Полина Душина "Проходящая мимо"

Проходящая мимо
Полина Душина

Апокалиптическая Россия и попытки спасти близких и не угробиться самой на её бескрайних просторах.Обложка создана с участием нейросети Midjourney.

Полина Душина

Проходящая мимо

Падение

– Алиса, не беги, упадешь! – голос мамы откуда-то сверху и позади звучал немного смешливо, но с заботой.

…

– Алиса, вот белый кролик, теперь ты точно девочка из сказки! – чьи-то родные руки протягивали мне чудесное животное, которое своих крохотным носиком водило из стороны в сторону и смотрело на меня немного испугано.

…

– К черту всё! Поехали отсюда! Алиса, держи коктейль. – подруга с уже высохшими слезами на лице протягивала мне куба-либре и улыбалась.

…

– Алиса, я скоро приеду, не скучай! – в трубке звучал бодрый голос брата.

«Я скучаю, боже, как я скучаю…»

…

– Алиса… Началось, боюсь, мы не успеваем выбраться. Никто не успевает. Прости.

В трубке раздались гудки, а мир вокруг остановился. На очень долгую долю секунды мир замер, замолкли звуки улицы, капли декабрьского дождя зависли в воздухе.

«Вдох. Просто, пожалуйста, сделай вдох».

Всё возобновилось, спустя ту долю секунды – за окном возобновилась жизнь, двигался транспорт, дождь затарабанил с прежней силой, я смогла как-то рвано выдохнуть и осесть на пол, но, будто, осталась в той доле секунды. Часы считали минуту за минутой, меняя цифры на экране. Умная колонка напоминала про необходимость приготовиться ко сну, затем выпить витамины перед завтраком. С улицы то практически исчезли все звуки, сообщив о глубокой ночи, то клаксонами авто просигналили о часе пик, когда город уже проснулся и пришел в движение. Это всё фиксировалось мною как-то очень мимолетно и быстро отходило на второй план, уступая бешеному потоку серого шума в голове, сквозь который вперемешку вырывались какие-то обрывистые мысли и несвязанные воспоминания.

Позвонила мне подруга, которую я вот уже несколько месяцев упорно пыталась переманить по эту сторону забора, зазывая и более зелёной травой и прочими ништяками, коих здесь было не то, чтобы сильно много, но, всё-таки достаточно. Подругу, которую я буквально умоляла уезжать, её, нескольких знакомых и своих родных. И оказалась недостаточно убедительной в своих аргументах. И, в итоге, я их потеряла… Наверное, в новостях, которые я еще не включила, будут говорить о столкновениях, вероятно упомянут вооруженный конфликт, а может без обиняков назовут это войной или даже бойней. В моей стране началась война. А я ощущаю себя героем фильма «Терминал», запертая в своей квартире без возможности на что-то повлиять.

В какой-то момент сознание смогло пробиться сквозь эту бурю и включить логику. Или я просто устала эмоционировать, барахтаясь в аду собственных чувств. Начал созревать какой-то план действий. Как и любой план, этот, для своей полноценной разработки, требовал информацию и меня, хотя бы в относительно адекватном состоянии.

Я встала. Только когда я начала шевелиться, ощутила, как сильно затекло моё тело. Аккуратно себя размяв, отправилась в душ. Холодная вода помогла переключиться в рабочее состояние, смыв панику и прострацию, остудив меня. На кухню я вошла уже почти бодро. Аппетита не было, но после такой ночи мне требовался кофеин, причем в больших количествах. Пока автомат перемалывал зерна, я подошла к ноутбуку. Рука замерла над кнопкой включения. Моральных сил на завершение этого действия я не находила, лишь завороженно наблюдая за тем, как подрагивают мои пальцы, зависшие над кнопкой.

С кухню донесся запах кофе. Окей, давайте дадим себе небольшую передышку.

Две порции сливок, две порции сахара. Рецепт с недосыпа. Через полчаса еще одну чашку и, если я не сильно пострадала, может обойдется и без тахикардии.

