Как и храм.
Фаэтин едва слышно выругался, прикрыл глаза, прислонившись затылком к стене.
Шейл прошелся вдоль стен, глянул в окна. Уродливые твари все еще бродили вокруг храма, явно надеясь, что двуногие сами выйдут к ним. Шейлу показалось, будто на их вытянутых мордах виднелось предвкушение. Будь чудищ меньше – он бы рискнул вступить в бой, но снаружи виднелось явно больше десятка тварей. Здесь не поможет даже запретное искусство.
Он отошел от окна, оглядел главный зал храма. Когда-то это было величественное сооружение, высокое и монументальное, но затем годы взяли свое – и красота пришла в упадок. Мозаичные фрески потемнели и потрескались, лишив возможности увидеть лики Семерых. У статуй богов вдоль стен стерлись лица, и теперь нельзя было угадать, кто есть кто.
Шейл приблизился к алтарю, на поверхности которого виднелся символ – точно такой же, как над дверью. Правда, он выглядел так, будто был нанесен позже, чем построен храм или возложен алтарь.
Юноша чуть наклонился, изучая знак на каменной поверхности. На миг ему показалось, будто символ тускло засветился, а затем резкая боль вдруг пронзила руку, заставила рухнуть на колени.
Шейл вцепился пальцами в камень алтаря, стараясь удержаться – но так боль стала лишь сильнее.
И, чувствуя, что кости предплечья буквально трещат и рвутся наружу, пронзая плоть, он закричал.
Тотчас, где-то внизу, в глубине храма, раздался гулкий звон.
Глава 4. Гостеприимство
Закат окрасил небо за кронами деревьев в багровые тона. Усталые путники мечтали об отдыхе, теплом костре и горячей похлебке, но командир продолжал упрямо вести их вперед. Лейнор словно не мог простить себе недавней схватки с егерями, и теперь стремился убраться как можно дальше от Западного леса.
Ари ехала верхом рядом с ним, стараясь не думать о Шейле, но мысли все равно сами возвращались к юноше. Со слов Лейна, он ушел на разведку, якобы, поглядеть на какой-то старый храм, но почему тогда не взял её с собой? Неужели она сделала что-то не так? Или причина в том, что они слишком мало говорили в последние дни?
Ворох мыслей крутился в её голове, вызывая тревогу и злость: то ли на себя, то ли на Шейла. Ари сама не замечала, как нервно подкидывала и ловила нож, пока едва не порезалась об острое лезвие. Лейнор задумчиво покосился на неё, но смолчал.
А затем, увидев в стороне от заросшей дороги поляну, скомандовал привал.
К тому времени, как отряд устроился на ночлег, окончательно стемнело, и все собрались у костра, над которым уже весело дымила похлебка – расстарались умелые повара. Ари устроилась возле молодых девушек, устало клевавших носом, то и дело посматривала на хмурого Лейнора, о чем-то шептавшегося вместе с Мельтаром возле подвод.
После сытного ужина, когда были выставлены часовые и назначены смены, все улеглись спать. Переход выдался сложным, в особенности для раненых, которые еще не до конца оправились от сражения недельной давности. Ари задумчиво рисовала веткой на земле, сидя у костра в одиночестве, когда рядом сел Элинаар.
Начальник разведки всегда казался ей странным: он выглядел несколько старше других эльфов, носил короткую бородку, придающую солидности, и редко говорил что-то не по делу. В общем-то, Ари даже сомневалась, что он способен поддержать разговор, не связанный с войной, преследованием или разведкой. К тому же, его вечно спокойный взгляд и равнодушное лицо вызывали у нее легкую дрожь. Будто вместо эльфа в отряде была говорящая кукла.
Однако, сейчас, украдкой посматривая на Элинаара, девушка с удивлением отметила легкую улыбку, тронувшую его губы. Пламя костра отражалось в глазах воина, и он весь казался ей загадочным, мистическим, эдаким посланцем богов.
Кем-то вроде колдуна.
Ари едва слышно хмыкнула, мысленно укорив себя за глупости. В отряде нет ни единого мага, у нескольких – лишь задатки. Как почти не было магов в гильдии авантюристов, если не считать пары целителей – но этот дар был куда более распространен, чем боевые направления.
На весь эльфийский лес, вероятно, сыщется от силы с десяток одаренных. Слишком уж редко боги наделяют смертных подобием могущества.
Семеро весьма жадны, когда дело касается тех, кто внизу.
– Эти места всегда были особенными, – тихо, чтобы не разбудить остальных, произнес Элинаар, прервав размышления Ари.
