Тем же вечером у Вероники разрядился мобильный телефон. Дедушка с бабушкой были людьми старой закалки, а потому зарядных устройств дома не держали, как и, собственно, самих мобильников. Для связи с миром им хватало старого домашнего, что безмятежно пылился на столике у входа в зал.
Весь этот день и половину следующего Ника провела у бабушки с дедушкой. Они общались, девочка помогала по хозяйству и время от времени набрасывала что-то для страшилок. Но к вечеру она так увлеклась этим, что возвращаться домой пришлось уже по темноте. Это был первый раз, когда она шла по улице без наушников в ушах. А виной тому была неясная тревога, которая заставляла девочку то и дело оборачиваться и прислушиваться к движениям темноты. Город дышал ей в спину своими тайнами, выжидающе поглядывал за нею глазницами темных окон. Снова появилось ощущение слежки, как тем вечером на кухне, однако теперь она была не дома, и прятаться ей было негде. Нике все больше казалось, что вот-вот, из-за угла, на нее выпрыгнет то самое нечто, что заставляет сердце сжиматься каждый раз, когда ты слышишь шорохи в своей пустой и темной квартире.
И предосторожности оказались не напрасны – откуда-то сзади послышались тихие, но быстрые шаги, которые точно приближались к Веронике, ведь она была совсем одна здесь. Это заставило девочку побежать. Оборачиваться и высматривать врага времени не было. Ей казалось, что она никогда не бегала так быстро – страх толкал в спину, шептал на ухо, хватал за кончики золотистых волос острыми когтями, прикасался холодными пальцами к тонкой шее, запутывал ноги невидимыми раскаленными веревками. Ника просто перепрыгивала с ноги на ногу, будто бы не касаясь земли и не обращая внимания на появившуюся боль в икрах. Вскоре, а может быть и не так скоро, как казалось, девочка заметила белеющий в сотне метрах от нее коттедж Панкратовых с ярко-красной крышей. И вот когда до заветного забора оставалось всего несколько десятков спасительных шагов, но ни грамма сил на побег, преследователь нагнал Нику и с силой схватил за руку, притянув к себе.
– Пусти! – Ника замахнулась и почти что врезала по физиономии того самого нечто, но тот успел перехватить ее кулак холодной ладонью в перчатке. Только теперь девочка почувствовала знакомый запах ванили.
– Ты что, убить меня хочешь? – вампир удивленно смотрел на нее сверху вниз.
Не то чтобы Ника было коротышкой, но и высокой моделью не являлась. Сама же она говорила, что сто шестьдесят – это не приговор.
– Ты? – услышав голос, девочка открыла глаза, которые невольно сжались от страха увидеть то, что ее настигло. – А ты что, маньяком подрабатываешь? – освободив свой кулак, спросила она, пытаясь отдышаться.
– Ты просто трусиха. – вампир прикусил нижнюю губу верхним клыком, сдерживая издевательскую ухмылку. Ему-то не надо было дышать после марафона.
– Я трусиха? – Ника уже готова была забросать Александра шквалом негодования, но он перебил ее:
– Я чувствую опасность. Не знаю, как это объяснить. – пояснил он, заметив озадаченный взгляд девочки. И все же говорил он это не столько обеспокоенно, сколько заинтересованно, наблюдая за реакцией Вероники. – Просто знаю, что скоро что-то случится. Я знал это еще в день нашего знакомства, но… но ты сама пришла повторно.
– О чем ты? – Вероника непонимающе изогнула бровь, хотя про себя заметила, что именно такое чувство было и у нее.
– Пойми, я просто чувствую колдовство. – с виноватым и каким-то болезненным выражением лица «выдохнул» он.
– Вампиры и это умеют?
– На самом деле нет. Только если колдовство родное – вампиризм.
– Хочешь сказать, что над Данилом кровосос поколдовал?
– Над каким Данилом?
– Над… я же живу в доме его тети. Ты что, не знал?
– Чт… Откуда?.. Ладно. А что там с ним не так?
– Он ведет себя странно после моего знакомства с тобой и той книги. – как-то машинально вырвалось у нее.
– Книги? – Александр изменился в лице. Оно приобрело вид настороженный, будто бы он боялся каждого слова, что будет сказано девочкой после его вопроса.
– Да. Книги, которую ты у меня украл! – Ника снова готова была убить его, вспомнив о ней.
– Я ничего не брал. Погоди, так книга у тебя? В смысле, все в том же доме? – уже выставив руки вперед для принятия очередных ударов на себя, спросил он.
– Уже нет. Но была. Ты ведь ее искал здесь?
– Ее, – он кивнул. – Дело в том, что за ней охотятся плохие… люди.
– Это ты на себя намекаешь? – Ника усмехнулась. – Плохой… человек. – передразнила она его.
– Сейчас не время для шуток! – вампир нахмурил свои черные, слишком идеальные для парня брови.
– Да-да. – она развела руками.
– Я искал книгу для того, чтобы она не попала в руки зла.
– Как тривиально. Но теперь ни у меня, ни у тебя ее нет. А еще недавно мы с Валей встретили двух мутных типов, которые искали парня. По описанию вылитый ты, кстати. Еще они сказали, что твой ремень смешной. – длинные ресницы опустились вниз, на уровень пояса вампира.
– Дай угадаю: Нефертити и Лукас? – на его лице можно было заметить едва уловимую ухмылку.
– Они самые.
– Это охотники. Поздравляю тебя с новыми знакомыми нечистыми.
– Но зачем им ты?
– Я ведь вампир. – он почему-то усмехнулся, в очередной раз убедившись, что эту девочку не удивляет ни то, что он настоящий вампир, ни то, что она говорила с настоящими охотниками. – Они знают, что я ищу книгу. Но они считают, что, раз я вампир, то и мне она нужна для корыстных целей. Хотя на самом деле у нас с ними единая цель – доставить книгу в безопасное место.
– Так почему ты не уступишь им? Книга же в итоге будет в безопасности, так почему…
– Потому что не уступлю. – отрезал он, сменив интонацию.
– Что это за книга такая? – помолчав, продолжила Ника.
– Книга Арахны. – вампир изучил реакцию Вероники, выдержав паузу, после чего добавил: – Твоя книга.
– Откуда… ты знаешь?
Ника напряглась – об этом она ему не успела рассказать в прошлый раз.
– Запах. Что-то отдаленно напоминающее кисловатую лаванду. Я это почувствовал, когда ты еще даже не подошла ко мне в тот день. Тогда я был безмерно голоден, а потому еле сдержался, чтобы не убить тебя. А ты еще и лезла изо всех сил, как косуля в пасть льва.
– Вот почему ты такой злой был, – задумчиво произнесла Ника.
– Это неважно. Если кто-то, кроме Арахны, воспользуется той книгой, то увидит в ней способ получить самое заветное, черное желание. Последствия… неизвестны, но книга пишет о тех ресурсах, которыми ты обладаешь или можешь начать обладать. Она не напишет тебе то, что ты не сможешь сделать, ведь это ей же будет невыгодно. Впоследствии она забирает у тебя кое-что ценное на свое усмотрение. Как ты понимаешь, исполнить она может все. Даже если кто-то захочет любой из существующих миров поработить.
– А захочет?
– Уже захотел. Вот я и хочу помешать, но пока что мешают только мне…
– А кто?.. И откуда ты знаешь?
Ответом на эти вопросы послужило молчание. Александр стал нервно оглядываться по сторонам, пристально всматриваясь в темноту ядовито-желтыми, будто светящимися глазами.
– Идем. – он взял Нику за тонкое запястье и направился к дому, в паре шагах от которого они стояли.
Ей снова пришлось приглашать его, как и в первый раз.
Не включая свет по просьбе гостя, сплетники разместились на кухне. Девочка по привычке щелкнула кнопку на чайнике, пока вампир внимательно изучал происходящее ничего в темноте за окном. Ника восхищалась тем, как у таких существ происходит слежка: Александр широко открывал глаза, замирал в жуткой позе, которая всем своим видом выражала готовность броситься на жертву, и, не моргая и не дыша (вампиры вообще не дышали), высматривал что-то в кромешной тьме. Несмотря на всю жуткость внешнего вида упыря, у которого была бледная, сероватая кожа с черными, местами выступающими венками и с темными синяками под неестественного цвета глазами, он выглядел по-своему эстетично.
Поставив две чашки чая на стол, Ника тем самым издала характерный звук, чем отвлекла стоящий у окна труп. Тот дернулся и резко, словно зверь, повернул голову к ней.
– Только не ешь меня. – Макарова подняла руки вверх, будто бы арестованная. – Лучше чай.
– Чай? – он расслабил лицо, избавив его от жуткого выражения, используемого для охоты. Вампир подошел к столу и, опустил голову, с опасением посмотрел в белую чашечку с горячим напитком. – Если ты задумала меня отравить, то без толку.
– Мне что, нечем заняться, по-твоему? – обиженно кинула Ника. – Не хочешь – не пей.
Она демонстративно убрала его чашку со стола, но тот, дождавшись, когда девочка повернется вновь, пододвинул к себе ее чай.
– В этом доме я не чувствую вампиризм.
– Тогда в чем дело? – помолчав, дабы сдержать в себе возмущение, спокойно спросила она.
– Если бы я знал… – он развел руками.
– Ну а почему ты решил уйти с улицы так внезапно? – она вернула на стол вторую чашку чая.
– Я почувствовал присутствие.
– Чего? – Вероника заглянула в его глаза и сразу же отвела взгляд – слишком уж неестественными и жуткими смотрелись желтые очи.
– Зла.
– За нами… следили? Кто? Те, кто «уже захотели поработить мир»?
– Не могу знать, кто, но скорее всего за тобой – ты ведь…
– Ого-о, – протянула девочка, врубив телефон. – Сколько пропущенных от Вали. Черт, я забыла о репетиции спектакля! – Ника схватилась за кудрявую голову.
– Спектакля? – тот удивленно приподнял бровь – то ли от непонимания, то ли от бесцеремонности смены темы.
– Ее сестра, Яна, пригласила нас поучаствовать в спектакле в качестве массовки, а я была у бабушки сутки и посадила телефон. Сам понимаешь, зарядок у них нема. Точно! Это ты мне записку передал?
– Какую записку? – Александр попробовал чай и чуть было не подавился им же от столь дерзкого заявления.
Его, конечно, во многом обвиняли за всю жизнь, но в подбрасывании записочек – никогда. Это даже звучало как-то по-детски. Подкидывать девочкам записочки – это удел семиклассников. Впрочем, несколько недель назад Ника сама закончила седьмой.
Она достала из кармана смятую бумажку и протянула ее вампиру.
– Странно… хотя у меня и есть подобное предупреждение в голове, но такой ерундой я не стал бы заниматься. Мне проще тебя схватить в подворотне и сказать.
– Звучит… жутко. Но я думала, это ты… а больше некому.
– Кто бы то ни был, он прав. Ничего страшного в записке нет и в ловушку она тебя, вроде как, не ведет. – он пожал плечами.
– Погоди, но если ты не брал книгу, не писал жуткую записку, то кто? – все подозрения девочки в миг разбились, словно хрустальная ваза. – Те же, кто хотят поработить мир?
– Да что ты заладила с этим порабощением?
– Ты сам сказал об этом, вообще-то. – резким движением Ника вытащила ложку из чашки и указала ей на Александра.
– И теперь ты будешь через слово это вставлять? – Он безразлично взглянул на угрожавшую ему ложку.
– И буду. Может быть, ты сам хочешь этого?
– Приехали. – он закатил глаза. – Скажем так, если бы я этого хотел, я бы оставил тебя в живых после того, как рассказал о своем таком будничном желании?
– Ну знаешь, у всех свои способы отвезти от себя подозрения. – девочка растянула губы в довольной улыбке, понимая, что ее аргументы весомее, хотя и не считала этот спор максимально серьезным. Вампир был прав, но знать ему об этом было необязательно.
– У меня никогда еще не было такого желания убить человека не ради его крови. – выдержав паузу и хитрый взгляд Вероники, выдал он.
– Если убьешь, никогда не услышишь историю о нечистях.
– Я и не дождусь. Но скажи мне одно: ты видела единорогов?
– Единорогов? Нет. А они что… существуют?
– Ну конечно. – взмахнув руками, громко сказал вампир. – Еще парочка таких глупых вопросов и я разочаруюсь в тебе, девочка.
– А ты видел? – ее карие глаза стали круглыми от полученной информации.
– Нет. Их ведь не бывает.
В гробовой темноте кухни воцарилась гробовая тишина.
– У меня никогда еще не было такого желания…
Из прихожей донесся хлопок входной двери, а затем шуршание пятирублевых пакетов, оборвав ответную колкость Ники.
– Кажется, это тетя Катя. Я дверь запереть забыла за нами… – взволнованно прошептала девочка, посмотрев на электронные часы микроволновки, что светились зелеными циферками позади нее. – Время уже…
– Тогда мне пора. – вампир ловко приблизился к стеклянной стене, отодвинул тонкий тюль и повернул ручку окна.
– Прямо… так?
– А как иначе? – Александр спрыгнул на улицу, предварительно махнув девочке рукой. – Между прочим, единороги…
– Кыш! – прошипела она и захлопнула окно прямо перед его белым лицом.
– Любители окон… – вздохнула Ника. – Добрый вечер, тетя Катя! – Макарова стала поправлять тюль, после чего кинулась к выключателю, чтобы помочь тетушке с пакетами.
Через час домой заявился Данил после очередной затянувшейся гулянки с другом, который никогда не нравился Веронике.
