Я кивнула. Мысль о том, что я смогу жить вместе с людьми, меня дико радовала. Я знала, что люблю этот мир так же сильно, как и ненавижу. Но я пока не понимала, почему ненавижу его, и совершенно точно обожала всё, что связанно с людьми.
– Но тут важно не увлечься, Сальвия. Послушай. Нельзя слишком очеловечиваться. Помни, что в первую очередь ты кустос, ты хранишь песочные часы этого мира. Вспомни поведение Лисы: она сейчас переживает это и слишком погрязла в человеческих эмоциях. Гормоны в ней играют, как в обычном подростке, и это очень мешает в работе. Мы надеемся, что она справится с этим, но бывали случаи, когда эмоции овладевали кустосами слишком сильно. Это приводит к печальным последствиям, поверь мне на слово. В наших архивах подобные истории встречаются чуть ли не в каждом поколении и приводят к трагичным финалам.
«Он зануда…»
– Я просто ответственный и довольно серьёзно подхожу к нашей роли в этом мире, – сказал парень неожиданно. – Кажется, я понял, о чём говорил Ксаиф. У тебя всё на лице написано.
Я покачала головой и коснулась его щеки, парень замер в ожидании. Поймав мою эмоцию, он скривился. Откинул со лба непослушную чёлку и посмотрел в окно.
– Не такой уж я и зануда, – пробурчал он.
Я улыбнулась ему, на этот раз совершенно дружелюбно, и он почему-то улыбнулся в ответ, хотя быстро себя одернул.
– Для новорожденной, ты быстро соображаешь. Ну что ж, продолжу занудствовать. Для жилья у тебя будет два места. Основной будет комната здесь на третьем этаже, – сказал он, показывая пальцем вертикально вверх. – И на всякий случай квартира, отдельная от нас. Там ты будешь якобы жить с Иветт. Для людей она будет твоей бабушкой, которая тебя воспитывала. В эту квартиру можно будет приводить одногруппников, друзей… ну ты понимаешь. Там будет твоя человеческая жизнь. Но она будет очень формальной, простой ширмой. Тебе не нужно погружаться в это с головой и можно вообще в ней не жить.
Я кивнула.
– А здесь на третьем этаже у каждого из нас есть комната. Пойдём, я тебе покажу…
Я неохотно поднялась из уютных объятий кресла и уныло побрела за ним.
– Никуда от тебя сладости не дернуться, – усмехнулся парень, и я скорчила ему рожицу.
– Ты не собираешься начинать говорить? – спросил он, переступая через растянувшегося на полу кота.
Я покачала головой. Такого желания у меня не возникало.
– Какие-то проблемы с этим? – нахмурился он.
Я пожала плечами и шагнула за ним в уже знакомый лифт.
– Если я неожиданно исчезну, то ты должна оставаться на месте и ждать меня. Никуда не уходи, а я постараюсь как можно скорее вернуться. Ты поняла? – спросил он, заглядывая мне в глаза.
Я обречённо вздохнула и схватила его за руку, передавая ощущения. Мне так нравилось теперь делать это. Слова подбирать сложно, много плохих вещей происходит из-за неправильных или случайных слов, из-за лишних слов. С эмоциями этого не будет, ими не обманешь. Я не нуждаюсь в чрезмерных опеке и надсмотре, и дала ему это понять. Возможно, я не слишком опытна ещё в человеческой жизни, но это не значит, что я слабая и беззащитная. Я чувствовала в себе силы.
Не отпуская моей руки, Юст вышел из лифта, ведя меня за собой. Мы попали в просторный холл идеально круглой формы. Он выглядел как гостиная в особняке и был предназначен для совместного досуга. Книжные шкафы, небольшой бар, бильярд, экран с проектором и утопленные в стены двери комнат. Дверей четыре, по числу кустосов в потоке.
– Это наш этаж, – пояснил мне парень, ведя ко второй справа двери. – Старшие над нами и старейшины над ними. Это твоя комната.
Я нерешительно замерла у двери и аккуратно, даже немного боязливо взялась за ручку. Юст легонько подтолкнул меня в спину. И распахнув дверь, мы вошли. Ничего особенного и даже немного по-спартански. Но было то, что меня мгновенно испугало. Комната была голубой. Голубой. Обволакивающий всё пространство и пропитывающий воздух цвет. Такой знакомый, приросший ко мне. Цвет болью отозвался в моих ногах, и я отшатнулась и в ужасе попятилась назад, столкнувшись с Юстом. Я развернулась и вытолкнула его из комнаты, вылетев следом. Я уже понимала, что боли не будет, но мышцы ног моментально свело от несуществующей судороги. Это рефлекс. Я тяжело дышала, прижимаясь к своему напарнику и уткнувшись лицом ему в грудь. Скорее всего, выглядела жутко испуганной.