– Почему? – спросила она, удивляясь тому, что эльф заговорил. Никогда раньше он не общался с ней так, наедине, предпочитая общество Лейна или Мельтара. Тем любопытнее было видеть вечно нелюдимого разведчика таким… воодушевленным.
Он на миг оторвал взгляд от костра, посмотрел на нее. Ари показалось, будто вместо глаз у Элинаара – сплошное пламя, но, стоило ему моргнуть, как наваждение исчезло. Оставив после себя легкий привкус страха.
– Север, близость гор, за которыми, как поговаривают, кончается наш мир – и начинается та сторона, – улыбнулся эльф. – К тому же, если судить по легендам, еще тысячу лет назад местные жители страдали от нападений неведомых чудовищ, а уж люди, проживающие в горном герцогстве Рейала… удивительно, как там еще сохранилась жизнь.
– Человек – такое существо, что способен выжить где угодно, – сказала Ари. Элинаар взял с земли прут, осторожно поворошил горящие ветки. Затем подкинул новых, с удовольствием глядя на усилившееся пламя.
– Ты права. Но, вероятно, есть еще что-то, о чем мы не знаем. Не будь у северного народа хорошей защиты, он бы вымер еще тысячу лет назад. Как и наши сородичи из этих краев.
– Им помогают обереги? – уточнила Ари. Эльф пожал плечами.
– Возможно. Я не слишком знаком с бытом северных племен, но знаю пару интересных историй, которые слышал от пилигрима. Он был стар и немощен, но как-то сумел пройти долгий путь от гор до Западного леса, где, после отдыха, отправился в герцогства.
– Расскажи, – попросила вдруг Ари. Спать ей не хотелось, а обстановка будто сама располагала к выслушиванию историй. Да и болтливый Элинаар – редкое зрелище, так что она боялась упустить эту возможность.
– Как пожелаешь, – он отложил прут, запрокинул голову, глядя на звездное небо и явно собираясь с мыслями.
Затем в ночной тишине зазвучал его голос: неожиданно низкий, чуть хрипловатый, как у старика-барда, или сказителя. Эльф говорил тихо, чтобы не разбудить спящих, но Ари слышала каждое слово весьма отчетливо.
– Сотню, или, может, тысячу лет назад жило в этих краях племя. Они называли себя aesfayen – в общем языке нет подходящего перевода для этого. Жили мирно, промышляли охотой да собирательством, растили детей. В ту пору здесь царил покой, леса были полны дичи, поля охотно давали урожай, а реки не пересыхали. Aesfayen думали, что это счастье продлится вечно, но судьба внесла свои коррективы. Однажды, под вечер, к ним явился гость: путник, обычный человек, бредущий с востока. Он выглядел изможденным, на груди и боках его запеклись старые воспаленные раны. Племя приютило его, целители использовали травяные отвары и каплю магии, чтобы излечить гостя. В бреду от подступившей лихорадки, он бормотал что-то об опасности, грядущей с востока, но никто не придал этому значения. А затем, среди ночи, поселение настигла огромная волна неизвестных чудовищ, способных сровнять дома с землей. После них осталось лишь неровное поле, на котором никогда больше ничего не росло. Выжил только гость – дом целителя, давшего ему кров, был на отшибе. Сам хозяин находился в это время в общинном доме – помогал заболевшим детям. Человек лично наблюдал нашествие тварей, и после сумел рассказать другим. Он долго еще бродил по городам и поселениям, предупреждая об опасности, но никто ему не верил. И человек шел дальше, оставляя за спиной разруху и смерть. Так северные племена и прозвали его – Темный Вестник.
Элинаар замолчал, позволив Ари обдумать услышанное. Девушка смотрела в темноту леса за линией света от костра, и ей чудились там уродливые тени, злобно корчащиеся и сулящие смерть. Как те неизвестные чудища, которые следовали за Вестником. Тряхнув головой, она прогнала наваждение и поглядела на эльфа.
– Значит, этот Вестник – Тартас? Хранитель той стороны?
Элинаар тихонько рассмеялся.
– Не думаю. Семеро с давних времен обходят эти земли. Здесь царствуют свои боги, куда более древние и могущественные. Люди севера поклоняются им, приносят жертвы и чтят их законы. А эльфы… о местных эльфах мало что известно. Сама понимаешь, места тут дикие, опасные, остаться нормальным почти невозможно. Так что не удивлюсь, если и у моего народа появились свои причуды. Скоро мы это выясним наверняка. В сорока милях отсюда, если верить карте, есть поселение. Может, там нам удастся найти приют.
