– Да.
– Еще на тебе заказ билетов, сдача моих костюмов в чистку, ведение отчетности по секретариату…
Дальше он перечисляет мои обязанности. Ледяным тоном сурового начальника. Киваю, судорожно записываю в блокнот. Мысли путаются. Руки потеют, дрожат. Боюсь хоть что-то пропустить или понять не так.
– И последнее.
– Да? – вскидываю голову.
Руки устали писать с такой скоростью. Разминаю пальцы.
– До того, как я попью кофе и примусь за работу… – он делает паузу, ухмыляется, – ты должна прийти в мой кабинет, задрать юбочку и дать мне отлизать твою горячую киску.
Роняю карандаш на стол. Он с глухим звуком ударяется о дерево, катится к краю и падает на ворсистый ковер. Что он только что сказал?! Вспыхиваю. Таращусь на него во все глаза. А Шатров, как ни в чем не бывало, заходит в кабинет и закрывает за собой дверь.
Глава 8
Олег
Моя маленькая Варя заревновала. Я видел это по её возмущенному взгляду, надутым губкам, которые она усердно поджимала. И как ее небольшая грудка шумно вздымалась.
Достаю сигарету.
Курить хочу, пиздец. Я занервничал. Вдруг распереживался, что малышка увидела нас с Петрой. Будто муж, попавшийся на горячем с любовницей. Почему на душе так гадко? Ничего же не было!
Затягиваюсь, гляжу в окно. Одна мысль, что крошка Варя сейчас за дверью и я могу просто затащить ее к себе и трахнуть на столе, будоражит.
Но этого не будет. Впервые хочу добиться девушки. Чтобы она поверила. А с Петрой у нас ничего не было, просто рыжая бестия из-за моего отказа потрахаться захотела выколоть мне глаза своими острыми ногтями.
Ухмыляюсь.
Докуриваю и принимаюсь за работу. Перебираю бумаги, ставлю нужные подписи. Затем дохожу до заявления о переводе Варечки. Смотрю на сумму зарплаты. Хмурюсь.
Набираю отдел кадров.
– Почему оклад Пчелкиной ниже нормы по этой категории?! – набрасываюсь на кадровичку.
– Олег Иванович… ну… это… так сказали.
– Кто?
– Ирина Викторовна.
– С каких пор Ирина Викторовна выставляет оклад моей помощницы? – рычу.
Она что-то блеет. Нахуй всех уволю! Развели бардак!
– Значит так, милая. Ты сейчас переделываешь заявление на сумму, которую я тебе озвучу. Подписываешь документ и приносишь мне, это ясно?
– Но…
– Что?
– Пусть она сама заберет бумагу, – пищит эта бессмертная, – так положено по…
– Мне плевать. У Пчелкиной куча работы в отличие от вас. Так что быстро всё переделывайте. Чтобы через час бумага была у меня на столе. Всё ясно?
– Да.
Ирина Викторовна, значит?
Это бывшая пассия Лесовского. Точнее дама, которую он потрахивал от скуки, а она ушла от мужа, хотя любовник ничего ей не обещал. В итоге Димас отгреб по-полной, еле отмазал его от обвинений в домогательствах.
Но почему она понизила оклад Вари? Еще и в обход меня. Ладно, разберусь с этим чуть позже.
Спустя час я уже подписываю свежее заявление на перевод с кругленькой суммой. Ставлю даже больше, чем нужно. Если у малышки болеет мама, то наверняка она тратит кучу денег на лекарства.
Не знаю, как вообще выживаю. Тяга увидеть мою маленькую помощницу становится сильнее. Наваждение какое-то! До сих пор ощущаю ее нежный запах. Выхожу и вижу, как она работает, не покладая рук.
– Варя, – зову ее, и девчонка замирает.
У нее, как у мелкого зверька, срабатывает инстинкт притвориться мертвой. По-моему, я немного схожу с ума. Всё в этой девочке кажется мне привлекательным.
– Да, Олег Иванович?
– Твоё заявление, – протягиваю бумагу, – почему ты не сказала, что там оклад ниже, чем положен для должности?
– Я не знала, – опускает глаза, взмахивает своими пушистыми ресницами.
– Или испугалась? – выгибаю бровь.
Так, так, так! Кусает губки. Знала, значит.
– Почему ты не подошла ко мне? – приближаюсь.
– Я… я… – дрожит, – простите меня.
– Малышка.
– Мы на работе! – вдруг взбрыкивает, смотрит с осуждением, – не называйте меня так! А если услышит кто?! Я вам не… не…
А мой член рвёт брюки. Хочу эту девчонку. Еле сдерживаюсь, чтобы не зарычать на неё. Ну что за скромняга?
– Не кто, малыш? – тащусь с ее реакции.
– Не ваша рыжая любовница! – выпаливает, затем подскакивает, – не нужно мне особого отношения!
Словно милая крошечная фурия, малышка хватает бумагу и ураганом проносится мимо меня в сторону лифта. Значит, надумала себе о нас с Петрой и заревновала? Моя ты прелесть!
