Вот что ему ответить? Вроде уже не ребёнок, должна ведь понимать, что никто просто так спасением окружающих не занимается даже на Нуле, а уж среди магов и подавно. По крайней мере, в их сообществе точно, как там дела обстоят на других уровнях, он не скажет. Марта явно приуныла, и Игорь, кляня свою профессиональную деформацию, поспешил сказать хоть что-то:
– Просто постарайся больше его не использовать, ладно?
– Чувствую себя необразованным дикарём каждый раз на Вашем фоне. А уж если Ладу Викторовну вспомнить…
– О, поверь, на её фоне я чувствую себя не лучше, – алхимик мягко улыбнулся, в уголках глаз смеялись едва заметные морщинки. – Но я понял, где это. И буду благодарен, если ты подскажешь дорогу покороче до набережной.
Зимняя кивнула и даже вызвалась проводить практически до нужного места. Её было по пути, так что с четверть часа маги обсуждали студенческие годы выпуска Марты, та ещё и знала достаточно много о судьбах однокурсников после учёбы. Указав в сторону нужного двора, девушка поспешила по своим делам, попросив передавать привет Мараевой. Алхимик только кивнул. Навстречу, как зверь на ловца, двигался Шедов Данковцев. Тот его тоже заметил. Теперь, встретившись взглядами, проскочить, не здороваясь, было бы как минимум глупо и невежливо.
Что было не менее важно, студент как-то странно фонил, не той силой, которую должен излучать поджигатель, будто что-то его поджирало, пусть неопознанный вампир и был уже практически укрощён. Что-то с собой таскает? Костянников быстро окинул парня взглядом, но ничего подозрительного не заметил.
– Здравствуйте, – улыбался тот достаточно искренне, но на лице явно читалось удивление. – Не ожидал Вас здесь встретить.
– Здравствуй. Зато я как раз надеялся найти или тебя, или сразу Вянку.
– Что-то случилось? – Данковцев сразу подобрался. – Что-то в результатах не то? Всё совсем плохо? Вы сразу мне скажите, а я её постараюсь как-то к этому моменту подготовить, если там вдруг…
– Прекрати суетиться. Ничего страшного там не случилось, из ряда вон – да, но не катастрофа. Пройдёмся? Не будем разговаривать посреди дороги.
– Да, конечно. Вы куда-то спешите? У меня просто мастерская арендована всего на три часа, мне должно хватить, и…
– Накопитель? – мужчина улыбнулся, наконец понимая, откуда фон. – Из чего, если не секрет?
– Пойдёмте, я Вам там и покажу. Заодно проверите.
Игорю оставалось лишь согласиться. Обработку накопителей на практике второй курс проходил ещё зимой, но занимался ею лишь под наблюдением преподавателя. Формально, заниматься её самостоятельно было не запрещено, многие собиратели и вовсе предпочитали кристаллы обрабатывать под себя сами или доверяли это напарникам. Другое дело, что если ты не работаешь с накопителями на постоянной основе всегда был риск, скажем помягче, накосячить.
Так что Костянников просто не мог отказать своему студенту, не имел морального права. И пусть к студентам сбора и трансформации старались не привязываться, ни к собирателям, ни к поджигателям, зная, что в их профессии смертность выше, чем где-либо ещё, он оказался неспособен относиться к их проблемам холодно. Может именно потому, что жизнь этих мальчишек и девчонок имеет все шансы окончиться весьма рано.
*
– И что ей предстоит? Вянка явно нацелена на роль собирателя.
– И ты даже не догадываешься, почему? – разжевавший Шедову результаты алхимик теперь внимательно наблюдал за его работой.
Накопитель у Данковцева выходил весьма и весьма приличный, с учётом его невеликого опыта вообще отличный. Да и камень был подобран превосходный: у самого Игоря в коллекции тоже имелся гореславский хрусталь, пусть и не такой чистоты, да и цветом попроще. Минералы с аномалий отличались на редкость стервозным характером, не каждому даваясь в руки. У Костянникова вот был практически пустой, но он неплохо аккумулировал энергию. Тот, что держал в руках Шедов, был способен выпить подчистую, если прикосновение ему не понравится. Но парня терпел, как терпит собака близких людей хозяина.