Ари кивнула, и, не удержавшись, широко зевнула, чувствуя, как накопленная за день усталость вдруг обухом ударила по голове. Пора отдыхать.
Она благодарно улыбнулась Элинаару, поднялась, направилась к своему спальному месту, неподалеку от командирского. Легла на расстеленный плащ, и сама не заметила, как уснула.
Разбудили ее крики, звон стали, стоны раненых и визги каких-то животных. Вскочив, Ари огляделась, спросонья не понимая, что происходит.
В лагере поселился хаос. Кое-где лежали тела защитников и женщин, остальные отбивались от мечущихся по поляне черных гибких тварей, похожих на остроухих псин с крысиными хвостами.
Ари схватила лук, закинула за спину колчан с запасом стрел, и, укрывшись за деревом, принялась обстреливать неизвестных чудищ. Первые две стрелы прошли мимо, и девушка выругалась, увидев, как ловкая тварь вцепилась крепкими треугольными зубами в горло одной из женщин. Третья стрела угодила точно в голову монстра, пробив череп. Тварь упала на землю, забившись в агонии, а воительница уже стреляла в других. За несколько минут она прикончила с десяток тварей, и, переводя дыхание, заметила наибольшее количество гостей – возле костра. Там, спина к спине, бились Лейнор, Мельтар и Элинаар, причем последний явно был ранен – его левая рука безвольно висела, а половина лица была залита кровью.
Ари перебежала чуть дальше, на ходу накладывая стрелу на тетиву. Замерев, она выпустила снаряд – и острый наконечник пробил шкуру одной из насевших на Лейна тварей. В этот момент слева вдруг вспыхнуло пламя – кто-то зажег факел и ударил им по морде одного из чудовищ. Монстр завизжал, принялся биться по земле, пытаясь затушить огонь, но его тут же добили копьями.
– Они боятся огня! – закричал кто-то на другой стороне поляны, где вспыхнуло похожее пламя. Ари огляделась в поисках факела – отряд обычно ставил несколько по краям лагеря, но не увидела ни одного. Кажется, здесь она ничем помочь не сможет.
Остается пробиваться к командиру.
Она побежала к костру, уклоняясь от тварей и оружия соратников, держа в поле зрения троицу эльфов впереди. Тех уже окружил с десяток чудовищ, и она не понимала, почему они медлят, почему не воспользуются костром.
Несколько пущенных в ту сторону стрел слегка выправили ситуацию, но спустя миг Ари поняла план Лейнора – трое эльфов бросились врассыпную, пробив брешь в рядах противника. Мельтар на ходу подхватил из костра горящую ветку, замахнулся, ударил сразу нескольких чудовищ, подпалив лоснящиеся шкуры. Лейн чуть помедлил, и одна из тварей едва не впилась ему в горло – его спас клинок Элинаара.
Ари укрылась за одной из подвод, оторвала подол рубахи, обмотала наконечник стрелы. Затем, сжимая в одной руке лук, а в другой стрелу, бросилась к костру. По пути ее ощутимо оцарапали, по плечу побежала кровь, но девушка лишь коротко вскрикнула – а затем оказалась возле огня. Миг – и наконечник вспыхнул алым, а затем впился в одно из чудовищ, насевших на Лейнора. К изумлению Ари, тварь загорелась мгновенно, громко визжа и мечась по кругу, перекидывая пламя на других сородичей. Воины вовремя сориентировались и усилили натиск, атакуя ослепших от боли монстров.
Через десяток минут все было кончено.
Ари устало опустилась на землю возле костра, чувствуя, как задрожали пальцы и покрылась испариной спина. Рядом сел Элинаар, зашипел, потревожив раненую руку.
– Давай, помогу, – спохватилась девушка и занялась его ранами. – Что это вообще за твари были?
Эльф скривился от боли, окинул взглядом хаотично шумящий лагерь.
– Не знаю. Вышли из леса, напали на тех, кто был ближе. Я задремал тут, у костра, сразу побежал к Лейнору, а там и остальные очнулись, началась драка.
– Часовые? – Ари перевязала его руку, затем смочила водой тряпку, аккуратно вытерла кровь с головы.
– Их убили первыми, даже пикнуть не успели. Опасные тут хищники водятся, однако. Кто бы знал, что обычной защиты не хватит…
– Придется действовать по-другому, – к ним подошел хмурый Лейнор, опустился рядом. Ари с удивлением отметила, что он все еще стискивает в ладони рукоять меча. – Мы потеряли еще десяток бойцов, среди них несколько женщин. И один ребенок.
