– Берта Хаинс – Первая,– а затем оглянулась на приспешника:– Снизить мышечную нагрузку, больше тренировок на ловкость.
Тот быстро вбил что-то в тонкий планшет, и она снова повернулась к женщине:
– Повтори своё имя!
– Б-бер-та…– хрипло проговорила пленница с явным немецким акцентом, опасливо пригибая голову.
– Ты глухая?!– вскинула брови Ламара, а в тоне – презрение и угроза.– Я дала тебе новое имя! Повтори его! Больше разъяснять не стану!– и наконечник её электрошокера угрожающе остановился в паре сантиметров от лица Берты.
– Первая…– выпрямилась та и замерла.
Я на секунду прикрыла глаза, переводя дыхание, как вновь раздался такой ужасающий треск, что сердце снова ушло в пятки, заставив покачнуться. На этот раз это был только пугающий жест. Но я быстро взяла себя в руки, замерла по стойке смирно, и лишь глазами следила за движением главной.
– Запомни его!– процедила Ламара, сверля угрожающим взглядом лицо пленницы.– Марш к правой стене!
Берта, или Первая, спотыкаясь засеменила к боковой стене в сопровождении личного конвоира и застыла там.
Ламара недовольно хмыкнула, перевела взгляд на женщину справа от меня и продолжила:
– Сильвия Мари?но – Вторая. Повтори своё имя!
– Вторая,– тихо проговорила высокая стройная женщина.
– К стене!
Как только Вторая оказалась рядом с Первой, главная холодно глянула на оставшихся и прошла к чернокожей девушке, которая, казалось, сейчас упадёт в обморок.
– На?йти Мва… наджума, матерь божья, язык сломать можно!– пренебрежительно усмехнулась Ламара.– Но в отличной форме, поздравляю: будет легче. Ты – Третья.
«Легче в чём?»– настороженно покосилась на высокую африканку с угольно-синей кожей, которая, повторив прозвище и ссутулившись, на подкашивающихся ногах прошла к двум остальным.
– Ки?та Ватанабэ – Четвёртая…
– Четвёртая,– с сильным азиатским акцентом мгновенно, как солдат, выдала пленница в шаге справа и замерла статуей.
– Берите пример,– хмыкнула главная и кивнула той в сторону стены, а затем шагнула к угловатой крупной блондинке чуть выше меня.– Грейс Бенсон – Пятая.
– Пятая…– дрогнул низкий голос женщины.
– Мо?ра Уилсон – Шестая!– пройдя мимо меня, отрезала Ламара перед той, которую недавно «приласкали» электрошокером.
– Ш-шестая…– несмело произнесла та и спешно присоединилась к остальным.
И наконец, холодный взгляд женщины упал на меня. Показалось или нет, но смотрела она с каким-то особым презрением или насмешкой.
«Почему я последняя? Это плохо или хорошо?»– невольно подумала я, косясь на остальных. Все они были крепкими, явно в хорошей физической форме, словно каждая ежедневно тренировалась в спортзале, даже та худая африканка, похожая на бегунью.
– Ты у нас особенная, да?– продолжила Ламара.
Я удивлённо округлила глаза и уставилась в её суровое лицо.
– Ева Кот… Слабая физически, по сути, бесполезна… Но отлично похудела. Толстушкам здесь не место. Ты – Седьмая!
С языка чуть не сорвался вопрос: «Для чего?», но нацеленный на меня кончик электрошокера заставил проглотить слова.
Меня мутило, и безумно хотелось выполоскать рот от горечи, но настороженно выполнила требование, еле слышно выдавив:
– Седьмая…
Показалось, ещё мгновение, и она ткнёт электрошокером прямо в лицо: настолько жестоким был её взгляд, но женщина удовлетворённо хмыкнула и отвернулась. Однако, сделав шаг, остановилась и оглянулась, тяжело прищурилась и вернулась.
– Эту…– и так резко ткнула палкой в ключицу, будто проткнула насквозь раскалённым гвоздём, что по спине пробежала капля пота.– Перекрасить! Слишком выцветшая, выделяться будет!
Брови возмущённо взлетели: «Где я буду выделяться?!»
Ламара отступила, резкими шагами вернулась к началу длинного коридора и скомандовала:
– А теперь… на дезинфекцию, дамы!
