– Зато большинство остальных – могут, – сказал Гринмар. – Особенно мургаки. Видмо мы ошибались в редкости этих тварей.
Нинель вздрогнула. Река Нирель подпирала земли монстров с запада и была так широка, что не всегда можно было увидеть противоположный берег. Никто так и не мог выяснить, преодолели монстры эту преграду или нет. С той стороны реки жили орки и гоблины, которые после Нирельской битвы больше не возвращались. Что теперь творилось по ту сторону, одним богам известно.
– Если идти за Рубеж, то из Нофорта. – Белквист облокотился на стол и скрестил пальцы. – У местных разведчиков можно найти карты пещер и провалов.
– Значит, мне придется писать прошение на новые доспехи. – Гринмар откинулся на спинку стула и выдохнул.
Губы Белквиста расплылись в ехидной ухмылке:
– Поэтому я никогда не встану во главе отряда.
– Зато ты выпросишь карты у разведчиков. – Гринмар поднялся. – Пойдем.
Белквист хотел было возмутиться, но строгий взгляд командира заставил его заткнуться.
– Я пока схожу на рынок, – произнесла Нинель, ощупывая голову Радомира. – Вдруг что полезное для эликсиров попадется.
– Я с тобой! – воодушевился Радомир.
– Нет, тебе лучше полежать, – строго ответила Нинель, закидывая на плечо сумку.
Радомир разочарованно насупился, но спорить не стал.
– Пойдем, займемся панцирями, – позвал Гарэл Эмириса.
Пока они заливали корыто водой, чтобы отмыть от крови панцири и вычистить остатки плоти, к ним подошел маг.
– Извините, мне показалось, или вы наступили на меня в бою? – спросил маг у Гарэла.
– Не показалось, – коротко ответил орк, занятый делом.
– Простите, но не могли бы вы в следующий раз так не делать?
Эмирис прыснул от смеха и выронил панцирь в корыто, обрызгав всех.
– Слушай, маг, в бою и не такое бывает, просто будь начеку и никто на тебя не наступит, – недовольно пробормотал Гарэл, стряхивая с себя налипшие от брызг кусочки квадулиного мяса.
– Но это не точно, – хихикая, вставил Эмирис.
– Колс, ты бы лучше сходил, сдал хвост, – посоветовал Гарэл. – Это по твоей части – общаться с магами. И эти панцири. Предложи из них делать щиты.
Колс молча ушел в корчму.
– Не общительный он какой-то. – Эмирис взялся за край панциря. – Несколько дней уже с нами, а так и не разговорился.
– Он только с учебы, что с него взять? Попривыкнет к полевой жизни, станет нормальным.
***
Радомир и Эмирис тихо сидели на полу в углу комнаты и пили пиво. Они разговаривали шепотом, чтобы не разбудить спящих товарищей. Пламя свечи горело ровно, освещая поставленные на пол тарелки с сухариками и сушеной рыбой. Эмирис был любителем покушать, поэтому закуска всегда была где-то рядом с ним. В отряде уже давно привыкли, что он постоянно что-то жевал, иногда и веточки, если съедал все свои запасы. Может, поэтому он был довольно упитанный, с животиком и щечками. К счастью, кормить других он любил так же, как и поесть сам, поэтому в отряде назначили его главным по припасам.
Сейчас Эмирис рассказывал, как его сын учился стрелять из лука, вдохновленный историями о метком Радомире, который легко выслеживает монстров и убивает одним выстрелом. Радомир хихикал и подшучивал, но был горд собой.
– Восемь лет сыну исполнилось, – говорил Эмирис, очищая рыбку от чешуи. – Надеюсь, когда-нибудь он увидит бескрайние поля нашей родины, очищенные от монстров, где можно спокойно пахать землю и выращивать пшеницу и рис.
Радомир улыбнулся. Раньше у Эмириса была земля, данная лордом, и он исправно возделывал ее со своей большой семьей. Беда пришла из леса через месяц после взрыва черного облака. Всю семью сожрали монстры. Остался только Эмирис и его маленький сын. В Форте он встретил женщину, которая также потеряла все, и они создали новую семью. К тому времени он вступил в армию и уже успел набить руку, убивая монстров. А когда в седьмом отряде погиб Хул, Эмирис занял его место. И вот уже почти три года был с ними.
