– Гоин, мы с твоей матерью – старые железнодорожники, всю жизнь отдали железным дорогам. Благодаря им у тебя был кусок хлеба, ты росла, слушая гудки поездов. Ты новое поколение нас, железнодорожников. Всегда и в любых обстоятельствах помни о своих корнях. Твой папа всем сердцем надеется, что и ты, и твой сын, и твой внук продолжат это дело, ни за что не оставят железную дорогу, ибо только в ней – наши корни и наша душа.
Прошло немало лет, а слова отца всё ещё эхом звучали в ушах Цзинь Гоин. Она остановилась и глубоко задумалась, а затем повернулась и позвонила человеку по фамилии Сунь.
– Прошу прощения, председатель Сунь, – сказала она. – Больше не обсуждается, пойду ли я работать в вашу компанию. Моих родителей уже нет на свете, а если я оставлю «Китайские железные дороги», я словно ещё раз потеряю их.
Человек по фамилии Сунь на другом конце, кажется, был очень расстроен. Он долго молчал.
В тот же день Цзинь Гоин приняла окончательное решение. На вокзале высокоскоростных поездов она, одной рукой увлекая за собой Наньнаня, другой держа огромный красный чемодан, теснясь в беспорядочной толпе пассажиров, сгрудившихся в очередь, поднялась на борт высокоскоростного поезда «Фусин».
ГЛАВА ВТОРАЯ
Цзинь Гоин и Наньнань сначала сели на поезд «Фусин», а затем пересели на зелёный поезд старого образца и так, с несколькими пересадками, наконец добрались на строительную площадку железной дороги Север—Юг. С тех пор как Цзинь Гоин пустилась в путь, за ходом ее передвижения внимательно следил Те Цзянь, поддерживавший с ней телефонную связь. Когда стало известно, что она сможет присоединиться к руководящей группе проекта, Те Цзянь вздохнул с облегчением, но немало переживал и о том, что Цзинь Гоин непременно привезёт с собой своего мальчика. Этот бедный ребёнок всегда беспрекословно ехал за ней, куда бы она ни отправлялась.
– Ах, мы, железнодорожники, любой важный вопрос успеем решить – и с работой, и с семьей, – вздыхал Те Цзянь, глядя за окно, а затем сказал Дан Хунци и Лань Хуадо:
– Многое мы переживали, когда с самого нуля развивали высокоскоростную железную дорогу, пока поднималась она на самое первое место в мире, шесть раз увеличивали мы скорость наших поездов, упраздняли бюро на малых станциях и удлиняли перегоны, разворачивали крупномасштабное железнодорожное строительство, преобразовывали систему управления железными дорогами. То, что не доделали наши деды, сумели завершить мы. Возможно, нашим внукам уже нечего будет делать на железной дороге и они смогут просто наслаждаться результатами наших трудов.
– Непросто это, – сказал Дан Хунци, – а по чьему наставлению вступили мы в ряды железнодорожников? Сами выбрали – и жалеть не о чем.
Те Цзянь поручил Лань Хуадо, чтобы Цзинь Гоин, когда руководство участка заселится в общежитие, отвели комнату побольше и купили обогреватель, иначе ребёнок может простудиться. Лань Хуадо давно уже подумала об этом, а вечером лично отправилась на машине на станцию, чтобы встретить Цзинь Гоин.
Пока Лань Хуадо торопилась на станцию, зелёный старый поезд уже потихоньку подъезжал к платформе. Поезд остановился, и Цзинь Гоин, одной рукой увлекая за собой Наньнаня, другой – держа чемодан, с рюкзаком за плечами, спустилась из вагона на платформу. Подбежала Лань Хуадо и приветливо окликнула Цзинь Гоин:
– Главный инженер Цзинь! – и тут же присела на корточки, чтобы помочь Наньнаню отогреть руки. Они вышли со станции и пересели в машину. Когда они добрались до управления участком, стояла уже глубокая ночь.