Он беззвучно выругался, вонзил клинок в землю. Отвернулся, глядя в темноту леса, но Ари успела увидеть две дорожки слез на щеках предводителя.
И, наконец, осознала, куда они сунулись. Это место готово было постепенно сожрать их целиком, не оставив ни единого шанса выжить. Плохая дорога – наименьшая проблема тех, кто рискнул потревожить покой местных созданий.
А ведь они только начали свой путь по Северному лесу.
***
До самого рассвета никто из отряда не сомкнул глаз. Женщины оплакивали погибших воинов и подруг, с первыми лучами солнца устроили церемонию погребения, а затем, без аппетита перекусив, отправились дальше.
После ночной схватки стало больше свободных лошадей, и многие теперь ехали верхом. Значительная часть бойцов прикрывала тыл. Оставшиеся следовали рядом с подводами, в любой момент ожидая нападения. После случившегося никто уже не верил в легкое путешествие. Многие, как и Ари, прочувствовали ситуацию.
Она ехала верхом рядом с хмурым Элинааром. От вчерашнего благодушия командира разведчиков не осталось и следа – он то и дело морщился от боли в раненой руке, и постоянно держался за рукоять меча на поясе, внимательно глядя по сторонам. Ари и сама прикрепила лук к седлу так, чтобы выхватить быстро и легко, а колчан со стрелами повесила за спину. Любая предосторожность теперь была нелишней.
Мельтар с Лейном находились во главе отряда, с обеих сторон их прикрывали самые крепкие и выносливые бойцы. Оба командира постоянно что-то обсуждали вполголоса, спорили – Ари видела недовольство на лице Мельтара и тень отчаяния в глазах Лейнора.
Но её не приглашали к обсуждению, и девушке приходилось плестись в середине процессии, предаваясь размышлениям.
Дорога, тем временем, изменилась. Больше не было пусть и плохо хоженой, но широкой тропы, пригодной для пеших, конных и телег. Теперь путь вилял то влево, то вправо, иногда поднимаясь в гору, или спускаясь вниз. Рытвины, заполненные водой после дождя, то и дело засасывали колеса телег, и приходилось толкать, тянуть, вытаскивать груженные подводы.
К полудню отряд вымотался так, словно шел трое суток без отдыха.
Изменились и деревья: они больше не были обыденными, привычными по рощам Западного леса. Вместо ровных и мощных стволов с крепкими ветвями и густыми кронами – искореженные, вывернутые уродцы причудливых форм, с когтистыми ветками, на которых можно было разглядеть едва ли пару листочков. Словно бы уже наступила середина осени. Разве что, воздух все еще был теплым, а сквозь редкие тучи часто проглядывало бледное солнце.
Несколько раз Ари мерещилось движение в стороне от дороги, но, стоило глянуть туда – и ничего. Лишь на ветвях иногда сидели, лениво посматривая на путешественников, черные птицы, похожие на ворон. В их облике прослеживалось нечто пугающее, и Ари предпочитала не обращать на пернатых тварей внимания.
А затем, после полудня, дорога внезапно уперлась в старую деревню.
Ари не сразу разглядела, что кривой тракт вдруг стал заметно шире и лучше, а после за поворотом возник дорожный столб с указателем и давным-давно стершейся надписью.
Путники принялись встревоженно переговариваться, но на многих лицах появилась надежда. Слишком давно они были в походе, людям и эльфам хотелось нормального отдыха.
Как и ей самой.
От указателя пришлось пройти еще пару сотен шагов, прежде чем появился первый дом – обычный, бревенчатый, сложенный будто бы даже человеческими руками. Он совсем не походил на постройки эльфов в Гве-нне-аэна, там все было куда изящнее и благороднее. Вслед за первым домом виднелся второй, третий… всего Ари насчитала с десяток строений. И ни единой живой души.
Старые покосившиеся ограды, заросшие бурьяном сады, зияющие черным провалы окон и двери, висящие на честном слове – облик деревни ясно давал понять, что она заброшена. И очень давно.
Во многих домах провисла крыша, старый амбар и вовсе качался на ветру, грозя вот-вот завалиться набок. Но пара домов в дальнем конце улицы выглядела приличнее. Туда и направился Лейнор с сопровождением.
– Думаешь, здесь безопасно? – тихо спросила Ари, глядя, как предводитель в компании Мельтара и телохранителей заходит в дом.
– Всяко лучше, чем под открытым небом, – произнес Элинаар, и в его голосе она не услышала желаемой уверенности.
