Глава 2. Работает ОМОН!
Она кивнула понятливо, и меня это порадовало. Не хватало ещё орущую бабу успокаивать. Я осторожно выглянул на дорогу: один разбойник шарил на возу, а второй оглядывал запряжённых в телегу коней.
– Их трое было? – шёпотом спросил я потерпевшую.
Та молча покачала головой и подняла руку с четырьмя пальцами, показывая, что разбойников было четверо. Я ещё раз внимательно осмотрел пистолет. Он быль крупным, массивным, с длинным стволом сантиметров двенадцати в длину. И два спусковых крючка с двумя курками – каждый на свой ствол. Я так думаю, что по дальнобойности, да по кучности эта махина мало чем от ружья охотничьего отличается. Если и стрелять, то лучше с близкого расстояния. Я медленно и аккуратно взвёл курок, посмотрев, какой спусковой крючок отреагировал. Затем стал пристально следить за бандитами, размышляя – отсюда попытаться застрелить или дождаться, когда в лес пойдут? Решил дождаться, когда подойдут – и шансов попасть больше было, и хотелось одного хотя бы живым взять. Надо ж выяснить, куда подельник делся четвёртый. И где оружие взяли, тоже неплохо бы узнать. Явно музей какой-то грабанули. В общем, пленный нужен бы. Потому я затих в засаде и ждал, когда негодяи направятся в мою сторону.
Потерпевшая, видимо, поняла мою задумку и полностью одобрила. Поправила платье и тоже затаилась, поглядывая то на труп неудавшегося насильника, то на меня. Так и просидели мы несколько минут, пока один из разбойников не решил прогуляться в лес. Тот самый, что лошадей оглядывал. Его подельник проблеял жалобно с воза:
– Гнат, ты куда?
– Куда надо, – гыгыкнул бородатый, из-за нависших надбровных дуг похожий на обезьяну Гнат. Подельник его спрыгнул с воза и побежал следом, бросив винтовку на возу. Я чуть не заорал от счастья. Даже не ожидал, что настолько тупоумные разбойники попадутся. Пока два дятла в человечьем облике шагали в мою сторону, я аккуратно выцелил обезьяноподобного Гната и нажал спусковой крючок. Пистоль выстрелил с небольшой задержкой, зато жахнул неслабо, и отдача была, чуть ли не как у ружья. Хорошо хоть двумя руками держал этого монстра. Зато и Гнату пули из мушкета хватило за глаза. Попал я ему ровнёхонько в грудь, и бандита откинуло на спину. Он упал, раскинув руки, а я одним рывком выскочил из кустов, наставив пистолет на второго бандита, и заорал по привычке:
– Мордой в землю, работает ОМОН!
Худощавый, пучеглазый с клочковатой бородкой бандит тут же рухнул вниз и закрыл голову руками. Я подскочил к бандитам, увидел, что Гнат, зажимая одной рукой рану в груди, второй пытается подтянуть к себе ружьё. Потому на рефлексах выхватил у умирающего оружие и наставил на лежащего, отчего тот заверещал:
– Не убивайте! Я не хотел!
Так как лежащий мордой в землю бандит причитал и сопротивляться не собирался, я решил внимательно осмотреть ружьё. Похоже, что-то однозарядное типа гладкоствольного охотничьего. Разбираться в механизме не стал, закинул ремень на плечо. А лежащему завернул кафтан за спину, закрутил кафтаном руки так, что он аж взвизгнул. Потом рывком поднял его и потащил к подводе. Там забрал и второе ружьё. Подумал пару секунд, снял с пленного пояс с чем-то, похожим на подсумок, и нацепил на себя. Потом и с убитого снял. И поволок последнего выжившего в лес. В кустах всё так же ждала женщина, испуганно поглядывая на меня.
– Не бойся, – улыбнулся я потерпевшей, – Теперь всё хорошо будет.
Она опять кивнула молча, а я развернул пленного к себе и спросил:
– Сколько вас всего?
– Ко-кого вас? – пролепетал бандит.
– Бандитов, – уточнил я и предупредил: – Ещё раз вопросом на вопрос ответишь – в морду получишь. Ясно?
– Ясно, – икнул бандит.
– Так сколько вас было?
– Че-четверо, – тщедушный даже икнул, и всем своим видом демонстрировал желание к сотрудничеству с правоохранительными органами.
– Четвёртый где?
– Так в лес ушёл и пропал! – юандос ткнул пальцем в ту сторону, откуда пришёл я, и я понял вдруг, на кого я упал с дерева.
– Больше никого не было с вами? Ещё кто есть в банде?
– Нету, ваше благородие, – пленный максимально искренне пучил глаза.
