Впереди показалась полянка с небольшой синей будкой. До меня не сразу дошло, что это за будка, а только когда стоявший перед ней мужчина в жёлтом жилете и фуражке махнул мне полосатым жезлом.
– Ёлки-палки! – вырвалось у меня; несмотря на это, я плавно нажал на тормоз, сворачивая к обочине, и остановился – в аккурат возле двухэтажного домика с надписью «ДПС».
5
Даже во сне он ехал. Ехал – и не мог найти Наташину деревню. Мишка устал и, не отрываясь, смотрел в окно, читая вслух надписи. А он искал её на карте и не находил, вылезал, спрашивал у местных жителей дорогу и – снова садился за руль. Ему казалось, что деревню они не найдут никогда. И, чем больше Юра это понимал, тем больше волновался за Наташку и тем сильнее давил на газ. И машина разогналась до такой скорости, что он уже не мог читать надписи на указателях, стал сбавлять ход и вдруг увидел название, кажется, то самое. Впереди показались деревянные домики, небольшой белый магазинчик, лошадь с телегой, и Юрка нажал на тормоз, чтоб спросить у мужика возле телеги, как подъехать к Наташиному дому. Нажал, пожалуй, слишком сильно, потому что Мишка, сидевший на заднем сиденье, закричал:
– Ёлки-палки!
Машина остановилась. Наконец-то! И стало очень тихо.
Что-то здесь было не так – он почувствовал, едва уловил сквозь быстро таявший сон.
Открыл глаза и моментально сел, увидев впереди испуганного Мишку.
Пожалуй, сильно испуганного, таким он его никогда не видел. И самое главное – Юра поморгал – мальчонка сидел на водительском кресле. Точно. Не сон. Машина стояла напротив поста ДПС. Переднюю дверь открывал гаишник.
Юра вышел, не дожидаясь, пока он заглянет в машину и начнёт спрашивать.
– Пройдёмте, – мужчина махнул в сторону поста.
Через стекло увидел Мишкины глаза – большие и очень тревожные, попросил мужчину:
– Можно, я ребёнка возьму?
Тот кивнул.
– Выходи! – велел он Мишке.
– Юра, я… Я не хотел… Так получилось, понимаешь… Случайно почти, – сбивчиво заговорил Миша.
В кармане завибрировал мобильник. Гаишник открыл дверь, пропуская их вперёд.
Сколько лет Юра водил машину, ни разу ему не приходилось бывать в столь нелюбимом водителями месте. Очень редко штрафы приходили к нему на почту, и лишь однажды его оштрафовали на улице, в Москве, когда он свернул с Садового кольца там, где съезд был запрещён. Тогда его моментально тормознули: был день города и на дорогах всюду стояли «стражники», – он отдал последние деньги, чтобы расплатиться. Это было на пятом курсе: он только-только начинал водить машину и Москву автомобильную не знал совсем. Он ехал от Дениса и увидел, как возле станции электричек ловила такси женщина, молодая мама, с двумя малышами, увидел и – не смог проехать мимо. «Куда вам?» – «В Москву, в центр, я плохо знаю, как туда ехать. А электричка будет только через полчаса!» Она, кажется, очень торопилась, потому что в глазах стояла отчаянная просьба. «Садитесь» – предложил он. Они сели и, как ни странно, не шумели: самый маленький уснул, девочка постарше смотрела в окошко. А женщина смотрела в телефоне карты и пыталась подсказывать ему улицы. В этом не было надобности: они весь центр исходили с Денисом пешком, а вот как проехать к какой-нибудь из них на машине, оставалось загадкой. Добрались до Садового; как съехать с него – он не знал. Когда они во второй раз проехали мимо башни на Павелецкой, женщина сказала: «Нужно здесь поворачивать, по картам…» – и он повернул, потому что ему надоела эта карусель и вдобавок бензин был на исходе… Она тогда предлагала деньги и долго извинялась…
Было в этой ситуации два плюса: во-первых, гаишник объяснил ему, как проехать, а во-вторых – Юрка понял, что в Москву можно ехать лишь в том случае, если ты досконально изучил карты. Очень ценный опыт для новичка.
Гаишник некоторое время молча смотрел его права, потом поднял на Юру глаза – серые, уставшие. Снял фуражку, поправил седые волосы. Хрипловато спросил:
– Далеко едете?
