ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 05.12.2023
Петерсен хотел соврать. Сказать, что он здесь на конференции, или что-то в этом роде. Но неожиданно для себя он вдруг выпалил:
– Я здесь ради вас.
– Ну что же, тогда могу сказать, что вы проделали свой путь зря. Вы поймите, я никакая не особенная. И уж конечно не «Великая».
– Пока нет, доктор Василенко.
– Лера. Прошу вас, просто Лера. Мне далеко пока до ваших заслуг.
– Спасибо, Лера. У меня была не одна жизнь, чтобы совершить все свои достижения. Позвольте спросить, в прошлой жизни вы были врачом?
– Нет. Если допустить, что это была прошлая жизнь, то нет. Я была журналистом.
– Правда? И что заставило вас переменить профессию.
– Мои родители. В прошлой жизни они умерли один за другим, а я смотрела и не могла им помочь. Инсульт моего мужа, от которого он скончался.
– О, так вы были замужем?
– Была 20 лет, но не в этой жизни. Думаю, вам прекрасно известно, что в этой жизни официально не была. Не встретила до такой степени прекрасного человека.
– Да встретили же. Тот же самый человек, за которым вы были замужем пока жив и здоров. Я уверен, он вас снова полюбит.
– Он сейчас в Москве. И там он на своём месте. А я туда больше не хочу. Вы же знаете, что начнётся между нашими странами в 2014-м?
– О, да. Российская агрессия, аннексия Крыма, сбитый боинг. И наконец война. Страшная война.
Валерия взглянула на него внимательно, и Петерсен понял, что она его проверяла.
– К тому же в 13 лет я поклялась себе всё исправить. Я потерпела в этом полное фиаско. Но тогда, в детстве то, что я увидела было так ужасно, что я ничего не хотела повторять.
– Мне жаль вас огорчать, но вы не сможете спасти своих родителей. Как не смогли бы спасти и мужа, если бы он стал таковым. Болезни да, мы лечим. С нашим уровнем знаний это не проблема. Но смерть – дело другое. Тут уж умерла, так умерла. Если бы вы вылечили свою маму, она умерла бы в автокатастрофе, к примеру. Или другим способом. Мы все начинаем с того, что пытаемся продлить жизнь нашим любимым. Никогда и никому это ещё не удавалось.
Девушка потрясённо молчала. Она-то как раз надеялась на обратное. Пока все, кого она хотела спасти, живы и вполне здоровы. И она надеялась, что так будет продолжаться долгие годы.
– А место имеет значение?
– Нет, место не имеет. «Старуха с косой» вас везде найдёт. Место и способ смерти несущественны. Но вот время, боюсь, да.
Оба помолчали.
– Знаете, Лера,– продолжил Петерсен после недолгой паузы – а ведь это я вас тогда «проморгал». Да, это – моя вина. Помните Ванду? Миловидная полячка. У неё день рождения в тот же год и день, что и у вас. Я тогда почувствовал чьё-то возвращение, и подумал, что её. Потому что она была ближе. Территориально ближе. Мне и в голову не могло прийти, что вас двое. Я должен был быть рядом с вами с тот день и всё вам объяснить.
– Вы не могли быть в двух местах одновременно, не так ли? Да вас бы и не пустили в СССР. К тому же, как вы выразились, «возвращение» моего сына вы тоже не почувствовали.
– О, мы почувствовали. Там вообще чехарда была невообразимая. Несколько человек прибыло в Украину. Но всё говорило о том, что тревога ложная. Причем, предчувствие было не одно, а два. Буквально через пару дней те же знаки появились снова, но уже в России. На территории бывшего СССР сразу два предчувствия о возвращении. И оба нас обманули. Оба потенциальных кандидата были мальчиками. А мы искали девочку. Кто же знал, что вы уже родились? Мы рассуждали так: первой рождается Великая. А значит мальчики – не те, кого мы искали. Женщина в пятёрке главная, если хотите. Все остальные Великие рождаются благодаря ей.
– Дети?
Ларс кивнул.
– Дети и их отец.
– Отец Германа – не возвращенец.
– Об этом я и говорю. Великая выбирает себе спутника. Он не возвращенец только в этой жизни. Он им станет, несомненно. У вас от него сын – возвращенец.
