– Какие-то анализы проводились?
– Нет, – покачала она головой, а я даже выдохнула с облегчением. – У вас налицо была гипотония. Но кровь на сахар не мешало бы сдать.
– Сдам обязательно, – заверила я. – А вас, наверное, не стоит задерживать.
– Вы поступили без документов, я-то вас узнала.
Вот спасибо!
– От меня что-то требуется? – я вложила в голос столько участия, будто готова была предоставить всё: от паспорта до диплома.
– Ладно, я все улажу.
– Спасибо вас, Елена Андреевна. Я тогда пойду?
Да выпустите уже меня из больницы! Не могу я быть здесь, ненавижу людей в белых халатах, ненавижу этот запах.
– Идёмте, – согласилась Елена Андреевна и проводила меня до самого крыльца приемника. Дала пару наставлений по давлению и отпустила с богом, как она сказала. И тут ожил он.
"Скажи этой недалёкой, что бога нет. Мы же знаем, как устроен мир".
"Расскажи ей лекцию "О мировоззрении" старика Фрейда".
"Весь мир – это физика и математика".
– Спасибо, – выдавила из себя даже подобие улыбки.
– Может, вам вызвать такси? – заботливо предложила Елена Андреевна.
Я посмотрела на небо – уже светало. Лучше пройтись, раз чувствую я себя уже нормально. Заодно подумаю.
– Мне недалеко, я пешком.
Выйдя за территорию больницы, я решила срезать дворами. За год я мало гуляла по этому городу, но на всякий случай карту посмотрела. И, конечно, все запомнила.
Закрыла на секунду глаза и вслух сказала:
– Давай уже, веди.
"Через дорогу, три дома, мимо детского сада, свернуть к банку, оттуда через частный сектор – и мы почти дома. Среднее время прибытия: двадцать шесть минут".
Он только и рад стараться. Я сама его выпустила, теперь не избавлюсь. Но он мне и нужен, чтобы вспомнить и проанализировать.
В доме точно был не тот, о ком я думала, прежде чем туда пойти. И найти я ничего не успела.
Кем же был неравнодушный гражданин? Разбирается в препаратах, имеет при себе прибор ночного видения, собран, не растерялся, заметив меня.
"Точно военный".
И какого черта военному понадобилось на месте преступления?
В его нечётких в темноте движениях было что-то знакомое. Но голос – нет, раньше я его не слышала.
"Обложили со всех сторон".
Не может быть… Никто не знает, кто я. Город был выбран рандомно. Я нигде не могла проколоться.
Год жила спокойно – и получите. Только Марат Сергеевич знал мое новое имя, и я надеюсь, что его не выбивали калёным железом и плоскогубцами. Надо найти способ с ним связаться…
Глава 4
Я едва дождалась окончания уроков. И прошли они так себе, что не могло не радовать учеников. Кажется, я нескольким классам даже забыла дать домашнее задание. И ни у одного не проверила прошлое.
Меня больше занимала мысль, как связаться с Маратом Сергеевичем. И если со своей стороны я была уверена в безопасном звонке, то с его… На мобильный звонить не стоит. Позвоню в колонию.
– Екатерина Тимофеевна, мама просила поинтересоваться, как вы себя чувствуете.
Оторвав взгляд от окна, на которое я уставилась после звонка, перевела на девчонку. А Елена Андреевна, оказывается, любит поболтать.
– Все хорошо, спасибо.
– Тогда до понедельника.
– Конечно. Хороших выходных.
Что ж, полдня было тихо после моего ночного приключения.
"Ты знаешь, что надо делать".
Знать-то знаю, но это привлечет ко мне лишнее внимание. Ладно, этот звонок можно сделать из школы и со своего мобильного.
Найдя во всемогущем интернете несколько номеров подстанции скорой помощи, я набрала тот, где значилось "по вопросам трудоустройства".
– Отдел кадров, – ответили мне.
– Добрый день, – начала я уверенно, – на одного из ваших фельдшеров поступила жалоба. И вы знаете, кому он нахамил? Двоюродному брату жены мэра, – надеюсь, что мозг ошалевшей женщины воспримет только слово "мэр". – Мне поручено разобраться с этим инцидентом, чтобы в дальнейшем таких конфузов не происходило. Ваш фельдшер даже не представился. На вызове только слышали, как девушка, которая приезжала с ним, называла его Вадиком.
Дама на том конце провода явно растерялась от моего монолога. Думаю, даже забыла, о чем речь шла в начале разговора. Главное, чтобы в ее голове остались слова "мэр", "жалоба" и "Вадик". В принципе, я речь так и выстроила, чтобы ее немного дезориентировать.
– Вы из мэрии? – наконец-то уточнила она?
– Точно. И знаете, если ваш фельдшер извинится сегодня же, то дело будет замято. Мэр тоже человек, он понимает, что у всех бывают плохие дни, переработки, недосып.
– Мы его уволим.