– До Оричей. Отдыхать.
– Отдыхать? – он покачал головой, нахмурился. – А зачем мальчишку за руль посадил?
Юра хотел было ответить, но тут подал голос Мишка:
– Это не он, я сам! Я хотел попробовать…
– Что попробовать? – сердито спросил мужчина, глянул на мальчика и снова стал смотреть на Юру.
– Как едет…
– А откуда ты знаешь, как едет?
– Я его учил на площадке, – сказал Юра. – Но про трассу разговора не было.
– Учил, значит? Ну-ну… Чего делать будем? Подсудное дело…
– Ой, пожалуйста, не надо! – Мишка даже подскочил. – Вы что! Это же я, из-за меня, я не буду больше!
Гаишник усмехнулся и чуть покачал головой. Потом наклонился и выдвинул ящичек, вынул оттуда два белых листа, один протянул Юре, другой положил перед собой.
– Пишите… – он отодвинул стул, чтобы сесть, но не успел: дверь с другой стороны кабинета открылась.
Вошёл худой высокий мужчина, средних лет, тоже в полицейской форме, с тремя звёздами на погонах. Кивнув на Юру с Мишкой, спросил у гаишника:
– Сергей Сергеич, стряслось чего?
– Да ничего, Николай Петрович! – воскликнул Сергей Сергеич. – Дожил до счастливых времён! Мальчишки за рулём ездят!
– Какие мальчишки? – Николай Петрович кивнул на Юру. – Он, что ли, у тебя в мальчишках? Ему можно.
– Да нет, он! – Сергей Сергеич кивнул на Мишку.
– Он? – удивился Николай Петрович и, подойдя вплотную к столу, взял Юрины права. – Так-так…
– Николай Петрович, моя смена не появилась?
– Нет, Никита спит пока. Вы ступайте на дорогу, я разберусь.
– Отлично! Скорость не превышали, сорок к-м… Николай Петрович, белая «Мазда», пятьсот тридцать один, верно?
– Верно-верно. Лучше всех тормозите. Белая – ни о чём.
– Понял.
– Идите, – кивнул Николай Петрович и обратился к Юре. – Юрий Алексеевич – вы?
Юра кивнул.
– Так-так… – он снова заглянул в права. – Четыре года стаж… Ух ты! – вдруг обрадовался он. – Ну, Сергей Сергеич… Как это он так, земляка поймал! У меня друг в вашем городе живет, Валерка. Сто лет его не видел!
– Случайно, не Алексеевич? – зачем-то сказал Юра.
Николай Петрович прищурился. Настороженно произнёс:
– Случайно – да. Сокурсник мой, правда, он ушёл из полиции… Сейчас работает в поисковом отряде.
Юра поднял брови.
Николай Петрович вздохнул:
– Я всё к нему никак не выберусь. Сынишку его хотел повидать, он сейчас, наверное, в университет поступил…
– Заканчивает юридический, – осторожно поправил его Юра. – И собирается жениться.
Николай Петрович опустил руки. Нахмурился. Покачал головой.
– Не может быть! Они вроде недавно ко мне приезжали, Сашка в шестой класс перешёл… Валерка тогда уже занялся поисками, разыскивал его ровесника, Антона, кажется. Да, Антона…
– Антона? – снова удивился Юра. – Это который из детдома сбежал?
– Точно. Его. Вдвоём с малышом они были, со Славкой. Его я хорошо помню. Отчаянный малыш. Если бы они от меня не сбегли, я бы его усыновил. Этим товарищам я многим обязан… Где-то они? Так и стоят перед глазами.
Юра вдруг почувствовал, что стул для него слишком маленький и тесный. Николай Петрович внимательно посмотрел на него.
– Что-то знаете о них?
– Славка нашёл родителей и уехал к ним, на Север. Сейчас перешёл в десятый класс. Обожает гитару, слух у него неплохой. Гоняет на лыжах, даже места призовые занимал по району. Антон учится в Москве, на богословском факультете. Они так же, всегда вместе, если Славка выбирается в Москву.
Николай Петрович сел на стул.
– Послушай, Юра… Можно я на «ты»?
– Можно.