Возвращаюсь в кабинет в приподнятом настроении. Член мой тоже весьма приподнят, так что нужно куда-то слить возбуждение. Желательно на пухлые губки Вари.
Прикрываю глаза. И тут же представляю, как моя сперма отлично будет смотреться на моей юной помощнице. Хочу размазать ее по складочкам, грудкам… да по всему телу Вареньки.
Блядь! Член вообще не падает. Как работать-то?
Набираю Лесовского.
– Твоя Ирка моей Варе свинью хотела подложить, – недовольно тяну, – занизила ее зарплату.
– Да ладно? Охерела? – рычит Димыч.
– Завтра вызову на ковер. Хочешь поприсутствовать?
– Хм… если обещаешь, что мы трахнем Вареньку после этого цирка.
– Ничего не обещаю, она ревнует к Петре. И боится нас.
– Еще бы! – в его голосе промелькивает самодовольство.
– Вечером подвезу Варю домой.
– Отличная мысль. Кстати, я её трахнул в твоем туалете, – заявляет Лесовский.
– Что ты сделал?! Надеюсь, вас не видели?! – вот же бесит, – ты чем думал, в офисе к ней приставать?
– А ты не ревнуешь, часом? – ржёт Димыч, – я, между прочим, в пятницу без сладкого остался! Чуть не сдох. Так что закройся, Шатров!
– Детский сад, – бросаю.
– Ну-ну. А ревновать крошку очень по-взрослому?
Он прав. Я реально как подросток. Тоже хочу эту маленькую прелесть. Хорошо, что сегодня нет больше совещаний, а то генеральный со стояком… такое себе. Кладу трубку.
Мне безумно интересно, выполнит ли малышка моё последнее условие. Завтра утром первым делом хочу полизать ее девочку. У неё очень сладкая киска. Я бы начинал с неё свой день и ей бы заканчивал. Чёрт. Работать нужно, а я о своей помощнице мечтаю.
Вот поэтому и не брал никогда себе сексуальных телочек. Но Варенька – что-то иное. Более глубокое. Она прочно засела в мозгах, уж не знаю, почему. Зацепила, так зацепила.
Срываюсь с места, снова выхожу из кабинета.
На меня смотрит пара испуганных голубых глаз.
– Сегодня после работы я тебя подвезу, – говорю ей.
– Не стоит…
– Варя. Это не вопрос.
Дима
– Дмитрий Борисович, вы где витаете? – недовольно тянет моя помощница Милка.
– А, чего? – выплываю из сладких воспоминаний о горячей киске Вари.
– Бумаги подпишите, и я домой поеду, – вздыхает.
Гляжу в окно. Мда, Лесовский, промечтал полдня вместо того, чтобы работу работать.
– Оставляй.
Милка уходит, виляя крепкой задницей. Мне с ней повезло. Во-первых, красивая. Во-вторых, неболтливая, и в-третьих, она у меня по девочкам. Ну вот так получилось.
Так что вроде и красота рядом, и никакого соблазна забраться к ней в трусики у меня нет. Но вот помощница Шатрова… Боже, я до сих пор одержим ей! Думал, попробую ее узкую девочку и отпустит. Но не тут-то было.
– Да что за хуйня?! – взрываюсь, стараюсь погрузиться в работу.
Ирка. Директор HR департамента. Мой худший выбор, после которого я зарекся трахать баб с работы. Красивая, опытная, готовая на эксперименты. А потом выяснилось, что влюбилась в меня.
И эта ее любовь чуть мне должности не стоила. Есть такие прилипчивые женщины и лучше держаться от них подальше. Но мысли раз за разом возвращаются к пчелке.
К ее сладкому писку, ощущению узкой и влажной щёлочки. Ох, блядь! Нихуя не прошло! Трахнул и еще сильнее оголодал. Что ж творится-то? Моё маленькое наваждение.
Решаю всё-таки вытравить пчелку из мыслей. Лесовский никогда не влюбляется и не бегает за женщинами! И сегодня я это докажу. Кому? Да хотя бы самому себе.
Еду в известный в узких кругах клуб «Аврора». Там девочки породистые. И одна из них скрасит мою одинокую ночь. Заодно излечив от наваждения по имени Варя.
– Привет, – захожу прямиком к владельцу.
– О! Лесовский, привет, – он пожимает мою ладонь, – давно тебя не было.
– Работа, мать её.
– Ты как обычно?
– Да.
Прохожу в свою любимую приватную кабинку. Девочка появляется спустя пару минут. В кожаных шортиках, маечке. Рыженькая. Совсем молоденькая.
– Тебе сколько лет? – останавливаю её.
Блядь! Мне раньше похуй было, я тискал этих девок. А теперь почему-то мне хочется, чтобы она ушла. Еще и денег дать, чтобы домой отнесла. Что вообще заставляет молодых девушек тут работать?
– Восемнадцать, – тянет, прячет взгляд.