«Просто сделай это».

Телефон в руке. Быстро набираю цифры наизусть. На экране загорается «Мамочка».

«Пожалуйста, пожалуйста!»

Звонок не прошел. Система, вероятно перегружена. Еще десяток подобных попыток и я ощутила себя совершенно без сил.

Возвращаюсь с дымящейся кружкой к компьютеру и не дав себе опомниться, сразу нажала на кнопку включения. Через секунду экран загорелся приветственной заставкой. Ввод пароля. И вот он – рабочий стол светится перед моими глазами. Как-то сдавило горло. Дрожащей рукой потянулась за кофе, вовремя подхватила чашку второй рукой и сделала первый обжигающий глоток. Переключаем ощущения. Дальше как-то замелькало: открыть браузер, последние новости, заголовки «кризис в России», «разрушение инфраструктурных объектов», «серия взрывов прогремела в крупных городах России». Закрыть глаза и еще один глоток кофе. Не чувствую ни запаха, ни вкуса. «Господи, что за жесть?!». Я захлопнула ноутбук. Кажется, я переоценила свои возможности.

Еще один поход под ледяную воду, допила кофе, поставила на приготовление вторую чашку и принялась за еще одну попытку сделать хоть что-нибудь, чтобы потом не обвинять себя в бездействии.

Снова к телефону. Перезваниваю по одному из пропущенных. Гудка будто и не было, на том конце трубку взяли сразу.

– Ты охренела.

Как-то даже и возразить то нечего…

– Как ты? – чувствую, как хрипит мой голос и сдавлено горло.

Собеседница помолчала, будто действительно анализировала своё состояние:

– Бывало и лучше. Могла бы и взять трубку, мне тут тоже сейчас не просто.

Горло сдавило еще сильнее. Я судорожно пытаюсь вдохнуть воздух, получается так себе.

Лепечу что-то там в ответ, что очень сожалею, что так неожиданно, что нужно было побыть одной, в общем бред какой-то несла. Спасибо ей за то, что не заставила меня долго оправдываться и прекратила всё словами:

– Мои бежали. Им удалось. Правда связь с ними потеряна, уже полдня не могу до них дозвониться, может телефоны сели, но они живы. Были возле финки во время последнего звонка.

– Я рада за тебя – а что я тут могла ответить. Я действительно была рада за неё, но радость как-то слишком быстро прошла, её место сразу заняло осознание количества тех людей, которым не удалось. Стало тошно. – Они найдутся, главное для них – пересечь границу, там им уже смогут помочь и скоро они будут у тебя.

– Как твои?

И тут мне стало совсем плохо. Я не знала, что ей ответить. От них не было ни звонка ни сообщения. И я очень боюсь продолжать звонить. Наверное, боюсь, что, дозвонившись, могу услышать чужой голос в трубке или родные голоса, которые срываются на крик.

– Я не знаю. Нет информации. – и захотелось сесть обратно на пол и, для надежности, укрыться одеялом, как в детстве.

В ответ мне полилась волна сожалений и попытка даже прямо сейчас приехать, чтобы поддержать и быть рядом. Еле смогла отказаться, хотя перспектива засесть на полу с близкой подругой и бутылкой вермута выглядела более привлекательно, чем предстоящие поиски информации.

Мы договорились о встрече вечером. Требовали решения рабочие вопросы, и обновления данных по поводу произошедшего.

Глубокий вдох. Четыре удара сердца. Глубокий выдох. «Пожалуйста, еще рано впадать в истерику».

Вторая чашка кофе и я возвращаюсь к телефону.

«Братишка». На экране высветилась наша совместная фотография, сделанная еще в детстве, где я сидела совсем маленькая на его плечах.

За три прозвучавших гудка я успела передумать, наверное, тысячи вариантов, и лишь в единичных случаях предполагалось, что он был способен взять трубку. Гребанная тревожность.

– Я жив! – голос на том конце звучал довольно бодро.

От волнения я чуть не выронила телефон и полетела следом за ним под стол. Решила не вставать, даже устроилась почти удобно.

