– Да, всё так же – затаились окаянные, – подтвердил офицер и, подумав, спросил: – Как будет осуществляться командование? В смысле… мне с гражданскими не приходилось…
– Не беспокойтесь, майор. С этой минуты все, и вы в том числе, находитесь под началом вот этого молодого человека. – Рорик указал на Егора. – У него богатый боевой опыт. Возражений нет?
– Что вы, никаких возражений, я рад уступить… – забубнил майор, – дорогу, так сказать молодым…
– Понятно, давайте зайдём в караульную. Думаю, не помешает ещё раз взглянуть на карту.
Караульная освещалась двумя неяркими светильниками, под окошками стоял стол и несколько табуретов. Один угол занимали четыре кушетки.
Вперёд выступил Дугрик. Он достал из портфеля карту, расстелил на столе и по своему обыкновению принялся разглагольствовать. Егор не слушал – хотелось со всем этим быстрее закончить.
– Спасибо, господин эксперт, – сказал он, – думаю, пора выступать.
Вышли на улицу. Двое солдат направились к воротам.
– Пора, мой друг, – сказал Рорик и когда Егор шагнул в сторону ворот, придержал его за локоть. – Понимаю, не время, но… умоляю, как вы тогда сказали: рыцарь?.. Как дальше? Пожалуйста…
– Рыцарь печального образа, господин секретарь, – усмехнулся Егор и пошагал к воротам.
Солдаты с усилием открывали мощные запоры. Ворота распахнулись. Егор стоял, вглядываясь в неплотную сероватую мглу. Впереди темнел ряд невысоких строений. С левой стороны, вдалеке, светились два тусклых фонаря. Махнув рукой, он пошагал вперёд. Отряд двинулся за ним.
Шли улицей. Солдаты держали ружья в руках, косились на чёрные проёмы окон. Два раза сворачивали в переулки и, в конце концов, вышли на улицу, в конце которой прикрытый клочковатым туманом виднелся замок.
Дошли до площади. Егор остановился, махнул рукой. Солдаты и горожане – в основном молодые парни – сгрудились вокруг него.
– Ребята, – заговорил он, – здание большущее, сколько там народа неизвестно, так что будьте осторожны. Ружей у них, по-моему, нет, только блигзеры да разные тесаки. Заходим и методично обходим все помещения. Зря не стрелять: они тоже люди. Всё понятно?
– Как же не стрелять? Они там бешеные все, а из блигзера зурса можно завалить, – заметил кто-то из горожан.
– Это понятно… но всё же постарайтесь как-нибудь. Говорите, что сопротивление бессмысленно, замок, мол, окружён. Обещайте всеобщую амнистию и… в таком роде.
– А если угроллы?.. – прошептал кто-то.
– Нет там никаких угроллов, – заверил Егор, – я лично не видел. И вот ещё что – увидите молоденького парнишку, лет семнадцати, ни в коем случае не стрелять. Он меня от смерти спас.
Двинулись к замку. Егор с группой из двадцати человек зашёл первым. Миновав неф и зал с витражными окнами, поднялись на второй этаж.
– Давайте, парни, вы – налево, я – направо, – сказал Егор.
– Чего ж вы один-то, – протянул один из солдат, – опасно. Да и мы… как-то оно не того…
– Всё того. Идите и ничего не бойтесь.
Поплутав по сумрачным анфиладам, Егор вышел на лестничную площадку и встал, прислушиваясь. Тихо. Поднялся этажом ниже и двинулся по очередному коридору с рядом закрытых дверей. Открыл одну дверь, но ничего кроме покрытой пылью рухляди в комнате не было; открыл другую – и, чертыхнувшись, захлопнул. На крюке там, где должна была быть люстра, висел труп, вернее, скелет в истлевшей одежде.
Он уже собрался возвращаться к своей команде, когда вдруг услышал топот ног. Хлопнула дверь, потом что-то грохнулось, покатилось с металлическим дребезжаньем. «Герлик, поймал! Давай сюда!» – прокричал раскатистый баритон. Снова топот, какая-то возня, вскрик. Егор быстро дошагал до конца коридора, пересёк прихожую, сунулся в одну дверь – пусто, за другой, в захламлённой комнате, шла борьба. Два человека навалились на третьего, тот, рыча что-то сдавленно, крутился ужом.
– Эй, – крикнул Егор, – а ну-ка поднялись. Быстро!
Возня прекратилась. Полоса утреннего света, что падала из узкого оконца, освещала две лохматые головы и поднятые к Егору бледные бородатые лица. Третьего, прижатого к полу, не было видно.
– Это ещё кто? – спросил один другого.
– Корнет Оболенский, вольный рейнджер. К вашим услугам, сэр, – отчеканил Егор.
Тут пленённый бородачами человек, вывернулся и вскочил на ноги. Егор сразу узнал своего спасителя.
Одичалого вида мужики быстро поднялись. Взялись за секиры.
