– Медея, – отзывает меня водитель Дмитрий.
– Да? – останавливаюсь и оборачиваюсь к нему.
Всматриваюсь в темноту в надежде не увидеть там второго силуэта. И облегченно вздыхаю, когда понимаю, что Эльдара здесь нет.
– Здравствуй, – улыбается и подходит ближе.
– Привет, – вопросительно смотрю на него.
– Эльдар просит тебя проехать со мной.
– Куда? – хмурю брови и слегка отстраняюсь от мужчины.
– К нему.
– Дим, я надеюсь это сейчас шутка? – встряхиваю голову, пытаясь переварить услышанное.
– Нет, он скучает и хочет видеть тебя.
– Если он скучает, пусть сам поднимет свой зад и приедет сюда, чтобы я лично послала его туда, где ему самое место!
Меня выводит из себя тот факт, что человек послал вместо себя своего помощника и через него же признался в своих чувствах.
– Ты же знаешь его! – поджимает губы, будто готовится выслушать от меня всё, что я думаю.
– А он, видимо, не знает меня, раз у него хватило смелости так нагло объявиться передо мной.
Дмитрий достаёт телефон, набирает комбинацию и прикладывает трубку к уху.
– Она отказывается ехать, – произносит буквально через несколько секунд.
– …
– Да, только вернулась.
– …
Он поднимает взгляд на меня и протягивает телефон.
– Что? – мой боевой настрой потихоньку растворяется в воздухе, и я чувствую, как всё внутри начинает сотрясаться.
– Поговори с ним.
Нет ни желания, ни сил на этот разговор. Предвещаю, что голос Эльдара разорвёт мне душу и окунёт с головой в водоворот прошлогодних событий. Но отказаться я не могу. Не могу позволить себе показаться слабой.
Я принимаю телефон из рук Дмитрия и прикладываю его к уху:
– Слушаю!
– Дея, – слышу тихий родной голос и чувствую, как сердце сжимается в клубок.
Становится тяжело дышать.
– Ч-что? – произношу с трудом.
– Почему ты возвращаешься домой в такое позднее время? На часах пять утра!
– Не поняла, когда это я успела стать Эльдаровной? Я тебя в отцы не нанимала, поэтому приезжаю тогда, когда считаю нужным!
Не знаю откуда нахожу силы на такую дерзость в адрес Эльдара, ведь это единственный мужчина после отца, которого я когда-то уважала.
– Не будь такой, тебе не идёт!
Эта фраза окончательно добивает меня, и всё моё терпение летит к чертям.
– Не тебе решать, какой мне быть, – перевожу дыхание. – Что тебе нужно, Эльдар? Я уже закрыла глаза на твои ежемесячные подачки в виде цветов и открыток. Но это уже наглость – отправлять кого-то признаваться в чувствах вместо себя. Если ты так доверяешь Диме, может мне с ним и провести эту ночь? Какая разница?
Водитель после этих слов в ужасе отходит в сторону, чтобы не слышать нашего разговора.
– Остановись! – повышает голос. – Нажми на тормоза, Медея! Что ты несёшь?!
– То, что ты заслуживаешь слышать!
– Я соскучился! Просто не думал, что ты вернёшься в пять утра домой, вот и не приехал с Дмитрием! Давай ты успокоишься, приедешь ко мне, и мы поговорим.
– Ты издеваешься надо мной? – вырывается истеричный смешок. – Я, кажется, ясно дала понять, что не хочу иметь с тобой никаких дел.
– Один день.
Один день. Один день, мать его. Ему кажется, что этот день ничего не изменит. Но как бы не так, ведь даже этот разговор сейчас расковыривает старые раны, которые начинают кровоточить. Для него один день, а мне потом заново собирать себя по кусочкам, учиться дышать и жить.
– Разговор окончен, Эльдар. Прошу, не беспокой меня больше, – сбрасываю вызов, не дождавшись ответа.
Протягиваю телефон Дмитрию и просто ухожу.
«Хорошо, что не согласилась. Хорошо, что осталась себе верна» – проговариваю самой себе по дороге к квартире.