Не успела округлить глаза на новую порцию недоумения, как меня дёрнули за руки, развернули вслед последней в ряду пленниц и повели по длинному коридору-туннелю.
Мысли путались от замешательства, тревоги и чего-то тяжёлого, бьющегося в затылке, будто спрятанного от сознания, но пытающегося вырваться. Я до сих пор была не уверена, моё ли это имя – Ева Кот, что здесь делаю, реально ли всё это.
Глава 2.
Нас остановили перед стеной, в которой отчётливо виднелись вертикальные швы, скорее всего, створки двери. Они распахнулись, едва глава этого хаоса дотронулась до сенсорной панели на стене.
Конвой завёл нас в большое пустое помещение, о предназначении которого я не сразу догадалась, пока внезапно не ощутила силу притяжения и лёгкую тошноту. Похоже, это был скоростной лифт… И мы куда-то спускались.
Семеро охранников, выстроившихся в ряд перед нами, сняли маски, бросив их болтаться на груди, и не спускали глаз каждый со своей цели. Инстинктивно все мы – пленницы – столпились у дальней стены. Мне достался высокий широкоплечий, но худой даже в дутых куртке и брюках мужчина с прямым тонким, при этом орлиным носом. Большие тёмные глаза так и скользили по мне, не отвлекаясь ни на секунду. Мелькнула мысль попытаться сбежать, но тут же погасла: я не знала, где нахожусь, что за стенами, а на что способны эти нелюди, они доказали. Если поймают, я не выдержу боли от шокера. Но пугало даже не это, а нечто неуловимое, всё ещё мучительно зудящее под коркой.
Наконец, лифт остановился. Главная вышла в сопровождении помощника, поразительно похожего на моего конвоира, и не оглядываясь исчезла за углом широкого недлинного Т-коридора. Только потом нас по очереди вывели, выстроили в ряд и направили по тому же коридору.
Я шла последней, следя за шагом, чтобы не споткнуться, и тревожно осматривалась. Ничто в помещении не говорило, для чего предназначено это место. На охране не было оружия, только шокеры. Вокруг просто плоские светлые стены: на вид не металлические, не пластиковые, не бетонные, но заметно не хрупкие и монолитные. Ламп не было, но обычный дневной свет лился ровным потоком с потолка. Пол гладкий, литой, цвета топлёного молока, без плинтуса, никаких стыков, словно он сплавлялся со стеной, как и потолок. Пахло чистотой и так, как после кварцевания. Ни посторонних шумов, ни эха от дыхания или шагов, ни голосов, ни других людей.
Все эти немногие детали врезались в мозг, заставляя воображение выбрасывать самые разные гипотезы, где нахожусь. Но сознание настолько было сбито с толку, что едва ли хватало смелости предположить что-то конкретное: любое непостижимое пугало. Я понимала лишь одно: это тюрьма, из которой так просто не выйти.
Впереди по правую руку открылся широкий проём. Нас завели в большую комнату, оказавшуюся душевой с семью раковинами у одной стены и большими квадратными лейками, разделёнными прозрачными перегородками, – у другой. А в стене по центру – семь туалетных кабинок. Над каждым предметом душевой на монолитной стене выпирали округлые римские цифры от единицы до семёрки.
Меня кто-то коснулся, я почувствовала лёгкое жжение на запястьях, а затем руки оказались свободны, и в этот момент за спиной раздался голос Ламары:
– Надеюсь, не нужно разъяснять, где чьё место?
Она прошла в центр и обвела помещение рукой.
– У вас семь минут на процедуры. Раздеться, одежду бросить в урну у выхода. Затем опорожнить кишечник и мочевой пузырь. После принять комплексный душ. Все имеющиеся средства гигиены использовать обязательно. После одеться: индивидуальные пакеты с одеждой на стене. Не общаться. Не медлить. Жду вас за дверью. Кто не выйдет вовремя,– и она угрожающе ласково улыбнулась, вертя в руках палку-шокер,– будет наказан. Три неподчинения, и шокер будет самым безобидным средством достижения послушания. Не советую проверять, что будет более эффективным: не люблю, когда пахнет блевотой и кровью…
Напоследок она брезгливо поморщилась и указала палкой куда-то вверх нам за спины.