Наутро с востока поднялось солнце, озарило цепи гор, землю. Нежные клубы дыма воспарили над уездным городом Цинъян и соседними деревнями. Плотный слой снега покрывал реки и дороги, вдали можно было различить немногочисленные автомобили и пешеходов. Цзинь Гоин поднялась рано. Стоя у окна пятиэтажного административного здания, которое сняло руководство участка, Цзинь Гоин оглядывалась по сторонам и рассматривала окружающий пейзаж. У дома был большой двор, который выходил на широкую улицу, куда и попадал всякий его покидавший. Во дворе находился целый ряд одноэтажных построек. Цветочные клумбы были укутаны снегом, лишь протоптанная в снегу тропинка, извиваясь, являла глазу желтоватый цвет земли.
Наньнань ещё спал, а Лань Хуадо уже позвала Цзинь Гоин завтракать. Когда она разбудила Наньнаня, оделась и спустилась в столовую, Те Цзянь, Дан Хунци, Сяо Иху, Лань Хуадо, начальник инженерного отдела Вань Хуншань и другие давно сидели за круглым столом и ждали её. На столе красовалось несколько тарелок с пампушками и рисовой кашей, а также солёными овощами. Наньнань, прижавшись к стулу Цзинь Гоин, держа в руках тарелку, оглядывал присутствующих. Те Цзянь улыбнулся, взглянул на Наньнаня и сказал:
– Ты, паренёк, пока нас не знаешь, давай я вас познакомлю.
Когда все сидевшие за столом представились Наньнаню, Цзинь Гоин шепнула ему на ухо:
– Если вдруг у мамы будут дела и ее не будет рядом, ты можешь поиграть с тетей Лань.
Так Наньнань со всеми и познакомился, и никакой отчужденности к этим людям не чувствовал.
Те Цзянь, откусив кусочек от пампушки, спросил Цзинь Гоин, отказалась ли она от предложения частной компании. Цзинь Гоин с улыбкой ответила, что отказалась. Дан Хунци спросил её, не жалеет ли она об этом, Цзинь Гоин холодно покачала головой и сказала:
– Не жалею. Лучше и дальше буду полагаться на нашу государственную компанию.
Те Цзянь кивнул:
– Гоин, как только ты приехала, наши силы словно удвоились. Ты работала главным инженером на нескольких высокоскоростных линиях, опыт у тебя громадный. При виде твоего имени – Цзинь Гоин – мы сразу думаем о героическом смысле[12 - Игра слов. Имя «Гоин» состоит из двух иероглифов, входящих в состав выражения «цзиньго инсюн», обозначающего женщину-героиню. (прим.перевод.)], который в него заложен. Чтобы приехать на стройку с ребёнком, которому нет и пяти лет, нужно обладать именно такой силой.
От этой похвалы Цзинь Гоин немного смутилась и тут же попросила Вань Хуншаня организовать измерительную бригаду и провести повторное измерение количества столбов на всем участке дороги.
Те Цзянь сказал:
– Сейчас для нас важнее всего, чтобы работники всех отделов поскорее приехали на стройплощадку, обосновались на месте и приступили к работе, чтобы работа лучше продвигалась, больше привлекалось инвестиций, чтобы мы сумели нарастить темпы и получили на выходе отличное инженерное сооружение. Если какой-то отдел с этим не справится, обвиним в первую очередь управляющего этим отделом.
Сяо Иху взял слово и заявил, что если осуществляется у них разделение труда, то в заведовании стройплощадкой будут у него свои методы. Те Цзянь отвечал, что площадка, конечно, находится в его управлении, но Сяо Иху следует обращать внимание не только на себя, но и на процесс строительства железной дороги на соседнем участке Те Гуна, на то, какими темпами оно движется. Нужно знать и себя, и противника – тогда в любом сражении победа будет твоя.
