Быстро-быстро, чтобы не передумать, не испугаться и не слиться, я сказала, старательно глядя в сторону:
– Завтра я выхожу замуж.
У Илюхи натурально отвисла челюсть. Какая-то часть меня испугалась, что сейчас она вовсе отвалится и покатится под стол. Ай да я. Ай да дипломатка. Когда боги раздавали умение подбирать слова, я стояла в очереди за пончиками.
Не давая Илье времени опомниться и накинуться на меня с обвинениями, я принялась растолковывать:
– Только не спеши с выводами. Это не тот брак… Фиктивный. Абсолютно, полностью, до последней запятой, фиктивный брак. Мои родители решили, что это самый короткий путь, чтобы спасти бизнес, ты знаешь, у них очень трудные времена настали. Всего полгода в статусе фальшивой жены – и дело в шляпе. Взамен мы получим деньги.
– И за кого же ты выходишь? – сухо спросил Илья. Он словно окаменел, скрестил руки на груди и сверлил меня испытующим взглядом.
– За Максима Дубовского.
– Чего? – От неожиданности Илюха прыснул. Потом увидел моё лицо и смеяться перестал. – Злат, ты серьёзно сейчас? За Макса Дубовского, который тот самый Макс Дубовский? Мордоворот с прорвой деньжищ?
– Вижу, вы знакомы…
– Нет, пронесло, – он скривился. – Отчим мой партнёрит с ним пару клубов. Ни разу не видел, зато наслышан. Золотко, ты вообще понимаешь, что происходит? Как твои родители могут так с тобой поступать? Просто взять и использовать, против твоей воли выдать за какого-то…
– Илья. Это мой выбор. Сперва я была в ярости, конечно. И не думай, что я безмерно счастлива такому раскладу. Но если подумать, это и правда… возможность. Я могу помочь родителям, вытащить их из долговой ямы, отодвинуть банкротство. И всё станет, как раньше. Понимаешь? Это мой долг.
– Когда ж ты успела так задолжать? – зло выплюнул Илья.
– Это ради их блага.
Он треснул кулаком по столу так, что мой стакан едва не перевернулся. Отчаянными глазами впился в меня.
– Ради их блага? – свистящим страшным шёпотом простонал он. – Ради их? А о своём ты подумала? А обо мне ты подумала?!
– Прости. Но это всего лишь на полгода…
– Всего лишь. – Илья саркастически усмехнулся.
– Ладно, без «всего лишь». Но эти полгода пролетят очень быстро. Шесть месяцев. А потом – подам на развод, получу то, что мне причитается…
– Ого, так ещё и оплата по факту, ничего себе. – Он картинно захлопал в ладоши. – Узнаю почерк Дубовского. Своего не упустит.
Последние слова прозвучали зловеще.
Илья стиснул кулаки, прижал их ко лбу. Потом вдруг подался вперёд и лихорадочно забормотал:
– Не делай этого, Богом тебя молю, Злат, ты не понимаешь… Это ведь не обязательно, ты не рабыня своих родителей! Есть кредиты, есть фонды, не знаю, субсидии какие-то…
Я с жалостью погладила его по щеке.
– Они уже всё пробовали, милый. Это последний шанс.
– Я могу помочь. Не знаю, продам машину. Отца подключу, может, даже отчима.
– Перестань. – Я видела, что он говорит искренне и от этого было в сотни раз больнее. – Не надо идти на такие жертвы, когда всё уже решено. Договорённости есть, их не отменить так просто.
Он подставил стул поближе, скрипнули ножки, высоким звуком ввинчиваясь в мозг. Илья обнял меня, уткнулся губами мне в макушку, прижал к широкой груди, и я впервые заколебалась. Его тёплый запах обволакивал, успокаивал. Такой привычный. Такой родной.
– Злат.
– М?
– Я люблю тебя.
Глаза защипало. Все мои внутренние силы сосредоточились на одной цели – не разреветься в три ручья.
– И я тебя, – сказала я чуть слышно, сглатывая ком в горле.
– Выходи за меня.
– Что?!
Я резко отстранилась, заглянула в зелёные глаза. Илья смотрел непривычно серьёзно, хмуря тёмные брови. Он не шутил. Он правда верил в то, что сейчас говорил.