Я оглянулась, и в стене над дверью заметила проявившиеся синим цифры: 00:06:59.
– Время пошло!– хмыкнула главная и вышла.
Охрана тут же покинула душевую, а дверь наглухо закрылась.
Я растерянно смотрела на уходящие секунды и не могла пошевелиться. Кажется, Четвёртая – азиатка – стала быстро раздеваться и сбрасывать одежду в высокую белую урну, кто-то, как и я, оцепенел. Вскоре, подавленные и смятённые, за ней последовали и другие. Каждая заняла своё место под лейкой и стала судорожно шарить рукой по стене, чтобы включить воду, потому что ни кранов, ни кнопок не было. Они оглядывались друг на друга, восклицали что-то шёпотом, но не могли понять, почему не льётся вода. Тогда все ринулись в туалетные кабинки, затем вернулись к душевым.
«Что происходит? Какой-то маразм…»– дрожа от накатывающегося страха и непонимания, я обняла себя за плечи. Голову застилал туман, мысли перестали двигаться, застревая только на видимых предметах. Опустив глаза на свою одежду и обувь, осознала, что они знакомы, но вряд ли мои. Не помню, как покупала их или как надевала. Я вообще не могла точно вспомнить что-либо из прошлого до момента пробуждения в этом ужасающем месте.
Возгласы женщин стали тревожными: на их лицах сквозила паника. И я поняла, что время убегает, а выполнить приказанное они не в состоянии. Покосилась на таймер, на своё место под цифрой семь и решила, что выполню хотя бы часть указаний. Как только разделась и встала под душ, мгновенно из всех леек полилась вода. Ледяная. Обжигающая. Все, как и я, вскрикнули и отскочили назад.
Вода отключилась. Помедлив немного, мы переглянулись, догадываясь, что другого выхода, как снова встать под лейки, нет. Вода вновь хлынула, но едва тёплая.
Уже не обращая внимания на остальных, я живо подставила руку под белый краник с подписью Shower gel и, тут же получив порцию геля, судорожно намылилась. Пах он малоприятно, а от пены защипало кожу, будто разом опалило крапивой. Смыв её, сразу потянулась за порцией шампуня. Кожу головы тоже немного пощипало, но после ополаскивания стало даже легче, будто сняли тяжёлый обруч.
Я закончила первой и вышла в центр комнаты. Вода тут же закончилась у всех. И я с отчаянием поняла, что придётся стоять под лейкой и ждать остальных, иначе подведу их. Метнулась к своей раковине, схватила зубную щётку, пасту и снова вернулась под душ. Под хлещущей на плечи водой я заторможено водила щёткой по зубам, отрешённо рассматривая комнату и двух первых женщин, которых видела сквозь пар за перегородками. Шестая стояла, уткнувшись лбом в стену и плакала, Пятая замерла столбом с закрытыми глазами и, похоже, молилась. Ещё слышались чьи-то ругательства на немецком и, кажется, итальянском.
Всё это было до ужаса ненормальным: неизвестные похитители, немыслимые правила, пугающее будущее. Я боялась думать, просто впитывала глазами окружающее, старалась дышать, чтобы не захлебнуться паникой, и ждала.
Заметив на часах минуту до выхода, я всё же вышла из-под воды, сорвала с крючка у раковины полотенце, быстро обтёрлась и взяла свой пакет с одеждой.
Это были свободная сорочка и брюки из белой полупрозрачной ткани, тонкой и лёгкой настолько, что хоть в ней, хоть без неё, я ощущала себя голой. Вместо нормальной обуви были одноразовые шлёпанцы.
На последней секунде сверху раздался такой писк, что я пригнулась, зажав уши ладонями. Однако он быстро прекратился, а створки двери под часами разошлись. В открывшийся проём заспешила азиатка, но, наткнувшись на суровый взгляд Ламары, недоумённо замедлила.
– Ты – Первая?– ядовито спросила главная.
Мы все переглянулись, в глазах каждой заметила понимание, что теперь наша жизнь – это точное следование счёту, ходьба по струнке и подчинение всем, даже пока ещё не известным правилам. На какое-то мгновение это показалось до нелепости смешным, абсурдным, но наконечники палок-шокеров угрожающе поблёскивали. И я не собиралась испытывать судьбу.
