Шед погладил белые пальцы, призывая перестать делать в его собственной руке лишние дырки, никакой изначальной комплектацией не предусмотренные, и первым встал с сиденья, рассматривая Вянку сверху вниз. Как только раздался последний характерный щелчок, девушка вскочила, первой ныряя в открывшуюся дверь. Если бы сейчас она начала целовать платформу прибытия, маг бы не удивился. С одной стороны, конечно, нормальный человеческий страх, который может возникнуть у любого, с другой…
– Как ты с такой фобией служить собралась?
– Меня ж не парализует от страха. И это не фобия, это инстинкт самосохранения, которого, как я успела заметить, ты лишён начисто.
– Ну не начисто, не надо. Моя голова иногда включается, когда риск действительно есть. А там, где возможными неприятностями можно пренебречь – я пренебрегаю.
– Ой не слышит тебя Мараева, – хохотнула Вянка, находя глазами выход в город.
Чем дальше за спиной оставалась портальная капсула, тем веселее становилась магичка. Тем более, что у дверей она заметила смутно знакомый профиль, только сейчас его окружали не буйные тёмные кудри, а куда более светлые длинные пряди, безжалостно стянутые в хвост. Костянников-младший.
Шедов проследил её взгляд, сразу складывая два и два. Возможно, он получит по голове от преподавателя алхимии за то, что сейчас собирается сделать. А может к началу учебного года Игорь Александрович немного отойдёт – если у Данковцева всё пойдёт правильно.
– Как, говоришь, его звали?
– Алексеем… Шед? Ты что задумал?
– Примирение семьи, пошли, – тянуть девушку за собой он не стал, но рукой взмахнул, привлекая к себе внимание наблюдателя. – Алексей Александрович!
Мимика младшего Костянникова весьма точно повторяла его старшего брата, разве что с поправкой на более мягкое лицо и появившиеся раньше времени скорбные складки у губ. Явно только вышедший с дежурства наблюдатель подавился воздухом, рассматривая незнакомое лицо, бегущего к нему как к потерянному родственнику парня. Зато с недоумением разглядывающую эту картину мелкую блондинку узнал. Знать бы ещё, что от него нужно студентам сбежавшего в туман старшего братца.
Признавая, что нырять в служебный проход в такой момент будет несколько позорно, Алексей привалился плечом к стене, рассматривая студента, прущего в его сторону с уверенностью получившего команду дракона. Где-то на краю сознания мелькнула тень сочувствия к старшему брату, быстро задавленная старой обидой. Ярычева – он даже вспомнил фамилию – плелась позади, обречённо надеясь, что всё рассосётся раньше, чем она к ним приблизится.
– Потерялись?
– Я – нет! – Шед фонил таким энтузиазмом, что наблюдателю стало немного неуютно, будто на него наседал очень любвеобильный пёс. – А вот ваше взаимопонимание с Игорем Александровичем…
Костянников-младший и Ярычева синхронно тяжело вздохнули: он – из-за упоминания брата, она – потому что на выдохе пробормотала что-то про “дуб – дерево хвойное”. И не сказать ведь, что такое происходило в первый раз. И даже глупо будет отрицать, что и у неё само такие порывы наивной прямоты случались, всякое бывало. Но взаимоотношения в семье преподавателя она посчитала бы не своим делом, а вот Данковцеву какая-то жидкость в голову сегодня ударила.
– … говорить – пусть приходит сам, – Вянка невольно поёжилась, когда до неё долетели обрывки слов, с такой же интонацией старший Костянников отчитывал её после поимки с конспектами старшаков. – Да и не ваше, молодой человек, де…
– С этим могут быть сложности, – маг перебил наблюдателя. – Уж не знаю почему, но я ни разу не видел его у крупных порталов. Даже у стационарных редко.
Девушка замерла в нескольких шагах, вспоминая. То, что преподаватель алхимии принципиально не пользуется порталами, знали все. Студенты много видят, особенно вне пар, так что закономерность вычислили очень быстро. Только мелкие стабильные переходы, где нет даже минимального риска отклонения. Версии строились самые разные, от фобии до несовместимости с какими-то артефактами или влиянием остаточного фона на зелья. Но наверняка никто не знал, а копать под зав.кафедрой было как минимум глупо. Да и вот так нагло лезть в личные дела достаточно лояльного преподавателя никто не решился. Может Игорь Костянников и был достаточно мягок, но кто знает, как тот отнесётся к такому переходу границ.
