– То, что он твой отец, не значит, что он имеет права тебя прикончить!
Хлопнув ладонью себе по лбу, прыскаю от смеха.
– Ты ненормальная, Мэйбелин Армандо Ганстьянс. Он не собирается меня убивать. Всего-то лишил карманных денег и подписал мне смертный приговор.
– О чем ты? – поставив руки на тонкую талию, Мэйбл прищуривается.
– Теперь я помощница тренера и мамочка для целой команды хоккеистов. Сопли, слюни, задницы, – корчу лицо, подставляя два пальца к горлу.
– Если бы я не знала, что «Вороны» настоящие красавчики и самые горячие парни в Мичигане, то обязательно посочувствовала бы тебе. Но прости, Ханна, они милашки, и я могу лишь только позавидовать.
– Эй, стерва! – тыкаю пальцем в экран, – Эти «настоящие красавчики» украли у меня отца, если ты не забыла!
– Сначала папочка. А теперь, твое сердце.
Фыркнув, недовольно собираю руки на груди.
–Знаешь что? Пошла к черту, я забираю обратно свои извинения!
Захлопываю крышку ноутбука под ее задорный смех и, быстро подхватив сумку, выскакиваю из комнаты.
Что ж, поддержки в лице лучшей подруги у меня нет. Придется сражаться в одиночку.
***
Он идет. План спасения моего черствого сердца от нападения хоккеистов начинается.
Что?
Лучше попасть в психиатрическую клинику к сумасшедшим и смотреть на летающих пони под действиями цветных таблеток, чем вытирать самовлюбленные задницы, ясно?!
– Ханна, что ты делаешь? – за моей спиной звучит голос отца. – И почему все гребаные гномы стоят вокруг этой проклятой ямы, которую ты вырыла… На моем чудесном газоне! – сдерживаюсь, сжимая зубы, чтобы не засмеяться, – Вы опять празднуете день рождения? Или на это раз отмечаете холокост?
– Тш, – шикаю я
– Не припоминаю ни одного хренового гнома с именем Тш.
– Это не имя, а минута молчания, папочка. Мы прощаемся с Боуи, – склонив голову, я тяжело вздыхаю и наиграно вытираю несуществующую слезинку со щеки.
Между прочим, Боуи действительно был моим любимчиком. Розовая забавная шапочка и пурпурный, в стиле «Гавайи», комбинезон. Я купила его за несколько долларов, когда мне было десять.
– Ханна…
– ТШ! – выставляю указательный палец за спину. – Прощальная речь, потом можем ехать на твою дурацкую тренировку.
– Это всего лишь садовый гно…
– Нет! Не смей так говорить о Боуи! – мой голос звучит, как крик разбитой героини драмы. – Никуда не пойду, пока ты не скажешь, что любил его и он был тебе очень дорог.
Шмыгаю носом и прикладываю ладони к земле.
– Черт возьми, Ханна, – резко обернувшись, смотрю на отца убийственным взглядом. – Я не буду делать это!
– Тогда я буду скорбеть здесь, пока не прирасту к земле, – устраиваюсь на траве, поджимая под себя колени.
– Ладно… Хорошо! – он поправляет бейсболку и, тихо откашлявшись, приступает к речи.
– Ты был отличным гномом, Боуи. Прости, что разбил тебя. У меня не было другого выбора.
– Еще скажи, что будешь скучать, – подсказываю я, еле сдерживая смех и прижимая лицо к коленям.
– Нет, Ханна, я не буду скучать. Это дурацкая садовая статуэтка, черт бы ее побрал!
Всхлипываю и падаю набок, протягивая руку к яме.
– ЛАДНО! – кричит он, – Я буду скучать по тебе, чертов гном!
– Боуи, – вою я.
– Чертов Боуи! А теперь идем. Мы уже опаздываем на тренировку.
План по спасению сердца безнадежно провален.
– Так говоришь, как будто я очень переживаю об этом, – поднимаюсь с травы и отряхиваю одежду.
– В машину. Бегом!
– Пожалуй, я поеду на своем мотоцикле.
– Ты не поедешь на этой смертельной вагонетке, Ханна, – рычит он, вынимая ключи из кармана.
– Ладно, – хмыкаю и пожимаю плечами, – тогда возьму лонгборд.
– Ханна Пол Уэндел, – голос отца звучит так, словно он коп, который вот-вот застегнет на моих запястьях наручники и увезет в участок. – Никаких роликов, коньков и велосипедов.
– Лонгборд – это скейт, – продолжаю настаивать я, медленно следуя за ним.
– Плевать я хотел, что это. Немедленно в машину!
Закатываю глаза и пинаю теннисный мяч, который опять принес соседский питбуль Гилберт. Этот пес каждое утро минирует наш газон. Было бы неплохо, если бы отец прямо сейчас наступил в его дерьмо и нам пришлось бы вернуться.
– Опять ехать с черепашьей скоростью и слушать дурацких Бэкстрит Бойс. – недовольно ною я, нащелкивая пальцами ритм одной из их песен.
