Никакой реакции, только не сводит с меня страшных желтушных нечеловеческих глаз.
– Мне страшно, – пискнула из-за спины Аня, – Давай уйдём отсюда, Илья. Мне кажется, эта тётя на меня нападёт.
– Да, я тоже так думаю…
Ещё одна странность. На этом переулке стояли одни иномарки. Отечественных машин не было видно, а у нас, вообще-то, лет сорок назад ввели такие налоги на ввоз иностранных автомобилей, что сейчас их можно встретить очень редко. Глаза всё больше выхватывали странностей. Например, названия магазинов и товаров были на причудливой смеси английских и русских слов.
Распродажи тут назывались англоязычным словом «Sale», а магазины были или бутиками, или шопами. Это было странно, до жути.
– Пошли, Ань…
Девочка пнула ботинком дверь иномарки, вероятно, собираясь захлопнуть зомби в машине снова, но не тут-то было. Раздался шлепок и отчётливый хруст. Я обернулся и увидел, что удар дверью сломал зомби пару пальцев. Тональность твари изменилась, словно боль заставила её бодрей соображать. Первый белый кроссовок встал на асфальт.
– Аня, отойди оттуда! – крикнул я.
Но было поздно. Девочка повторно пнула дверь. Удар! Ещё более злобное и яростное урчание в ответ.
Второй белый кроссовок зомби встал на асфальт. Что нашло на это девчонку? Киргизка резко распахнула дверь и от души врезала своим ботинком в голову зомби, отскочила.
– Что ты творишь? Уходим!
Девчонка отскочила от машины, едва избежав цепких рук зомби, и засеменила ко мне довольная собой, но не видела, что происходит за её спиной. Существо, ещё недавно бывшее женщиной, опустилось на колени, проскользнуло под ремнём безопасности и неуверенно поднялось на ноги.
Я понял, что вечер перестаёт быть томным и развернулся к зомби левым плечом. Первые шаги существа были неуверенными, но с каждым следующим шагом, оно ускорялось. Нас разделяло метров десять, на преодоление которых у зомби ушло секунд тридцать. Не чемпион по скорости.
Вообще, воспитали меня так, что бить даже то, что отдалённо напоминает женщину, не могу. Поэтому и встретил противника не сокрушительным прямым в челюсть, а задней подсечкой – приёмом из самбо, который заключается в том, что подсекается одна из ног противника сзади. Опередить с захватом рук, увернуться от клацающих челюстей и провести подсечку удалось почти чисто. Упала мертвячка страшно! Даже я, привычный к жестокости человек, испытал что-то вроде фантомных болей. Ни один человек после такой встречи затылка с асфальтом не встал бы. А этой ничего! Начала вставать.
Тут словно плотину прорвало. Всё накопившееся раздражение и страх словно резко разжались во мне пружиной, заставив набросится на странную рыжую тётку. Пинал я её несколько минут, нисколько себя не сдерживая. Увидав, что мои действия не производят никакого эффекта, кроме косметического, кровь, как оказалось, у зомби тоже красная, решил, что пора переходить к радикальным мерам. Рядом стояла довольно тяжёлая урна для мусора, которую я поднял, в несколько ударов размозжив голову зомби.
– Илья…
Робко начала дёргать меня за рукав Аня.
– А?
– Смотри, там ещё…
Я обернулся и выругался. С главной улицы метрах в трёхстах от нас в переулок зашло четыре шатающихся зомби, бредущих со скоростью рыжей в нашу сторону. Вечер окончательно перестал быть томным! Если они все точно такие же, как эта первая автомобилистка, то у нас с Аней проблемы. У этих ребят медлительность и туповатость компенсируются упертостью, цепкостью и непробиваемостью.
Пока одну запинал упарился, а тут сразу четверо! Не знаю как там у зомби с гендерными различиями, но эти все четверо мужчины, причём по крайней мере, у двоих из них одежда заляпана подозрительными тёмными пятнами. Что делать?
Ясно, что нужно убегать. В фильмах про зомби, заражение передаётся через укус. Вот и нам не надо, чтобы нас покусали, но нужен хоть какой-нибудь аргумент. Что если зомби встретятся внезапно?
