– Вот ваш кофе. Вы проездом или надолго? Я Берни, хозяин этой старой забегаловки.
– Рад знакомству, Берни. А я Клаус, Клаус Маш. И – да, я надолго. Я снял тут один дом неподалёку. Поживу пока. Красивые места…
Он хлебнул кофе и повернулся на высоком стуле возле стойки, глядя в окно на затихающий дождь.
– Дождливое лето, – сказал он себе и снова о чём-то задумался.
В этот момент в кафетерий вошли двое и тоже заказали себе кофе. Видимо, местные фермеры. Они были похожи на отца и сына. По крайней мере Клаус тогда так подумал.
– Ну и погодка сегодня! – сказал тот, что постарше, а затем добавил явно насмешливо: – Налей мне кофе и этому молодому негодяю.
– Зачем же сразу негодяю, отец? – чуть возмутился молодой человек пришедший вместе с ним.
«Я был прав. Отец и сын», – констатировал про себя Клаус, не отрывая взгляда от дождя за окном.
В этот момент в кафе зашёл ещё один посетитель, которым оказался явно местный полицейский. И он тоже заказал кофе.
– Берни, мне тоже, – просто сказал он и просто плюхнулся за один из свободных столиков у окна, который стоял чуть поодаль, и при этом вид у этого довольно молодого, но явно уставшего полицейского был заметно хмурый и недовольный.
И Берни в полголоса позвал кого-то из подсобки.
К собравшимся немедленно вышла молодая девушка в тёмном коротком платье и белом переднике, молча кивнула ему, улыбнулась белозубой улыбкой и чуть поправила внезапно упавшую на лоб прядь шоколадных и немного волнистых длинных волос, а затем подошла к кофемашине, чтобы приготовить новую порцию кофе.
– Смени меня, Гретта, – сказал ей тогда Берни, и она просто также молча кивнула, продолжая управлять всевозможными кнопками и устройствами, но при этом делала это настолько грациозно, чуть наклонив голову и плавно двигаясь у стойки как балерина, что отец и сын, пришедшие за порцией своего кофе, вдруг дружно замолчали и просто наблюдали за ней, как за какой-нибудь фотомоделью.
И пока разыгрывалась вся эта мелодрама местного масштаба, Берни подошёл к полицейскому и тихо спросил:
– Ну что там, Тай? Вы уже нашли зверя, который передушил уже несколько овец на местных фермах?
– Если бы… – полицейский устало вздохнул.
Он был достаточно молод, но при этом он имел вид настолько озабоченный, как если бы ему было намного больше лет, чем было на самом деле.
– Так плохи дела?
После слов Берни, полицейский немного нахмурился и просто добавил:
– Надеюсь, это не чудище Чёрной Долины. Не то мне придётся ловить какую-нибудь Чупакабру. А я совсем не Фокс Малдер.
«Это уж точно», – снова констатировал про себя Клаус, незаметно наблюдая за ними со стороны.
Когда кофе для полицейского и двух местных фермеров был готов, дождь почти притих, и тогда Клаус осушил тёмную чашку со своим молочным кофе и снова двинулся в путь…
Дорога по загородной трассе оказалась абсолютно свободной и легко узнаваемой, и Клаус без труда добрался до места назначения.
И у вьездной дорожки к дому его молча поприветствовала надпись на немецком:
«Лесной Остров» – «Waldinsel»…
Уже потом, когда он распаковывал несколько коробок с книгами в холле, ближе к вечеру, вдруг сверкнула молния, захрохотал гром и хлынул ливень, что было по-настоящему спасительным после довольно утомительного, тёплого и долгого дня.
Капли дождя на стекле красивого разноцветного витража… На какой-то миг он ими был словно загипнотизирован.
Однако в итоге повеял ветер и стало заметно резко прохладно и даже как-то по-осеннему неуютно, и Клаус решил разжечь камин.
И как только первые огоньки пламени весело и приветственно затрепетали в глубине тёмного старинного очага, располагающегося в холле, украшенного фантастической лепкой в виде двух драконов над каминной полкой, Клаус почему-то снова обернулся к большому разноцветному окну с видом на сад.
Именно в этот момент в очередной раз сверкнула молния и загрохотал гром, и множество капель дождя ещё больше хлынули с небес, буквально заливая цветные стёкла витражного окна, на котором был изображён какой-то таинственный образ, словно светловолосый ангел или что-то вроде того.
Тогда Клаус подошёл поближе, чтобы рассмотреть этот старинный витраж и почти сразу же понял, что на нём изображён вовсе не ангел, как он вначале подумал, а какая-то светловолосая девушка в белом на фоне розового сада. С другой стороны, почему бы ей не быть ангелом? Клаус чуть прикусил губу, думая обо всём об этом.
– Я думал, ты ангел, – сказал он тогда сам себе, а потом вдруг чуть пожал плечами и спокойно констатировал: – С другой стороны, может и ангел. Кто вас ангелов разберёт? Почему бы и нет?
За окном разыгралось настоящее ненастье. А в холле этого маленького особняка между тем был настоящий покой и уют.
Весело потрескивал огонь в очаге. Старинные часы на каминной полке неспешно отмеряли время.
И в свете новых молний вдруг совершенно отчётливо высветилось это красивое витражное окно.
Именно тогда при одном только взгляде в это окно, Клаус-Эдвард невольно вспомнил собственные стихи, написанные не так давно, но как нельзя кстати уместные в этот момент:
Я видел розу на стекле, в холодном отражённом свете,
Она сияла как огонь средь льда. И ветер
Сорвал вдруг пару лепестков с неё небрежно,
Слетевшие к ногам моим спокойно, безмятежно.
И в этот миг понятным мне вдруг стало,
Что роза настоящая стояла
у задождённого окна…
Дождь хлынул ещё больше, и капли тёплого летнего дождя на лице девушки-ангела на старинном витраже почему-то показались тогда Клаусу настоящими слезами…
P.S. Легенда о маге Чёрной Долины —
Говорят, когда-то много веков назад в этом мире жил один волшебник. И был он пришельцем из другого мира.
Он был оракулом и чародеем, поэтом, философом и музыкантом. Он слышал голоса далёких звезд и далеких миров. И видел он то, что находится даже за гранью.
И была у него одна мечта: найти дорогу в тот мир, из которого он был родом по самой природе своей души.
Таинственный пришелец из другого мира, однажды потерявшийся в чужом ему мире людей с момента случайного в нём рождения, он всегда мечтал найти дорогу в свой истиный дом.
И весь его путь был отчаянным поиском дороги в свой давно потерянный и далёкий мир…
/Из легенд Старого Города
P.P.S.
– Ты хочешь знать как тебе вернуться в свой мир, маг? – сказал кто-то во тьме. – Но это дорога в один конец. Потому что если ты пойдешь по ней, ты уже не сможешь, да уже и не захочешь жить в этом мире. И ты будешь абсолютно один, потому что ты поймёшь в этом пути, что в этом чужом для тебя мире ты всегда и есть только один. И если у тебя не хватит сил дойди до конца, ты просто погибнешь.
Глава 3. Призраки старого дома
«В ряде культур призрак наделён осознанием и чувственным восприятием. Например, в буддизме призраки называются «голодные духи».
Как правило, это души, которые отказываются покидать этот мир по той или иной причине»…