– Как тебя зовут?
– Горын я, в-ваше…
– Слушай сюда, Горын, – я приблизил своё лицо, – Сейчас рассказываешь, кто вы и откуда. Будешь врать, убью. Понял?
– П-понял!
– Ну, так начинай!
– Мы из города Седмицы! Там, значит, промышляли картишками. А потом Дрын оружие нашёл…
– И? – про город этот, который слыхом не слыхивал, решил позже спросить.
– Ну, – замялся Горын.
– Не нукай, скотина! Дальше давай!
– Дрын предложил на дорогу выйти. Вот и пошли.
– Сколько ограбили? Не вздумай врать, скотина!
– Т-третьи это… были.
– Куда награбленное прятали?
– Н-недалеко тут. Схрон у нас, – Горын кивнул куда-то в сторону леса остреньким подбородком.
– А отдел полиции где ближайший?
– Что? – вытаращился на меня бандит.
Хрясь! Мой кулак впечатался в бандитскую рожу. А когда бандит упал, я сказал нарочито медленно:
– Я предупреждал, что будет, если начнёшь вопросы задавать. Встать, мразь!
Впрочем, так как Горын явно не мог со связанными сзади руками встать самостоятельно, свой приказ я подкрепил тем, что схватил разбойника за шкирку и рывком поставил на ноги.
– Повторяю вопрос: где ближайший отдел полиции?
– Н-не знаю я, ваше благородие! – прошамкал разбитыми губами злодей.
– Ты знаешь? – повернулся я к женщине.
– Я даже не знаю, что это, – испуганно замотала головой потерпевшая.
Я изумлённо моргнул, посмотрел с недоверием на неё, на бандита, прокашлялся и спросил осторожно:
– Ты не знаешь, что такое полиция?
– Не знаю, господин! – женщина, будто в отчаянии, приложила руки к груди.
– Так, погоди-ка минутку! – я нахмурился, совсем перестав что-либо понимать. Все эти «ваши благородия», «господины». Мелькнула мысль, что я сейчас в больнице под наркозом, а это галлюцинации. Но привычка действовать в любых ситуациях не рефлексируя, подсказала, что если даже я в больнице, всё равно надо делать дело. А потом уже разберёмся – во сне это было или наяву. Потому я полез в карман, достал сигарету, закурил и спросил задумчиво:
– А ты откуда?
– С Выселок мы! – затараторила женщина, – С братом вот ехали – мёд везли в Мышинск на продажу. А тут… эти!
Женщина ненавидяще глянула на бандита, и тот поёжился.
– А с преступниками кто борется? – я пристально глянул на женщину.
– Так стражи! – потерпевшая удивлённо посмотрела на меня, – Из сторожевого приказа!
Я затянулся и спросил, чтобы скрыть растерянность и смущение:
– А тебя как звать-то?
– Маланья я, – женщина продолжала прижимать к груди руки.
– А страна как называется? – спросил я, чувствуя, что начинаю сходить с ума.
– Новеградское царство у нас, – судя по взгляду Маланьи, меня она после моих вопросов боялась не меньше, чем бандитов. Впрочем, я теперь тоже сам себя боялся. Но, так как русские не сдаются, решил до последнего действовать, будто всё реально.
Глава 3. Неожиданно.
Следующий час я потратил на допрос бандита и потерпевшей. А потом, следуя привычке, выработанной ещё в «горячих точках», собрал всё оружие, боеприпасы и тщательно их изучил. Выходило, что ружья и мушкет хоть и были курковые, со спусковыми крючками, заряжались не патронами, а со стороны ствола. Меркой засыпа?лся порох, заталкивался пыж шомполом. Затем загонялась свинцовая пуля, и вновь пыж. Оказывается, делалось это затем, чтобы пуля не вывалилась из ствола и порох не высыпался. Если плотно пыж заталкивался, сколько угодно можно оружие стволом вниз поворачивать – всё плотно сидело! Разобравшись, как заряжать, перезаряжать и чистить, я собрал подсумки. В них были странные железные колбы, в которых хранился порох. Горын тут же услужливо подсказал, что это пороховницы. Тут же были мерки, сколько отсыпа?ть на один заряд. И мешочки с пулями и пыжами. А потом мы с Горыном прогулялись до бандитского логова, где взяли кучу товара и денег. Деньги тут были медные, золотые и серебряные. О денежных купюрах местный люд слыхом не слыхивал. И вообще, бандит и Маланья оба утверждали, что мы в мире Алат, в Новеградском княжестве. И хоть убейся об забор! Принял это до поры до времени за истину. И принялся выспрашивать, что стоят местные монеты.
