мы будем тренироваться сегодня! – она широко улыбнулась, а я залюбовалась её грацией, – Салли, спасибо!
Естественно, этим человекам выступает Салли, в первых рядах готовая подлизываться к учителям, и это делает она не для того, чтобы ей завышали оценки, нет, она просто по-другому не может.
Вдохнув воздуха побольше в лёгкие, прикрываю глаза, борясь с желанием не выкрикнуть какую-нибудь мерзость, пока Мур шествует мимо рядов, раздавая материалы. Но через пару минут чувствую, как рядом кто-то с шумом сел, а в нос ударяет мужской достаточно приятный аромат.
– На твоём месте я был бы намного внимательней и усерднее учился! – открываю глаза, видя рядом с собой того самого Алекса Прайма.
– Что…? – я опешила, так и не смогла выдать что- то более разумное, в его глазах чётко вижу, как он упивается своим положением.
– Тебя могут выкинуть отсюда, и глазом не моргнёшь! – эти слова он словно выплюнул, мне стало не по себе от такой реакции, – Слышал, что ты практически всех в этом элитном университете настроила против себя!
– Не думала, что ты собираешь сплетни обо мне! – стараюсь как можно спокойнее говорить.
– Попробуй подумать в следующий раз! – парирует он, вновь выставляя меня идиоткой, это уже входит в привычку у новенького.
Продолжаю молчать, пялясь на него, а он усмехнулся и уставился перед собой делая вид, что внимательно слушает, что говорит лектор, но что-то мне подсказывало, что это был только вид, на самом деле он наслаждался тем, что в очередной раз унизил меня.
Для себя отмечаю, что он, достаточно красив, не раскаченный зазнайка, но и худым его назвать нельзя, весьма высок, так как даже сидя я чувствую себя крошечной, светло-русые волосы, слегка вьющиеся, широкие скулы, и массивный подбородок. Но самое выделяющееся на его лице были глаза, невероятно красивые синие глаза и нахальный взгляд.
В такого и не грех влюбиться, правда, от него я чувствовала лишь холод и отвращение, да и такие парни, мнящие себя королями мира, не посмотрят в сторону, таких как я, за исключением только в качестве девочки для битья, что возможно и привлекло его внимание. Но это лишь с первого взгляда так, пускай только сунется, я тот час познакомлю его с острыми зубками Анабель Стайрос.
– Рассмотрела всё? – резко спрашивает он, даже не поворачиваясь, отчего вздрагиваю и отворачиваюсь. Чёрт, чёрт, чёрт… какого…
– Я… не … я… – как умалишённая, пытаясь как-то оправдаться, но всё безуспешно, он уже повернулся ко мне и поджал губы, с усмешкой смотрит на меня, а точнее, на моё фиаско.
– Не надо, мне неинтересно! – и снова отворачивается, а я уже в какой раз проклинаю себя, за свою странную реакцию на этого парня. После он снова поворачивается, сканирует лицо, опускается чуть ниже, после снова поднимается на уровень глаз, – И ещё, таких как ты, я презираю, сильно презираю…
Ну, это было уже слишком, на меня словно ушат грязи вылили. Словно как в тумане чувствую, по щекам предательски стекают слёзы, а он продолжает смотреть, ни один мускул на его красивом лице не дёрнулся, будто так и должно быть. С грохотов вскакиваю с места, запихнув кое-как в сумки тетради, вылетаю из аудитории, пытаясь не поднимать головы, что- то бормочу, проходя мимо преподавателя, на что та как – то странно мотает головой, показывая своё непонимание, но сейчас мне не до объяснений, всё, что мне нужно – покинуть аудиторию. Ничего не понимаю, к чему всё это напыщенность и озлобленность, в моих планах было лишь то, чтобы поблагодарить Алекса за помощь, но после того, что он сейчас устроил, я его готова разорвать на куски.
Забежав в туалет, начинаю рыдать в голос, снова и снова проклиная себя за такую слабость и несдержанность, сколько ещё я могу реагировать на все насмешки и колкости, думала, что уже выработался имМуритет, но нет, всё так же как сопливая девчонка обижаюсь на любое неприятное слово или комментарий. Обида прожигает меня, мне стало казаться, что воздух закончился, а лёгкие беспощадно горят от боли.
Вдох, ещё один вдох… ничего не помогает, слёзы льются, смотрю в отражение и вижу, насколько ничтожная и слабая, не зря меня так ненавидеть, и все, кому не лень напоминают мне о моей убогости. Слова Александра, словно маленькие молоточки стучат в моей голове «презираю, презираю». Я не знаю, сколько просидела в туалете, но услышав, как кто-то приближается, заскакиваю в первую из кабинок и затаив дыхания, слушаю.
– Как же я устала от постоянного присутствия этой Анабель, неужели ей самой приятно учиться в том месте, где каждый готов указывать на её место? – распознаю писклявый голос Салли – Стайрос не понимает, что это выглядит убого!