А вот Алексей Костянников, кажется, что-то подозревал. Ну, по крайней мере точно знал чуть больше, чем самые пронырливые из студентов, потому что лицо у мужчины закаменело на мгновение, он медленно втянул воздух через сжатые зубы. Вянка явно услышала в этом вздохе раздражённое “потрясающе”, за которым так и висело, так и напрашивалось “по-идиотски”, но внезапно всё закончилось. Взгляд наблюдателя потеплел:
– Наглость, конечно, феноменальная. Идите уже, с братом я сам разберусь.
– Шед, пойдём, мы опоздаем, – Ярычева вцепилась в локоть парня, ничем не защищённый от её ногтей. – Извините за беспокойство.
– Идите уже, молодёжь, – Костянников-младший явно мыслями был уже не здесь, пытаясь нащупать что-то в кармане, так что следующее слово вполне могло им послышаться. – Спасибо.
Вянка, нервно улыбаясь, тащила Шедова за собой в город. Стоило зданию вокзала скрыться за поворотом, она толкнула парня на ближайшую лавочку, нависая, насколько это было возможно при их разнице в росте. Довольно улыбающийся Данковцев смотрел ей прямо в лицо, явно не собираясь терзаться от угрызений совести, так что всё бурлящее в ней тут же остыло, будто огонь под кастрюлей выключили. Да и смысла что-то говорить или возмущаться уже не было, останавливать его надо было сразу, а сейчас… будь уже, что будет.
Она махнула рукой, опуская рядом. Парень коснулся плеча всё ещё недовольно поглядывающей на него блондинки, ожидая, наконец, какого-то недовольства, но та только уткнулась лбом в его плечо, что-то невнятно мяукнув.
– Давай уже, выскажись.
– А есть смысл-то, великий примиритель? С чего тебя вдруг понесло чужие семейные проблемы решать?
– Не знаю. На секунду перемкнуло. Не представляю теперь, как Костянникову-старшему в глаза смотреть.
– Если ты вдруг умрешь по непонятным причинам, я буду знать, кого в этом подозревать.
– Ему условия преподавательского договора не дадут меня отравить. Разве что после выпуска, но я сильно сомневаюсь, что он настолько злопамятен. К тому же, если они помирятся, то, чисто технически, не будет смысла мне предъявлять претензии. Правда же?
– Ну, посмотрим, посмотрим. Просто в следующий раз головой сначала думай, Шед.
– Да-да, “дуб – дерево хвойное”, я всё прекрасно слышал. Но я готов получить по башке, если что-то у них пойдёт не так. Зато я хотя бы попытался.
– Причинить добро, как обычно. Ладно, уже всё равно ничего не исправишь. Пойдём, показывая дорогу. Я тут была мимоходом, на двух вокзалах и только.
– Пошли, покажу, что успел рассмотреть на первой половине практики.
Вянка вертела головой, рассматривая поток людей, который и не снился Кровянику. Забавно, вроде бы по размерам города не слишком друг от друга отличались, но население Костей будто всё было на виду, суетилось, двигалось, куда-то спешило, а в её родном городе все были как-то спокойнее. Настолько, что в первую неделю после возвращения с учёбы ей казалось, что мозги от безделья плавятся, растекаются в невнятный кисель.
Зато Шеду было всё нипочём, тот увлечённо комментировал все более-менее примечательные места, которые знал, щедро делясь личным мнением. Вянка цеплялась за руку, в попытке не потеряться, хотя можно подумать, что он дал бы ей отстать или быть унесённой толпой.
– Шед? – она замерла у бордюра, пока мимо проносился адаптированный для существования в магической среде колесный транспорт различных эпох.
– Да? Что-то не так?
– Не, всё в порядке, просто я рада, что ты у меня есть. Не знаю, что там случилось у Костянниковых, но пообещай мне, что ты хоть что-то скажешь напоследок, если решишь исчезнуть в тумане?
– Не скажу, что могу представить себе такую ситуацию…
– Шед, – она посмотрела прямо в глаза, вынуждая вздохнуть.
– Обещаю.
Глава 8
– Ух ты, – целитель, занимающийся вживлением накопителей, присвистнул, рассматривая результаты замеров. – Ещё бы чуть-чуть и я бы не имел права проводить процедуру. Но прям красиво. Ты уверена, что хочешь в собиратели идти?
Вянка ответила мужчине тяжёлым взглядом, стараясь игнорировать совершенно невежливый не то смешок, не то хрюк Шеда, предвкушавшего, что этот вопрос в различных вариациях магичка услышит ещё много раз. Вот вроде и друг ей, и понимающий, и сопереживающий, а иногда такое бесчувственное бревно, что только диву даёшься.