– Он не наш, – сказал один. – Это какой-то наймит из города.
– Положите оружие на пол, – сказал Егор, приподняв блигзер, – и ступайте на выход. Замок окружён, так что лучше будет, если вас без оружия встретят. Не бойтесь – убивать не станут.
Бородачи переглянулись.
– Хорошо, господин, – сказал один, – так мы и сделаем. – Они почти одновременно вытянули из петель на поясах секиры и медленно склонились, чтобы положить их на пол. И – неуловимо быстрое движение снизу. Тупой удар в грудь; звякнул упавший на камень нож. Отступив на полшага, Егор нажал спусковую скобу. Метатель закрутился волчком, второй успел схватить с пола секиру, но размахнуться не успел – удар приклада отправил его на пол.
– Заговорённая у тебя рубаха, – усмехнулся паренёк, – не иначе найдёныши постарались.
– Чего это тебя свои ловят? – спросил Егор.
– Потому что сам по себе. Это кое-кому не нравится.
Раненый заскрипел зубами: тянул из бедра стрелу.
– Не трогал бы ты её, кровью изойдёшь, – сказал ему паренёк.
– Да, ковыляйте как-нибудь так, – поддержал Егор. – Я распоряжусь, чтобы медики ранеными занялись.
– Уж не префект ли нас тут посетил? – глянув на него исподлобья, ухмыльнулся раненый.
– Вроде того. – Егор подобрал с пола оружие, взял в охапку и, мотнув головой на выход, сказал парню: – Пойдём, разговор есть.
Они прошли коридором, которым недавно проходил Егор, вышли на лестницу, встали у окна. Егор свалил оружие на подоконник.
– Ты из города, а почему выглядишь как полукровка? – спросил парень.
Егор усмехнулся:
– Я в Силеше проездом. Иностранец.
– Чего ж ты по посёлку рыскаешь? Наняли?
– Слушай, пацан, давай по старшинству – сначала я тебе вопросы задавать буду, а там… видно будет. Тебя как зовут?
– Эрик.
– Эрик, сколько народа в посёлке?
– Сотня с небольшим. На днях человек двести в холмы ушли. После того как угроллы из подземелья вылезли. Много наших убили.
– Это те, что в пещере лежат?
– Ты что, был там? – Эрик смотрел на Егора, округлив глаза.
– Пришлось. Да, забыл тебя поблагодарить: тот, с блигзером, наверняка бы меня прикончил.
– Я не за тебя – за детей беспокоился. Так тогда и подумал, что ты за ними пришёл. Девчонки с голоду могли умереть. Белоглазый с Жосом Мокрым только и делали, что спорили, какой выкуп за них требовать, а кормить забывали. Я их по возможности подкармливал, красть приходилось. Если бы не они, ушёл бы в холмы. Здесь невозможно стало: тарсы и те одичали, того и гляди накинутся, да и люди не лучше – озверели от голода. Еды негде взять. Одни лорды и жировали, да им что: прилетели да улетели.
– Какие ещё лорды?
– Какие… угролл их знает, какие. Из Юза, наверное.
– На чём же они прилетали?
– На воздушных свиньях.
– Это воздушные шары что ли?
– Ну, на шары они не похожи. Они… – Парень подумал и нарисовал в воздухе неровный овал. – Они и, правда, на жирных свиней похожи. У одного Шарнирного аппарат красивый как… птица, раз в десять быстрее «свиней» летает.
– Шарнирный – это кто?
– Главный у них. Ходит как на шарнирах.
В задумчивости Егор потёр подбородок.
– Слушай, а чем они здесь занимались эти лорды?
– Развлекались: раньше бои устраивали между ночниками, иногда сами в них участвовали; вылазки в город устраивали – на горожан охотились. Ради забавы.
– Ночники – это те, у кого припадки по ночам случались?
– Да, только нет их уже. Всех извели.
– А вход в подземелье открыть тоже лорды придумали?
– Шарнирного работа. Это он Синтишу Белоглазому голову задурил, а тот народ баламутил, подзуживал реку распечатать. Нет, мол, там никаких демонов, а река ведёт в благодатный край, где на деревьях булки растут.
– Слушай, а сколько раньше народу в посёлке жило?
– Лорды считали как-то раз, года два назад. Тогда, кажется, восемь сотен насчитали. За эти два года много народа померло. Самоубийц много появилось. Иногда целыми семьями травились. А что делать? Рассказывали, как наши две семьи – человек десять – решили сдаться, давно уже, правда. Перелезли через стену днём, в открытую.
– И что?
– Сожгли всех горожане из огнемётов. И слушать ничего не стали. До сих пор думают, что тут одни безумцы живут. Хотя наши тоже виноваты: наварят бражки из злого лишайника и бесятся ночи напролёт. Никто никого, правда, не убивал, так дрались меж собой, да орали как полоумные.