Раздался стон, и Эмирис с Радомиром замолчали, недоуменно уставившись на ряд спящих на полу друзей. Стон повторился, мужчины многозначительно переглянулись и заулыбались, едва сдерживая смех. Но стон повторился, и в нем прозвучала боль.
Радомир встал и пошел вдоль спящих, всматриваясь в их лица. Эмирис потягивал пиво, и легкая улыбка все еще была на его губах. Пока не раздался стон, а за ним несвязная речь, словно молящая о пощаде. Радомир с ужасом повернулся к эльфийке. Она стонала и дергалась во сне, а ее побледневшее лицо покрылось испариной. Пальцы впивались ногтями в дерево пола, но она не просыпалась.
– Нинель! – воскликнул Радомир, разбудив товарищей. Он бросился к девушке и затормошил ее, но получил в ответ оплеуху и проклятия на рычащем языке.
Гарэл вскочил и тут же подлетел к сестре.
– Нинель! Проснись! – Орк тряс ее за плечи, но Нинель лишь кричала и отбивалась от него.
– Что происходит, Гарэл? – с выпученными глазами спросил Гринмар.
Гарэл схватил сестру в крепкие объятия, не давая отбиваться.
– Принесите воды! – крикнул орк.
Нинель не просыпалась и не успокаивалась.
Эмирис стрелой вылетел во двор, зачерпнул ведро воды из бочки и вбежал обратно. Гарэл положил Нинель на пол и облил водой.
Нинель резко вскочила, придя в себя. Ее глаза были наполнены ужасом, а все тело тряслось. Она судорожно вдыхала воздух и повторяла какое-то слово на неизвестном языке, с каждым разом все тише и тише.
– Нинель, – позвал Гарэл. – Все в порядке. Все позади. Здесь только мы.
Нинель глянула на брата и бросилась к нему в объятия, разразившись рыданием. Гарэл прижал сестру и тяжело вздохнул.
Мужчины растерянно смотрели на Нинель, переглядываясь и пожимая плечами. Они никогда не видели подругу такой.
– Баба и есть баба, – выругался Белквист и вышел на улицу, хлопнув дверью. Гринмар вышел следом.
Маг притих в углу комнаты, испуганно зыркая огромными глазами. Эмирис внимательно глядел на происходящее, позабыв о поднятой для глотка кружке пива.
– Нинель, где сова? – спросил Гарэл.
– На шее, – прошептала Нинель, доставая подвеску. – Я не знаю, почему сон все равно пришел.
Нинель успокоилась и пошла снимать мокрую одежду, развесив одеяло между стульев как занавеску.
– Гарэл, что это было? – спросил Радомир, глядя как Нинель копошится за занавеской.
Орк встал и хмуро глянул на друга.
– Темное прошлое, – коротко ответил он.
– Это от рабства?
– Да.
Радомир сжал губы. Нинель избегала этой темы и рассказывала только о том, что было в Одрелоуне. Но та беззаботная жизнь, о которой она говорила, никак не вязалась с ее характером. Лишь пару раз она и Гарэл упоминали, что были в каком-то отряде, который путешествовал с севера на юг.
Нинель накинула плащ, прикрывая наготу, и прошла мимо мужчин на улицу.
– Дайте-ка пивка хлебнуть, – выдохнул орк, подсаживаясь к Эмирису.
***
Нинель вышла во двор и развесила мокрую рубаху и штаны на веревке. Белквист и Гринмар сидели на лавке возле крыльца и наблюдали за подругой.
– Я надеюсь, ты затрешь лужу воды с пола? – буркнул Белквист, когда Нинель заходила обратно.
– Конечно, извините, – ответила девушка и зашла внутрь.
– О как, – удивился Белквист. – Она действительно смущена.
Гринмар молчал.
– Нет, ну ты видел? – не унимался Белквист. – Она извинилась и просто зашла в дом, даже не съязвила!
Гринмар глядел вперед, практически не моргая, скрестив руки на груди. Видеть такую Нинель было невыносимо. Он понимал, что это из-за ее темного прошлого, о котором она не говорит. Как ей помочь, если не понятно от чего?
– Ладно, командир, пойду, прослежу, чтобы она все насухо затерла.
– Как затрет, пусть выйдет, – бросил Гринмар ему вслед.