– Выходи за меня, – повторил он. – Мы разберёмся, придумаем что-нибудь…
– Солнце, – я заставила себя улыбнуться, – ты настолько меня любишь, что готов перейти дорогу Максиму Дубовскому?
Он опустил глаза. Я не стала продолжать пытку.
– Давай мы закроем эту тему, ладно? Всё решено. Мы не можем это остановить или отмотать назад. Через полгода ещё смеяться будем, как переживали и тряслись сейчас. Пусть я жертвую своей свободой, но это всего лишь эпизод. Который однажды закончится – и всё станет, как прежде. Мы будем вместе, счастливые, при деньгах. Уедем в Милан не на выходные, а на месяц. Давай? Я тебе всё там покажу, все свои любимые джелатерии и фонтаны. И если ты не передумаешь, не захочешь взять свои слова обратно – мы поженимся.
Илья закусил губу до крови. На лице играли желваки, выдавая внутреннюю борьбу. Он прикрыл глаза ладонью и вдруг спросил меня совершенно спокойно:
– Когда ты собиралась мне сказать?
– Я сама узнала только недавно… – прошептала я, задыхаясь от чувства вины. – И до последнего надеялась, что это какой-то розыгрыш. Или что они найдут другой выход.
– А они его вообще искали? – Тон Ильи резанул льдом.
– Я же их дочь…
– Вот именно. – Он зло раздул ноздри. – Ты их дочь. Не собственность. Не товар.
– Хватит. – Я приложила ладонь к его губам. – Мы идём по второму кругу. Я бы считала себя конченной эгоисткой, если бы бросила их в беде, понимаешь? И это не было простым решением, я много думала, взвешивала… По правде говоря, единственное, что меня по-настоящему удерживало от согласия, это страх. Страх, что ты меня бросишь.
Он снова меня обнял, порывисто, крепко.
– Дурочка какая, – сказал он тихо. Дыхание ворошило мои волосы. – Я злюсь не на тебя, а на них. И на него, считающего, что может покупать себе людей в собственность. Но ты… Ты не при чём. Бросить тебя?! Да я лучше сдохну. Я всегда буду твоим. А ты – всегда будешь моей.
Илья заставил меня поднять голову и поцеловал, сильно и грубо, почти до боли впиваясь в мои губы. Он будто говорил этим: «Я могу так делать. А он – нет». Его пальцы сдавили моё лицо, вторая рука легла на бедро и сжала. Это было слишком сильно, но мне понравилось. Скопившееся напряжение требовало мощной разрядки, чего-то чрезмерного, запредельного, сильнее обычного в тысячу раз.
– Ты с ним уже встречалась? – спросил он, на миллиметр отрываясь от моих припухших губ.
– Ещё нет. Сегодня вечером первая встреча.
– Я пойду с тобой.
– Нет! – Я отодвинулась. – Даже не думай. Он не в курсе, что у меня кто-то есть, это было условием сделки.
– Да насрать вообще. Я пойду с тобой.
– Илья. – Я влила в голос порядочно металла. – Этого не будет. И это не обсуждается.
– Господи… – Парень взъерошил волосы. – Ладно, я не буду светить рожей. Но буду рядом. Просто пронаблюдаю, чтобы всё прошло нормально.
– А это идея, – признала я.
Синхронно с моим кивком зазвонил Илюхин телефон. Он бросил взгляд на экран и скривился.
– Отчим названивает… Сейчас опять все мозги мне вынесет, я на два часа опаздываю. – Илья пробарабанил пальцами по столу. – Я погнал, короче. Напиши мне, куда вечером выдвигаться, не забудь только. – Он наклонился ко мне и быстро поцеловал. – Заплатишь, ладно? Скину потом. Люблю тебя, золотко.
С этими словами он встал и ушёл.
Моментально, словно всё это время сидела на низком старте, ко мне подскочила Лизаветта.
– Ну как?
Я пожала плечами.
– Лучше, чем я думала. Но всё равно паршиво. Прикинь, он мне только что предложение сделал.
– Вот это жизнь у тебя, – хохотнула Лизка. – Тут от одного не дождёшься, а у тебя сразу два в кармане.
– И не говори, – протянула я без улыбки. На душе скребли кошки.
– Куда он помчался-то? Лимузин заказывать?
