Аарон – так назвался тот жалкий тип в жалком костюме – сказал, что его нанял не Билл Макклафин, как я предполагала, а Роджер Шоу. Тот самый Шоу, работорговец, продавший Биллу девчонку, убившую моего отца, и затем Ханну. Зачем я нужна была Шоу, вероятно, знал один только дьявол, и эта новая информация совсем не снимала груза с моих плеч. Беспокойство возросло особенно сильно, когда я нашла в этом здании Тома.
Едва заметив его, я была готова повторно убить каждого лежавшего там человека: мальчик снова напоминал скелет, под глазами лежали синяки, а на шее висел тяжёлый ошейник. Он еле дышал, а мои слёзы закапали на его тощее тельце. Способностью снять ошейник не получалось – я лишь раз попыталась, как зелёный огонёк вдруг заморгал, сотрясая худое тело электрическими разрядами. Пришлось долго провозиться, пытаясь снять его вручную: руки тряслись, а глаза постоянно смаргивали непрекращающийся солёный поток, щипавший мелкие ранки, и я почти содрала все пальцы, когда увидела что-то похожее на пульт неподалёку. С его помощью ошейник щёлкнул, и я легко смогла его раскрыть. На внутренней стороне поблескивала кровь, и проведя по ней пальцем я почувствовала сотню уколов разом: видимо, так он впивался в жертву. Меня пробрала дрожь, когда я представила эту штуку на своей шее, а я глянула на шею Тома: кожа была усыпана мелкими проколами, из них тонкими нитями струилась кровь.
Сколько бы я не звала его, мальчик не отзывался. Он тяжело дышал, и я подняла его на руки, относя к выходу. Возле дыры в стене я села, посадив Тома к себе на колени и обнимая со спины – в меня впивались острые кости, но я сильнее обнимала ребёнка, стараясь унять собственную дрожь. В сумочке, валявшейся рядом я нащупала телефон, и вызвала службу спасения, специализирующуюся на магах, чей номер так кстати дала мне Ханна. Выносить его за пределы трещины было далеко и неразумно – даже в такое позднее время набережная часто кишела примитивными – да и сил у меня не хватило бы дотащить его.
Служба спасения приехала быстро. Они ввалились толпой в здание, и такой же толпой застыли на пороге, озираясь по сторонам с отвисшими челюстями. Когда я подола голос, стоявший рядом мужчина подпрыгнул от удивления.
– Святая Алиса, что здесь случилось? – его очки сползли на кончик носа, и мужчина пальцем вернул их на переносицу.
– Помогите ему. – я указала подбородком на Тома, и разжала руки. Мужчина быстро поднял его, унося в машину, и я побежала следом.
– Я почти не чувствую его силу, дыхание слабое. Его нужно везти в лазарет. – мы добежали до машины, и я помогла уложить его внутрь. Стены кабины были увешаны разными приборами, к одному из которых сразу подключили мальчика. Из объёмных кармашков торчали склянки с лекарствами и шприцы.
– Он выживет? – несколько человек забралось в кабину, окружив пациента, а руководитель сего выезда закрыл двери перед моим носом.
– И не таких вытаскивали. Мы поедем, а ты останься. Пара моих ребят внутри будут искать выживших, они смогут тебя подлатать. – мужчина говорил на ходу, огибая машину и забираясь на переднее сидение. Закрыв дверь, он опустил стекло. – Мы позвоним, когда он придёт в себя. – последнее слово утонуло в звуке заведённого двигателя, и машина растворилась в трещине.
Я знала, что живых в том здании не найдут. Мне же помощь не требовалась – не было ничего, с чем я бы не справилась сама – и я решила двинуть в сторону дороги. Я поймала себя на том, что снова думаю о Томе, и поняла, что сильно привязалась к нему. Возможно даже слишком сильно, поскольку сейчас мне непозволительно зависеть от других людей, а это было то же самое, что привязаться. «Нужно покончить с этой историей, а пока что мне небезопасно заводить знакомства даже на примитивном уровне» – и эта мысль осела холодящей пустотой в сердце, вытесняя оттуда беззаботного Райдера.