Вскоре Лейн вернулся, махнул рукой, и отряд приблизился к домам. Элинаар спешился, начал руководить организацией защиты, Ари же направилась к командиру.
Лейнор стоял в саду, под деревом, разглядывая что-то на земле. Приблизившись, девушка увидела истертые временем, дождями и ветром кости. Черепа рядом с ними не было.
– Что-то здесь не так, – хмуро заметил Лейн, повернувшись к ней. – В этой деревне давно никто не живет, хотя на нашей карте она отмечена, как обитаемая. Что могло заставить местных жителей покинуть свой дом?
– Возможно, те же твари, что напали на нас ночью, – предположила Ари. Эльф покачал головой.
– Сомневаюсь. Видела небольшие столбы вдоль дороги? У них на конце крепления, явно под факелы. Здесь точно знали, как защититься от тех монстров. Нет, с ними случилось что-то другое.
– Надеюсь, мы этого не узнаем, – пробормотала Ари. Лейнор бросил на нее мрачный взгляд.
– Мы останемся здесь на пару дней. Подождем Шейла и Фаэтина. Они должны вернуться к завтрашнему вечеру, если только…
Он замолчал, но девушка и так всё прекрасно поняла. Они вернутся, если их не сожрали те жуткие лоснящиеся твари в лесу. Ари почувствовала, как мертвенный холод коснулся затылка, и отвернулась, чтобы Лейнор не увидел её слёз.
Весь оставшийся день отряд обустраивался на новом месте. Подводы сдвинули так, чтобы перекрыть проход к домам, оставив небольшую лазейку для часовых. Элинаар назначил охрану, женщины приготовили факелы, общими усилиями во дворе большого, – явно общинного, – дома развели костер. Возле него постоянно дежурили по двое, следя за пламенем. Дерева вокруг было в достатке – высохшие бревна и доски из старых домов отлично годились для розжига.
Ари сперва занималась чисткой оружия, а после помогала готовить ужин, подчиняясь командам Леании – старшей эльфийки-повара, поскольку рабочих рук стало гораздо меньше. После молчаливой трапезы все разбрелись по местам в общинном доме, а командиры, включая Лейна, Мельтара и Элинаара, отправились в соседнее здание.
Сон долго не шёл, и Ари ворочалась на жестком скрипучем полу, не в силах расслабиться и отпустить встревоженное сознание. Всякий раз, стоило ей начать засыпать, как на ум приходил Шейл – и весь покой тотчас пропадал. Она открывала глаза и лежала, глядя в темный потолок, гадая – как он там. Жив, или пал жертвой ночных тварей? Но с ним же Фаэтин, они оба умелые бойцы, наверняка расправятся с монстрами. Шейл через столько всего прошел, он не может умереть так легко.
Впрочем, ей ли не знать, как быстро случается смерть? Столько людей позади, множество тех, кто пытался ей помочь – и погиб. Может, это не Шейл, а она проклята? И всем вокруг приходится теперь расплачиваться за ее грехи.
Тревожные метания прекратились далеко за полночь, когда Ари, наконец, забылась беспокойным сном. Но даже здесь ей не удалось расслабиться.
Легкое безмятежное видение, полное лета, солнца и зелени, – в котором она бежала по цветочному полю, в платьице, смеясь и радуясь ощущению полного счастья, – вдруг резко оборвалось, словно бы кто-то извне перерубил его широким тесаком.
Летний пейзаж сменился багровым небом, испещренным черными молниями, буквально разорвавшими его на несколько частей. Ари стояла на обрушившемся краю каменной площадки высокой башни, явно построенной не руками человека. Далеко внизу кипела чернота, исходя паром и поблескивая смолью. Отчего-то Ари понимала, что эта сущность – опасна. Стоит хотя бы одной черной капле попасть на кожу – и ей не выжить.
Ари подняла взгляд выше и ужаснулась: до самого горизонта была выжженная земля, сухая, потрескавшаяся, безжизненная. Из широких трещин то и дело выплескивалась тьма, поглощая свободное пространство, и ни единого деревца или кустика на многие мили вокруг.
Она отшатнулась, прижалась спиной к уцелевшему фрагменту стены, тихо сползла вниз, содрогаясь от страха. Сам воздух здесь, казалось, был пропитан тяжестью – дышать было почти невозможно, и Ари вмиг покрылась испариной.
Она крепко зажмурилась, вцепилась ногтями в ладони, надеясь очнуться от этого кошмара, – но тщетно. Видение не отпускало её.
– Неприятное зрелище, правда? – раздался вдруг рядом приятный женский голос. Низкий, грудной, обволакивающий. Словно бы материнский.