Ярычевой кивнули на достаточно широкую скамью перед столом, напоминающим больше пыточное устройство: по крайней мере количество креплений и покрытых вязью ремней наводило именно на эту мысль. Вянка опустилась на предложенное место, сразу устраиваясь поудобнее, на этом месте ей предстоит провести несколько часов. Целитель внимательно осмотрел руки, от сгибов локтей до кончиков пальцев. Кисти рассматривал особенно внимательно, но никаких отклонений не нашёл: ни просто опытным взглядом, ни через заговорённые очки.
Магичка немного расслабилась, в тайне всё-таки слегка переживая, что на каком-то этапе всплывёт препятствие и её завернут. Однако маг продолжал затягивать ремни, фиксируя её руки на столе. Стоило щелкнуть последней пряжке, как вся конструкция словно растворилась в пространстве, хотя жёсткую хватку Вянка всё ещё ощущала крайне отчётливо. Хотя причины такой фиксации понимала – шевелиться при вживлении крайне не рекомендовалось, особенно если накопитель был первым.
– Знаешь же, что будет больно?
– Рассказывали. Хотя слабо себе представляю, насколько.
– В обморок упасть не должна, хотя это от ёмкости накопителя зависит. Что там у вас, показывайте, молодёжь.
Шедов вытащил из её кармана мешочек с камнем, вытряхивая на специальную подставку. Целитель присвистнул, сверля Ярычеву взглядом, будто оценивая силы девушки. Реакцию магических полей между ними он, конечно, прекрасно видел, но теперь сильно сомневался, что в девчонке хватит сил оставаться в сознании всю процедуру.
– Кхм, неожиданно. Обычно начинают с чего-то более простого… хотя даже в одном помещении с таким характерным камнем ничего другого приживить не получится, наверное. Будет больно.
– Вы уже это говорили.
Целитель покачал головой. Тем, кто считает собирателей слабыми, явно нужно провериться у мозгоправа. Почему-то в последнее время всё повально стали считать, что умение одномоментно “выдохнуть” большой объём магии, уничтожая пространство вокруг, изгибая его под себя, важнее и сложнее, чем способность удержать эту силу под контролем. Или выжать её из вышедшего из-под контроля заклинания. Собирателю требовалось куда больше душевных сил, характера и удачливости, пусть и понимали это только их напарники. Как правило – посмертно.
– Дать что-нибудь прикусить?
– Давайте попробуем так.
Он прекрасно слышал, как та выстукивает пяткой какой-то непонятный ритм, но всё-таки смотрит решительно, ожидая начала процедуры. Редко в этом кабинете оказываются девушки, редко. Мало кто поступает к Мараевой, всё-таки природа магии такова, что боевиков среди женского пола немного, целители, алхимики, ритуалисты в конце концов, но не боевики. Кто-то сбегает со сбора и трансформации ещё на первом курсе, поняв, что не их. Кто-то не проходит по результатам тестирования. Из десятка дошедших до кабинета половина уходила на первом этапе, болевой порог просто на позволял даже начать вживление. И он был готов поставить, что с Ярычевой произойдёт то же самое.
С другой стороны – чтобы быть уж до конца справедливым – парни теряли сознание на вживлении не реже, а в последние годы и чаще, чем девчонки.
Целитель смерил взглядом застывшего у двери мага, видимо, будущего напарника, хотя говорить об этом рановато, судя по дате на результатах теста, распределения ещё не было. Друг или брат? Вероятнее всего. Даже скорее друг, слишком уж они непохожи внешне.
Мужчина сосредоточился на размешивании состава, которым будет размечать руки собирательницы. Ядрёная смесь, которая позволит рассмотреть магические потоки в теле, чтобы правильно подобрать место вживления. В первый раз всё зарастёт бесследно. После – на третий ли, пятый или десятый, не важно – рано или поздно от него останутся незаживающие шрамы, перчатки и длинные рукава станут бессменными спутниками до конца жизни.
– Можешь комментировать даже матом, просто чтобы я был уверен, что ты в сознании, – предупредил целитель, нанося первую линию на предплечье.
Кожа едва ли не зашипела, однако кроваво-красной рана пробыла недолго, очень скоро из неё начал сочиться свет, будто протянутый вдоль руки луч, переливающийся, плотный – ставший видимым поток силы в теле магички.