"И почему все люди так однобоко думают? Уволить работника, чтобы не полететь с более высоких постов".
– Девушка, – едва ли не в панике начала я, – вы что? У вас что, очередь из фельдшеров стоит? Недобор на подстанции.
Да, по вакансиям я тоже успела пробежаться.
"Мы вместе все просчитали. Мы же…"
– Заткнись, – тихо сказала.
– Простите? – услышала и чуть не чертыхнулась.
– Что? – спросила в трубку. – Так что там с этим Вадиком?
– У нас только один фельдшер по имени Вадим. Но он после смены, у него отсыпной.
– Пожалуйста, адрес, телефон – и мы забудем об этом конфликте.
– Да, конечно.
Правильные слова, правильная интонация, не дать человеку опомниться – и из него можно веревки вить.
Сразу Вадик, потом Марат Сергеевич. Чтобы было чем сравнивать.
"Без меня справляешься", – обиделся голос в голове.
– Это обычная логика.
Да видел бы меня кто со стороны, дурку вызвал. Впрочем, для меня это не в новинку.
Я занесла журнал в учительскую, вернулась за сумкой и хотела уже уйти, как в моем кабинете появился директор. Неожиданно. Мы встречались только на педсоветах, где я по большей части отмалчивалась, сидя в уголке. Да и ни с кем из коллег я близкой дружбы не заводила. Приветствие, прощание, пара слов о погоде.
– Екатерина Тимофеевна, – закрыв дверь, под моим недоумевающим взглядом начал Роман Олегович, – ко мне сейчас зашёл один из родителей…
Он сделал драматическую паузу, не понимая, насколько быстро обрабатываю подобные интонации и набрасываю несколько выводов. Классного руководства у меня нет – ко мне не пришли, потому что мой ученик поджёг кнопки в лифте или отобрал карманные деньги у первоклассника.
Кому-то не понравились оценки, выставленные ребенку? Вполне возможно, но почему бы не прийти сразу ко мне? Хотя тут ещё вариант со склочным родителем, который направился сразу к директору.
Но самое главное… Год я никому не была нужна. А тут уже и родителям. Совпадение?
Или… Конечно же!
– Дайте угадаю, – продолжила я за Романа Олеговича, – это отец Дениса Сенникова?
Директор сориентировался быстро.
– У вас какой-то конфликт с Денисом?
– Нет, что вы. Просто у мальчика талант к математике.
– Он ждёт в моем кабинете.
– Хорошо, пойдёмте.
Мы спустились на первый этаж и, пройдя приемную, вошли в кабинет директора.
– Добрый день, – кивнула я мужчине, садясь напротив него за столом, который стоял перпендикулярно директорскому.
– Здравствуйте! – ответил он. – Роман Олегович, – повернулся к директору, – вы говорили, у вас ЧП в актовом зале? Мы с Екатериной Тимофеевной немного поболтаем.
"Мы не любим ментов. Они глупые".
Взгляд Сенникова не казался таковым. Он был проницательным. И выглядел отец Дениса очень даже представительно. Не обычным рядовым ментом.
Когда за Романом Олеговичем закрылась дверь, Анатолий Егорович расслабленно откинулся на спинку стула и продолжил на меня смотреть.
Знаю я этот прием – не проберешь. Молчит, не начинает, чтобы я начала нервничать. Для этого же предпочел и директорский кабинет, а не мой.
Ладно, играть в гляделки мы можем долго.
Я сложила руки замком на столе и чуть нагнулась вперёд.
– Вы хотели со мной поговорить? – спросила ровно.
– Меня зовут Анатолий Егорович, – представился он и даже протянул руку.
Я нехотя ее пожала и ответила:
– Очень приятно.
Если бы я не понимала, зачем мы здесь, то голос бы очень сильно верещал о том, что внимание ментов нам не надо. Но сейчас он заткнулся, что не могло не радовать.
– Екатерина Тимофеевна, вы помните себя в шестнадцать лет?
Лучше бы не помнила, но, увы, я ничего не забываю.
– Конечно, – основываясь на наблюдениях за своими учениками, быстро ответила я, – первая любовь, а надо готовиться к экзаменам. О, ещё пробовала курить в этом возрасте, но у нас как-то не срослось.
"Да когда он уже начнет? А то такими темпами мы тут до вечера просидим".
Анатолий Егорович повторил мою позу. Да его как будто натаскивал хороший специалист. Неужели наша полиция ходит на тренинги к психологам?
– А ещё в таком возрасте, – продолжил Анатолий Егорович, – детям кажется, что они понимают все лучше взрослых.
Точно психолог натаскивал!
– Послушайте, – надоело мне ходить да около, – вы же хотите поговорить о материалах дела, которые мне вчера показал Денис.
– Да, я заметил, что бумаги кто-то просматривал… Впрочем, не важно. Сын сказал, что показал только вам. И обстоятельства дела он тоже вам изложил.
– Я вас поняла, – кивнула. – От меня эта информация никуда не уйдет. У вас все?