– Я цел и даже почти придумал, как отсюда выбраться!

Тумблер переключился.

–Гриша…Что происходит? Где мама? Где она? Почему она не звонит, что с ней? – а вот это уже была истерика. Я почувствовала себя маленькой девочкой, которая заблудилась в чужом городе и никак не может найти родителей.

–Алиса – ох, как же мне не понравилась эта интонация – я.. я не знаю – и он замолчал.

А как же слова поддержки? А как же тривиальное «Всё будет хорошо»? Ты же старший брат! И вот теперь мне стало по-настоящему страшно.

Немного помолчав, он всё же прибавил:

– Я звонил отцу, он тоже не в курсе.

Я перебила его:

– Когда ты оттуда выберешься? Как ты оттуда выберешься?!

А планы у него были и весьма грандиозные. Сибирь, как я и надеялась, еще не захлестнули беспорядки, но и у них уже далеко не всё спокойно, войска не справляются и народ бежит, бежит на Восток, чтобы засесть на последнем оплоте России, на Камчатке. Или бежать заграницу, у кого есть такая возможность.

Потом разговор перешел на маму. Последнее, что он слышал, что она собиралась к своей подруге на дачу, что в области. Это было за день до того, как всё закрутилось. Больше она на связь не выходила, контактов этой подруги он пока не нашел.

Мы помолчали, я смогла немного успокоиться.

– Мы сегодня ночью выезжаем из города. Малые носятся, собираться вот мешают – на заднем фоне раздались радостные крики моих племянников – Вероятно на дорогу уйдет дня три. Скоро встретимся, Алиса!

Я готова была ждать вечность, лишь бы знать, что с ними всё в порядке.

Мы разъединились. Я посидела еще немного под столом, обняв колени, качаясь из стороны в сторону.

Это что-то нереальное. Оно так не может всё происходить…

Я поднялась, допила кофе.

Третья чашка. Две порции сливок, две порции сахара. К черту тахикардию.

Набрала другой номер. На удачу.

Гудок. Второй.

– Я еще жива – подруга, со звонка которой всё и началось, судя по голосу в трубке, была совершенно измотана.

– Мари.. Как ты, где ты? Что вообще, блин, происходит?!

– Всё ещё жива – севшим голосом повторила она, разделив каждое слово – мы уже в Литве, успели по окольным путям. На машине до Гдова, там по воде, Эстония, Латвия и вот мы уже вдали от того, что сейчас там творится. Ничего ни про кого не знаю, мы оттуда чудом ноги унесли, хоть бабушку не послушались, в первый раз в жизни и не завернули на дачу, вряд ли бы нам так повезло. Там страшно, Лиса, правда, страшно…

Девушка замолчала. Я не хотела нарушать тишину, я не готова была слышать то, что она собиралась сейчас сказать.

– Меня будто заперли в сумасшедшем дома, понимаешь? Я кричу, что это ошибка, что так не должно быть, что все вокруг сошли с ума! – голос подруги сорвался на крик. И после небольшой паузы она продолжила – А по новостям они успокаивают меня, говорят, что всё хорошо, и что это ради моего же блага…

– По городу будто мясорубка прошлась… и этот хохот их. Он нечеловеческий, понимаешь… Будто гиены смеются. Везде тела, расчленёнка, как в каком-то дешевом фильме ужасов, только это слишком реально. Запах… ох уж этот стойкий запах крови.

Моя слишком богатая фантазия тотчас нарисовала мне полную картину поля битвы, родные и уютные улочки, обагренные кровью, любимые места и трупы на тех местах, где я когда-то ходила. Затошнило. А подруга тем временем продолжала, будто уже сама с собой:

– Сама не знаю, как мы выбрались оттуда, какие-то подворотни, подвалы, в машину и на полной скорости в жутчайшей тишине вон из города. Мы молчали до границы с Эстонией. Нас несколько раз пытались остановить, сбить, даже раз стреляли, я понятия не имею, как мы выжили, правда.