– Кричать и ругаться повода пока нет, – девушка медленно выдохнула, заставляя себя расслабиться и опустить плечи. – В рамках терпимого. Ломать руку было больнее.
Шедов нервно переступил с ноги на ногу, делая пару шагов к углу, чтобы лучше видеть сосредоточенное, но вполне бодрое лицо Ярычевой. При нанесении второй линии та только голову чуть наклонила, переводя взгляд на полки с лекарствами и инвентарём. Руки даже не дёрнулись, но смотреть на них девушка не спешила, особенно после того, как целитель начал вырисовывать более мелкие линии, оплетающие руки пока ещё достаточно частой сеткой.
Вянка всё-таки сдавленно зашипела, хотя на деле хотелось тихонько заскулить, по ощущениям руки освежевали и засунули в солёный кипяток, если такое возможно. Ну, может она несколько сгущает краски, но приятного было мало. Пульсирующая в организме магия не давала боли утихнуть, раздражая открытые раны.
– Всё хорошо? – Шед всё-таки подал голос, рассматривая побледневшую Вянку.
– С медицинской точки зрения – да, да и держится она неплохо, по моему опыту.
– Думала, что будет хуже, – девушка наклонила голову ниже, пытаясь вытереть испарину о плечо.
Шедов помог, устраиваясь за спиной закаменевшей магички, убирая от лица прилипшие пряди. Сейчас кожа Вянки была горячее его собственной, а в воздухе рядом с ней всё-таки повис густой запах крови. Ярычева неотрывно смотрела на руки целителя, закрепляющего будущий накопитель в специальных держателях, ощущая что-то вроде нетерпения камня и его желания напиться её силой по горло. Данковцев опустился на колени за её спиной, позволяя немного откинуться, дать спине короткую передышку перед следующим этапом. Клюнул в висок, когда фонящий аномалией камень оказался на столе перед девушкой:
– Не забывай, что ты очень сильная.
– Возможно, мне всё-таки пригодится что-то, что можно прикусить. Хотя в какой-то момент мне показалось, что рук я уже не чувствую.
– Не хочу пугать раньше времени, – целитель накренил подставку с камнем, – но скоро ты поймёшь, что это далеко не так.
– Звучит как вызов, – она попыталась улыбнуться.
– Не замечал за тобой тягу к подобному. Мне казалось, что безбашенные поступки больше по моей части.
– С кем поведёшься… Да не томите уже, доктор, давайте, раньше начнём, раньше я пойду пить кофе, – Ярычева попыталась усмехнуться, но от гудящей вокруг её рук силы трясло всё тело.
От близости накопителя чувствительность действительно вернулась. Вянка откинула голову на плечо так и не сменившего положение Шеда, стиснувшего её в объятиях. Главное не дёрнуться слишком сильно и не ткнуть его макушкой в зубы, будет неловко. Впрочем, думать о чужих чувствах, когда по коже медленно перекатывается, в поисках удобного места, раскалённый шар, весьма сложно. Из прокушенной губы сочится кровь, привкус во рту заставляет разжать зубы, задышать глубже, хотя хочется наоборот сделать вдох и застыть, в надежде, что всё это сейчас закончится.
Она имела весьма чёткое представление, что её ждёт. Суть процедуры никто никогда не скрывал. Когда камешек прошёлся по запястью, тело дёрнулось согнуться, удержали только руки Шеда. Единственная оставшаяся в голове мысль – обрывочные рассуждения о том, сколько раз через это прошёл Костянников-младший. Очень чётко вспомнилась хватка покрытой накопителями ладони.
Кварц лениво скользнул по левой ладони – и сполз на стол, направляясь к правой руке, намереваясь устроиться там, давая девушке короткую передышку. Накопитель подскочил, забираясь на предплечье, будто ленивый кот на высокий диван, и медленно пополз вдоль главной линии. Щеки Вянки коснулась теплая ладонь, стирая слезу. Девушка недовольно повела плечом:
– Я в порядке. Это всегда так долго?
– Со временем всё быстрее и быстрее, организм адаптируется к нагрузке. Голова не кружится? Не тошнит? Слабость? Какие-то другие неприятные ощущения?
– Тошнит, но скорее из-за запаха. И в висках пульсирует. Можно воды?
Шед по кивку целителя забирает со стола у окна стакан, понимая, пока наполняет его, что у него самого мелко трясутся руки. Ярычева делает пару мелких глотков, стуча зубами по стеклу. И резко дёргается – Шедов едва успевает убрать руку, чтобы вода не расплескалась по столу – когда накопитель всё-таки замирает на одном месте, принимаясь “гнездиться”. По её ощущениям он именно обустраивал себе гнездо у неё на пальце, вороша ткани, зарываясь глубже.