Сяо Иху внимательно выслушал его, но в глубине души всё же был недоволен и сказал:
– Хочешь, чтобы я управлял стройплощадкой и был шпионом. Почему бы не попросить у меня чего-нибудь хорошего?
Те Цзянь от души расхохотался и сказал:
– Сведения о строительных работах очень важны. Если с точки зрения организации, техники выполнения работы, стандартов другие участки справляются хорошо, то мы должны научиться этому у них, а затем догнать и перегнать их. Если же на других участках не могут чего-то выполнить, мы должны придумывать новаторские методы, чтобы взять над ними верх. Если они замедляются, мы стремительно бросаемся вперед. Если они ускоряются, мы меняем методы строительства и безудержно, безостановочно стремимся нагнать их. Словом, наша цель – быть первыми в борьбе.
Дан Хунци, доев до конца рисовую кашу, опустил палочки для еды и сказал:
– Лао Те всегда таким был. На какой бы линии он ни работал, он никогда не терпел поражений. Сяо Иху, когда ты отправишься на другой участок, скажи им, что пришёл перенимать опыт, и Те Гун не сможет ничего возразить, потому что мы тактично к нему подойдём.
Те Цзянь заявил, что Сяо Иху следует поторопиться, что нужно до нового года объявить конкурс на материалы и оборудование, нужно организовывать всё в соответствии с порядком и нормами, контроль за выполнением которых будет осуществляться со стороны рабочего комитета партии – никто не сможет принимать решения произвольно.
Сяо Иху, как болванчик, качал головой, говоря, что на фронте он уже бывал разведчиком, а теперь его снова хотят снарядить на это дело. Те Цзянь сказал, что первым ответственным лицом по проекту является он сам и должен ведать всеми делами, касающимися инженерных работ. Он поручил Дан Хунци взять на себя обязанности по формированию партийной ячейки проекта, реквизиции земли и сносу зданий на участке, предотвращению коррупции, координации отношений с местными органами власти, Сяо Иху – обязанности по организации строительной площадки, безопасности, включая конкурсы и управление бригадами, материалами и оборудованием, а Цзинь Гоин – обязанности, связанные с технической стороной дела, с качеством и объёмом строительства, экспериментами и опытами, а также рекламациями по изменению обстоятельств. Всем остальным надлежит выполнять задачи, соответствующие занимаемым должностям. Договорив, Те Цзян спросил Дан Хунци, нет ли у него каких-то возражений.
Дан Хунци на мгновение широко распахнул глаза и сказал:
– Это и есть распределение обязанностей?
Те Цзянь кивнул:
– Если у вас нет других соображений, то будем считать, что у нас прошло совещание за круглым столом. Дан Хунци отметил, что хотя Те Цзянем предложен безошибочный вариант распределения обязанностей, но нельзя пренебрегать процедурами и порядком, нужно объявить обо всем на официальном заседании, а также выпустить официальный документ, где бы указывались все эти обязанности, иначе как внизу узнают, какой из
руководителей участка за что отвечает? Те Цзянь посчитал, что Дан Хунци прав и прямо на месте попросил Лань Хуадо составить черновик документа о распределении обязанностей. Так и начало официально работать управление участком.
Вечером того дня Те Цзянь проехал долгий путь на машине в город окружного значения, расположенный в уезде Цинчэн, где принял участие в установочном собрании, созванном предприятием-заказчиком – компанией «Север—Юг». Заодно он доложил о себе председателю правления компании-заказчика Чжан Фучэню, заместителю генерального директора и главному инженеру Ван Чжунли, а также конструкторской организации, осуществляющей контроль за строительством, вместе с тем обменявшись приветствиями с Те Гуном. По окончании собрания участники из разных организаций один за другим вышли из зала заседаний. Те Цзянь, Те Гун и все остальные окружили Чжан Фучэня. Чжан Фучэнь представил остальным Те Цзяня и Те Гуна. Ван Чжунли сказал Те Цзяню и Те Гуну, что впредь главные инженеры проектов при возникновении технических вопросов могут обратиться к нему. Беседа шла в очень дружелюбной атмосфере.