Оказавшись в душе, под струями воды, закрываю глаза и на миг представляю, что было бы, согласись я на эту встречу. Одного дня оказалось бы точно мало, и мы бы продлили этот день на целую неделю. Представляю, как растворяюсь в нём, растворяюсь в страсти; как схожу с ума под натиском его тёплого взгляда. Это бы было слишком эмоционально, за гранью разумного.
По коже пробегает дрожь, а жар, что разливается ниже живота, ясно даёт мне понять, что моё тело ещё помнит и томится по нему.
– Блядство! – сквозь зубы рычу на саму себя и пытаюсь смыть с себя все мысли и желания.
Но это оказывается невозможным. Я всё также неизлечимо больна. Больна чувствами к женатому мужчине. К мужчине, в чьих руках власть над моими эмоциями.
Глава 4
К полудню следующего дня я приезжаю на работу.
Захожу в гардеробную, переодеваюсь и краем уха слышу разговор заядлых сплетниц:
– Да не может быть, чтобы она была с ним. Илона бы его сюда не привела.
– Я вам говорю, я видела её с этим мужчиной пару дней назад в отеле.
– И что же ты делала в этом отеле? – не сдерживаюсь и обращаюсь к той, кто в попытке обелить себя всегда очерняет других.
– Твоё какое дело?! – закатив глаза, переводит взгляд с подруг на меня.
– А ваше? – поражаюсь глупости. – Или вам даны какие-то привилегии, касаемо сплетен?
– Медея, Илона попросила зайти тебя к ней, – вступается другая, стараясь поскорее избавиться от моего присутствия.
Хмыкаю в ответ, беру сумку и с неохотой направляюсь в кабинет начальницы, догадываясь, что меня ждёт знакомство с очередной потенциальной любовью всей её жизни.
В такие моменты понимаю, как прекрасны минуты, когда я просто решаю все вопросы, касаемо салона, пока Илона витает где-то в облаках личной жизни. Честное слово, пусть так будет всегда, лишь бы не впутывала меня в эту личную жизнь. Но, к сожалению, с самого начала, я была не только правой рукой начальницы, но и её жилеткой для слёз и грёз.
Илона девушка хорошая, да только слишком наивная и ведомая для своего возраста. Отсюда то и вытекают проблемы с мужчинами и постоянные сплетни среди коллектива, которые сильно ранят её.
Стучусь в дверь, выжидаю отведённое время, чтобы не застать врасплох её с мужчиной, а после вхожу. Илона резко отскакивает от дивана, на котором удобно устроился неизвестный. Не обращая на него особого внимания, я заостряю взгляд на девушке, чьи эмоции на лице меняются быстрее, чем я успеваю их уловить.
– Стучаться не учили? – вместо приветствия, нервно интересуется она, чем приводит меня в шок.
За пять лет нашего знакомства, за тысячи разных проблем и разногласий она впервые обращается ко мне в таком неуважительном тоне.
– А уши чистить по утрам? Я постучала!
– Ты как со мной разговариваешь? – девушка стремительно начинает вживаться в роль "начальницы".
Становится любопытно, перед кем же она изворачивается. Перевожу взгляд на мужчину, что бесстрастным взглядом наблюдает за Илоной. Всматриваюсь в его лицо. От чего-то оно мне кажется знакомым, и я внимательнее изучаю его.
– У меня не так много времени, – обращается он к Илоне.
И я, чёрт возьми, тут же узнаю этот грубый тембр. Тот самый мерзавец, с которым мы сцепились две недели назад на работе у мамы.
Пытаюсь вспомнить, как его звали. Но тщетно.
Да и сомневаюсь, что это сейчас что-то изменит. Понимаю, к чему весь сыр бор. Его присутствие здесь не случайно, впрочем, как и моё. Наверное, не такой уж он пустослов, как мне показалось ранее, и сейчас он мне это докажет.
Переключаюсь на взвинченную Илону, которая садится за свой стол и начинает что-то судорожно искать. Она кажется такой потерянной, такой уязвимой. Так и норовит ей сказать что-то колкое, но я терпеливо скрещиваю руки и наблюдаю за ней.