– Ты говоришь какие-то невообразимые вещи. Всё это было бы забавно, если бы не было похоже на правду… Но Славка-то такой один, это точно. И Валера…
– У него волосы рыжие, – сказал Юра. – И глаза необычные, тоже рыжеватые, чуть коричневые. Карандашин фамилия…
– Точно-точно! – Николай Петрович покачал головой. – Вот ведь…Да-а, если задуматься… Это у меня здесь годы сливаются в один и время летит со скоростью секундной стрелки… Сколько же лет назад это было? Если посчитать… Восемь или девять.
– Десять, – тихо поправил его Юра. – Я тогда окончил школу и уезжал в армию. В поезде мы и познакомились со Славкой-путешественником, а потом он исчез. Спустя год встретились, случайно. Его приёмный отец близко общался с Валерием Алексеевичем и приезжал к нему в гости с семьёй.
– Ещё бы они не общались! Я так понимаю, это отец Антона забрал Славу к себе?
– Да. Славка год жил у него.
– Хорошие они, мальчишки… Сейчас, наверное, я бы их не узнал… А я так и не выбрался к Валерке… Тогда вот забросило их ко мне, и мы славно посидели. Конечно, тогда то, что случилось, казалось мне ужасным: мальчишки пропали, никаких следов, я виноват, упустил их. И отец его, потерянный такой, и я понимаю, что всё из-за меня… А сейчас я мог бы сказать, что те дни были одними из счастливых… Потому что… Понимаешь, Юра, стареем мы, а в друзьях нуждаемся так же, как в молодости, – Николай Петрович обхватил руками голову. – Работа, работа… Со годами её не убавляется. А всё не главное, не нужно это. А нужно что?
Он упёрся взглядом в Юрку. Глаза его, внимательные и тёмные, казалось, давно искали ответ – и не находили, мелькало в них какое-то отчаяние.
– Что? Ты знаешь?
Юрка вздохнул, глянул на Мишу.
– Для меня сейчас – это быть рядом с теми, кто в тебе нуждается. Но это, – он улыбнулся, – вероятно, тоже не главное.
– Ладно… – Николай Петрович сложил права, протянул их Юре. – Чего смотришь? Бери. Что у вас стряслось?
Миша не дал Юре ответить. До сих пор он молчал, а теперь заговорил, взволнованно, но уже спокойнее, чем раньше.
– Николай Петрович, это я виноват! Я предложил Юре поспать на заднем сиденье, а сам сел впереди, потому что выспался. Хотел окошко закрыть, пересел на водительское кресло, а потом думаю: чего не поехать, мы же торопимся… – он запнулся и посмотрел на Юру.
– Торопитесь? – переспросил Николай Петрович.
– Есть немного, – ответил Юра, убирая права в нагрудный карман. – Супруга у меня рожает, вчера позвонила, вот мы и выехали. Я стал за рулём засыпать, остановился, решил передохнуть…
– Ох, ёлки… А мы тут сидим, болтаем… Ладно, сейчас вас отпущу… – Николай Петрович наклонился, скрипнул шкафчиком. Поставил на стол печенье в пластиковой коробочке. – Будешь? Как звать тебя, юный водитель?
– Миша. Спасибо… – тихонько ответил Мишка и взял одно печенье.
«Голодный, – подумал про себя Юра. – Совсем я замучил мальчишку».
– Сын? – спросил у Юры Николай Петрович.
– Сын.
Мишкино лицо чуть дрогнуло.
– Счастливые вы… Даже не представляете, какие счастливые… – Николай Петрович поднялся. – Минутку подождёшь?
Юра кивнул. Николай Петрович вышел.
– Юра, – прошептал Миша. – Юра, почему он нас не отпускает?
– Не знаю, – вполголоса ответил Юра. – Права отдал, значит, всё нормально.
– Юр, ты на меня не сердишься?
– Сержусь, конечно! Мишка, ты балда! Ты хоть понимаешь, что могло быть?
Мишка уставился в пол. Пробормотал:
– Но ведь не было же… Всё обошлось. Даже права вернули…
– Да ладно с ними, с правами! Ты мог разбиться!
Мишка покачал головой. Упрямо так. Юре отчаянно захотелось дать ему подзатыльник – встрёпанной этой непослушной макушке. Вместо этого он встал, положил руку ему на спину, провёл по волосам…
– Ох, Мишка ты, Мишка…