Чжан Фучэнь, указывая на Те Цзяня и Те Гуна, сказал:
– Какие у вас двоих характерные имена, одного зовут Те Цзянь, что значит «железнодорожное строительство», а второго – Те Гун, что можно интерпретировать как «штурм железных дорог». У вас одна и та же фамилия, вы что – родные братья?
Те Гун сказал:
– Да, у нас обоих фамилия Те, мы и впрямь одна семья. Хоть мы и не родные братья, но эта связь сильнее, чем у родных.
Чжан Фучэнь улыбнулся, услышав это:
– Вы – два отряда, две силы, костяк железных дорог. Без вас не удалось бы построить и ввести в эксплуатацию высокоскоростные железные дороги протяженностью почти тридцать тысяч километров за короткие десять с лишним лет? Сейчас Китай не просто занимает первое место в мире по протяженности высокоскоростных железных дорог. Никто в мире не сравнится с нами и в том, что касается технологий строительства дорог и производства поездов, на которые мы обладаем правом эксклюзивной интеллектуальной собственности. Даже инопланетяне – и те поймут, что высокоскоростные железные дороги – визитная карточка Китая!
От этих слов все испытали прилив небывалой гордости. Чжан Фучэнь затянулся сигаретой и продолжил:
– Сегодня все страны, на западе и на востоке, развитые и отстающие, по-новому смотрят на наши китайские высокоскоростные железные дороги. Всем не терпится, чтобы мы помогли построить такие пути в их странах. И в этом ваша заслуга, Те Цзян и Те Гун.
Далее слово взял Те Цзянь:
– Вслед за тем как инициатива «Один пояс, один путь[13 - Инициатива, предложенная председателем КНР Си Цзиньпином, в рамках которой Китай осуществляет программу торговых коридоров, строительства инфраструктурных объектов, туристических и студенческих обменов преимущественно в Центральной, Южной, Юго-Восточной Азии, а также Африке (где активно строятся железные дороги и прочая инфраструктура). В один из торговых коридоров входит и Россия. (прим.ред.)]» нацелилась на внешний мир, мы продемонстрировали планете, что ни одна страна не может соперничать с Китаем по части технологий строительства высокоскоростных железных дорог и нашу реальную силу в этой области.
Чжан Фучэнь хмыкнул «угу», но тут же сделал собравшимся предостережение и напоминание:
– К вашей реальной силе претензий нет. Но, с другой стороны, то, что мы хорошо строили дороги за границей и отличились на строительстве прочих линий, – всё это в прошлом и меня теперь не волнует. Меня волнует, сможете ли вы сохранить планку на железной дороге Север—Юг, будет ли она одной из первых в стране, ведущей в мире по срокам строительства, качеству, безопасности, стандартам и социальной пользе.
Те Цзянь знал, что Чжан Фучэнь испытывает его и Те Гуна, поэтому с глубоким убеждением сказал:
– Не волнуйтесь, председатель Чжан, строительство высокоскоростной магистрали между Севером и Югом – это государственная стратегия. Если мы не справимся с этим проектом, меня и Те Гуна нужно будет привлечь к ответственности.
Те Гун без раздумий согласился с этим. Ван Чжунли, видя их решимость и непреклонность, нагнетая обстановку, сказал:
– Председатель Чжан – человек скрупулезный, с высокими требованиями к окружающим. Он ваших слов слушать не будет, а смотреть будет на ваши действия. Справитесь – всё будет в порядке, не справитесь – придётся окончательно с вами распрощаться.
Чжан Фучэнь расхохотался. Ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы сдержать смех, ему это удалось наконец, и он сказал:
– Ван Чжунли прав. Справитесь – объявим вам благодарность, пригласим вас выпить, пир целый устроим. А не справитесь, провалите проект – не только с вами распрощаемся, но и всю вашу площадку зачистим, всё ваше бюро отправим свободно гулять.