Я метнулся к распахнутой машине рыжей мертвячки. Должно же быть хоть что-то! Топорик, лопатка, монтировка, блин, мне даже молоток сейчас подойдёт! Багажник оказался закрыт. Я метнулся в салон. В салоне стоял непередаваемый запах засохшей мочи, а ключи зажигания нашлись там, где их оставила хозяйка – в замке. Несмотря на адреналин, стучащий в висках, решил заглянуть в бардачок. Ура! Бинго! Пистолет незнакомой марки, но по виду серьёзный!
Глава 4
Я быстро разобрался, как выщелкнуть магазин. Десять патронов, калибр для пистолета десять миллиметров совсем неплох, вот только пули… резиновые. Пистолет травматический! А с виду-то, как настоящий автоматический!
Расстроился, но сунул в карман ветровки и оббежал машину. В багажнике нашлась небольшая лопатка, но она не тянула на оружие ближнего боя от слова совсем. Подозреваю, что и откопаться ею будет настоящей проблемой. Хлипкая и тонкая деревянная рукоять еле держалась на двух загнутых гвоздях. Штык лопатки в два раза уже, чем у привычной сапёрной. Брать не стал.
– Аня, не отставай!
Я двинулся дальше.
– Мне страшно, – пискнула из-за спины Аня, – Давай на вокзал вернёмся.
– Нет, – сказал как отрезал я, – Там огромные звери, а тут обычные зомби. Не робей Анечка, прорвёмся.
– Илья, мне очень-очень страшно, – начала канючить девочка, – Тут совсем людей нет, только эти…
Она мотнула головой в сторону бредущих дёрганой походкой зомби.
– Давай к людям пойдём.
В это время я решил изучить содержимое багажника другой машины, стоявшей неподалёку. Закрыт! Обошёл ещё несколько с тем же нулевым результатом.
Мертвяки в это время сокращали дистанцию. Моторика движений этих четверых была неестественной и чужой. При первом же взгляде на них возникло впечатление, что это не люди идут, а совершенно чуждые существа, которым неуютно в человеческих телах и они делают всё возможное, чтобы научиться в них двигаться. Словно кукловод дёргал за незримые нитки марионеток. Движения из-за этого неуклюжие, нелепые, дёрганые, резкие.
Нужно бежать, пока эти нелепые страшилки из третьесортных ужастиков не нагнали нас, но я решил осмотреть ещё одну перспективную машину, заметив приоткрытую дверь у большого чёрного внедорожника.
И Фортуна улыбнулась. На заднем сидении лежала бита для американской игры. Забыл, как она называется, но янки с упоением играют в подобие нашей лапты и даже строят огромные специальные стадионы. Я однажды видел в записи одну из игр и был удивлён тем, что огромная толпа болельщиков забила все трибуны. Никак не мог взять в толк, что в их игре такого интересного? С другой стороны, я и футбол не жаловал, как и все командные виды спорта, предпочитая понятные единоборства.
Без размышлений и колебаний, я завладел битой, показавшейся мне довольно лёгкой. Даже засомневался, а хватит ли удара такой дубинкой, чтобы надёжно вырубить зомби. Рыжая, переродившаяся тётка, не показала никаких чудес ловкости и скорости, но вырубить её оказалось по-настоящему трудной задачей.
Оценив расстояние до ковыляющих к нам зомби как метров в пятьдесят, решил ещё осмотреть багажник и салон внедорожника, но увы, в этом автомобиле нашелся только домкрат и запаска. Никаких топориков или лопаток, которые мне сейчас были интересны. Ключи были в замке зажигания.
Странности копились. Извилины вяло зашевелились в похмельной голове. Что тут произошло? Почему хозяин бросил далеко не дешёвую машину с ключами зажигания? Переродился в зомби? Может, это он сейчас идёт к нам с той стороны улицы со страшным стеклянным взглядом? Внедорожник выглядит крепким. Почему не попытался объехать пробку по тротуару? Или мозги поплыли, и он разучился водить? Рыжая дамочка разучилась же отстёгивать ремень безопасности и открывать дверь, так и осталась заточённой в свою нероскошь.
Бросил взгляд на приближающихся зомби. Метров сорок. Повернул ключ. Приборная панель ожила и погасла, двигатель и не подумал подать голос. Ясно. Эта машина стояла и работала на холостом ходу, пока не израсходовала весь запас топлива.