– Шед? – Игорь внимательно посмотрел на парня.
– Давайте не будем об этом?
– Как скажешь, – согласился мужчина, замечая, как краснеют кончики ушей у Шеда. – Лада Викторовна предложила ей пройти оба курса одновременно. Да, будет сложно, но отдельной группы для универсалов не предусмотрено. К тому же, большинство предметов и так читается потоково, а практика… по практике будет решать индивидуально с каждым. Естественные дисциплины у вас и так практически не различаются по содержанию, может, три занятия отличных найдётся.
– А распределение? Потом, в пары.
– А ты не думал, что тебе стоит её отпустить, а не тянуть за собой как ребёнок – любимую игрушку, потому что она единственная, кто твой гореславский фон переносит?
– При всём моём уважении, Игорь Александрович! – Шед со стуком отложил инструменты, разворачиваясь к собеседнику.
И встретился с понимающим взглядом преподавателя алхимии. Вспышка куда-то пропала, оставляя после себя только эхо раздражения. Не сказать, что Костянников был не прав в своей оценке, по крайней мере, Данковцев прекрасно себе представлял, как его с Вянкой взаимоотношения выглядят со стороны. И со слов отца, и со слов Артура. И ведь не сказать, что они не были правы: он действительно бы скорее удавился, чем даже ненадолго представил себе жизнь без Ярычевой где-то рядом, первый курс в этом плане стал испытанием силы воли и магического самоконтроля, слишком уж он привык полагаться на девушку.
– Не реши, что я лезу не в своё дело или пытаюсь учить тебя как жить, для этого у тебя есть родители. Но просто подумай над всем этим, не ломай девчонке жизнь.
Преподаватель сжал его плечо, отпуская по первому шевелению. Будущий поджигатель явно обдумывал какой-то вопрос, но зацепился взглядом за нечто на руке мужчины, что раньше принимал за скрытые рукавом рубашки часы. Что-то вроде накопителя и преобразователя одновременно, он видел такие артефакты в учебнике. Но спросил не об этом:
– Вам приходилось от кого-то уходить ради его блага?
– Я не общался с братом уже двадцать лет. И так и не сказал ему причины.
– Вянка его видела. Когда порталом добиралась из Костей. Наблюдатель на Нуле.
Игорь кивнул. Обрывая связи с младшим, он думал… Да ни о чём он не думал, просто пытался уйти подальше, не подставляя Алексея под удар своей вышедшей из-под контроля магии, для кровного родственника попавший под проклятие Костянников-старший представлял куда более серьёзную угрозу, чем для постороннего человека. А потому не нашёл в себе сил даже написать ему или передать через кого-то, что ему жаль. Понимал, что дурак, хотя и раздаёт окружающим умные советы.
– Рад, что он в порядке. Что ж, тогда оставляю письмо Ярычевой тебе. Вживлять накопитель где собирались, здесь?
– Скорее в Костях. Заодно покажу ей близнеца на нулевом.
– Хорошо. Главное неприятностей себе не найдите, ваш декан расстроится, – алхимик встал. – Не буду тебя отвлекать от окончания работы. Удачи.
– Спасибо. Был рад Вас видеть.
Алхимик скрылся за дверями мастерской, оставляя парня одного. Шедов вернулся к работе, пока что отодвигая все мысли в сторону. Он подумает, что сказать Ярычевой, чуть позже, по пути домой.
*
– Вернулся? Что-то случилось? От твоего лица молоко скиснет, давай, рассказывай! – девушка слезла с табуретки с тяжёлым альбомом в руках, вытащенным откуда-то с верхних полок.
– Костянникова встретил. Письмо твоё получил, – Шед опустил конверт на стоящий перед диваном столик.
– И что в этом могло тебя так расстроить? – Ярычева аккуратно опустила альбом на стол, рядом с конвертом, но взяться за письмо так и не решилась. – Он что-то сказал?
– Открывай. И потом поговорим.
– Ты меня пугаешь… Но, ладно.