Затем Чжан Фучэнь поставил перед ними цель:
– Скорость поездов на этой железной дороге – 350 км/ч, вам отведено на строительство четыре года, но справиться вы можете только раньше и никак не позже. Сейчас зима, менее, чем через два месяца – Новый год[14 - Имеется в виду китайский Новый год по лунному календарю. После него начинается весна, поэтому Те Цзянь и Те Гун должны все подготовительные работы завершить именно к этому сроку. (прим.ред.)]. Времени у вас очень мало. В зимний период нужно довести до конца все подготовительные работы, развернуть работу во всех точках, где ее только можно развернуть. Работа ждёт многообразная, и после Нового года она должна закипеть везде: на мостах и в тоннелях, смесительных установках, площадках для изготовления и монтажа конструкций моста, должны проводиться эксперименты, набираться строительные бригады, объявляться конкурсы на материалы и оборудование. Успех вас ждёт или неудача, зависит от вас, судя по вашим необыкновенным именам.
Слова Чжан Фучэня прозвучали очень весомо, и Те Цзянь и Те Гун почти физически ощутили их груз. На обратном пути, всю ночь проведя в дороге, Те Цзянь молча сидел в машине и за весь маршрут не проронил ни слова, лишь безостановочно курил и обдумывал, как ему наилучшим образом запустить начало работ, а главное, он размышлял, получится ли до Нового года соорудить площадку для изготовления и монтажа конструкций моста. Затем он позвонил управляющему этой площадкой – Кун Цинжуну из второго отдела и секретарю Юань Тинфэн, чтобы расспросить их о размещении в строительном лагере на площадке. Кун Цинжун отчитался по телефону, что до того, как площадка будет построена, придётся арендовать крестьянский двор для служебных нужд и только после сооружения площадки переехать в строительный лагерь.
В ту минуту, когда Кун Цинжун в гостинице разговаривал по телефону с Те Цзянем, Ань Сюэжун тоже разговаривала – с Дэн Лицяном. Дэн Ли-цян сказал Ань Сюэжун, что только что звонил дядюшке Вану, что вызвало у Ань Сюэжун полнейшее недоумение.
– Что за дядюшка Ван? – спросила Ань Сюэжун.
Дэн Лицян ответил, что это заместитель генерального директора и главный инженер предприятия-заказчика Ван Чжунли, одноклассник его отца. Отец Дэн Лицяна сказал Ван Чжунли, что его торговая фирма хочет поучаствовать в конкурсе на материалы, о котором объявит проектная организация. Ань Сюэжун снова задала вопрос:
– Ван Чжунли согласился тебе помочь?
– Мой отец его просил, – сказал Дэн Лицян, – как он мог не согласиться? Не говоря уже, что они одноклассники, мой отец – кадровик ведомственного уровня, нужно его уважить.
Дэн Лицян ещё и рассказал Ван Чжунли, что Ань Сюэжун – его девушка, и попросил побольше о ней заботиться. Ань Сюэжун была не слишком довольна об этом услышать и сказала:
– Зачем ты ему разболтал о наших отношениях? Я ведь ни о чем его не прошу.
Дэн Лицян обосновал это тем, что Ван Чжунли – руководитель компании-заказчика, а такие люди могут прикрыть, такие связи всякий хочет заиметь, да найти их сложно.
Ань Сюэжун, стоя в коридоре гостиницы, недовольно сказала:
– Лицян, больше не нужно из-за меня и моей работы здесь кого-то беспокоить, я не хочу, чтобы слишком много людей узнали о наших отношениях. Мама передала тебе торговую компанию, лучше трать силы на бизнес.
На другом конце после этих её слов надолго воцарилось молчание, и после длительной паузы Дэн Лицян сказал, что приедет на стройплощадку участвовать в конкурсе, а заодно и её проведает. Ань Сюэжун долго не могла понять, как это Ван Чжунли вдруг превратился в одноклассника отца Дэн Лицяна.