– Аня, уходим! – бросил я девочке.
– Может, спрячемся в магазине или доме? – подала голос девочка, – Я плохо себя чувствую. Голова болит и пить очень хочется.
– Сначала надо оторваться от этих бодрых парней, – подмигнул я, всматриваясь в её лицо, – Если они будут долбиться в дверь это лишнее внимание. Зачем нам это? Давай вернёмся, и я расскажу жандармам, что здесь происходит.
– Не надо, – испугалась Аня, – Ты забил рыжую, как ты докажешь, что она была зомби?
Я кивнул, а ведь и точно. Она права. Как? С чего это я так туго соображаю. Оглянулся. Зомби близко. Надо уходить. И мы пошли, но не тем путём, каким добрались до странной улицы, а свернули через пару домов во дворы. Как я не торопил девочку, быстрей она не могла. Как следствие, зомби тоже не отставали. Мы уже нырнули во дворы, когда у моей спутницы развязался шнурок. Близость четверых парней, сверлящих нас голодными глазами напрягала, но я начал к ним привыкать. Стоило мне немного расслабиться, как один из наших преследователей, сорвался с места и побежал. На нас побежал! Если бы тональность его урчания не изменилась, я может, обратил бы на него внимание слишком поздно. Хватило времени, чтобы замахнуться и треснуть набегающего зомби прямо в лоб.
Удар получился таким, как будто ударил по пустой голове. Аня не выдержала и засмеялась, а я разозлился. С первого удара не удалось его вырубить. Пока зомби лежал на асфальте и тряс головой, ударил его ещё несколько раз, и этого хватило, чтобы успокоить резвого. И это было хорошо. Плохо то, что во время последнего удара бита сломалась у ручки.
Не знаю, может, спортивный инвентарь был поддельный или с браком, а может, эти биты янки делают специально такими хрупкими, чтобы граждане не лупили ими друг дружку почём зря, но отбросив огрызок палки, я остался почти лицом к лицу с тремя голодными зомби.
За спиной истерически хохотала киргизка, а один из зомбаков сорвался в спринт. Бежал он резво, но я успел вытащить травмат и выстрелить с пары шагов ему в голову и сделать шаг в сторону, пропуская набравшее скорость тело. Проконтролировал, развернулся. Двое оставшихся зомби не ускорялись. Я перевёл дыхание и подумал, что зря я не уехал с Маратом. Иметь за спиной надёжного друга всегда намного полезней, чем невменяемую девчонку, уже ставшей мне обузой.
– Аня!..
Она продолжала заливаться хохотом.
– Очнись, пора идти.
Я не выпускал из поля зрения обоих зомби и не пропустил момент, когда они ускорились. На этот раз пришлось открыть суматошный беглый огонь, потому что попасть в голову с первого раза у меня не получилось. Возможно, рука дрогнула, но скорей всего дело в самом гладкоствольном пистолете, только выглядящим солидно, а на деле…
– Брось оружие! – раздался сзади грубый окрик.
Я развернулся. Метрах в пятидесяти от меня стояло трое. Городовой и двое жандармов усиления. Усиленный патруль был экипирован по законам военного времени. Жандармы в кевларовых шлемах с прозрачными, затемнёнными забралами, бронежилетах, даже налокотники и наколенники имеются, вооружены пистолетами-пулемётами под пистолетную девятку. Городовой словно в насмешку над бойцами усиления был в папахе, гимнастёрке, галифе, хромовых сапогах, при шашке и револьверной кобуре на портупее, только карабин Злобина со всей этой формой позапрошлого века, здорово контрастировал.
Дульный срез недвусмысленно был направлен в мою сторону.
Что мне оставалось? Отбросил травматический пистолет.
– На колени! – последовал следующий приказ, – Руки за голову!
Истерический смех Ани перешёл в не менее истерические рыдания.
Я подчинился, встал на колени и заложил руки за голову. Сейчас меня будут вязать и валять в чистой куртке по асфальту. А как иначе?
