Greenwell Olga "Брак в наследство"

– Хочу выразить всем вам свои искренние соболезнования…

– Давайте без этого, – перебил Константин, хватая с подноса, принесенного дворецким, стакан с водой. – Всё и так понятно. Только и слышны за последние дни соболезнования!

Лина кинула взгляд на Севера – выражение его лица было безмятежным, а она готова была броситься к нему на шею. Как же она скучала!

– Итак… Это моё последнее волеизъявление, которое я, находясь в здравом уме и рассудке, доношу до членов моей семьи и близких, – зачитывал адвокат. – Все прежние завещания и соглашения аннулированы. Назначаю своего внука Калинина Северина Александровича полномочным исполнителем моей воли…

– Что-о?! – Глаза Лины широко распахнулись, а челюсть Константина отвисла.

– …Я отдаю в полное владение и пользование всё своё имущество, включая загородный дом и всё, что в нем находится, своему полномочному исполнителю. Акции моей компании в размере семидесяти процентов и все активы переходят в полное и безоговорочное владение Калинина Северина Александровича, а управление корпорацией незамедлительно попадает под его контроль. Моя дочь, Осадчая Лина Савельевна, получает двадцать процентов акций и автомобиль «Volvo», который находится по её адресу. Моей внучке завещаю оставшуюся часть акций компании в размере десяти процентов и лошадь Пчёлку…

– Лошадь? – взвилась Вера. – Нафига мне лошадь?!

– Невероятно… – Лина без сил опустилась в кресло, погрузив лицо в ладони.

– Да такого просто не может быть! – Константин с силой ударил кулаком о стену. – О каком здравом смысле может идти речь?! Неужели не понятно, что старик явно выжил из ума?!

– Это завещание легко оспорить! – Лина вскочила и бросилась к столу. – Юрий Степанович, – голос женщины дрожал, – такого просто не может быть, ведь он… он… он даже не родной. Он никто. Север, ну что ты стоишь? Ты ведь понимаешь, что это просто бред сумасшедшего!

Адвокат снял очки и, повертев в руках, снова надел на нос:

– Простите, Лина Савельевна, можно я продолжу?

– Продолжите? Что? Этот маразм?

Еще немного и ноги откажутся держать и ее, и она осядет жалкой тряпкой в ногах у Севера. Константин, заметив, что жена вот-вот упадёт в обморок, обхватил ее талию.

Вера, взяв с подноса стакан воды, поспешила к матери:

– Мам, попей, – тряхнула головой и с ненавистью поглядела на нежданного родственника. – Бред…

– Кхе-кхе, я продолжу… – Юрий Степанович снова уткнулся в бумаги, старательно избегая смотреть на ошеломлённое семейство. – Моим посмертным волеизъявлением приказываю моей внучке Осадчей Вере Константиновне выйти замуж за моего внука Калинина Северина Александровича, а тому безотказно взять её в жёны. В случае их брака Осадчая Вера Константиновна получит право проживать в моём доме с последующим правом на остальное наследство. Настоящим заверяю, что данное завещание не подлежит оспариванию и изменениям. Приложение к завещанию для всех членов семьи находится в банковской ячейке, и его копии будут переданы каждому из заинтересованных лиц моим адвокатом в день его прочтения.

Игорь Степанович отложил бумаги и достал из портфеля четыре конверта.

– Мам, пап, сегодня случайно не первое апреля? – Вера сверлила Севера глазами, в которых полыхало пламя. Казалось, еще чуть-чуть – и мужчина задымится. Но он как ни в чем не бывало стоял, словно для него содержание завещания не было новостью. – Я что, должна выйти замуж за это? – Она презрительно кивнула в сторону мужчины. – А ничего, что у меня уже есть жених? И что я впервые вижу этого ублюдка? И что…

– Замолчи, Вера! – Лина схватилась за голову. – Все замолчите! Костя… – попыталась трясущейся рукой взять стакан с водой, но не удержала, и он со звоном упал на пол, разлетевшись на осколки.

– Ты права, дочь, – Константин перевел тяжелый взгляд на Севера. – Это действительно ублюдок. – Затем протянул руку к адвокату. – Давайте эти идиотские приложения.

– Хочу заметить, что каждое из них является сугубо персональным для каждого из вас, так как содержит интимную информацию.