«Это сон… Такого просто не может быть в реальности… Иначе бы зачем?.. Зачем им я?– захватила единственная мысль, от которой засосало под ложечкой и одновременно стало легче дышать.– Что если просто подчиниться и посмотреть, что будет?»
Женщины невольно стали выстраиваться в коридоре друг за другом, согласно своим новым именам-цифрам. Только Найти, африканка, оскалилась, как дикий зверь, и, неожиданно резко толкнув двух женщин на охранников и подбив своего коленом в пах, сорвалась на бег. Ноги у неё были длинные, жилистые, и бежала она быстро и легко, словно всю жизнь тренировалась, но так и не смогла добежать даже до поворота к лифту: в полной тишине выстрелом электродами шокера, впившимися в поясницу, её остановил приспешник Ламары.
Вой раненого животного пронзил внутренности такой острой болью, что я на миг потерялась в пространстве. Охранники тут же схватили всех за руки и прижали лицом к стене. Но я видела, как девушку затрясло в конвульсиях, что она упала ничком и уже не поднялась. Сердце, кажется, остановилось, холод затопил до корней волос, мысли заледенели и будто встали колом в извилинах. В плечах жгло от заломленных за спину рук.
Кто-то из женщин стал сопротивляться и громко кричать. Затрещали электрошокеры, и несколько из пленниц повалились на колени. У меня перехватило дыхание, но я прижималась щекой к стене и ошеломлённо наблюдала за всем, будто бы со стороны, не до конца осознавая, что это может произойти и со мной. Что всё это может не быть сном, а чем-то необъяснимым, но реальным. И ощущение дежавю снова захлестнуло с головой. Казалось, что очень долгое время я испытывала то же самое, но сейчас не могла ухватиться за воспоминания, ускользающие в тёмных переулках сознания.
И когда, наконец, все вокруг замолкли, картинка застыла, Ламара, молча стоявшая всё это время в конце коридора, прошла к лежащей на полу Найти, хладнокровно поставила носок ботинка на её поясницу и склонилась в усмешке:
– Я вижу, у кого-то ещё не встали мозги на место? Придётся разъяснить по-другому.
Она кивнула конвою и выпрямилась.
Нас тут же схватили за локти и повели по коридору. Найти поднял её охранник, перекинул на плечо, словно невесомый мешок, и понёс следом за нами.
– Все в лифт!– жёстко приказала Ламара.
Грубыми толчками в спину нас загнали внутрь. Я вжалась в дальний угол и обняла себя за локти. От сырых волос становилось холодно, или это было от страха. В животе булькнуло от быстрого подъёма. Буквально через несколько секунд лифт остановился. Я настороженно бросила взгляд на створки, но внезапно двери раскрылись с обратной стороны кабины. Ослеплённая ярким светом, я вывалилась наружу, не сумев удержать равновесия.
Ладонь обожгло, будто упала на раскалённые угли. Зашипев, тут же вскочила на колени и прищурилась от рези в глазах, но то, что предстало передо мной, в мгновение обессилило и заставило сесть на икры.
Глава 3.
Куда ни глянь, вокруг возвышались крутые горные хребты, сплошь покрытые снегом, уходящие далеко к горизонту и скрывающиеся в плотной стене белого тумана. Вблизи некоторые пики словно протыкали облака, упираясь в чистое слепящее небо. И всё, что было видно, – ледяные склоны, подавляющие своим величием, незыблемостью и неприступностью, а в нескольких метрах – обрыв, ограждённый заледеневшими поручнями и белая дымка облаков, застилающая поверхность земли. Вокруг тишина… грозная, оглушающая тишина…
Знакомое ощущение безвыходности и собственной ничтожности накрыло с головой и словно окунуло в ледяную прорубь, давая осознать, что для сна всё слишком реально и болезненно.