Вянка опускается рядом на диван, надрывая край конверта. Сложенное втрое письмо жжёт пальцы как лист раскалённого металла, руки заметно дрожат, когда она его разворачивает, едва не надрывая на сгибе. Цифры, цифры, цифры… Вот. “Однозначной склонности не выявлено. Рекомендовано прохождение сдвоенной программы по индивидуальному плану”. Но это же не плохо, да? Не то, на что она рассчитывала, но и не катастрофа же?
– И что тебя в этом расстроило? Ну пройду я пару дополнительных предметов, а на распре… А, – протянула девушка. – Да… это проблема.
Они молчали. Вянка сжимала ладонь Шеда до побеления, пытаясь понять, что вообще делать дальше со всеми этими новостями. Никакие идеи, даже самые глупые, в голову не приходили. Данковцев осторожно потянул девушку к себе, ещё не понимая до конца, что собирается сказать. Но Мараева всегда твердила им, что у поджигателя нет права на эгоизм, что выбирая между другими и собой они обязаны выбирать других. Взгляд у декана при этом мутнел словно от боли.
– Вянка, я… просто пообещай, что будешь выбирать то, что лучше для тебя. Какой бы выбор ты не сделала, ты останешься моим другом.
Он чувствовал, как сжатые до предела пальцы впиваются в его руку, ещё немного, и оставят следы, тем более, что окружающая тело магия под этим прикосновением будто втягивалась в кожу Ярычевой. Собственная сила давила на её плечи, превращаясь в какое-то грозовое облако, Шеду на миг показалось, что он слышит раскаты.
– Я знаю, что буду говорить Мараевой. И поиском накопителя я всё-таки озабочусь, – она выпрямилась, напряжённым лицом сейчас напоминая собственную прабабку, даже плечи расправила таким же движением, как это делала покойная Виктория Ярычева.
– Не расскажешь?
– Нет. После того, как всё получится. Или не получится, как посмотреть. Ладно, давай о чём-то более приятном. Я хотела тебя попросить… В общем, вот, смотри, – она забрала с кресла лежавшую на стопке альбомов шкатулку. – Тут есть ворох накопителей, но я не во всех уверена, что они ещё способны принимать силу. У тебя “выдох” всё-таки более направленный получится, не мог бы ты, ну… ты понял в общем. Я думала не тратиться и использовать что-то из семейных.
– Вообще-то я кое-что для тебя приготовил, – Шедов вытянул за шнурок из кармана небольшой мешочек, едва ощутимо фонящий магией.
Едва ощутимо, потому что его содержимое втягивало в себя силу, особенно активно сейчас реагируя на Ярычеву. А Вянка чувствовала, как её магия отзывается на зов камня. Пальцы сжались так, что забрать их добычу получилось бы лишь переломав ей кости. Данковцеву же достался такой сияющий взгляд, что на миг стало не по себе, но внутри всё-таки разлилось тепло. Пусть это решение изначально было спонтанным, с каждым месяцем после его принятия парень всё сильнее убеждался в его правильности.
– Открой его.
– Это же… ты же говорил, что…
– Я считаю, что ему будет лучше у тебя. Камень должен дышать силой, а не быть мёртвой стекляшкой в украшении.
– Шед…
Не зная, что сказать на такой подарок, Вянка просто притянула друга к себе, звонко целуя в щеку. Объятия Шедова на миг оторвали её от дивана и выбили воздух из лёгких, но выпутаться из них или как-то ослабить девушка даже не попыталась, только воспользовалась моментом и повалила друга, устраиваясь сверху.
– Спасибо, – она устроила подбородок на его груди, рассматривая довольного друга.
– Я не мог поступить иначе, одуванчик, – он погладил магичку по волосам. – Просто не мог. Что бы там отец не говорил, а этот камень сам выбрал тебя, воспринимая меня словно он был собакой на передержке.
Ярычева расслабленно прикрыла глаза, позволяя путать вьющиеся пряди. Пусть с этими результатами всё пошло не совсем так, как она хотела, но есть ещё шанс исправить ситуацию. Что-то в словах Шеда про “выбирай для себя” её кольнуло, но девушка отмахнулась от этих мыслей, сейчас она была абсолютно довольна своим положением. Подарок грел ладонь.