Егор сморщился: знакомая ситуация – славные горожане устроили геноцид местечкового масштаба. Из пещерных расовых предрассудков загнали сограждан в гетто, а когда те по неизвестным причинам стали заболевать, отгородились от них стеной. И для собственного душевного спокойствия перевернули всё с ног на голову.
Он поднялся.
– Ладно, идём.
– Не пойду, – сказал Эрик тихо, – я им не верю.
– Я тебе обещаю…
– Они и тебя обманут, вот увидишь.
– Да подожди ты…
– Прощай, – сказал Эрик и побежал вниз по лестнице.
Егор двигался обратной дорогой, когда услышал разноголосый крик. Он свернул в близлежащий коридор, свернул ещё раз и оказался у раскрытой двери, выходящей в зал с колоннадой. Проходы между колоннами были перегорожены поваленными на бок столами, лавками и креслами. За баррикадой разместились солдаты с горожанами. На другой стороне зала из-за колонн и сваленной мебели выглядывали лохматые головы.
Егор встал за одну из колонн.
– Не хотят они по-хорошему, Мэдлонг, – глянув на него, пробормотал скорчившийся за опрокинутым столом солдат.
– Эй, народ, – крикнул Егор, – я сейчас выйду, попробуем договориться. Не стреляйте. – Он вышел из-за колонны, перепрыгнул через стол и сделал несколько шагов в сторону осаждённых. – Меня зовут Мэдлонг. Я возглавляю отряд в полторы сотни хорошо вооружённых бойцов. Перед тем как сюда идти я просил парней без необходимости не стрелять. И вас прошу: не надо доводить дело до бойни. Если сложите оружие, я замолвлю за вас словечко. Иначе все здесь поляжете.
За баррикадой зашептались. Из-за колонны вышел приземистый рыжеволосый мужичина с дубиной в руке.
– Не верьте ему! – взревел он. – Он наймит и колдун! Это он убил Берика Невесёлого, когда девчонок забирал. Убил подло – выстрелил в спину из блигзера. И на тарсов бешенство наслал: пять наших бойцов на клочки порвали. – Рыжий вышел на середину зала. – Берик был моим другом и у меня руки чесались завалить тебя, пока ты тут языком болтал. Но ты вроде как парламентёр, поэтому предлагаю тебе честный бой. Иди сюда, на серёдку, пусть нас Великая Мать рассудит!
От столь неожиданного поворота Егор растерялся. Оглянулся на солдат. Те молчали.
– Что, страшно по честному-то? – гоготнул рыжий. – Это тебе не из-за угла стрелять!
Егор положил блигзер на пол и пошёл к середине зала.
– Послушайте, я уже говорил, что не хочу кровопролития, – заговорил он, остановившись в трёх шагах от рыжего. – Товарища вашего я не убивал, я был безоружен. С ним же ещё один был, он может подтвердить.
– Ха, Рамзой Жилистый – он всё и рассказал: подкрался, говорит, сзади – меня дубиной оглушил, а Берика застрелил. Так что нечего тут сказки рассказывать. Вынимай свой секач, наймит.
– Ладно, – сказал Егор, – будь по-твоему. – Он вынул клинок. Чуть пригнувшись, покручивая в руке окованную дубину, рыжий двинулся к Егору. Тот стал смещаться вправо, закружил. Свирепо рыкнув, поселянин ринулся вперёд. Широкий размах был обманным – он целил в ноги. Егор эту уловку разгадал, отпрыгнул и тут же, высоко занеся клинок, бросился вперёд. Рыжий вскинул дубину перед собой (на что Егор и рассчитывал). Удар ногой в подреберье заставил поселянина опуститься на колени. Дубина выпала из его рук.
– Я ж тебе говорил, – сказал Егор, – не забывай печень прикрывать.
– Врёшь, наймит, ничего ты мне не говорил, – прохрипел рыжий. – Нечестно…
– Он твой же манёвр повторил, Огонь, – выйдя из-за колонны, перебил его исхудалый мужчина с неровно обрезанными волосами и бородой. – Скажи спасибо, что он тебе кишки не выпустил. За ним правда. Выходи народ, – крикнул он, обернувшись к поселянам, – на каменоломнях мы подольше, чем здесь протянем.
За колоннами слышались возбуждённые голоса – спорили. Затем показался один человек, за ним другой; люди стали выходить из-за колонн. Складывали на пол оружие. Стояли понуро, тихо переговаривались. Их построили в колонну, по три человека в ряд, повели к выходу.
С той стороны ворот толпились горожане. Глазели на пленных. К Егору подошли два офицера. Стояли навытяжку, как будто ожидали приказов. Егор попросил воды. Напившись, присел на ступеньку крыльца караульни.
Вскоре подъехали два автомобиля и несколько конных экипажей. Увидев издалека запряжённых в крытые повозки животных, Егор не обратил на них внимании, решив, что это лошади. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что корноухие с серо-голубой безволосой кожей и горбоносыми мордами животные лошадей напоминают только пропорциями тел.