Утром следующего дня ярко светило солнце, но зимний ветер, прилетевший после снегопада, был таким, что от холода болело лицо. Кун Цинжун и Юань Тинфэн вышли из своих комнат, взяли ключи, которые им вручил старый крестьянин, позвали Ань Сюэжун, Цзы Ци и Гао Юнхэна и вместе с ними отправились посмотреть на крестьянский двор, который собирались снимать. Открыв ворота, они обнаружили, что вокруг двора расположены главные постройки, восточный и западный флигеля, а в простом небольшом домике, примыкающем к ограде двора с запада, установлены котёл и обогреватель. Стоя в воротах и оглядываясь по сторонам, можно было увидеть обширный огород в передней части двора. Окинув взглядом весь двор, Юань Тинфэн сделала вывод:
– Двор неплохой.
Кун Цинжун, взяв ключ, отправился ко входу в главное здание. Дверь заскрипела, когда он толкнул её, открывая. Они вошли в комнату, и в ту же минуту оттуда, громко мяукая, выскочил большой пятнистый кот, страшно напугавший, не ожидавших его появления.
– Напугал меня до смерти, – Цзы Ци в испуге спряталась за спину Юань Тинфэн и обхватила её за плечи.
Всё ещё испытывая неприятное чувство страха, они исследовали каждый уголок комнаты. Окно в ней было разбито. Внутри не только были свалены в кучу разные вещи и сельскохозяйственные орудия, но и всё было затянуто паутиной, а у стены цветная ткань скрывала от глаз какой-то предмет прямоугольной формы.
– Управляющий, что это за место? – спросила перепуганная Ань Сюэжун.
Кун Цинжун, конечно, был мужчиной, поэтому особого страха не испытывал. Он сказал:
– Хозяева – два старика, они тут жили раньше, теперь уехали.
С этими словами он вместе с Гао Юнхэном подошёл к накрытому пёстрой тканью предмету и откинул её. Их взгляду явился прямоугольный гроб. Женщины в ужасе отпрянули, невольно сделав шаг назад.
– Почему в комнате гроб? – спросила Юань Тинфэн.
Гао Юнхэн, не придавая этому большого значения, сказал:
– Наверняка хозяин сам для себя изготовил этот гроб.
Ань Сюэжун испуганно спросила:
– А сможем мы в таком-то месте жить?
Цзы Ци тряслась от страха, и голос у неё дрожал.
– Я боюсь здесь жить, – сказала она. – Ночью кошмары будут сниться.
Кун Цинжун шумно накрыл гроб пёстрой тканью, встряхнув её, чтобы
расправить.
– Вот так гроб, вот так гроб, разбогатели мы чтоб! У южан есть обычай намеренно соревноваться за гроб: они верят, что он приносит удачу. А мы в «Китайских железных дорогах» духом тверды и никакую нечистую силу не боимся. В восточном флигеле будут кухня и столовая, в западном – офис и комната для заседаний. Думаю, всё складывается прекрасным образом.
Он сказал, чтобы Юань Тинфэн и две другие женщины занимали соседнюю комнату, а он сам и Гао Юнхэн поселятся в этой комнате с гробом, и тут же поручил Гао Юнхэну отыскать несколько подсобных работников, которые убрались бы в помещении, купить мебели, обставить комнату и на том посчитать, что официальное заселение состоялось.
Большинство работников «Китайских железных дорог» именно так и жило во время работы над проектами. Удачным считалось, если получалось снять дом или установить временный домик из профнастила, но большая часть работников селилась в палатках и считала обычным делом работу и жизнь в таких условиях. Ань Сюэжун терзали сомнения после того, как она устроилась на крестьянском дворе. Она волновалась и боялась. Она позвонила Дэн Лицяну и описала свое новое жилище, а Дэн Лицян тут же передал эти новости Ван Чжунли. Ван Чжунли сказал, что работа на стройке не подразумевает роскоши и излишеств, а Ань Сюэжун постепенно привыкнет к новой обстановке. Если же ей будет совсем невмоготу, то ее переселят. Такая мысль была на самом деле и у Дэн Лицяна.