Скорей всего, патруль болтался где-то на соседней улице, потел из-за веса тяжёлой амуниции, матеря усиление, как вдруг, послышались хлопки пистолетных выстрелов. Что остаётся делать? Им по службе необходимо реагировать на такое. Вот они и отреагировали. Пришли. И что они увидели?
А увидели они похмельного и не очень трезвого меня с пистолетом, отстреливающегося от безоружных гражданских, и девочку в истерике. Что они могли подумать? Выглядит всё не в мою пользу.
Патруль неторопливо, настороженно приближался, страшный ствол крупнокалиберного КЗ-12 смотрел прямо на меня.
Нет, пистолеты-пулемёты под пистолетную девятку это тоже страшно, но не настолько, как творение сумрачного гения маэстро Злобина. Двенадцатимиллиметровая пуля из такого карабина может запросто оторвать конечность или разнести голову в неаппетитные брызги.
– Стоять! – зычно скомандовал усатый городовой, кому-то вне поля моего зрения, – Стой стрелять буду!
Один из жандармов так и остался контролировать меня, а городовой и второй жандарм выстрелили в два ствола одиночными. Чтобы не попасть под шальную пулю, я как мог съёжился.
– Стоять! – снова последовал приказ на невнятную возню за моей спиной, – Стой, стрелять буду!
Вновь рявкнули выстрелы.
Контролировавший меня жандарм облизал губы и скупым движением перевёл свой пистолет-пулемёт в режим автоматического огня. Стоять на коленях спиной к неизвестной опасности у меня за спиной было невыносимо. Инстинкты диктовали драться или бежать, но это было сейчас смерти подобно. Жандарм, который меня держит на мушке, по неочевидным признакам нервничает.
Я действовать не мог, чего не скажешь о заливающейся слезами моей спутнице. Та бросилась, размазывая слёзы, и спряталась за спинами патрульных. Патрульные выстрелили ещё несколько раз и, забыв обо мне, пошли посмотреть на результаты.
– Фу! – по молодому голосу из-за спины я понял, что заговорил жандарм, – Этот обгадился…
– Нет, – сурово ответил городовой, – Он уже бежал с полным бомбовым отсеком.
– Серьёзно?
– Я на клоуна похож? – одёрнул своего юного коллегу городовой, – Я вообще человек очень серьёзный.
– Извините, Василий Петрович, – по бодрому голосу было неслышно, что жандарму хоть немного жаль, – Виноват.
Городовой подошёл ко мне шагов на пять.
– Кто такой? – сурово спросил он.
– Илья Казанский, господин городовой, – ответил я, – Приехал на Петроградский проводить армейского друга, отбывавшего в расположение.
– Пистолет откуда? – резко он задал следующий вопрос.
– Взял из автомобиля…
– Вашего личного автомобиля? – перебил городовой.
– Никак нет, – неожиданно для себя ответил я чётко и по-армейски, – Уводил девчушку от вокзала и увидел, что водителю плохо, подошёл поинтересоваться всё ли в порядке. На нас напал водитель, который уже не был человеком.
– А кем был?
– Зомби, Василий Петрович, – мне стало скучно отвечать на очевидные вопросы, целью которых была моя проверка на адекватность, – Я действовал в целях самообороны.
Городовой принюхался.
– Пьян?
– Никак нет, – снова чётко ответил я, – Последствия после вчерашнего.
– Что было вчера?
– Провожали друга в расположение.
– Ясно, – Василий Петрович повесил КЗ-12 на плечо и подкрутил ус, – Вставай, Илья. Документы есть?
– Спасибо.
Я поднялся, но руки из-за головы убирать не стал.
– Служил? – ухмыльнулся мой визави в усы.
– Так точно, – ответил я, – Первая Балтийская военная компания, фельдфебель, морская пехота.
– Опускай руки, моряк, – махнул он рукой, – Что, происходит, разобрался?
– Если честно, – ответил, отряхивая джинсы и передавая свой паспорт городовому, – Нет. Совсем не понимаю, что происходит. Ерунда какая-то…
Периферическое зрение уловило движение, и я резко повернул голову, чтобы заметить огромную серую тень, метнувшуюся в сторону патруля.
Обострённые недавней схваткой рефлексы, не подвели. Ушёл рыбкой с траектории движения опасности, но упал на газон неудачно, отбив плечо.