Спешить было уже некуда, и я, выйдя из трещины, поковыляла по шишкам и рыхлой земле к дороге, надеясь поймать такси. Ветви тихо шелестели, листья с шорохом тёрлись друг об друга, недовольные моим вмешательством в их спокойный сон. И я бы и дальше шла, лелея себя звуками окружающей флоры, если бы не маленький огонёк – свет от телефона, раскачивающийся и приближающийся ко мне, а вместе с ним и тот светловолосый парень, которого я вытащила из передряги.
– Ты в порядке? – он быстро оглядел меня. – Ты пробила ту стену? Как ты пробила стену? И как ты смогла выжить после того столпа вооружённых психов? И как…
– Какого чёрта ты ещё здесь? – я рявкнула на него, не дав закончить. Под впечатлением он способен был выдавить столько вопросов, сколько я была не в состоянии переварить даже после долгого сна и пары чашек крепкого кофе.
– Какого чёрта здесь происходит? – он указал на то место, где, будь мы в трещине, находился бы амбар. – Ты не хочешь со мной поделиться?
– А смысл? Ты всё равно меня не слушаешь. – я развела руками.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду то, что я сказала тебе вернуться домой и забыть произошедшее как страшный сон, – парень отступил назад, когда я стала тыкать пальцем в его грудь. – Однако вот он ты, во плоти, но, боюсь, не в здравом уме, пытаешься связаться с этой историей и со мной ещё больше.
– Слушай, ты не думаешь, что я заслуживаю право знать детали, учитывая, что я стал невольным участником этой истории? – он улыбнулся, но сразу ощетинился, почувствовав боль в разбитой скуле. Ямочки, обрамляющие губы, исчезли так же быстро, как появились.
– Меньше всего заслуживаешь! Именно потому, что ты невольный участник.
Какое-то время он оторопело таращился на меня, а я буквально слышала, с какой скоростью крутились шестерёнки по ту сторону обезображенного усталостью лица, пока он наконец не выдавил тихое:
– Что, прости?
– Слушай, – мои руки осторожно опустились на его плечи. – Я уверена, ты хороший человек, и меньшее, что тебе нужно, это увязнуть в этом дерьме.
– У меня язык не повернётся назвать человека, спасшего меня, плохим, – парень сбросил мои руки, глядя на меня сверху-вниз. – Однако, насколько я могу судить, ты сама по уши увязла в этом дерьме.
– Не сравнивай нас. – процедила я сквозь зубы. – Ты понятия не имеешь, о чём говоришь!
– Тогда объясни мне! – его крик отскакивал от перешёптывающихся листвой деревьев.
– Зачем? Скажи мне, зачем тебе эта информация? Посмотри мне в глаза, и скажи, что не для того, чтобы потешить своё любопытство!
Тёмно-зелёные глаза не моргая сверлили моё лицо, но я заметила, что он поджал губы. И это было красноречивее любых слов.
– Эти горе-похитители не истощили твой бумажник? —
Парень нахмурился, пытаясь переключиться на новую нить разговора.
– Что?
– Я спрашиваю, есть ли у тебя деньги на такси? – я попыталась сдобрить этот вопрос ласковой улыбкой, на которую он уже не обращал внимания.
Вздохнув, я взяла его под локоть, и потащила за собой к дороге, посматривая, чтобы он не споткнулся о торчащий корень какого-нибудь дерева. Мы молча брели до проезжей части, и я мельком поглядывала на задумчивого парня, ошибочно попавшего под прицел Аарона, увядшего в собственных мыслях. Такси приехало быстро, и, сев в машину, я уронила пульсирующую болью голову на прохладное стекло, проматывая в голове то, что сказал Аарон.
По его словам, Роджер Шоу заплатил кругленькую сумму за поимку человека без пола, группы крови, и любых иных признаков. Единственной отличительной чертой было то, что цель являлась магом, и мага этого мог опознать Томас Кикки, найденный в квартире этой са мой цели. В моей квартире. Весь минувший месяц команда Аарона похищала людей со способностями, однако все они были не теми.
«Шоу мог поймать меня разительно быстрее, не вовлекая в дело ни ребёнка, ни целую команду головорезов. Он приходил ко мне, он знал мою внешность, знал все аспекты моей способности. К чему эти глупые загадки?» – это было последней мыслью, промелькнувшей в голове, прежде чем я отключилась.
Разбудили меня голоса за стеной. Кто-то ругался, и я резко села на незнакомом диване в незнакомой комнате, за что моё тело одарило меня острой болью. С головы на коленки упало мокрое полотенце, и когда я потянулась поднять его, испугалась, увидев свои изувеченные руки: все в царапинах и ссадинах, а на некоторых пальцах частично отсутствовала кожа, и эти голые участки защипали от вмешательства влаги. Затылок ныл так, словно меня оттаскали за волосы, а черепом играли в футбол. Левое бедро было перебинтовано, и, когда я начала его прощупывать, кончик ногтя попал в небольшую дырку, заставив меня вскрикнуть.
Голоса стихли, зато звук шагов становился всё громче, и вдруг на пороге застыло два лица, заставив меня подскочить. Боль не заставила себя долго ждать, и я сморщилась, неуклюже падая обратно на диван. Первый вошедший, с разбитой щекой и свежим швом, пересекающим бровь, оказался уже знакомым, светловолосым парнем. Под его упёртыми в косяк двери руками застыла девушка небольшого роста, с потрясающей копной русых кудрявых волос, и сверлила меня озабоченным взглядом.
– Эй, ты должна мне двадцатку. – парень обернулся к ней, и, пожав плечами, добавил. – Нужно уметь проигрывать.
– Вы что, делали ставки на мою смерть? – последнее слово я прохрипела, и с благодарностью приняла протянутый стакан воды. Теперь в дверях стояла только девушка, а на моё плечо легла тяжелая мужская рука.
– Как можно? Лишь на то, как скоро ты восстанешь из мёртвых. К слову, выглядишь под стать. – широкая улыбка растянулась на мужском лице, а я вздохнула, осознав, что мой день начался с глупых шуточек глупого парня.
– Уэйн! Отойди от неё, бедняжке и без тебя плохо. – женский голос теперь хлопотал вокруг меня, отгоняя парня. – Как ты себя чувствуешь?
– Бывало и хуже. – я слабо улыбнулась, поймав на себе натиск тёмных синих глаз. Новая волна боли перебрала каждый нерв, прежде чем утихнуть, и я смогла продолжить. – Вы меня перевязали?
– Ливи лучшая в этом, можешь не сомневаться. – Уэйн указал пальцем на свою бровь. – Итак, раз ты в порядке, может познакомимся? Если только ты не предпочитаешь, чтобы к тебе обращались «Эй, ты».
– Уэйн Брукс, где твои манеры? – Ливи оттащила от меня парня, смирив его грозным взглядом, а после повернулась ко мне. – Извини его, это такой способ сохранить самообладание в стрессовой ситуации. Полтора дня назад он ввалился в квартиру с тобой на руках. Сказал, что на тебя напали. Наверняка было жутко страшно? Я уже имела дело с такими ранами, так что не переживай, они быстро заживут. – девушка выдала всё на одном дыхании, наконец освобождаясь от переполнявших её эмоций.
– Я Сэм. – я улыбнулась обоим и глянула на Уэйна. – Так мы у тебя дома?
– У нас дома. – он поправил меня. – Сестра боится, что я умру от скуки в одиночестве, так что мы живём вместе.
– Ты хочешь чего-нибудь? – холодные девичьи пальчики осторожно опустились на мои потрепанные.
– Горячий душ, сменную одежду и литр кофе.
«А ещё лучше – проснуться дома целой и невредимой, и не заводить новых знакомств» – вслух сказать это не позволила совесть.
Парень ушёл исполнять последнее в списке желание. Ливи наказала мне подождать, пока она не найдёт одежду, подходящую мне по размеру, а я наконец огляделась: большая комната была освещена тусклым светом торшера, стоявшего возле узкой кровати. У двери стоял мощёный деревянный стол, заваленный бумагами и тетрадями, под которыми мерцал экран ноутбука. Книги стопками покоились прямо на полу у стола, и ими же ломились два шкафа, подпирающих потолок. В комнате царил хаос, и где что лежит, вероятно, знал один лишь хозяин. Уэйн вернулся в комнату и без труда выудил из-под толщи бумаг две кружки, подтверждая мою догадку.
В дверях появилась Ливи.
– Ванную найдёшь пройдя коридор, дверь слева. – она вложила одежду мне в руки, – Кофе будет ждать тебя на столе в кухне, ты увидишь её по дороге в ванную. – и удалилась.