– О, вот тут у нас тоже неувязочка. Дело в том, что в прошлой жизни я сына родила не от него.
– Возвращенец всегда родится, вот в чём дело. События в наших жизнях повторяются в точности только в глобальном масштабе. На семейном и бытовом уровне они могут изменится. Вот вы же изменили свою жизнь. Если бы мои родители передумали иметь детей, я бы родился в другой семье, потому что возвращенец всегда возвращается.
– Вы сказали про пять Великих. Мы с Германом, допустим так же, его отец в будущем. Откуда же возьмутся ещё два?
– Ваши дети.
– Ларс, поверьте, это невозможно. У нас с Ильей больше не может быть детей. В прошлой жизни у меня после выкидыша вообще детей быть не могло. В этой я, к счастью, оказалась в момент выкидыша в больнице. Мне там помогли, так что я могла бы родить, но …
– Я не спорю, Илья Бакунин совершил ошибку…
– О, я смотрю вы уже и об Илье справки навели.
– Не сомневайтесь. Речь идёт об одном из Великих. Нравится вам это или нет. И потом, наши возможности если не безграничны, то довольно велики.
В разговоре опять возникла пауза.
– Меня интересует ещё один вопрос. – наконец сказала Валерия. – Месяц назад в Париже почти никто из вас по-русски не говорил. А теперь мы общаемся и довольно сносно. Я уже слышала про связь возвращенцев. Но русских в вашей компании вроде нет.
– Вы не совсем правы. Помните Бориса?
– Немец, крепыш такой.
– Да. Он родился и вырос в Германии. И с детства говорил на немецком языке. Но его семья была из России. И дома они говорили на родном языке. Поэтому в моменты стресса он ругается или зовёт на помощь по-русски. К тому же были вы.
– Хотите сказать, что вы меня чувствовали ещё до того, как увидели?
– Вот тут не могу не быть откровенен. Вас почувствовать почти никто не смог. Вы каким-то образом от нас укрывались. Верите вы или нет, но ваши способности уже в 13 лет превосходили наши. Но вы нас чувствовали, понимали вы это или нет. У вас могли быть безотчетные страхи, неконтролируемые эмоции. Вы даже разговоры наши подслушивали. Не появилась ли в этой жизни у вас способность к изучению языков?
– Так вон оно что. А я удивлялась.
– Да. Но мне пришлось всё же месяц поучиться, прежде, чем встретиться с вами.
– Так что я должна делать, доктор Петерсен? Я не понимаю, чего все от меня ждут.
– Просто будьте с нами. И помиритесь, пожалуйста, с Ильей.
– Мое примирение с Ильей ничего не даст. Это моя вторая жизнь и я прекрасно понимаю, что нам вместе быть просто не суждено. Я обжигалась на мужчинах такого типа не раз. И однажды из-за одного такого же умерла.
Карлос тоже прошёл месячные курсы русского. И уже через месяц он сидел в самолёте Москва – Сургут. Официально он был представителем итальянской компании Leonardo Helicopters.
Карлос был выбран для этой поездки не только потому, что он знал всё о вертолётах. Так же он был чертовски обаятельным и невероятно общительным. Он находил общий язык абсолютно со всеми. А это его умение было сейчас важней.
Карлос стоял на вертолетной площадке и рассматривал МИ-8. Он был настолько увлечён, что не заметил, как к нему подошли.
– Красавец, да? – гордо спросил подошедший.
– Глаз не отвести. Хотел бы на на этом красавце полетать.
– Так ты тоже вертолётчик?
– А кто, кроме вертолётчика смог бы оценить? Я на Агусте летаю. А на Ми-8 не приходилось.
– Ого. А я на Агусте не пробовал. Если дашь полетать, я тебе дам на Василисе прокатиться.
– Заметано. Я – Карлос Малина.
– Илья Бакунин.
Илья протянул Карлосу руку.
– Кстати, а почему Василиса? – полюбопытствовал Карлос.
– Потому что прекрасная. – непонятно ответил русский вертолётчик. – Откуда ты, Карлос?
– Аргентина.
– Хорошо по-русски говоришь.
– Изучал с детства. Всегда мечтал в вашу страну приехать. Хорошо, что теперь такая возможность есть.
