Усевшись на кровати она подождала пока я подтащил чурбак и расположился напротив готовясь внимать каждое её слово. От того, что она мне расскажет, будет зависеть слишком многое в моей теперешней жизни.
Полное имя моё – Янко Фернидад Фортхай. Я сын местного барона (анай по здешнему) которого зовут Фернидад Куро Фортхай. Род древний, но лучшие его годы были далеко позади. Просто один из наследовавших в своё время промотал почти всё под чистую и своим потомкам оставил поиздержавшийся родовой дом, Буртс Анайман по местному, да с пяток деревень. Династия так и не смогла восстановиться и по сей день. Народ стал разбегаться, дружина редела в постоянных стычках с разбойниками и отрядами так называемых рахов по местному (та самая гоблиноидная расса о которой говорил Михаил). Эти твари почуяв слабину, стали рыскать по землям баронства и сеять смуту. Соседи помогать не спешили, оно и понятно – дождутся момента когда старый барон отойдёт в мир иной, и хапнут кусок. Были земли Фортхай, и нет их! Давно бы уже силой отобрали всё, но король не спустит такого. С герцога спросит как с родного за такие вещи: там где раз, там и два, а там и до гражданской не далеко! А оно ему надо? Проблем и так хватало. Повоевать за деревню, другу – это пожалуйста. Но позволить уничтожить древний род турим не даст!
У Фернидада были до меня двое сыновей и дочь: старший Гродар, младший Данко и самая младшая – Сарана. Так вот в лучших традициях оба сына сгинули в войне королей (Туримская война), где победил восседающий теперь на троне турим Андэвейн Карстер Мартас. Анай с сыновьями тогда поддержал его в войне, хоть и в последствии потерял обоих, за что Фернидад и пользовался уважением короля.
Сарану в 15 лет выдали замуж за соседа по землям – аная Вериса Булхайна. Он конечно был стар для неё, но богатый анай (барон), и в будущем эта свадьба давала больше шансов сохранить земли Фортхай целыми. Война с роднёй здесь не в чести и сулила много проблем (кто ж захочет иметь дело с тобой если ты даже родных предал?).
Вобщем род Фортхай клонился к закату. Сыновей нет, дочь в пятнадцать лет забеременела от Вериса и всё шло к тому что земли Булхайна вот – вот приумножатся ведь она носит мальчика, а наследника у Фортхая нет больше. По местным понятиям наследует тогда дочь, а она жена Булхайна значит и земли её отца перейдут к ней, а соответственно к её мужу и их детям (а как иначе?!). В дань уважения к древнему роду, земли так и останутся формально землями Фортхай, пока последний потомок рода не сгинет.
Я получается самый младший и немощный родился. Фернидад старик в летах уже был, когда зачинал, да и Фелани не молода уже была. Все вокруг были шокированы этим событием! Последняя попытка спасти род Фортхай старику удалась (уж не знаю каким образом он это сделал свои шестьдесят с лишним лет!). Роды у Фелани протекали тяжело, оно и понятно в такие то годы. Думали совсем помрёт. От родовых судорог шибко свело ногу, потому и прихрамывала. Но боги были милостивы и мальчик родился. Старик как узнал, что родился сын, чуть богу душу не отдал на пирушке! Еле откачали. Старый анай, прийдя в себя, понял что чуть всё дело не завалил своей немощью. Если помрёт сейчас, то наследник явно не выживет, сживут со свету волки двуногие ради его земли. Да, деревень осталось мало, но земли то было предостаточно!
Родня Фелани тут ничем помочь не могла – она дочь простого рыцаря (урум на местном) что верой и правдой служил Фернидаду много лет пока не умер. Девушка выросла просто красавицей и любовь сделала своё дело забрав сердце не молодого, но и как оказалось не совсем ещё старого Фернидада. Отказать анаю немыслимое дело в местных устоях. Вот так и случилось ей стать баронессой (анайлэ).
Время шло и мальчик рос. Худой, бледный и почти не перестающий болеть, но рос. «Главное – успеть его подженить! И что бы он детей наделал! А там уж и на покой можно.» – так думал Фернидад.
Но не тут то было. По исполнению пятнадцати лет (а в шестнадцать тут принято было вступать в мужскую жизнь) мальчишку свалила неизвестная болезнь и он (то есть теперь я) совсем слёг. Следом начали болеть слуги и остальные жители Хайтенфорта. В их число попала и Фелани.
Поначалу их переселили в прикрепостную деревню, но болезнь прогрессировала и валила людей направо и налево. Начались возмущения и роптания что анай, из – за своего отпрыска, всю округу сведёт в могилу. Вобщем старику ничего иного не оставалось кроме как выселить всех заболевших подальше от замка не взирая ни на что. Так их всех и переселили сюда, в наспех когда-то построенную деревню на берегу реки для охотников да рыбаков. И было это два года назад.
Сперва старик ездил сюда но вскоре слёг сам, а туримский лекарь (королевский) запретил ходить в деревню кому бы то ни было.
Время шло и мало – по – малу болезнь стала отступать. Много умерло, в то время людей! Люди только начали приходить в себя и теперь старались выжить как могли. Через рэйдэров передавали весть: мол всё в порядке, хворь ушла! Но ответа не было до сих пор. Так и живут по сей день ожидая, что скоро им позволят вернуться в свои дома. Нарушить указ турима и своевольно вернуться в Хайтенфорт никто не решался. Но все ждут, что вот-вот всё изменится. Оттого и не строят капитального ничего. Зимы тут не особо суровые, лето щедрое и жаркое, в лесах дичи полно, в реке рыба. Опасно конечно, всякое бывало но что поделать, такова жизнь.
Фелани молилась всем богам над телом сына что лежал не жив не мёртв и уже отчаялась, просто смирившись. Два года Янко, её сын и наследник, пролежал пластом. Два года они жили в этой выселке. Мать кормила отварами, жидкими кашами, обтирала и меняла постель. Делала что могла, таща эту тяжёлую ношу и выживая сама. Отец её (мой дед получается) давно умер. Там вроде у него дети были ещё после неё, но она их не знает.
И вот всё свелось к теперешнему положению дел. Сейчас шёл третий год как они уже тут жили.
Кто сейчас правит в замке – она не знает, но надеется что муж ещё жив…
– Я пять дней назад отправила сообщение в Большой Дом в Хайтенфорте, о том что ты выздоровел.
А вот это было неожиданно!
И пусть мои предположения были не столь точны по поводу отношений в теперь уже МОЕЙ семье, но я был близок. Очень близок!
– Что? Зачем? Ты же сама сказала что не знаешь как там сейчас дела и кто у руля. Может стоило разведать сперва обстановку? Если вдруг отец умер и власть у других людей то нас скорее всего просто прирежут! И хорошо если быстро.
Как ни странно, но для меня почему-то этот вариант был логичен.
– Ты анун! – она вскочила с кровати и строго посмотрела на меня. – Если бы он умер я бы уже знала. Фернидад вернёт нас домой, в Хайтенфорт. Пусть знают что род Фортхай жив и у него есть наследник. Да, ты ИНОЙ, я чувствую это. Но ты есть плоть и кровь Янко! Анун аная Фернидада Фортхай – древнего и благородного рода.
Она присела снова на кровать и вдруг стала такой уставшей, что казалось вот-вот упадёт.
– Волей богов ты занял тело Янко и сделано это не просто так. Мой сын умер и в тот момент ты занял его место, а такое просто так не делается. Да и корову в стоге сена не спрячешь, люди то видят что ты встал и вполне здоров. Всё равно рано или поздно в Хайтенфорте узнают. Так пусть же узнают от меня, анайлэ Фелани Фортхай!
Пол ночи я не мог уснуть и ворочался в тяжких думах.
«Оно мне надо? Какой с меня правитель? Хоть и слесарь пятого разряда, но до правителя каких-либо земель явно не дотягиваю! Я ж не дурак, понимаю что начнётся суета! Так что в курсе чем это всё может для меня закончится. Да и не только для меня, а и всех остальных. Единственные люди кому могу доверять это Фелани, да земляк – кузнец. Только вот Фелани она и помереть может в любой момент, а Мишка храбростью не блещет – простой как карандаш к тому же, только что здоровый. Ей богу лев из „Волшебник Изумрудного города“. Хотя может просто хочет действительно пожить спокойно, завести семью… И всё таки он меня разочаровал! Больше года здесь прожил и нихрена не знает об этом мире, сидит сиднем и ухом не ведёт. Новый мир для него в пределах деревни и кузни, итить его мать, заканчивается!… Эх, да чего я на него то буром пру. Это наверно нервное… Чем он мне обязан? Да ни чем! Скажи спасибо что хоть немного просветил да и со снаряжением обещал помочь. А надо ли оно теперь?… Конечно надо! Дают – бери, а бьют – беги!»
Так и уснул под бубонение собственных мыслей.
Утром, ни свет ни заря, я барабанил в дверь дома кузнеца:
– Медведь, открывай! Сова пришла!
Спустя минуту послышалось шарканье и дверь чуть скрипнула открывшись.
– Серый? Тебе чего не спится то в такую рань?
Я быстро оглянулся по сторонам:
– Давай в доме поговорим, – буркнул я. – Планы резко изменились.
«Угу… и уже не в первый раз!»
Наскоро ополоснувший лицо Мишка предложил мне сесть и сам присел, разведя руки показал что готов меня выслушать. Я в кратце рассказал ему о своей беседе с Фелани.
– Делааа! – протянул он выслушав меня.
– Ещё какие, – поддакнул я. – Есть что добавить? Может слыхал чего от местных?
– Нет, земляк. Я и о причине изгнания не до конца в курсе был. Болтали всякое конечно, но я не верил. А душу изливать чужаку из лесу никто не будет. Вот блин, – встрепенулся он. – Так ведь я попасть мог в самый очаг эпидемии!?
– Мог бы, но что уж теперь волноваться? Ты здесь, жив и здоров. Может они выздоровели до того как тебя нашли? Вобщем ладно, есть как есть, – махнул я рукой. – Соль в том, что мать меня спалила и не сегодня так завтра жди гостей, не думаю что до этого Хайтенфорта так уж далеко. Как пить дать, скоро прибудут. Короче канули мои хотелки потихому свалить. Ты говорил снарядить можешь? Не хотелось бы судьбу встречать в рубище.
Мишка встал:
– Не боись, сделаем в лучшем виде по мере сил своих и способностей.
Он достал из – под кровати ящик и хекнув открыл крышку забитую несколькими самопальными гвоздями. Достал увесистый свёрток и неспеша размотал его, словно затягивая торжественный момент.
Первое что предстало моему взору – грубо сделанная кожаная броня на торс. Без рукавов. Никаких тебе рельефных обводов мышц на пузе и грудной клетке. Такое ощущение что это просто прямоугольный кусок кожи с тесёмками и дыркой под голову. Присмотревшись увидел что края доспеха обшиты плотной нитью из шерсти, а изнутри подшита короткошёрстным мехом. Он бережно положил на кровать сие изделие и взял в руки следующее. Это были так понимаю на?ручи. Сделанные они были по такому же принципу грубой кожи только с четырьмя металлическими вставками на каждой, поверх наружной стороны. Наручи легли рядом с жилетом.
Дальше на свет появились невзрачные ножны из кожи и дерева. Блеснула сталь в утреннем солнце, а на стене заиграл зайчик.
– Хорошая вещь получилась, – он любовно погладил оружие. – Я над ним почти два месяца потел. Плюс неделю убил на заточку.
Я жадно вцепился взглядом в сие рукотворное изделие. Никаких украшений меч не имел, но отполирован был до блеска и остр как бритва.
– Хорош, что уж говорить. Молодца Мишаня, простенько но красиво. А где сталь такую взял? Неужто изготавливать научился? Высокотемпературных печей вроде не видно у тебя.
– Мне рейдэры однажды приволокли меч один. Он сломан был на три части и оплавлен сильно. Как будто горел где то! Но на удивление металл хорош оказался, даже несмотря на перегрев в прошлом. С ним вместе дали два камня руды интересной. Я такую первый раз видел за всю свою практику. Так вот я тот меч, и куски руды, переплавил в одну массу и вот что получилось. Его трудно ковать было, оттого и долго делал.
– Слушай Мишаня, – я указал рукой на доспехи. – Ведь если всё это обменять, то наверняка у торгашей лодку их можно было выменять с харчами. Не жалко?
– Нет брат. Всё это я готовил для особого случая. А что может быть особенней чем сейчас? – Он засмеялся. – Аристократию одеваю как никак! Авось станешь большим человеком – не забудешь!
– Угу, если раньше не прирежут в этом наряде. Хотя если что, можно будет и самому мечом зарезаться. Ну'с! Примеряем'с?
Размер доспехов изначально был велик конечно, всё-таки Мишка под себя ваял, но за пару ночей переделал под меня, стало терпимо. За время пребывания в Выселках (так я окрестил деревню, а местные подхватили это название!) мне удалось немного поднабрать весу и нарастить мяса на кости, но всё ещё оставался худым и костлявым по местным стандартам. Хотя кости скелета почившего Янко были тонкими, но с тем же я начинал чувствовать упругость и гибкость во всем теле.
Надел доспех, покрутился. Вроде двигаюсь свободно, только непривычна была тяжесть всей этой снаряги и особенно наручей. Пологаю руки к вечеру гудеть будут!
Меч на удивление оказался лёгким хоть и выглядел внушительно: ширина чуть больше спичечного коробка, сантиметров шесть, и длинною около полуметра. Ближе к концу плавно сужался. Таким колоть удобно, хоть и широк, на моё мнение – похож чем то на испанский гладиус. Больше на огромный кинжал смахивал чем на полноценный меч. По середине дол почти на всю длину. Гарда – обычная поперечина, Мишка сказал из кости местного кабана, обмотанная широкой полоской кожи. Рукоять, перетянутая плотным шнуром – великовата, но обхватывал плотно за счёт длинных пальцев.
– Под себя делал, никто не видел. – глянув на меч произнёс кузнец.
К ножнам шёл в дополнение широкий пояс с большой бляхой на животе. Пришлось новые дырки проделать, потому как до Мишкиных объёмов я явно не дотягиваю.
Довольно хорошо всё сидит, скажу я вам! Немного пообвыкнусь и вообще шик будет. Не хуже местных вояк выгляжу. Только вот штаны под стать и сапоги надо. Ну и такая малость как мечом научиться пользоваться, и дела пойдут!..
– Спасибо тебе земляк! – я крепко пожал мазолистую руку. – Что бы без тебя делал?
– Мешковиной прислугу пугал! – гоготнул Мишка.
– А мечом управляться умеешь сам то?
– Ну, на уровне самоучки – да. Не так «профессионально» как ты, но…
– Не выпендривайся. Я рассчитывал хоть на пару базовых уроков.
– Коли острым концом! – пожал он плечами, но потом согласился немного меня натаскать азам.
Теперь я ежедневно заглядывал к кузнецу и мы насколько могли тренеровались. Доспех понапрасну не светил и меч не показывал, всё хранилось пока у Мишани, но надевал каждый раз на тренировки. Привыкал к тяжести.
Жирку я за прошедшее время не то что бы наел, но ходил теперь уверенно, не шатаясь. Занятия с ипровезированными силовыми тренажёрами тоже дали о себе знать. Проявилась хоть и малая, но рельефность мышц. Да и просто интересно стало заниматься фехтованием, хоть какое-то развлечение в этом захалустье.
Про прошлую жизнь с Миханом старались не говорить. Там воспоминания и боль были у каждого своя.
В очередной день, когда мы сидели уставшие и взмокшие после небольшой дуэли и попивали квасок, в дверь негромко но настойчиво постучали.
Напустив грозный вид (кузнец как – никак), Мишка шагнул к двери и гаркнул на местном, – Кого там леший притащил!? Чего надобно? После обеду приём, говорил же!
– Дядька Михан там ануна Янко анайлэ зовёт! – раздался с той стороны мальчишеский, писклявый голосок. – Конные приехали ко двору ихнему, видеть хотят ануна!
Меня в жар кинуло, а Мишка с выражением глаза вылупил, однако не сплоховал и так же зычно гаркнул:
– Беги скажи сейчас будет он. Заказ… его сиятельство примеряет!
Я грозно показал еле сдерживающему смешок земляку кулак.
«Ржёт с „титулованной“ особы! А у нас наметилось из грязи… да как бы не на тот свет!»
Мальчишка убежал обратно, в окне мелькнула русая, лохматая макушка посыльного.
– Ну, бывай паря! – Мишка приобнял как родного. Я дрогнувшей рукой пожал его лапу.
Если жив буду, то дам знать. Если что за меч – скажу выменял ты его у кого-то там. Узнают местные бароны что куёшь такое оружие – продыху не дадут, это факт. В книжках часто такое случалось. А могут и вовсе запретить.
– О'кей. – кивнул он на серьёзе. – Ну давай, ни пуха ни пера!
– К чёрту!
Когда подходил к дому немного подуспокоился видя как Фелани спокойно беседует с прибывшими. Точнее с двумя из них. Всего делегация насчитывала шесть человек. Все конные, при оружии и штандарте.
Четверо, сидели на лошадях, один из них держал продолговатый кусок ткани на шесте – стяг, на красном фоне которого видны силуэт большого дома с двумя башнями и меч пронзающий его насквозь сверху вниз, всё это на фоне чёрного нето камня, нето горы. Навершием меча служила маленькая корона чёрного цвета. Фелани так и описывала этот штандарт – это герб семьи Фортхай!
Ещё тройка лошадей стояла поотдаль: одна просто без всадника, и две навьюченные поклажей.
Четвёрка из прибывших сидели в сёдлах и осматривались кругом – явно по виду вояки бывалые, лица суровые, взгляды цепкие, сосредоточены. Трое средних лет мужики были, а четвёртый, со стягом, самым старым выглядел, но в седле держался гордо. Снаряжение на них было самое простое, как в нашем самом раннем средневековье у простых солдат захолустного барончика: потёртая кожаная броня, такого же не важного виду шлемы полукруглыми кастрюлями, короткие ножны тянули скорее на длинные кинжалы чем на полноценные мечи. У двоих были в руках ещё и копья.