– Давайте сюда! – рявкнул мужчина, выхватывая из рук адвоката конверт со своим именем. – Дерьмо…

– Идиотизм, – забыв про носовой платок, Лина утерла мокрое от слез лицо тыльной стороной ладони. – Это что еще за фокусы старого маразматика?

– Мне ничего не надо, – повернувшись, Вера пошла к выходу, но, наткнувшись на стоявшего у дверей Севера, выставила средний палец. – Вот лошадь Пчёлку и возьми себе в жены.

В ответ мужчина только тихо рассмеялся:

– Давно не объезжал норовистых кобылок.

***

– Козёл! Урод! Гнусный ублюдок!

Я сидела на заднем сиденье и без устали долбила кулаком по кожаной обивке. Был бы в руке нож, все было бы искромсано в клочки. Родители сидели спереди, отец за рулём. Оба молчали. Похоже, у мамы просто не осталось сил. Время от времени доносились ее всхлипывания. Я бы тоже хотела всплакнуть.

Да какое там всплакнуть?! Хотелось реветь белугой, но, как назло, глаза были сухи, их жгло, словно сыпанули песка. Дед здорово разочаровал меня, если так можно выразиться. Теперь я прекрасно понимала и мать, и отца, почему они так к нему относились. Гадкий шутник, фантазёр!

Телефон снова затырындел в сумочке – Борис. Какие, к хрену, свидания?! Сейчас бы поскорее добраться до дома и упасть в кровать. Может, утром все прояснится, встанет на свои места. Отец обещал найти хорошего адвоката и подать на апелляцию. Ну невозможно просто поверить в этот бред – я и какой-то плебей, прикрывающийся дедовской мошной.

Едва машина остановилась у дома, я выскочила и бросилась в подъезд. Не терпелось закрыться у себя в комнате, остаться одной, не слышать бормотания отца и всхлипывания мамы. Уже из своей комнаты слышала, как они вошли в квартиру, долго топтались в холле, а потом разошлись по своим комнатам.

Долго не могла заснуть, все думала над происшедшим сегодня и не могла поверить, что все это случилось наяву. Когда ехала в дедов дом, представить не могла, что что-то пойдет не так. Рассчитывала провести там максимум час – подумаешь, зачитка какого-то там завещания. Кто мог ожидать такого поворота?

Север… Да кто он такой, чтобы дед ни с того ни с сего доверил ему всю свою империю?! Разве мой отец не служил на ее благо много лет? Разве мама не была его долгожданным поздним ребенком? Почему дед решил за меня, кого выбрать в мужья? В конце концов, мы живем не в средневековье и не в какой-нибудь стране третьего мира.

И откуда этот Север знает мое прозвище? Неужели дед рассказывал обо мне, планируя выдать меня замуж за этого мудвина?

Мысли беспокойно сновали в голове, мешая уснуть.

От жалости к себе наконец-то расплакалась, уткнувшись в подушку, почувствовала облегчение и провалилась в беспокойный сон.

…Меня окружала вода, грохочущая, пытавшаяся поглотить. Изо всех сил я барахталась, но в глазах уже темнело, руки и ноги наливались тяжестью, а дышать становилось всё труднее. Веки сомкнулись, и в этот момент я почувствовала резкую боль, словно с меня сдирали скальп. В следующий миг подняла веки и с ужасом увидела немигающие тёмные, словно грозовые тучи, глаза, вперившиеся в меня, ощутила тяжесть тела, навалившегося на меня. Хотела закричать, но захлебнулась водой, которая лилась, казалось, изо всех отверстий на моём лице. Хотела оттолкнуть незнакомца, но тело было неподвижно. И спасительный крик. Крик моего отца…

Резко проснувшись, я села в кровати. Сердце стучало где-то в ушах. Господи, опять этот кошмар! Думала, что больше никогда не увижу его. По привычке спустила ноги с кровати, собираясь броситься в родительскую спальню, но вовремя поняла, что давно уже не ребенок.

Этот страшный сон преследовал меня больше пяти лет после того случая, о котором так хотелось знать больше и в то же время хотелось забыть раз и навсегда. Смутно помнила, как отец с кем-то дрался, страшно кричал, затем прибежала мама и, подхватив меня на руки, куда-то побежала.