– Что случилось? – встревожено спросил парень, буквально отрывая меня от себя и заглядывая в глаза.
Я постаралась дышать медленнее и ровнее. Я знала, что причин для страха нет. Их нет. Я веду себя глупо и необдуманно. Я покачала головой и закрыла глаза, чувствуя на себе пристальный взгляд Юста. Я медленно развернулась и вошла в комнату.
Голубая, насыщенного и глубокого цвета. Он мне нравился, он был похож на цвет моих глаз, моих и Юста. Окно, практически во всю стену находилось прямо напротив двери, освещая комнату и наполняя её воздухом. Справа кровать с тумбочкой и шкаф у самой двери. Слева стол с компьютером, новшество, подарившее человечеству море возможностей и океан бед. Слева от двери была другая. Она была открыта, и я увидела светлый кафель ванной.
Я сделала несколько робких шагов и наконец, смогла расслабиться.
– Тебе тут не нравится? – услышала все ещё встревоженный голос Юста и покачала головой, разглядывая полки с книгами.
Я прошла к окну и не скрывая удовольствия подставила лицо солнцу.
– Мне это тоже очень нравилось поначалу, – услышала я за спиной его тихий голос. – Когда только приходишь в этот мир, кажется, что нет ничего лучше, чем солнце и ветер.
Я улыбнулась и распахнула глаза, вглядываясь в голубое небо. Больше у меня не будет таких эмоций при виде этого цвета. Небо было потрясающим, бездонным, почти вечным. Руки Юста легли мне на плечи, и я удивленно обернулась.
– С тобой все в порядке? – спросил он, внимательно меня разглядывая. Я кивнула.
Он усадил меня на кровать и присел у моих ног, немало меня этим удивив. Я непонимающе таращилась на него, пока он не улыбнулся и не принялся завязывать развязавшийся у меня шнурок. Я коснулась его плеча и не сдержала улыбки. Юст удивлённо посмотрел на меня и я, нагнувшись, сама завязала аккуратный бантик.
– Я понял. Ты самостоятельная, и это не обсуждается, – усмехнулся он, а потом вдруг стал совсем серьёзным. Он сел рядом, взял меня за руку и заглянул в глаза. – Сальвия, я хочу, чтобы ты отнеслась серьёзно к тому, что я сейчас скажу. Быть твоим партнёром – честь для меня. Не важно, сколько раз ты приходила в этот мир и насколько ты умна или сильна. Не относись так легкомысленно к выбору напарника. Во-первых, потому что от этого довольно часто будет зависеть твоя жизнь, а во-вторых, потому что не мы выбираем с кем быть. Наши глаза не просто так похожи, это предрасположение. Я надеюсь, что больше никогда не повторится подобного с перетасовкой напарников. И я понимаю, что это были твои первые часы здесь, но всё же это неправильно. Ты и представить себе не можешь, как я ждал тебя. Я действительно с нетерпением ждал твоего появления.
Я удивлённо смотрела в его невероятные глаза, обрамлённые тёмными густыми ресницами. Я теперь понимала причину его грубого разговора с Ифом и плохого настроения. Я понимала, что обидела Юста своим согласием на предложение Лисы. Обидела сильнее, чем можно было подумать. Я вдруг прониклась преданностью к этому существу. Он казался таким искренним и не похожим на себя сейчас, что я немного растерялась, но улыбнулась.
– Я надеюсь, – продолжал он, – что у нас с тобой всё получится. Надеюсь, что ты сможешь полностью доверять мне, и что мы скоро научимся понимать друг друга. Сальвия, нам с тобой идти вместе всю эту долгую дорогу. Давай сделаем её лёгкой и приятной настолько, насколько это будет возможно. Мы хоть и не люди, но человеческие эмоции и желания нам не чужды. Нужно просто не давать им захватить нас полностью.
Я сжала его ладони отчасти в знак согласия, а отчасти, потому что у меня резко сдавило ребра и перехватило дыхание.
– Ты согласна со мной? – спросил он.
Я с трудом выдохнула и кивнула.
