– Решила сдать назад? – Он зачем-то потерся об меня кончиком носа. Заставил зажмуриться. От волнения и от нелепости ситуации…
– Да. Решила! Я была неадекватна, когда согласилась!
– Конечно. Я на это и рассчитывал. – Мурлыкнул, словно сытый, довольный кот. И вибрация от этого звука пробежала во всему телу. По моему телу, между прочим. Отдаваясь в конечностях странной дрожью…
– Ты знал, что я не в себе? И поэтому развел на дурацкий спор? А по факту, купил меня?!
– Слушай, Варь. Многие женщины не получают столько денег даже за десять лет брака. А я их дам тебе просто так, за очень короткое время. И на свободу твою не буду претендовать!
– Ты на нее уже претендуешь! – Из последних сил спорила. Язык не хотел слушаться. И руки уже ослабли – удобно пристроились на груди Степана, прилегли, как у себя дома. Черт их возьми, эти руки!
– Это временно. Как только проявишь свои способности, докажешь, что способна себя проявить и без Никиты – сможешь идти, куда глаза глядят…
И в доказательство своих слов… Отпустил меня. На свободу. Прямо вот так – взял и расцепил ладони.
Я пошатнулась.
И возненавидела его еще больше: он же, гад такой, просто издевается!
Сделала шаг назад. И еще один.
Коленки еще были слабыми, но, слава всем богам, не подвели: я не шлепнулась в пыль, прямо на задницу, а устояла.
– И что я должна буду делать? Коров твоих пасти? Или доить? А может, нужно полоть огород в пять гектаров?!
Все это не было невозможным. И вполне мне под силу.
Но. Твою-то мать! Я не для этого столько лет пахала в школе, в институте, а потом создавала компанию вместе с Никитой! Не для того, чтобы снова вернуться в деревню, из которой с таким трудом выползла!
– Ну, если ты способна только на это – можешь и этим заняться…
Он, вдруг резко потеряв ко мне интерес, взял сухое полотенце и начал вытирать спину. С таким усердием, что она должна была вот-вот загореться. Или заскрипеть, хотя бы…
– Не поняла? Что ты имеешь в виду?
– Все ты поняла, Варвара. Не прикидывайся дурочкой.
– Зачем мне еще прикидываться? Ты уже выставил меня полной дурой!
– Уважаю твою способность к самокритике, милая… – Он усмехнулся, не скрывая иронии. Вылил воду из ведра – снова поиграл мышцами, привлекая мой и без того потерянный взгляд… И отвлекая от сути происходящего… – Но я твой ум очень уважаю. Ты же хотела свободы?
– Да. Хотела. И сейчас хочу! – Не нравилось мне это предложение. Ох, как не нравилось. В нем таился какой-то подвох и западня…
– Ну, вот. Осматривайся. Изучай происходящее. Может, появятся какие-то идеи… Придешь, обсудим.
– Ты хочешь тут стать мега-фермером, что ли? – Начало потихоньку доходить, что ему нужны какие-то идеи. Не просто физическая работа.
– Не знаю, Варь. Мне досталось это хозяйство. Время жрет, денег не приносит. А избавиться – жалко. Вот и сочиняй, что с этим можно сделать…
Он пожал плечами. И впервые показался искренним…
– Э… Постой…
Мне польстили его слова. Как бальзам на сердце пролились. Особенно – после оскорблений Никиты. Обида на мужа никуда не делась, не улеглась, а только углублялась в сердце, прожигая в нем болезненные язвы…
Но все это казалось слишком странным и подозрительным!
– Я и так стою. Ты не заметила?
– Ты меня перекупил у Никиты? Таким вот диким способом?
– Ну, считай, что да…
Он отвернулся и пошел куда-то. Как будто меня здесь не было. И словно Степан не разговаривал ни с кем…
– Хреновый из тебя хедхантер, Степа! Отвратительный просто! – Топталась, как дура, на месте, не в состоянии решить: пойти за ним следом или вернуться к тете Маше?
Сбежать, конечно, было бы круто, гордо и совсем по-женски. И потом сидеть там долго и дуться. Где «там» еще не придумала. Но какая разница, главное же – процесс?!
Один только минус был в этом плане. Огромный. Жирный!
Степан и не заметил бы даже, не обратил внимания на мои недовольные гримасы. Он и сейчас-то ни черта не видел.
А мне пора было заканчивать эту нелепую канитель. А еще – отомстить Никите. Чтобы засунул себе куда-нибудь все горькие и обидные слова! И пришел просить прощения! И звать меня обратно!
Я же самая незаменимая для него женщина. Всего-то и надо – донести до мужа это важное знание!
А потом уже подумаю, стоит ли к нему возвращаться…
Глава 4
Вжжжух!
Топор взлетает над головой.
Вжжжжжиииих!