Затем начались еженедельные походы к психотерапевту, которые длились долгие пять лет. Может, они и помогли, а может, я просто переросла свою фобию к мужским прикосновениям, хотя, скорее всего, в глубине души так и остался страх.

Родители всеми силами старались отвлечь меня, занять чем-то – студия танцев, поездки по самым дорогим курортам, учёба в колледже…

Пожалуй, именно там мне пришлось сложнее всего – слишком многие парни заглядывались на меня, не давали проходу, и, конечно, хотели большего – того, к чему я так и не была готова.

С Борисом я познакомилась на последнем курсе. Он понравился мне сразу – не наглый, как другие парни, вежливый, с хорошими манерами. И родителям он тоже понравился. Единственному человеку, которому мой парень не пришелся по вкусу – был дедушка. Долго расспрашивал Бориса о политике, бизнесе, хмурился, качая головой, а я мучительно ждала, когда же закончится эта пытка – прекрасно видела, что Бориса разговор с дедушкой раздражал.

Включив ночник, я достала фотографию парня, заложенную между страниц книги. Он такой милый – копна вьющихся рыжеватых волос, искренняя улыбка, в прищуренных светло-карих глазах озорной блеск. Такой терпеливый и понимающий. Другой бы на его месте давно уже искал себе развлечения на стороне, но Борис чутко давал мне привыкнуть к нему, к его нежным поцелуям и объятиям. Не торопил. Борис – идеал мужчины.

Снова захотелось плакать. Почему, ну почему дедушка решил, что запросто может распоряжаться моей судьбой, заставив выйти замуж за какого-то отщепенца?!

Да, конечно, я слышала о Севере, хотя при мне родители никогда не обсуждали его. Если и говорили что-то, то, едва услышав мои шаги, тут же умолкали. Пока я была ребёнком, это мало волновало, а потом я уехала на учёбу.

И вот, наконец, я увидела этого мужчину воочию.

Когда он вошел в кабинет деда, я сразу поняла, что его лицо мне знакомо, мы встречались раньше. Уже через минуту вспомнила, что видела его фотографии у дедушки в доме. Север на них был либо ребенком, либо подростком. Сегодня я с трудом его узнала.

От мужчины веяло скрытой сексуальностью, он напоминал хищника. Серьезный, губы плотно сжаты, и такой холодный взгляд тёмно-карих, почти чёрных глаз…

Так, стоп!

Взгляд.

Всхлипнув, я уткнулась лицом в колени.

Господи…

Меня начало трясти крупной дрожью. Эти его глаза точь-в-точь как я видела в кошмарах. Вскочила, заметалась по комнате, в темноте натыкаясь на мебель. Я должна, должна разузнать всё про этого Севера. И чем быстрее, тем лучше.

***

Войдя в свой кабинет, Константин плотно прикрыл дверь и прошел к столу. Галстук душил, и он нетерпеливо стянул его с себя, скинул пиджак. Немедленно позвонить адвокату! Открыл ящик стола, достал записную книжку и, найдя нужный номер, взялся за телефон.

Уже когда раздались гудки, мужчина вспомнил о конверте с неким «приложением», которое так и осталось в портфеле. Чертыхнувшись, повесил трубку. Пожалуй, перед разговором с адвокатом стоит лучше подготовиться и как следует изучить все документы. Хотя…

Он хмыкнул. Такое идиотское завещание оспорить – как два пальца об асфальт. Уже к следующей неделе всё повернется в их с Линой сторону, и этому выскочке придётся с поджатым хвостом уйти с горизонта.

Константин вскрыл конверт и вытряхнул его содержимое.

А это что ещё? Несколько цветных фотографий легли на стол, заставив при одном взгляде на них похолодеть.

Твою ж мать!

Да это же он и… чёрт! Откуда у старого хрыча это?

Яйца сразу поджались, затерявшись в паху – на изображении он с пацаном, которого как-то подцепил в клубе, обнюхавшись кокаина. Оба голые, в позах, не оставляющих сомнений. На другой фотографии он уже с двумя девчонками, которых трахал в сауне полночи напролёт.

Язык прилип к небу от ужаса, что Лина увидит это, и тогда ему и всей их семейной жизни, а значит и всему его имуществу, придёт капец.

Константин без сил опустился на стул. Может, сразу застрелиться?

Схватил белый конверт, вытащил письмо.