– Нет, зачем? Я же отказалась. Ну, точнее, перенесла согласие на полгода вперёд. Он к отчиму поехал.
Лизаветта присвистнула.
– Так вы правда?.. Того? Чур я свидетельница!
– Хорошо, – хмыкнула я. – Как будто кто-то может отобрать у тебя эту роль.
– Да мало ли. Может, ты за эти шесть месяцев сдружишься со всякими великосветскими львицами, которым я в подмётки не гожусь…
Лизка скорчила грустную рожицу. Я не выдержала и засмеялась.
– Это они тебе в подмётки не годятся, поняла?
– Ловлю на слове. – Она хитренько улыбнулась, придвигая к себе мой нетронутый пирог.
Я откинулась на спинке стула. Что же, на сегодня осталось ещё одно важное дело. Встреча с моим будущим мужем. А ведь я пока даже не знаю, где она пройдёт – Максим Дубовский любил сюрпризы.
Едва мы переступили порог дома, как мама сообщила новость – встреча с Дубовским назначена на девять вечера в «Турандот», украшавшем собой Тверскую. Да, по мелочам этот парень не разменивался. Несмотря на адские цены, забронировать там столик было большой проблемой. Но не для него.
Мы с Лизаветтой поднялись наверх, разлеглись на моей кровати и молча уставились друг на друга.
– Мне страшно, – наконец призналась я. – Просто до жути. Смотри.
Я протянула руку, которая меленько тряслась, выдавая степень моей тревоги.
– На твоём месте я бы уже валялась в обмороке. Копытами кверху, – сказала Лиза, сочувственно гладя меня по спине. – Сам Дубовский!.. Мама дорогая. Говорю, ты ещё отлично держишься.
– Думаешь?
– А то! – Она усердно закивала, так, что волнистая прядь сползла ей на нос. – Но вообще, вряд ли тебе стоит переживать, раз Илюха будет на подхвате.
– Да, но… Это только на вечер. А как быть дальше? Он не сможет быть рядом со мной следующие полгода.
Эта мысль терзала меня железными клещами. Произнесённая вслух, она словно бы стала ещё страшнее, обрела плоть и вес, стала реальной. Шесть месяцев с незнакомым человеком. Почему-то мне казалось, что я буду двадцать четыре часа в сутки заперта в одной комнате со львом. Но Лизаветта не разделяла моих опасений.
– А вдруг он не будет настаивать на проживании? – Она сморщила лоб. – Скажет, что жить ты останешься у себя, просто будешь выходить с ним в свет, да и всё.
– Ммм… – протянула я, соображая. Это было бы идеально, но что-то в словах родителей царапало, не давало поверить, что будет именно так. Вспомнить дословно я не смогла, потому отделалась просто: – Нет. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, не находишь?
– Побольше позитива, подруга. Ты как к похоронам готовишься, а ведь это свадьба! Пусть и фальшивая. Какая разница? – Лиза легко улыбнулась. – В конце-то концов, судя по количеству разводов, каждая вторая свадьба – такая же фальшивка. Но это не мешает людям веселиться и получать от неё удовольствие.
Мы помолчали, думая о своём. Потом она резко села, оглядывая меня с ног до головы.
– Ты так пойдёшь?
– Не уверена, что меня пустят.
Светлый льняной сарафан был дорогим и стильным, но всё же не дотягивал до планки, установленной в «Турандот», да ещё и помялся, пока я каталась по кровати. В шикарном месте должны быть только шикарно одетые люди – негласное правило, которым не стоит пренебрегать, если не хочешь оказаться в чёрном списке.
Однако, выбирать наряды, краситься и делать причёску… У меня не было на это моральных сил.
– Не хочу расфуфыриваться для этого козла, – буркнула я. – И вообще, надо Илье сообщить.
Он взял трубку так быстро, словно сидел над телефоном и ждал моего звонка.
– Да?
– Встреча с Дубовским в «Турандот», девять вечера, – сказала я, опустив приветствие.
– Ну ещё бы, – ворчливо отозвался Илья. – Лепнина и позолота. Самое то для вчерашнего детдомовца. Бабла заработал, а вкуса как не было, так и нет.
Я прервала его поток гундежа:
– Ты сможешь поехать со мной?