Со свистом падает вниз.
Отличная штука – топор. Обожаю его!
– Что ты делаешь?
С силой выдуваю воздух из легких. Опускаю голову, не желая оборачиваться на голос.
Виновница перерыва в моей работе молчит. И ближе не подходит.
Умная. Обучаемая. Уже поняла, что трогать меня без позволения – рискованно.
Горка поленьев растет. Стопка неколотых чурок уменьшается на глазах. Скоро все закончится, а мне до сих пор так и не стало легче!
И это чудо в мокром сарафане так и не уходит! Пристроилась где-то чуть поодаль, уселась своей упругой задницей на пенек… Ромашки, мать твою, собирает! И веночек плетет!
Надо мне было связываться с этой заразой? О чем, вообще, думала моя голова?
– А кто все это будет складывать?
Зараза, словно только и ждала паузу, опять задает ненужные вопросы.
Вернее, нужные и вполне понятные. Только отвечать на них совсем не хочется…
– Можешь заняться этим. – Бросаю ей разрешение, будто с барского плеча… Прекрасно зная, что не позволю: слишком нежные и белые у нее руки, чтобы покрыть их занозами.
– Вот уж нет. Это мужская работа.
– Посмотрю я на тебя зимой, когда задница начнет к дивану примерзать. Быстро забудешь обо всех своих дурацких заморочках!
– У тебя там газовый котел стоит. Отчего я должна замерзнуть-то? – Милая улыбка. И почти ничего общего с оскалом. Там, совсем чуть-чуть ехидства в голосе…
– А кто сказал, что ты будешь жить в моем доме? Я разве тебя туда приглашал?
– Господи… Если газ провел в один дом, то и во второй – не сложность. Технически не вижу никаких проблем…
Демонстрируя безмятежность, напялила венок на голову… Покрутилась… Хорошенькая, что аж зубы сводит.
– Мне идет? – И уставилась прямо в глаза. Требовательно. Уверенная, что я вот-вот свалюсь в обморок от этого очарования!
Образы. Манящие образы… Она – совсем голая. И только в этом одном венке…
И чурки березовые кончились. Мало привез. Если б знал, что так сильно накроет – заказал бы себе целый КАМАЗ….
– Нет. Очень смешно смотрится. Ты – городская мадам. И в венке смотришься, как корова в седле!
– Отлично! Значит, тебе понравилось. Так и буду ходить!
Поднялась – легко и непринужденно. Крутанулась вокруг своей оси, как на подиуме…
В глазах потемнело, до черных мушек.
Ведь ушел же от нее подальше, чтобы не грешить! Она ведь еще жена своего мужа! Умная, красивая, охренительно соблазнительная…
Кажется, я свои возможности переоценил…
И так же легко и непринужденно, как дефилировала на тропинке, Варя склонилась над горой поленьев, взяла одно, второе, третье… Понесла к поленнице.
– Оставь. Не нужно.
– Я подумала, что слишком много будет чести – тратить на тебя свои мозги. Лучше поработаю руками…
Осмотревшись по сторонам, она обнаружила корзину… И процесс пошел гораздо быстрее.
– Пойдем, поедим лучше.
Это, наверное, было грубо. И жестко. И вообще некрасиво…
Но кто обещал ей, что я буду хорошим? Речь у нас шла только о миллионе. И все.
Отнял у нее орудие труда. Отбросил в сторону.
И эта зараза даже не поморщилась. Опять улыбнулась хитро…
– А ты сам готовишь?
– Да.
– Что ж. Пойдем, проверим твои кулинарные способности…
Одежда почти высохла. И ее, и моя.
Но чертов сарафан светился там, где совсем не нужно. И опять показывал мне кружева – совсем узкие и тонкие.
А Варя шла перед мной, изящно раскачивая бедрами. Почти танцевала. Босиком. И не обращала внимания ни на камушки, ни на острые сухие травинки, ни щепки от дров.
– Ты часто бываешь в деревне, Варвара?
Нужно было отвлечься. Хоть как-нибудь.
Иначе пришлось бы тратить и колоть все чурки у тети Мани.
– Нет. Я терпеть деревню не могу. – Это прозвучало как приговор. Нам. И мне. И всей моей затее.
Такое откровенное отвращение сквозило в ее голосе… Совсем не похоже на ту легкость, с которой до этого она щебетала.
– А что так? Воздух чистый, свежий… Экология… Вода чудесная – лечит от всех болезней, лучше любого лекарства!
Как дурак, зачем-то начал расхваливать свой хутор. Нужна ей эта реклама? Нет, конечно.
А мне стало важно: переубедить ее. Доказать, что здесь – очень круто!
– А мне нравится грязный городской воздух и отравленная вода.
Варя пожала плечами, не оглядываясь. И ускорила шаг.
– Не верю. Это никому не может нравиться.