Вянка задумалась над тем, что хотела бы сказать Шедову, но решила, что портить момент не стоит. Она поговорит с ним позже, немного позже, сначала нужно решить с распределением.
Глава 7
Вянка уже несколько минут сверлила взглядом фотографии в альбоме, бездумно поглаживая лежащий тут же на столе накопитель. Скорее всего, сходство ей мерещится, наверняка это какая-то старшая родственница, но могут ли у родственников быть настолько одинаковые лица – вот в чём вопрос.Решив не терзать только свою голову, девушка отвернулась от стола и посмотрела за спину. Вернее, на пол.
– Шед, отвлекись, пожалуйста, – отжимающийся Данковцев, параллельно повторяющий что-то в лекционной тетради, замер на верхней точке движения, поворачивая голову к Вянке. – Мне нужно, чтобы ты посмотрел и сказал, кажется ли мне или нет. Потому что я уже всю голову себе сломала.
– Сорок девять, пятьдесят, – встал на ноги он всё-таки не сразу. – Что там у тебя? Это Мараева?
– А, то есть мне не кажется?
– Декана сложно не узнать. Ты где это откопала, ни за что бы не подумал, что она питает слабость к историческим костюмам. Да ладно?!
Он рассматривал дату на обороте карточки, выпавшей из державших её до того уголков. Семьдесят лет назад? Выглядит как розыгрыш. Парень уже хотел было на этой мысли и успокоиться, но всмотрелся в практически стёртую надпись карандашом. “В.Ярычева, ….кая, …Мараева в день выпуска”. Контуры буквы можно было прочитать и как “Л”, и как “А”, и различить уже не получалось. Карандаш был достаточно мягким, чтобы не процарапать бумагу, не оставить борозду, по которой получилось бы определить инициалы.
– Слушай, тогда декану должно было бы быть около сотни, а ей в самый плохой день столько не дашь. Может всё-таки родственница?
– И вот это. Она здесь с Велимиром Ярычевским! Шед, этому старику полтора века! Полтора!
– Может всё-таки родственница? Вот, смотри, здесь немного черты лица отличаются, – он ткнул в фотографии. – Форма носа другая и овал лица… И у этой, на первой фотографии, глаза разного цвета. Хотя это не аргумент, магия в организме вечно меняется, может перекрывать… Да не, расслабься, не накручивай себя. Хотя сходство, конечно, пугающее.
– Где? – она проследила за пальцами ещё раз. – Ну… может и да… Хотя я успела себе надумать всякого. Жуть какая-то. Надеюсь, на вживлении получится поспать, зря я вскочила сразу, как проснулась…
Зевок грозил вывихнуть челюсть, но удержаться от него у девушки не вышло, Вянка только закрыла лицо руками, хотя протяжный страдальческий стон от недосыпа всё-таки прорвался. Ещё и нагрузилась с утра, голова мало того, что мутная, так ещё и свинцовая. Не, с неё хватит на сегодня.
Ярычева захлопнула альбом. Завтрак, сунуть голову под воду – хотя можно и в другом порядке – и бегом до портала. Им ещё через Кости добираться. Данковцев только потянулся, хрустнув позвоночником, и подобрал с подлокотника оставленную там футболку, проводив взглядом умчавшуюся из комнаты подругу. Что происходило в этой светлой во всех смыслах голове, он впервые в жизни себе даже вообразить не мог. С другой стороны – если это что-то несекретное, Вянка сама расскажет, как и всегда. А он пока просто присмотрит за ней, чтобы со своей головой в облаках не улетела куда-нибудь в пропущенную канаву. Парень прогнал по коже волну магии, приводя себя в порядок.
– Не суетись ты! – на выходе из комнаты перехватил блондинку, сгребая в охапку. – Успеем, везде успеем, только семь утра. Поешь лучше нормально, а то от таких нагрузок через день совсем из штанов выпадать начнёшь.
– Шед! – она стукнула друга по плечу, но тот даже не дёрнулся. – Я тебя сейчас ударю чем-нибудь!
– Смотри не надорвись, – он коротко поцеловал Ярычеву в висок, подавляя последнее сопротивление. – Но вообще я серьёзно, без завтрака я тебя из дома не выпущу.