Боль резко пошла на спад, вот только Вянка обнаружила себя лежашей головой на столе, с засохшей под носом кровью. Руки уже неплохо слушались, кроме занемевшей правой кисти, с которой целитель и Шед осторожно, в четыре руки, смывали кровь и остатки зелья. Данковцев задумчиво рассматривал вросший в безымянный палец девушки камень, но смывать кровь вокруг накопителя не спешил. Да и её взгляд никто не почувствовал, только когда она попыталась забрать руку, на ней сошлись две пары глаз.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как будто не послушалась бабушку и всё-таки сунула пальцы в мясорубку. И есть хочу, мне кажется, медведя бы загрызть смогла.
– А вот это уже ожидаемо, – целитель растянул заклинание между руками как плёнку, накрывая им обе руки девушки. – Накопитель же наполняется не только из окружающей среды, но и из собственных резервов организма. Так что пару недель будет раскачивать только в путь. Нужно будет не напрягаться, не нервничать. И хорошо питаться. Через недельку зайдёте на контроль, ну и если какой-то резкий невосполнимый упадок сил, пойдёт отторжение или что-то подобное – тоже. Памятку с тревожными симптомами я выдам.
– Я в обморок не падала? – девушка на мгновение прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям.
– Нет, но кратковременная потеря воспоминаний о моменте приживления – тоже вариант нормы, – пожал плечами целитель.
– Приятно слышать. Мы можем идти? – Вянка натянула рукава пониже, не слишком-то горя желанием рассматривать заживающие раны.
– Да. Неспеша, осторожно. Не напрягаться, запомнили?
Маги покивали. Ярычева попыталась было сделать несколько шагов самостоятельно, до двери даже дошла. Пошла бы и дальше сама, но Шед решил вопрос по-своему, на возмущения пообещав, что на пол опустит когда они одолеют все лестницы, уже за пределами больницы. Боль почти прошла, хотя запасы магии будто насосом откачивали. Но аккуратный круглый камешек на пальце радовал душу, а когда всё заживёт – будет радовать ещё и глаз. Пожалуй, с этим можно смириться, да и прошло куда легче, чем она себе представляла.
На крыльце магичка огляделась, прислушиваясь к ощущениям. Больница стояла на достаточно сильном месте, воздух здесь был гуще от разлитой вокруг сырой магии. И Вянка не удержалась, делая глубокий “вдох”, позволяя себе открыться силе. В голове прояснилось, но полученные дополнительные силы тут же ушли в накопитель. Зато пальцам всё-таки полегчало ещё чуть-чуть, на левой руке следы от разметки и вовсе уже практически затянулись, девушка ни капли не расстроилась, что силы ухнули в накопитель как в бездну.
– Хорошо как! – она потянулась, прикрывая глаза от бьющего по ним яркого солнца. – О… сколько мы просидели в кабинете?
– Часа три, – Шед осторожно придержал её за талию, девушка застыла у самого края верхней ступеньки. – А что? Мы должны куда-то спешить?
– Да нет, просто мне показалось, что всё так быстро прошло.
– Зато мне они показались вечностью. Я теперь понимаю, откуда среди поджигателей столько курильщиков, попробуй сосуществовать с человеком, который на постоянной основе добровольно даёт себя освежевать. Сам скоро начну такими темпами…
– Только попробуй, – острый локоть попал почти в солнечное сплетение, но парень намёк понял. – Я с тобой разговаривать перестану до конца твоей жизни.
У Ярычевой аж лицо перекосилось. Запах табака та не переносила ни в каком виде, никакие запахи алхимических составов не могли по степени отвратительности сравниваться с табачным дымом в восприятии девушки. Даже намёк на курение где-то поблизости заставлял её кривиться. Причину никто не знал, даже она сама не могла объяснить, с чего так взъелась на обладателей этой привычки, но факт оставался фактом, курильщиков Вянка терпеть не могла.
Довольный жизнью и результатами процедуры Данковцев помог ей спуститься с крыльца, хотя и сама девушка неплохо справлялась, весьма бодро перемещаясь по ступенькам. Блондинка светилась, пусть иногда и сдавленно шипела от боли, когда палец прошивало короткой вспышкой. Впрочем, серьёзно испортить настроение это не могло, да и загонять Ярычеву домой в такой момент было бы кощунственно.