– Это точно. Слушай, Карлос. Мне интересно про Аргентину послушать. Сейчас я в рейс, а вечером давай ко мне на дачу. Банька, шашлычок, водочки по 100 грамм.
– Почему же по сто? Я бы не стал зарекаться.
Илья рассмеялся и хлопнул Карлоса по плечу.
– Я смотрю, ты – свой парень. Ну давай, до вечера, я за тобой заеду в восемь.
К десяти часам шашлык был съеден. Мангал уже почти потух, но Илья встал и начал подбрасывать в него дровишек.
– Знаешь, люблю я огонь. Когда тухнет, неуютно себя чувствую. Я вон даже в доме камин соорудил. Но по летнему времени с камином там сейчас жарко будет. Давай на природе посидим. Не возражаешь?
Карлос покачал головой, мол, не возражаю.
Мужчины были утомлены после бани и водки. Долго разговаривали о вертолётах, а потом, как бывает у подвыпивших мужиков, разговор зашёл о женщинах.
– Ты женат? – спросил Илья.
– Был. Не раз. Я женщин очень люблю. Мне одной всегда мало. Их, красивых очень много. Всех конечно не окучишь, но я стремлюсь.
Илья захохотал.
– Та же история. Я второй раз уже женат. Ты бы ее видел. Обалденная. Стюардесса. Был у нас такой фильм «Экипаж». Про летчика, который гулял направо и налево, пока не стал со стюардессой мутить. Тут его разгульной жизни и пришёл конец. Парень влюбился. Это прямо про меня. После этого фильма половина наших ребят в лётное пошли.
– Так почему твоя стюардесса не с нами сейчас?
– А – Илья махнул рукой. – Стервой оказалась потому что. Думал мы друг для друга созданы, а она за меня выскочила, потому что залетела и возраст поджимал.
– Так у тебя ребёнок есть?
– Есть. Сын. Вообще на меня не похож. Вот как так? Чтобы ничегошеньки от меня не досталось?
– А других детей нет?
– Есть. Тоже сын. Грехи молодости, так сказать.
– И что, тоже не похож?
– Похож, и даже очень. Только я его давно не видел.
– Нехорошо это. Детей бросать нехорошо.
– Я и не бросал. Его мамаша меня видеть не хочет.
– Накосячил что ли?
– Ну типа того.
Илья замолчал. Карлос взял бутылку и начал разливать водку.
– Знаешь, Илюха, как бы мужчина не гулял, у него в жизни всегда бывает особенная женщина. Такая, которую потеряешь и жалеешь потом всю жизнь.
– Она и есть особенная. Та, что видеть меня не хочет, особенная. Моя первая любовь, моя первая женщина. Обидел я её. Очень обидел.
Илья помолчал, потом продолжил:
– Она в школе первой красавицей была. Дочка начальника, вся в фирме. На служебной машине отца рассекала. Хоть для кого завидная партия. А она меня выбрала. Нам тогда по тринадцать было. Я из себя ничего не представлял. Почему именно я – загадка. Три года она меня вытёсывала, как скульптор Галатею. Учила книги читать, с уроками помогала, заставила серьёзно языками заняться. Даже танцевать меня научила. В последнем классе она вдруг залетела. Про аборт не хотела слышать. Прикинь, нам по 16. Какие на хрен из нас родители? К тому же я к концу школы возмужал, похорошел. На меня девки горстями стали вешаться. Мне погулять так-то хотелось, а вовсе не пелёнки менять.
Илья разлил водку, намахнул свою стопку и продолжил:
– Я и в училище не из-за неё поехал, как все подумали. Я – вертолётчик потомственный. По стопам отца пошёл. Ну и фильм «Экипаж», я говорил уже. В Советском Союзе было всего одно вертолётное училище гражданской авиации. То, что она с сыном жила у бабушки и дедушки, в том же городе, где было это училище, совпадение. Если честно, я к ней не хотел идти. Не было у меня отцовских чувств, да и к ней больше не было. Думал, встречу случайно, всё ей честно скажу. Так и получилось. Случайно встретил.
Илья опять замолчал.
– Ну, – подбодрил его Карлос. – Сказал?
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом