Сурен Галстян "Общество незабвенных творцов. Патрицио"

Люсия. Спасибо, Вольфи. (Пододвигается ближе к нему, а он от неё отодвигается.)

Бенедикт (передразнивая). Да, спасибо, Вольфи. (Вольфганг бросает в него подушку.) Ну с этими правами сестёр спорить глупо, однако уже и у меня настроение пропало, а ещё Гусыня скоро заснёт.

Августина (сонливым голосом). Я не хочу спать.

Вольфганг. Тогда предлагаю всем пойти спать, а эту затею продолжим потом.

Готфрид. Желательно днём.

Луи. Согласен.

Люсия. Отличная идея, Вольфи. (Все расходятся, а Бенедикт уносит Августину, которая заснула.)

Сцена вторая

Комната Бенедикта.

Якопо сидит в темноте и ждёт прихода сына. Бенедикт входит, включает свет и пугается, увидев отца.

Якопо (смеётся). Довольно долго тебя жду, но твой испуг оправдал моё ожидание. (Треплет сына по голове.) Рассказывай.

Бенедикт. Как ты узнал?

Якопо. Такие маленькие, а по дому ходите, как слоны.

Бенедикт. Я задумал устроить заседание поэтов в подвале.

Якопо. А зачем именно ночью?

Бенедикт. Ну, знаешь, ночью всё становится более мистическим и жутким, ночью всё становится возможным.

Якопо. Да, весь в меня. (Снова треплет по голове.) Ложись спать, а Маме мы ничего не скажем. (Входит Ира.)

Ира. О чём вы тут?

Якопо (тихо Бенедикту). Ночью действительно всё возможно. (Громко.) Ты зачем встала?

Ира. Тебя долго не было рядом, вот я и пришла.

Якопо. Хорошо, пойдём.

Ира. Нет уж, скажи сначала, что вы там от меня скрываете.

Якопо. Детишки пошалили ночью: хотели заседание поэтов устроить.

Ира. Да, днём же мало нам их выходок. А почему ночью-то?

Бенедикт. Так поэтичнее…

Ира. Да уж, весь в себя. (Он резко подходит и, щекоча, поднимает её в объятьях. Ира смеётся и целует его.) Всё, пойдём.

Бенедикт. Пап, хочу кое-что спросить, можно?

Ира. Ладно, посмотрю, Гусыня наша спит хоть или нет. А ты, проказник, чтобы через десять минут лёг – приду проверю. (Уходит.)

Якопо. Что ты хочешь узнать? Только давай быстрей, ведь если Мать придёт и увидит, что ни ты, ни я не спим, то нам обоим будет худо.

Бенедикт. А как вы с Мамой познакомились?

Якопо (посерьёзнел). Да, это не быстро. А может, в другой раз расскажу?

Бенедикт. Нет, давай сейчас.

Якопо. Говорю сразу, что это не что-то романтическое и что если ты посчитаешь нужным в ком-то разочароваться из нас, то только во мне. А может, всё же в другой раз?

Бенедикт. Ну пожалуйста, пап.

Якопо. Хорошо, ты уже достаточно взрослый, и когда-нибудь этот день должен был настать. В своё время я спал с девушками просто так, ведь из-за высокомерия и эгоизма не считал нужным во что-то их ставить и уважать их, что, конечно же, неправильно, но тогда я был глуп и не осознавал этого. По этой же моей глупости я таким образом воспринимал и… твою Маму на первых порах, лишь бессмысленно проводя с ней время, но не открывая её как человека.

Бенедикт. То есть моя Мама…

Якопо. Нет! Нет, это всё я. У неё изначально были ко мне искренние чувства, а я не заслуживал и сейчас не заслуживаю такой девушки, как она. Никогда она не была испорченной, лишь я, дурак, таковой её считал из-за слепоты сердца и души.

Бенедикт. Понятно…

Якопо. Прости, что всё так вывалил на тебя, но лгать сыну я не могу, а избежать этого разговора ты мне не позволил. (Целует его.) Спокойной ночи. (Уходит.)

Сцена третья

Спальня Якопо.

Якопо лежит в кровати. Заходит Ира.

Якопо. Почему ты так долго? (Она молча ложится.) Что-то случилось? (Она не отвечает.) Милая, что-то не так?

Ира (неровным, слабым голосом). Зачем ты это сделал? Зачем ты ему рассказал? Теперь… теперь я… (Начинает тихо плакать и скулить. Бенедикт подходит к их двери и подслушивает.)

Якопо. Он что-то тебе сказал? (Хочет обнять её, но она отталкивает его руку.)

Ира. Нет, он ничего не говорил, но глаза… глаза сказали! Он не смотрел на меня так, как раньше. Он смотрел на меня, как… ты, как ты давным-давно, с таким же холодом. Да, я узнала этот взгляд! Теперь всё потеряно, я для него теперь не тот человек, каким была. Спасибо тебе! (Бенедикт уходит к себе.)

Якопо (хочет её обнять). Милая, я…

Ира. Не трогай меня! (Он снова пытается её погладить.) Якопо, не трогай меня! (Отстраняется от него и засыпает.)

Якопо. Нет, так не пойдёт. (Встаёт и выходит.)

Сцена четвёртая

Коридор.

Проходит Якопо, а сзади на него запрыгивает Августина.

Якопо. Ты почему ещё не спишь?

Августина. Вы всё ходите туда-сюда, вот я и проснулась. А ты тут так удобно проходил, решила тебя напугать, пап. Получилось?

Якопо. Получилось. Слушай, Гусыня, сделаешь мне одолжение?

Августина. Конечно, пап.

Якопо. Я Маму обидел. Иди ляг к ней в постель, обними её, чтобы ей стало лучше, хорошо?

Августина. Эх, пап, зачем ты её обижаешь?

Якопо. К сожалению, иногда я бываю никудышным.

Августина (хлопает его по плечу). Ничего, пап, тебе повезло, что у тебя есть я.

Якопо. Даже не представляю, что бы я без тебя делал. (Даёт дочке пять, она уходит к Маме, а он – к сыну.)

Сцена пятая

Комната Бенедикта.

Якопо стоит за дверью и думает, что сказать.

Якопо. Надо сказать не грубо, не жёстко, но доходчиво. (Входит.) Сынок, я же попросил тебя, чтобы ты ни в коем случае не думал о Матери плохо, ведь во всём моя вина, а теперь она… (Бенедикт внезапно бросается в объятья отца и плачет.)

Бенедикт. Пап, прости, это моя вина. Мало того, что я Маму обидел, так ещё она из-за меня рассердилась на тебя. Прости, пожалуйста.

Якопо. Я-то ладно, а вот Мама… её нам ни за что нельзя обижать, ведь она нас так любит.

Бенедикт. Да, но и перед тобой я тоже виноват. Я пойду теперь просить у неё прощения, чтобы на тебя она не злилась. Но что мне ей сказать? Я её сильно задел.

Якопо. Скажи, что любишь её.

Бенедикт. А ты мне поможешь?

Якопо. Я с тобой буду просить прощения и говорить, что люблю её.

Бенедикт. Спасибо. (Обнимает отца, и они вместе выходят.)

Сцена шестая

Спальня Якопо.

Ира просыпается.

Ира. Прости, милый, я не могу на тебя злиться, я… (Видит, что он ушёл.) Конечно, он обиделся, ведь я была так холодна к нему. (Начинает плакать. Входит Августина.) Милый!.. Родная, ты почему не спишь? (Августина ложится рядом с Мамой и обнимает её.)

Августина. Папа тебя обидел, да?

Ира. Нет-нет, я… ничего не случилось.

Августина. Тогда почему ты плачешь?

Ира. Потому что папа обиделся на меня и ушёл, ведь я ему нагрубила.

Августина. Обиделся?! Нет же, совсем нет, он попросил меня утешить тебя, сказав, что обидел тебя. Вы оба иногда такие странные.

Ира. Да уж, это точно. (Целует дочь.) Он, наверное, решил поговорить с Бени. Надеюсь… да нет, конечно же, он не обидит сына. Ты знаешь, как я люблю твоего отца?

Августина. Знаю, Мам, ты мне тысячу раз говорила, но лучше бы ты ему сказала.

Ира. Ты права, Гусыня.

Августина. Не волнуйся: он это и так знает.