– Я рад, – отозвался он, с теплотой глядя на меня. Такого взгляда я за ним раньше не замечала. Такой он мне очень нравился, и я была рада, что он мой напарник.
– Ну и конечно, добро пожаловать, Сальвия.
Я улыбнулась ему в ответ и поняла, что улыбаться некому.
Глава 2
Оглянись назад – там безмерная бездна времени.
Взгляни вперёд – там другая беспредельность.
Марк Аврелий
Вокруг шумела гроза, и приятный спокойный вечер сменила тёмная хмурая ночь. Сильный порывистый ветер гнул деревья и шумел в ушах. Я озадаченно огляделась: позади стояло невысокое здание, белевшее в темноте ночи шершавой кладкой грязного в потёках кирпича. По периметру оно было обнесено высоким забором с колючей проволокой, недвусмысленно намекающей на режимность объекта. Я осторожно сделала пару шагов и невдалеке, под раскидистым кустом, заметила человека, мужчину средних лет, с какими-то слишком длинными худыми руками, которые судорожно цеплялись за сухую безжизненную траву. Вид у него был немного обезумевший и нервный. Серые льняные брюки незнакомца были измяты и испачканы. Он стоял на коленях и мерно раскачивался взад – вперёд, бормоча что-то себе под нос. Светлые пшеничные волосы были всклокочены и торчали в разные стороны нелепым пучками.
Я осторожно шагнула к нему, чувствуя, как воздух вокруг становился более вязким, густым со сладковатым привкусом. Язык невольно скользнул по губам, слизывая густую патоку сгущающегося дара.
Мужчина рассмеялся громко и истерично. Вместе с этим на третьем этаже здания послышался негромкий хлопок. Кто-то закричал. В окне взвилось пламя, быстро распространяясь внутри здания и за считанные секунды охватывая этаж. В этот момент в густом воздухе будто прокатилась волна. Я метнулась к мужчине и коснулась его плеча.
Он испуганно взглянул на меня и начал мелко подрагивать.
– Нет, – прошептал он. – Нет. Они все должны умереть. Тебя здесь быть не должно, не должно быть. Они не могут жить, на их руках кровь, море крови. Ты ошибаешься, ты не можешь. Уходи, хранитель, они должны умереть. Я прав. Я прав. Уходи.
Я с жалостью смотрела в безумные глаза мужчины, которые наполняли слёзы отчаяния. Я чувствовала его боль и страх. Ими было пропитано всё вокруг. Он потерялся в этом водовороте эмоций и был напуган. Он думал, что совершает благое дело, но втайне боялся наказания. А за благие дела не наказывают. Из этого следовало только одно: он всё прекрасно понимал, но признаться себе в этом не мог или не хотел. Я собиралась помочь ему, направить.
Моя ладонь легла на его щёку, мягко касаясь холодной кожи продрогшего на сильном ветру человека. В его глазах тут же поселилась пустота, пальцы оставили в покое сухие былинки травы, и даже дрожь от пронизывающего ветра перестала сотрясать его измождённое тело. Я почувствовала, как все его страхи, боль, отчаяние и даже безумие через кончики моих пальцев уходят. Взрывы прекратились, и огонь продолжал плясать свой чарующий жуткий танец лишь на одном этаже.
Я улыбнулась ему, глядя, как разглаживаются черты его лица в обретённом спокойствии. Руки его безвольно легли на колени, спина сгорбилась, и он начал заваливаться на бок. В этот же момент я поняла, что из него вместе с ужасом уходит жизнь, и торопливо отдёрнула руку. Мужчина рухнул на землю, смотря бессмысленным пустым взглядом в ночное беззвёздное небо и лишь изредка моргая. На его лице был абсолютный покой, умиротворение. А вот меня охватил страх. Я сделала что-то не так и убила его. Слёзы покатились по лицу, из груди вырвался тихий хрип. Я упала на колени и нависла над незнакомцем, совершенно не понимая, что могу сделать, чтобы хоть как-то исправить положение.
– Нет, – вырвался у меня тихий шёпот. – Нет.
Рядом оказался перепуганный Юст:
– Я уж думал, меня не притянет! – воскликнул он и только потом заметил человека, хрипло дышавшего и практически полностью обездвиженного. Одного взгляда Юста хватило, чтобы одновременно потухло пламя в здании, и мужчина у моих ног перестал дышать. Он умер.
– Нет! – закричала я, встряхивая его. – Нет! Я этого не хотела.