В лицо ударил морозный ветер. Слезящиеся глаза, казалось, покрылись коркой льда. Пальцы на ногах стали замерзать. Меня никто не трогал и не пытался поднять. Я крепко зажмурилась. Чувствуя, как заледеневшие ресницы оттаивают, а влага тут же пропитывает кожу, сковывая веки, я резко выдохнула, только сейчас осознав, что перестала дышать, увидев эту картину. Новый судорожный вдох холодного воздуха, и лёгкие будто окатило кипятком. Здесь не хватало кислорода. Я заморгала чаще, растерянно поднялась на четвереньки, чтобы отползти назад в лифт, но крупная судорожная дрожь сотрясла тело, лишив способности двигаться. А через секунду качнуло так, что я ткнулась плечом во что-то мягкое и скользкое. Это были дутые брюки моего охранника. Тот не шелохнулся, глядя на меня сверху вниз безжалостным взглядом.
Не устояв на дрожащих коленях, под весом тела заскользив плечом по гладкой ткани, я упала назад на холодный пол лифта. В лопатках и затылке разлилась огненная боль, но, шокированная от страха и чувства беззащитности, я даже не поморщилась.
В конце концов, кто-то поднял меня и втащил вглубь лифта. Я сжалась в комок и, стараясь не прикусить язык, слезящимися глазами смотрела на обомлевших женщин-пленниц. Даже очнувшаяся Найти с дёргающимся веком и подрагивающими пальцами рук потерянным взглядом замерла на слепящем пятне в открытых дверях лифта.
– Мы на ледяном плато на высоте более четырёх километров над уровнем моря,– ровно прозвучал голос Ламары.– Дорог и спуска с плато нет. Самолёты здесь не летают без нашего ведома. Температура воздуха после захода солнца понижается до минус пятидесяти семи, так что задумайтесь. Даже если каким-то немыслимым образом вам удастся выбраться из корпуса, то здесь без специального оборудования, кислорода и костюма вам не прожить и пятнадцати минут, не говоря уже о том, что мы отрезаны от земли. Взываю к вашему благоразумию. В то время как я гарантирую жизнь, если станете сотрудничать…
После её короткой команды створки лифта сомкнулись. Воздух быстро нагрелся, и дышать стало легче, но я продолжала дрожать.
Нас снова повели по тому же коридору. Заметно присмиревшие пленницы шли молча, обречённо уронив головы, не зная, куда нас ведут теперь.
Когда свернули в другой коридор, конвоиры приказали остановиться и выстроиться вдоль стены напротив широкой двери из матового стекла, а сами скрылись за углом. Едва заметный поток воздуха шевельнул волосы у лица: это по обе стороны от нас сомкнулись прозрачные перегородки, отрезав движение по коридору.
Ламара осталась за одной из них, коснулась ладонью уха, беззвучно проговорила что-то, скорее всего, в передатчик и, бросив холодный взгляд в нашу сторону, зловеще улыбнулась:
– Будьте умницами. Вас пригласят,– и удалилась.
Никто не шелохнулся, лишь настороженно уставился на полотно двери, за которым вдруг мелькнула мужская тень.
– Первая,– прозвучал холодный голос не то с потолка, не то из стен, но он заполнил всё пространство вокруг.
Дверь тут же открылась, и в широком проёме взгляд выхватил кушетку, покрытую белой медицинской пелёнкой, лампу над ней и столик с инструментами и флаконами с неизвестным содержимым.
По позвоночнику от затылка вниз пробежал холодок, заставив задрожать сильнее, чем от морозного воздуха. И все женщины вжались спинами в стену.
– Я сказал: Первая! Повторять не стану!– сдавил перепонки нетерпеливый мужской голос.
Первая молодая женщина неуверенно прошла к двери, а переступив порог, тут же была отрезана от нас матовым стеклом. В голову стукнуло, что все мы попадём в руки доктора Джекилла[6 - Доктор Джекилл и мистер Хайд – история ужасов о докторе-монстре.], и неизвестно, что с нами сделают.
В ту же секунду ощутила что-то тёплое мокрое под ногами. Опустив глаза, увидела, как бледно-жёлтая лужица растекается от ног Шестой и пропитывает не только мои шлёпанцы, но и Пятой. Перебирая руками по стене, та отстранилась на пару шагов и поймала мой взгляд. В её глазах я прочитала тот же страх, что пульсировал и у меня внутри.
Шестая, очнувшись, скрестила ладони на пахе и сползла спиной по стене, с ужасом застыв взглядом на двери.