– Я все слышу, Ханна.
– Вообще-то, на это я и надеялась.
Брайан
– Эй, Брай. Видел сегодняшнее скандальное видео?
– Ты о Карлайл Фитч, у которой не раскрылся парашют? – поворачиваю голову в сторону Фрая, потуже затягивая шнуровку на коньках. – Если да, то я в курсе, что она выжила.
– Да нет же. Какая, к черту, Карла Фитч?
– Карлайл.
– Плевать я хотел на нее и ее нераскрытый парашют. Я о дочери нашего тренера.
Приподнимая бровь, я поднимаюсь на ноги и прыгаю по прорезиненному настилу.
– У нашего тренера есть дочь?
– Ханна Уэндел. Неделю назад ей стукнуло восемнадцать. Любит мотоциклы и гоняется каждую субботу с такими же отсадками, как и сама. Завсегдатая на вечеринках Мичиганского университета. А еще наш ДэдПол[9 - Дэдпул – антигерой комиксов издательства Marvel Comics. А ДэдПол – отец Ханны и тренер хоккейной команды.] не раз уже вытаскивал ее из участка на Кримбл авеню.
– И зачем мне вся эта информация? – разминаю шею и надеваю на голову защитный шлем. – Будет какая-то викторина вместо тренировки по знанию дочери тренера?
Коуэл сводит брови вместе и приоткрывает рот, словно думает над моим вопросом.
– Нет. Ты должен забить шайбу в ее ворота.
Громко захохотав, толкаю его в плечо.
– Она будет нашим вратарем вместо тебя? Или на прошлой тренировке я так сильно зарядил шайбой в твою голову, что ты выжил из ума?
– Ха-ха-ха. Очень смешно. Видел бы ты это видео, тебе явно было бы не до шуток.
– И что же она такого сделала? Сожгла мой любимый ресторан на Саут Форт?
– Хуже, чувак.
– Что может быть хуже этого? – разминаю корпус, делая повороты в стороны.
– Сейчас покажу.
Фрай снимает с головы шлем и тянется к своей спортивной сумке, чтобы найти телефон.
Огромная входная дверь издает свист и перед моими глазами появляется тренер. А еще через несколько секунд девушка, которая ударяет по металлу на своем пути ногой. Ее светлые волосы убраны в высокий хвост, а на теле красуется облегающий фиолетовый топ и короткие тайтсы такого же цвета. Она недовольно осматривается, спеша за тренером. Концентрирую взгляд на ней, рассматривая ее идеальную фигуру.
– Дочь нашего тренера, случаем, не длинноногая блондинка? – негромко спрашиваю у друга.
– Да. Откуда ты… – хмыкнув, я указываю кивком на другую сторону арены.
– Это она. Проклятье. Ты срочно должен увидеть это видео, чувак.
Глава 4
? I am Spacey – Netflix (Werdsky Remix)
Ханна
Когда мы оказываемся внутри, понимаю…
Мои наказания не закончились, а только начинаются.
– Ты специально сказал мне одеться как на пляж, папочка? – недовольно фыркаю, натягивая короткий спортивный топ посильнее на живот.
– Ханна, ты должна была догадаться, что здесь будет немного… – он делает паузу, поправляя ногой прорезиненный настил, – Прохладно?
– Прохладно? Мне нужна медвежья шуба и что-нибудь из того, что я пила вчера.
– В конце концов, тебе на пользу немного освежиться.
Закатываю глаза и молча хлопаю губами «бла-бла-бла».
– Что ж, раз мне придется торчать здесь вечность, возьму одежду у кого-нибудь из твоих хоккеистов, – натягиваю улыбку и прыгаю на месте, чтобы хоть немного согреться.
– Не думаю, что они обрадуются тебе, а уж тем более поделятся с тобой одеждой, – останавливаюсь и поворачиваюсь в сторону отца. – Новость о тебе и Рике крутят по всем новостным каналам Энн-Арбор, Ханна.
– Господи Иисусе! Словно им есть дело до моей личной жизни.
– Им бы было плевать на тебя и твою личную жизнь, солнышко. Но на видео ты с Айкелом. А капитан моей хоккейной команды, который, кстати, сидит вон там… – отец поворачивает мою голову за подбородок в сторону трибуны, и мой мозг отказывается слушать, о чем он говорит дальше.
Парень в хоккейной форме снимает защитный шлем, встряхивая головой. Его необычайно светлые глаза прожигают мою сетчатку даже на таком расстоянии.
Какого черта?
Миллион долбанных бабочек залетают в мои легкие через приоткрытый рот, и я не могу дышать. Сердце меняет обычный стук на влюбленный. Такой сильный, словно Халк прыгает на моей грудной клетке, выкрикивая: «ХАЛК, КРУШИТЬ! ХАЛК, ЛОМАТЬ!».
Боже, он смотрит прямо на меня? Проклятье! Я хочу исчезнуть.