– Тише, – прорычал Юст, одним рывком поднимая меня на ноги и прижимая к себе.
Рёбра больно сдавило, и я оказалась в гостиной третьего этажа. Но я мало что сейчас замечала, слёзы плотной пеленой застилали мне глаза. Я пыталась вырваться из его рук, но мой напарник крепко прижимал меня к себе. Целый рой мыслей и эмоций вился в моей голове. Я сделала что-то страшное, что-то непоправимое. Возможно, поэтому я и не должна находиться в этом мире. Меня нужно вернуть в капсулу. Меня нужно вернуть к моим циклам, потому что я причиняю только боль. Я не хотела убивать его. Я не хотела. Но это ничего не меняет. Он мёртв. Этот мужчина мёртв, потому что мне взбрело в голову помочь ему. Я не должна была появляться здесь. Я не должна…
– Тише. Ты не виновата. Сальвия, успокойся! – кричал Юст, встряхивая меня.
Я замерла и уставилась на него заплаканными глазами. Он выглядел озабоченным и раздражённым.
– Ты ни в чём не виновата, слышишь? – он снова легонько встряхнул меня. —Ты сделала всё правильно. Ты всё сделала так, как было нужно. Я не знаю, как ты додумалась, но ты большая молодец, Сальвия.
Я смотрела на него и не понимала, почему он так говорит. Я отняла жизнь. Это не могло быть хорошо и правильно. Он что-то путал.
– Ему нельзя было помочь, – пытался донести до меня смысл Юст. – Он уже был за чертой. Он уже был там, откуда вернуться нельзя. Ты забрала его боль, ты сделала всё правильно. Он всё равно умер бы, возможно, более мучительно. Ты же подарила ему покой. Всё в порядке.
Он снова прижал меня к себе и успокаивающе погладил по голове.
– Ты молодец, – прошептал он.
Я всё ещё не до конца понимала его, но постепенно начала успокаиваться. Я вдруг почувствовала себя пустой и вялой.
Юст усадил меня на диван и присел рядом. Я с удивлением обнаружила в комнате остальных. Здесь были все: и Лиса с Ксаифом, и Хариса с Ларгом, и Вереника, и ещё одна пожилая женщина. Скорее всего она была Иветтой, моей наставницей.
– Вы нашли её, – с облегчением сказал ещё не знакомый мне пожилой мужчина, стремительным широким шагом вошедший в комнату.
Юст кивнул ему и пересказал собравшимся всё, что произошло при этом ни на секунду, не выпуская моих рук из своих тёплых ладоней. Я старалась сконцентрироваться на них и ощущениях, исходивших от их прикосновений. Цеплялась за это тепло, как за соломинку.
– Простите, – сказал мой напарник тихо. – Это моя ошибка. Я не должен был выпускать её из виду. Следовало сразу объяснить базовые принципы инцидента.
– Всё хорошо, Юст. Всё обошлось, и Сальвия справилась самостоятельно. К тому же никто из нас не ожидал, что она прыгнет так быстро.
– Никто так рано не делает этого, – отозвался Иф, сидевший в кресле напротив. – Я в ожидании своего первого прыжка перечитал кучу архивных записей. Самый ранний прыжок зафиксирован на восьмые сутки пребывания четыре потока назад на австралийском континенте.
Он выглядел глубоко поражённым и обескураженным, а мне хотелось, чтобы он снова улыбался и щурился.
– Ты прекрасно справилась, – мягко сказала Хариса. – Просто не верится, что ты всё сделала сама.
– Она немного шокирована произошедшим, – ответил за меня Юст. – Она забрала дар интуитивно и не поняла, что должно было произойти.
– Бедная девочка, – отозвался Ларг. – Ты, наверное, жутко испугалась.
– Но она, определенно, не ноль, – сказала Вереника, укоризненно взглянув на Калису. – Она не смогла бы сделать ничего подобного, будучи нулём. Ты снова торопишься с выводами, Лиса. Научись уже, в конце концов, обдумывать всё как положено, а не рубить с плеча.
– Да она даже говорить не может, – воскликнула девушка, и меня это почему-то разозлило. Грациозная блондинка со своим конским хвостом и ярким макияжем смотрела на меня с таким пренебрежением, что грязь под ногами по сравнению со мной чувствовала бы себя звёздной пылью.
– Не мочь и не хотеть разные вещи, Калиса, – отозвалась я холодно, – но тебе, видимо, ещё только предстоит познать пропасть, разделяющую их.