Читал медленно, по нескольку раз перечитывая каждую строчку, которые плясали и расплывались перед глазами. Старый сукин сын!

«Дорогой зять,

это моё последнее приветствие, теперь уже с того света. Я надеюсь, что теперь ты понимаешь, что тебе лучше принять нежелательную действительность, не сопротивляться и признать поражение. В противном случае твои проделки станут известны твоей супруге, и она будет действовать согласно брачному контракту..

Желаю удачи,

Калинин Савелий Васильевич».

С трудом подавив звериный рёв, рвущийся из глотки, Константин запихнул весь компромат обратно. Сегодня же сожжет всё, чтобы никогда больше не видеть это, не думать, не бояться.

Уставился невидящим взглядом на телефон. Похоже, звонок адвокату отменяется.

Нет, просто так Константин не сдастся – он уничтожит этого ублюдка!

***

Лина прислушивалась к звукам, доносившимся из спальни дочери. Была уже ночь, но сна ни в одном глазу. Женщина, как была все в той же одежде, так и осталась лежать, распластавшись на кровати, уставившись пустым взглядом в потолок. Она не знала сколько времени лежала так, да и ей было всё равно. Апатия навалилась тяжелым грузом, не хотелось двигаться, а больше всего не хотелось ни о чём думать.

Может быть, когда наступит завтра, все образуется, и станет на свои места? Надо просто ждать. Лежать и ждать. Хотя нет, зачем лежать без дела? Лучше подготовиться к завтрашнему дню. Костя наверняка свяжется с адвокатом, и тогда уже вечером она лично сообщит Северу о его неудаче. Лично.

При мысли о том, что вновь сможет сделать этого мужчину своим, и даже больше – подчинить его, губы Лины изогнулись в улыбке. Протянув руку, она взяла с прикроватной тумбочки запечатанный конверт серого цвета и, открыв его, высыпала содержащиеся в нем бумаги на кровать.

От неожиданности вскрикнула. Прямо на Лину с фотографии смотрела она сама – довольная, в соблазнительном неглиже ярко-алого цвета, а позади, сомкнув ладони на ее обнаженной груди, стоял Борис – парень ее дочери. Лина зашлась в кашле – горло стянуло спазмом, воздух словно покинул легкие.

А это что ещё? Она и Север? Несколько фотографий самого разного периода, и одна из них с тех самых пор, когда всё только начиналось.

Отец знал обо всём и молчал все эти годы?!

С ненавистью начала рвать фотографии на мелкие клочки. Какое тут лежание на кровати?! Не дай бог эти фотографии увидит Костя! Тогда всё! Она останется на улице без гроша в кармане!

Господи, как же так?!

Рука потянулась к листу бумаги, приготовившись изорвать и его, но в самый последний момент заметила мелкий аккуратный почерк отца. Поднесла к глазам, быстро прочитала, затем еще, и еще раз:

«Дорогая дочка,

Прими от меня небольшой прощальный сюрприз. Знаю, что ты будешь очень расстроена моим завещанием, будешь злиться и – знаю тебя – постараешься все сделать как привыкла. Твой эгоизм и неукротимое желание подчинять и властвовать вынудили меня на такой шаг. Надеюсь, что, ознакомившись с содержимым этого пакета, ты исполнишь мою волю, в противном случае потеряешь все, что имеешь. Наверняка ты не захочешь, чтобы твой дражайший супруг воспользовался своим правом лишить тебя всего, согласно брачному контракту. Да и твоей любимой дочери было бы неприятно узнать о похождениях ее матери.

Прощай и не поминай лихом,

Твой любящий папа».

Ах… Слезы закапали на лист бумаги, размывая чернила. Как он мог? Как мог отец так поступить с ней?!

Лицом уткнулась в подушку, закусила кусок наволочки, пытаясь сдержать вопль отчаяния. Ничего, еще придет ее час, когда-нибудь она посмеётся последней.

3

Семейство, наконец, удалилось восвояси, затем уехал и Юрий Степанович. Дворецкий, постучав в дверь, спросил, не желаю ли я чего. Всё, чего мне хотелось – это остаться одному. Да, удружил мне дедуля. Я еще тогда догадывался, что старик затеял что-то неординарное, когда он выманивал у меня клятву. Но чтобы такое!