На кухне в подтверждение слов согласно зашумел чайник, звякнула посуда. Девушка покорно кивнула, направляясь за чёрным словно кровь земли чаем. Успевший несколько мгновений порадоваться жизни Данковцев с тяжёлым вздохом подпихнул к ней тарелку:
– Позавтракать, а не залиться водой по уши, разницу понимаешь? Ты так ни один норматив не сдашь.
– Повезёт же твоей жене с таким гиперопекающим занудой, – она сердито плюхнула ложку варенья в кашу.
– Кому ж, интересно, мучаться, – пробормотал он себе под нос.
– Ты что-то сказал? – ложку до рта блондинка так и не донесла.
– Ничего, дорогая, совершенно ничего. Тебя с ложечки покормить?
В кого другого “ложечка” может и прилетела бы, причём прицельно в лоб, но Шед прекрасно осознавал, что ему-то ничего не будет, даже если он действительно спеленает Вянку и примется насильно её пичкать. Впрочем, подруга всеми силами постарается до этого не доводить, в этом можно быть уверенным. Блондинка недовольно ковыряла ложкой в сладкой каше, но потихоньку всё-таки подъедала, больше из-за пристального взгляда, сверлящего её лицо и руки, а не из-за чувства голода. Хотя в чём-то Шед был прав, что замеры, что вживление накопителя – действительно серьёзная нагрузка на организм. С этой мыслью Вянка всё-таки принялась за еду, а Данковцев переключился на свою порцию с чистой совестью.
*
Большой стационарный телепорт не был мгновенным средством перемещения, более того, длительность нахождения в пассажирской капсуле могла отличаться, тут уже свою роль играли движения магических потоков, сезонные нестабильности, возникающие или исчезающие мелкие аномалии. Словом, всё, что влияло на пространство между точкой входа и точкой выхода. Анти-рекорд по длительности принадлежал получасовому перемещению через червоточину в пространстве. Пассажиры-неудачники тогда как один оказались на больничных койках из-за перегрузок различной степени.
Ярычева прекрасно понимала, что такой случай – это исключение из правил. Стало ли ей легче от этой мысли? Ни разу. Постоянно при посадке в капсулу, пока вокруг “вагона” шли подготовительные процессы, она вспоминала этот забавный факт из истории, молясь всем богам и духам, чтобы на её поездку не пришёлся ещё один такой случай. Пока что проносило, только вот напрягаться она не переставала.
– Одуванчик, не трясись, – негромко заговорил Шед, пользуясь тем, что на этом рейсе кроме них было ещё полдесятка человек, не больше. – Ты дрожишь как заяц. Просто выдохни. Подумай о хорошем.
– Расскажи кому, что “хорошее” – это магическое истощение и исполосованные руки, у виска покрутят, – она прижала к груди сумку, в которой утешающе “заворчал” гореславский хрусталь.
Данковцев успокаивающе погладил её по ноге, отвлекая от невесёлых мыслей о последствия длительного нахождения в межпространстве. Вот уж действительно, иногда счастье кроется в глупости и полном незнании природы мира вокруг. Но это не тот случай.
Его же интересовало только одно: если в какой-то момент по любой причине, стабильность прохода между городами нарушится, их расщепит сразу, или они выпадут где-то на полпути? Правда спрашивать о таком вслух парень не стал. Вянку тогда точно удар хватит. Она и так перестала нервно отстукивать ногой, когда гул вокруг капсулы стал громче – признак скорого старта. Сейчас он дойдёт до максимума, а после исчезнет. Полная тишина и приглушенный свет – уже показатели перемещения между городами. Лампочки заморгали, холодные пальцы сжались на его руке.
– Дыши. Как будто в первый раз…
– Ты дерево, знаешь об этом? – едва различимым даже для него шёпотом произнесла магичка.
– Спасибо, что не бревно…
– Ну, не проверяла, не знаю, – нервно хохотнула девушка, когда в звенящей тишине снова загудели механизмы капсулы.
– Боги, иногда я тебя обожаю, а иногда придушить готов. Всё, выдыхай. Приехали.
– Сейчас окончательно всё затихнет, и мы пойдём, – короткие ногти впились в предплечье, не позволяя магу встать с места.