Все в зале уставились на меня. Под пристальными взглядами хранителей мне захотелось съёжиться и исчезнуть, но Юст всё ещё крепко держал мои холодные подрагивающие пальцы в своих мягких ладонях.
– Она начала говорить ещё после прыжка, – отозвался Юст.
– Так ты меня обманывала? – возмутилась Лиса, подскакивая с места. – Идиоткой меня выставить решила?
Иф робко схватил её запястье, пытаясь успокоить, но девушка раздражённо отбросила его ладонь.
– Ты действительно считаешь, что мне больше нечем себя занять? – вздохнула я устало. Мой спокойный и немного равнодушный тон совершенно не соответствовал той буре эмоций, что выжигала рёбра изнутри. – Ты импульсивна и самонадеянна. Для меня странно уже то, что ты являешься хранителем. Возможно, я не видела твоих положительных качеств, но на данный момент я не доверила бы тебе хранить даже ключ от моей комнаты.
Я говорила ровно и медленно, выводя этим из себя юную хранительницу мира и порядка.
– Сальви, не надо так, – тихо сказал Иф, вставая между мной и своей напарницей, уже готовой кинуться на меня с кулаками. И что-то подсказывало мне, что в отличие от словесной битвы из этой я скорее всего победительницей не выйду. Калиса двигалась на удивление мягко и ловко, несмотря на свою комплекцию. Она была больше похожа даже не на лисицу, а на здоровенного голодного гепарда, опасного хищника.
– Прости, – отозвалась я и взглянула на парня, снова не сдержала улыбки. – Я не хочу никого обидеть. Просто я говорю то, что вижу. И пока вижу только это.
– Итак, Сальвия, – выступила вперёд пожилая дама, которой я до сих пор не была представлена. Выглядела она величественно, элегантно и держалась с каким-то царским достоинством. От неё веяло мудростью и спокойствием.
Я невольно загляделась на неё, не замечая, что перестала дышать. Иветта производила впечатление почтенной герцогини, перенесшейся во времени. Седые жемчужно-платиновые волосы были коротко и модно подстрижены, тонкие брови вопросительно изогнуты. Но больше всего меня покорили глаза: светло-серые, почти белёсые, они выглядели завораживающе и гипнотизировали вкраплениями перламутра. Чёрное платье-водолазка подчёркивало достаточно стройный для её возраста силуэт.
– Меня зовут Иветта, и я буду твоим наставником на этом пути. Мы все можем сделать вывод, что это не первая твоя жизнь на Земле. Ты можешь это подтвердить? – донёсся сквозь туман восхищения её спокойный вкрадчивый голос.
– Я не знаю, – отозвалась я, нахмурившись и честно задумавшись. – Я не помню своих прошлых жизней, даже если они у меня и были.
– А ты и не должна их помнить, – сказала моя новоиспечённая наставница, бросая недовольный взгляд на присмиревшую Лису. – Как много ты знаешь о мире, в который попала?
– Всё, – ответила я тихо, но, заметив скептические взгляды, поправилась, – Довольно много, насколько я могу оценить.
– Попробуем по-другому, – мягко улыбнулась мне «герцогиня». – Какое твоё первое воспоминание? Подумай хорошо, не торопись.
Я честно задумалась и принялась ворошить хранилище своей памяти, тщательно отыскивая что-то первое, то, что было там изначально, возможно, даже до циклов.
– Вода. Я помню воду. Такая сырость кругом, – и тут я вдруг будто открыла книгу и начала читать. – Эта вода несла с собой смерть и начало новой жизни. Под этой водой были погребены многие народы. Столько людей погибло, что всех было не оплакать. Да и некому было, спасённых было слишком мало. Но они сами были виноваты. Они сами всё разрушили своей варварской наглостью, самонадеянностью и жадностью. И тогда на землю пролился дождь, огромные потоки воды заполнили всё, оставляя лишь мелкие островки суши. Тогда всё было голубым, как в моём цикле. Тогда всё стало чистым. И тогда я впервые явилась, чтобы держать равновесие и баланс, чтобы дождю не пришлось смывать новые поколения…
Я запнулась. Из непонятного транса меня выдернули испуганные глаза, устремившихся ко мне стражей. Они все стояли передо мной на коленях, на лицах читались смесь ужаса, горя и благоговения. Очень странная мешанина из противоречивых чувств. На глазах самого старшего поколения навернулись слёзы. Иветта прикрывала дрожащие губы ладонью.