– Золотые– это франки! – объясняла Маланья. – Маленькие – по одному франку. Большие – по пять. На них и написано! Серебряные – это десимы. В одном франке десять десимов и сто сантимов. Сантимы – это медные.
Я с удивлением крутил медяки, на которых были цифры от одного до пяти. Один – вовсе мелкая монетка, а пятак – крупный, таким и контузить можно. Десимы были таким же номиналом. И тоже отличались размерами. Все монеты, вне зависимости от материала, выдумкой не блистали. На одной стороне просто цифра. А на второй – корона с лепестками. Я тщательно пересчитал. Золотых оказалось совсем мало – одна монета в пять франков и две по одному. Серебра чуть поболе – всего двадцать семь десимов. А вот меди – уже прилично – сто сорок четыре сантима. Деньги я тщательно пересчитал и ссыпал в кошель, который засунул за пазуху. Потом взялся осматривать товары, и решил, что бо?льшая часть мне даром не нужна: подковы, какие-то палки, холст, кувшины. Но вот холодное оружие меня заворожило. Во-первых, я сразу нашёл и прицепил к поясу приличных размеров кинжал в красивых ножнах. А потом стал рассматривать пять клинков. Каждый вынимал из ножен и взвешивал в руке. В итоге остановил выбор на увесистом полуметровом прямом и тоном мече. И в руку лёг хорошо, и не слишком тяжёлым был. Здешнее огнестрельное оружие у меня особого доверия не вызывало, потому решил, что клинок и кинжал уж явно лишними не будут.
В общем, экипировался я следующим образом: на пояс повесил толстенный кожаный ремень, на который прицепил меч и кобуру с двуствольным пистолетом. На другой ремень, перекидывающийся через плечо, прицепил подсумок с порохом, пулями и пыжами. Одно ружьё и часть боеприпасов оставил в схроне. Монеты поделил на несколько частей и рассовал по карманам в разных кошельках. Кинжал в ножнах сунул за пояс. Потом надёжно связал Горына, погрузил его на телегу и сказал Маланье:
– Идём в ваш Мышинск!
Маланья объяснила, что до города добираться отсюда всего-то часа два-три пути. Рядом с бандитом мы положили тело её брата, чему связанный Горын был не очень рад, но возмущаться не стал. И правильно сделал. У меня руки до сих пор чесались. Так и двинули по дороге – Маланья с вожжами рядом с телегой, я рядом с Маланьей, Горын с убиенным им на телеге. Пока шли-ехали я с интересом крутил головой, но так ничего нового и интересного для себя и не увидел. Вроде, местность как местность. Точно такая же, как у меня дома. Луга какие-то. Поля. Справа лес. Потом, когда от него отъехали – лесополосы. Вот не верится, что куда-то в Алат попал. Или как там этот мир называется. Только когда город увидел, понял, что отличия всё же есть. Хотя, назвать городом этот вот населённый пункт у меня язык бы не повернулся. У нас и деревни покрупнее бывали. Хотя, наверное, для княжества достаточно крупный населённый пункт. И в отличие от наших окружён рвом, обнесён валом, а на валу – частокол из брёвен. Ну, и через ров мостик деревянный в виде откидывающихся ворот. Я такие на «барчиках» современных видел. Бумс, и откидываются на цепях. Только здесь не цепи были, а толстенные канаты.
На воротах стояли двое явно служивых людей в алых кафтанах. На плечах – ружья. В руках алебарды – топоры на длинных ручках. Я их изображения ещё из учебников истории помню. И тут бы подумал, что в прошлое провалился, да только вот название мира не соответствовало названию земли. Хотя язык явно наш, русский. Да и княжество… То ли параллельный мир какой-то с ответвлениями, то ли одно из двух. Впрочем, я откинул все мысли и сосредоточился на главном – в любой непонятной ситуации нужно выжить и выполнить поставленную задачу. Правда, задачи мне никто здесь не ставил, потому список сократился пока что до одного пункта.
Уже когда к воротам подходили, Маланья покосилась на меня и спросила:
– Господин, а вы откуда? Судя по говору – издалека? Может, из Нежеголи самой, али и вовсе из столицы?
Я мучительно стал думать, что соврать. Про здешнюю жизнь я не знал ничего. Потому брякнул первое, что в голову пришло:
– Не помню.
– Понятно, – кивнула женщина. Уж не знаю, поверила или нет. Уточнить не успел, потому как телега въехала на мост, а служивые преградили путь.
– Откуда? – спросил тот, что повыше, здоровый, широкоплечий, рыжий, с изогнутой бровью и губами, будто вареники.