Едва Ван Чжунли, сидевший в своём кабинете, повесил трубку после разговора с Дэн Лицяном, как ему поступили ещё два звонка подряд: первый от вышестоящего начальника департамента Гао, который сказал, что скоро к Ван Чжунли придёт некто по имени Го Фухай. Другой звонок был от Сяо Иху, который звонил ему с первого этажа. Го Фухай и Сяо Иху почти одновременно пришли в кабинет Ван Чжунли, но Го Фухай прибыл раньше буквально на несколько минут. Го Фухай впервые посещал компанию «Север—Юг». Проходя по коридору мимо офисных дверей, он с особой внимательностью изучал номера. Увидев номер кабинета Ван Чжунли, он легонько постучал в дверь и застыл в ожидании ответа. Когда из кабинета донеслось: «Войдите!» – он наконец толкнул дверь и вошёл. Ван Чжунли с головы до ног окинул его взглядом и спросил, кто он такой. Го Фухай, с увесистым портфелем в руках, стоял в дверях и энергично кивал головой. Сначала он представился, затем доложил о цели своего прихода, при этом преднамеренно подчеркнув свои отношения с Цзинь Гоин. Наконец, он объявил, что прислал его сюда начальник департамента Гао.
Ван Чжунли тут же стал приветлив, пригласил его сесть на диван и сказал, что даст знать Сяо Иху об участии Го Фухая в конкурсе на оборудование, а Сяо Иху как раз скоро придёт. Го Фухай растрогался чуть не до слёз, а затем торопливо вытащил из портфеля какую-то пачку и втиснул её в нижний ящичек рабочего стола Ван Чжунли. Ван Чжунли понял, что произошло, изобразил вежливый отказ и продолжил разговор обсуждением проблем Го Фухая и Цзинь Гоин. Го Фухай описать это одним словом не мог, но решил, что при первой встрече оставлять вопрос без ответа нехорошо. Тогда он сказал, что учился вместе с Цзинь Гоин в магистратуре. Цзинь Гоин получила специальность инженера и после выпуска отправилась на работу в «Китайские железные дороги». А он изучал финансы и после окончания университета стал работать в банковском секторе. Когда он начал работать, он женился на Цзинь Гоин, за которой ухаживал в университете. Вскоре после свадьбы главный офис банка отправил его в Австралию, где открывался филиал, чтобы расширять бизнес, а Цзинь Гоин осталась на строительной площадке железной дороги.
Го Фухай не хотел рассказывать больше, но он уже возбудил любопытство Ван Чжунли и подвергся дальнейшим расспросам, на которые пришлось скрепя сердце отвечать. Он сказал, что в Австралии встретил другую женщину, коллегу, которая вместе с ним работала в банке, и по этой причине распался его брак. Тогда он со своей новой девушкой решил остаться в Австралии, а сам вернулся в Китай, рассказал обо всем Цзинь Гоин и оформил развод. Ван Чжунли с изумлением ахнул и с некоторым злорадством уточнил, от него ли ребёнок Цзинь Гоин. Этот вопрос поставил Го Фухая в очень неловкое положение. Ему пришлось кивнуть и признать, что ребёнок – его. Го Фухай сказал, что во время развода Цзинь Гоин не сказала ему, что беременна. О том, что она родила, он узнал позже. Ребёнка назвали Наньнань, право на опеку принадлежит Цзинь Гоин. Куда бы она ни поехала, ребёнка она возит с собой и не даёт Го Фухаю увидеть сына. Развод стал огромным ударом для Цзинь Гоин. Вспоминая об этом, Го Фухай испытывает сильное сожаление и чувствует вину перед Цзинь Гоин.
