Юлия Волкодав "Фанаты. Сберегая счастье"

Сашке становится совестно. Разнылась тут, при нём. Подумаешь, потерпела полчаса чужое присутствие. А он каждый день терпит замеры сахара и дозатор инсулина. А уколы от астмы она ему сколько раз за месяц делает, и в больницы он сколько раз попадал. Совсем уж.

– Саша, иди выпей обезболивающее. Принести тебе? Где взять?

– Ещё не хватало! Я сама!

Сашка подрывается с кровати, хотя вставать совершенно не хотелось. Но он же правда принесёт. Идёт на кухню, наливает воды из-под крана, пока он не видит. Для него она воду всегда кипятит, ещё через фильтр пропускает. Или сразу покупает фильтрованную, но это не так удобно. Ему нельзя поднимать тяжёлые баклажки, а когда она поднимает, он ругается. Сашка разводит порошок, быстро выпивает и усмехается. В детстве, когда надо было выпить какую-нибудь лечебную гадость, она пила залпом, как будто водку, и мысленно всегда произносила «за здоровье Всеволода Алексеевича». Хотя её сироп от кашля или жаропонижающее никак не были связаны с его здоровьем, а сам он ещё ни на что не жаловался, был вполне бодр и весел. Надо будет ему как-нибудь рассказать об этом странном детском ритуале. Или нет, лучше не надо.

Сашка возвращается в кровать, снова устраивается на его плече.

– Выпила?

– Да. Сейчас полежу полчасика и будем собираться на прогулку.

– Не будем. Мне перехотелось.

Всеволод Алексеевич невозмутимо тыкает пальцем в планшет, ищет следующий выпуск ток-шоу. Ютуб упорно подсовывает ему не то, включает рекламу. Туманов недовольно пыхтит. Сашка, не поднимая головы, тыкает в нужную картинку. Полумамонт. Очки ему перестали подходить, что ли? Надо к офтальмологу сходить, зрение проверить.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Так почему перехотелось?

– Перехотелось и всё. Там жарко, отдыхающие толпятся. Давай дома побудем.

– Вы из-за меня что ли? Я нормально себя чувствую.

– Я вижу. Всё, отдыхай. Я сказал, сегодня постельный режим.

Кто она, чтобы с ним спорить? Сашка даже задрёмывает под споры политиков. Просыпается от того, что десну дёргает. Да что ж такое-то! Из жопы у стоматолога руки росли, что ли? В конце концов, это не первый выдранный зуб в её жизни. Нормальных людей их немочи расстраивают, а Сашку раздражают, даже бесят. Знала бы, ни за что не пошла к врачу. Живут люди с зубами мудрости и по десять лет. Сашка должна быть всегда в хорошей форме и хорошем настроении. Ладно, второе опционально. Но первое обязательно.

– Ты чего пыхтишь как обиженный ёжик?

Всеволод Алексеевич заметил, что она проснулась, и склонился над ней.

– Ничего. Не люблю спать днём.

– И совершенно напрасно. Врёшь ты мне тоже совершенно напрасно, кстати.

– Я вам никогда не вру!

– Да? – скептически изгибает бровь. – Ты обезболивающее так и не выпила?

– Да выпила я! Не помогает оно!

Получилось резче, чем хотелось бы. Ну ещё поори на него. Он же, видимо, виноват, что тебе плохо. Всеволод Алексеевич качает головой, убирает планшет и встаёт. Сашка провожает его взглядом. Обиделся? Ну и правильно сделал. Он уходит из комнаты, а Сашка пытается собраться силами, чтобы встать и пойти извиниться. Но прежде, чем собирается, Всеволод Алексеевич снова появляется на пороге спальни. В руках у него тарелка с котлетами и чашка с компотом.

– Знаешь, почему лекарство не помогает? Потому что ты ничего не ела. Ну-ка давай быстро. Котлетки мягкие, жевать не надо.

И на лице такая искренняя забота написана, что Сашке зареветь хочется. Вот же сокровище. Народный эмпат России. Даром что её тошнит от одной мысли о котлетках, придётся есть.

– Всеволод Алексеевич, спасибо, конечно, но это так не работает. Причём тут еда и лекарства?

– Очень даже причём. Тётя доктор, тебе не стыдно? Не знаешь элементарных вещей.

– Ну объясните!

А сама уже ест под его пристальным взглядом.

– И объяснять ничего не буду. Сама убедишься. Я медицинских институтов не заканчивал, всё, что у меня есть, это жизненный опыт. Который говорит «покушай, и всё пройдёт». Ну и ещё «поспи, и всё пройдёт». А ты, Сашенька, совершенно не умеешь болеть.

– Ой, можно подумать, вы умеете!

– Мне пришлось научиться.

Они встречаются взглядами. Всеволод Алексеевич абсолютно серьёзен. А ведь он прав. Ему пришлось научиться. Ему, может, тоже не нравится чувствовать себя постоянным пациентом. Но терпит же, и принимает помощь, и иногда сам о ней просит. И находит силы ей улыбаться, благодарить. А Сашка из-за несчастного зуба на него сорвалась.

– Простите, Всеволод Алексеевич. Я правда не умею.

И лезет обниматься, точно зная, что он не оттолкнёт. А он уже смеётся и целует её в макушку.

– И не учись, Сашенька. И не надо.

Они снова включают «волшебную говорилку» и лежат, думая каждый о своём. В какой-то момент Сашка замечает, что десну отпустило. Волшебным образом. Правда, что ли, надо было поесть? Или объятия помогли?

– Всеволод Алексеевич?

– М-м-м?

– А как вы зубы делали? У вас ведь своих почти нет, да? Импланты же?

– По большей части. И несъёмные протезы. Мне повезло, я до диабета успел. Иначе это была бы большая проблема.

– Да, – соглашается Сашка. – Но непереносимость боли у вас, я полагаю, давно, если не всегда. А приятного-то мало даже для обычного человека.

Молчит. Чего вдруг? Она ничего особенного не спросила, вроде. Они и более интимные темы спокойно обсуждают.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=69840679&lfrom=174836202) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.