– Из Выселок мы, – быстро заговорила Маланья, – Везли с братом мёд на продажу, а по дороге на нас разбойники напали! И вот, господин Омон убил бандита голыми руками, второго застрелил, а третьего связал и в телегу бросил!
Я чуть не закашлял, когда услышал, как меня крестьянка назвала. Уже мелькнуло в голове, что опоили меня и разыгрывают так искусно, но потом вспомнил вдруг, что, когда Горына в плен брал, орал на всё поле «работает ОМОН!».
И рыжий верзила и второй – темноволосый крепыш с вислыми усами с интересом на меня уставились. Темноволосый протянул руку, я пожал, и он представился:
– Дамир!
– Виктор, – в свою очередь назвал я своё имя.
– Руслан, – рыжий тоже пожал руку и спросил: – Зачем в наше Приграничье приехал – дело твоё. Здесь никто вопросы задавать не будет. Раз против разбойников пошёл – уже человек хороший. Откуда ты, спрашивать тоже никто не будет. Захочешь – расскажешь. Не захочешь – вольному воля! Вон, с Дамиром три года в дружине, а я до сих пор не знаю, откуда он и из какой семьи. Приграничье уважает выбор каждого. И кто как сюда попал – никого не касается.
– А ежели к нам в дружину захочешь или в стражи – будем рады! Нам отчаянных людей ох как не хватает! Ты зайди к воеводе нашему!
– Зайду, – обескураженно кивнул я. Дело-то, похоже, налаживается. Приграничье – вон оно как. Видать, вроде нашей Белгородской черты веке в семнадцатом. С Дона выдачи нету. И кто с чем пришёл – никого не волнует. Тут новая жизнь у людей начинается.
– На телеге кто? – уже у Маланьи спросил Дамир.
– Брат убитый, – шмыгнула носом крестьянка, – И разбойник, полонённый господином Омоном.
– Брата похороним за счёт городской казны, – рыжий Руслан подошёл к телеге и ткнул притихшего разбойника. – А этого забираем на суд, да на расправу.
Здоровый дружинник удивил даже меня, потому как взял Горына и будто котёнка спокойно вытащил из телеги и поставил на ноги. Осмотрел критически и повернулся к Маланье:
– Ты тоже обязательно зайди прямо сейчас к воеводе. Он и насчёт похорон распорядится, и расскажешь, как напали. А этот в темнице посидит до суда, – рыжий повернулся к воротам и крикнул: – Геранька! Отведи злодея в тёмную!
Из ворот вышла деваха в таком же красном кафтане. И с ружьём на плече. Я выпучил глаза и Дамир весело засмеялся:
– Геранька всех удивляет, Виктор. Но стрелок она отличный. И службу несёт исправно.
– Да я что? – улыбнулся я, – Просто неожиданно.
Глава 4. Предложение.
У ворот, сразу на входе в город, мы с Маланьей разделились. Она с телегой поехала куда-то к торговым дворам, а я пошёл в центр Мышинска к воеводе. Служивые дорогу объяснили просто:
– По этой улице чешешь, не сворачивая, она два раза изогнётся и выведет на площадь. Там слева церковь, рядом ратуша. Справа от ратуши длинное двухэтажное здание деревянное – в нём как раз «Приказ» наш и казармы. Воевода наш – Борис Ястребов – встретит и выслушает. Расскажи, не тая, про разбойников.
Я кивнул и пошёл неторопливо по незнакомому городку. Очень хотелось понять кто здесь, и где, чёрт побери, мои тапочки. И куда я попал в конце концов. Думаю, мозг наш, натренированный фантастическими фильмами и книгами, намного проще справляется с чудесами. Потому, пусть и с трудом пока, но принимал реалии окружающего и смотрел-смотрел по сторонам. Дома тут были хоть и добротные, но деревянные. Клонившееся к закату солнце освещало суровые бревенчатые срубы. Впрочем, народ суровым не выглядел. Здоровались все, видать, так принято было. Ну, и я в ответ кивал, даже ручкой махал. Так и добрёл до площади, быстро определил, где казармы и потопал к ним. На входе в казармы стоял детинушка в таком же красном кафтане, как бойцы на воротах. Детинушка отслонил от стены алебарду и лениво спросил, к кому это я направляюсь. Когда услышал, что к воеводе, просто качнул подбородком в сторону двери, проходи, мол.
– Налево по коридору, последняя дверь! – уже в спину буркнул мне, вновь прислоняя алебарду к стене. Я кивнул, показывая, что услышал, и потопал по дощатому полу налево. Перед последней дверью замер, вдохнул, будто в омут нырять собрался, и постучал решительно.
– Ого, – послышалось из-за двери, – Ну, входи!