Чуть позже Нинель вышла и опустилась на лавку рядом с командиром. Какое-то время они сидели молча и слушали тишину ночи.
– Ты ничего не хочешь рассказать мне? – спросил Гринмар, все так же глядя вдаль.
Нинель тяжело вздохнула:
– Это не то, о чем мне хочется рассказывать.
– Я знаю тебя больше пяти лет, – произнес Гринмар. – Но впервые видел на твоем лице ужас. Даже когда нас окружали монстры, и казалось, что последняя надежда угасла, ты всегда сохраняла стойкость духа. Никогда бы не подумал, что какой-то сон сможет превратить тебя в напуганную слезливую девчонку. Что тебе снилось?
Нинель помолчала и выдала:
– Мне снилось прошлое, о котором я хочу забыть навсегда, но оно настигает меня даже спустя семь лет.
– Это связано с рабством? – спросил Гринмар, покосившись на эльфийку.
– Да.
Нинель сглотнула и зажмурилась.
– Мне снился бывший господин, – выдавила Нинель осипшим голосом. – И его хлыст. Его покои. Его подданные, которые издевались надо мной.
Она закусила губу и замотала головой.
– Не хочу помнить, – произнесла она упавшим голосом и посмотрела на командира. Поймав сочувственный взгляд, Нинель усмехнулась: – Не беспокойся, такие воспоминания приходят только во сне. В сражении я не забьюсь в угол, рыдая как ребенок.
– Я верю, Нинель, дочь Эвалиона, – ответил Гринмар. – Ты уже всем доказала, что ты храбрая.
Нинель улыбнулась.
– Спасибо.
– Ты всегда можешь расчитывать на мою помощь, – произнес Гринмар, вставая с лавочки. – И ты это знаешь.
Нинель улыбнулась.
– А я напоминаю, что ты мне ничем не обязан, – ответила она. – Я всего лишь делала то, что должна.
Гринмар криво усмехнулся и ушел, оставив Нинель одну вспоминать, как она спасла жизнь жены командира и его двойняшек, приняв сложные роды. Командир надеялся, что страшный сон вытеснится воспоминаниями о двух живых и здоровых детях в ее руках и благодарностью в глазах счастливых родителей.
***
Напоминание командира действительно сгладило последствия сна. Теплые чувства вытеснили страх, и Нинель успокоилась. Она достала подвеску и положила на ладонь, разглядывая ее.
Глаза совы мерцали в темноте, а кровь Денариса слегка колыхалась в бутыльке. Подвеска оставалась белоснежной, несмотря на все невзгоды, что выпали на долю эльфийки за это время. Роук оставался чистым и светлым.
Такие приступы как сегодня давно не появлялись. Кошмары пришли через месяц после того, как исчез Ким. Но вскоре начали угасать, как только Нинель стала носить подвеску-сову постоянно, не снимая даже на ночь. И полностью ушли еще четыре года назад. Почему они вернулись? Возможно, так и будет всю оставшуюся жизнь, и эти раны никогда не заживут.
Нинель убрала сову под рубаху и вздохнула. Ей так не хотелось, чтобы друзья знали о ее прошлом. Она им никогда ничего не рассказывала ни о Сахане, ни о Вестнике Зла. Спасибо, что они не особо и допытывались. Принимали ее такой, какая она есть, со всеми странностями и тайнами.
Нинель улыбнулась, навалилась на стену и поглядела в небо. Боги даровали ей прекрасных друзей. Ей действительно везло находить близких людей, которые становились словно семьей. Сейчас у нее будто стало еще больше братьев. Не хватало только Кима для полного счастья. Только где он? Жив ли? Нинель понимала, что они все еще ищут его, что надежда найти его еще теплиться в ней. Но она гаснет с каждым днем все больше. Сейчас Нинель не знала, держит ли ее здесь поиск Кима, или желание быть рядом с друзьями. Она ведь действительно не хочет покидать эти земли из-за них. Седьмой отряд – то, что ее держит в Маригранде, а поиск Кима – это по инерции?
Нинель закусила губу, продолжая глядеть в небо. Она чувствовала, как хватается за мысль, что Ким еще жив. Боль от его потери была невыносимой, рвала сердце, вырывалась криком из груди. Нинель не хотела отпускать Кима. Но чувствовала, как его словно вытесняют из сердца ее друзья. И Радомир.
Глава 3. Брат и сестра