– Медея, – Илона поднимает взгляд на меня. – Наш салон в твоих услугах больше не нуждается. Подпиши документ по собственному, – произносит впопыхах девушка, протягивая мне листок бумажки.
С уст вырывается лишь смешок. Настолько предсказуемо, что даже как-то грустно. Грустно, что потратила много сил и нервов для помощи обыкновенной пустоголовой девицы, чей мозг так и не сумел подняться выше мужской ширинки.
– Правда? – с усмешкой на губах уверенно подхожу к её столу, хватаю листок бумаги и читаю, что там написано. – На протяжении нескольких лет ты пела мне совсем другие песни.
Убедившись, что не подпишу никакой подлянки, хватаю ручку и собираюсь подписать это, но Илона кладёт свою руку на мою, слегка приостановив необратимый процесс.
– Прости, я не смогла иначе, – виновато опускает глаза.
Это вызывает у меня только отвращение, и я не могу скрыть этого во взгляде.
– Не нужно извиняться за то, что ты уже сделала, – отдёргиваю руку, беру ручку и подписываю документ. – Завтра жду свою зарплату на карту. Если её не будет, в этом кресле будут сидеть другие люди!
Кладу ручку на бумагу и выпрямляюсь. Она открывает рот, чтобы ответить что-то, но я разворачиваюсь к выходу. Человек перестал для меня существовать, так зачем мне его слушать? Я не люблю церемоний.
Не удержавшись от желания оставить за собой последнее слово, подхожу к мужчине. Наклоняюсь, цепляюсь с ним взглядом и на миг застываю при виде его холодных глаз ледяного цвета. Они излучают спокойствие и уверенность в себе и в том, что сейчас происходит. Он чувствует своё превосходство, свою власть, которую, наверняка, ему вручили такие бесхребетные люди, как Илона.
Понимаю, что задерживаюсь на нём слишком долго, поэтому беру себя в руки и хитро улыбаюсь ему.
– Глупышками манипулировать много ума не надо. Чтобы меня впечатлить, придётся приложить больше усилий, – произношу я, а после выпрямляюсь и выхожу из кабинета.
Собираю все свои вещи и покидаю салон. Я знаю исход этой истории. В скором времени Илона снова останется одна и позвонит мне с просьбой простить её. Но я таких предательств не прощаю. И не даю вторых шансов никому. Ни себе, ни другим. Поэтому, простившись с любимым местом и нелюбимыми людьми, я закрываю книгу с этой историей навсегда.
По пути домой пытаюсь справиться с наступившей злостью. И дело тут не в Илоне и не в её решении в пользу разовых отношений. После расставания с Эльдаром я научилась легко прощаться с людьми, когда приходит время. Это цикл жизни и его не изменить. Меня злит факт моей теперешней безработицы. Ведь деньгами, которые я зарабатываю честным трудом, я помогаю семье.
Слышу вибрацию телефона в сумке. Хочу скинуть вызов, но увидев, что звонит младшая сестра, принимаю его.
– Слушаю, – стараюсь говорить, как можно сдержанней, чтобы не пришлось рассказывать о своих проблемах.
– Привет, Медей. Не отвлекаю? – интересуется аккуратно, и я сразу понимаю, что ей что-то нужно.
– Нет, Эмми, что случилось?
– Мне нужны деньги, – виновато шепчет в трубку. – Родителей боюсь просить, они снова влезут в долги.
– Сколько и на что?
– На скрипку. Есть оркестр, который мне нравится, но там принимают только с хорошим инструментом. Моя скрипка не подходит.
– И сколько нужно?
– Медей, я правда постараюсь собрать и вернуть эту сумму, – спешит оправдаться, а у меня в груди начинает щемить от этих слов.
– Эмми, сколько? – переспрашиваю с нажимом.
– Двадцать тысяч.
– Хорошо, я в течении двух дней переведу, – говорю, не задумываясь. – Не беспокойся больше об этом!
– Правда? – радуется искренне. – Спасибо большое! Я правда постараюсь как-нибудь вернуть долг!
