Леонид Григорьевич Богданович "Око Элиона. Приключения Братислава"

Тяжёлые ворота были широко открыты, и находились под охраной двух стражей. Сделав отстранённое выражение лица, я попытался миновать их, надеясь, что на меня не обратят внимания, но надежды не оправдались.

– Стой! – проорал страж, – Куда это ты собрался?

– Внутрь. – как можно скромнее ответил я, – Я очень устал и голоден.

– А почему ты думаешь, что я пропущу тебя просто так?

– Но что тебе может быть нужно от меня? – удивился я.

– Может быть при тебе есть далеоны? – предположил он, – Скажем, пара далеонов, плюс еще пара для моего друга.

– Где я тебе их возьму?! – взорвался я, понимая что меня ожидает перспектива остаться голодным на сутки, а то может и больше, – Включи свою тупую башку и попроси что-нибудь попроще!

Не успел я осознать всю глупость мною сказанного, как острая боль ожгла бедро, а затем я услышал глухой стук металла о мой череп и провалился в темноту. К сожалению, беспамятство длилось недолго. Сознание вернулось, а вместе с ним и боль от ранения, к которой добавилась ещё и головная. Меня снова саданули по рёбрам. Я пополз от стражей к реке, стараясь побыстрее увеличить разделяющую нас дистанцию. Доползши до реки, я окунул голову в холодные воды и это привело меня в чувство.

Осмотрев тело, я обнаружил ужасно выглядевшую рваную рану от меча. Кровавый след тянулся по песку за мной от самых ворот. Я понял, что если быстро не остановлю кровотечение, то потеряю сознание, но уже навсегда. Мой взгляд упал на травы, что буйно росли у воды, и я увидел то, что мне нужно. Кровяной тростник, останавливающий потерю крови, разросся здесь буйно. Я сорвал траву с широкими листьями, и сковырнув ногтями верхний слой так, чтобы на поверхности листа выступила прозрачная жидкость, приложил его к ране. Проделав эту операцию столько раз, сколько это было необходимо, чтобы закрыть всю длину пореза, почувствовал невероятное жжение. Чтобы не стонать от боли, я засунул в рот кровяной тростник и начал пить с него сладковатую красную жидкость. Процесс заживления начался споро. Кровь перестала бежать, свернувшись, как только я приложил к ней траву, а сама рана потихоньку начала стягиваться тёмной корочкой. Теоретически, если бы я проделал это чуть раньше, когда валялся без сознания, то даже шрама бы не осталось, а так, моя нога навсегда получила безобразное украшение с лёгкой подачи клинка стража.

Валяясь у реки в опасной близости от налетевших шершней, я стал понимать всю важность сказанного мне Казимиром. Решив впредь держать язык за зубами, я аккуратно стал перемещать своё многострадальное тело к тени деревьев, росших чуть западнее входа в крепость. Доковыляв до них, увидел что не одному мне по нраву эта тень. Там находилось трое парней. При каждом была кирка и мотыга. Не нужно было быть семи пядей во лбу, для того, чтобы догадаться кто это. Рудокопы сидели вокруг костра, на котором весело булькала какая-то похлёбка.

– Можно составить вам компанию? – спросил я, подойдя поближе.

В ответ я услышал долгое молчание, а затем один из них, что выглядел старше, сказал:

– Это стражник так тебя отделал?

Я кивнул, присаживаясь у дерева и опираясь на него спиной.

– А что ты через южные ворота сунулся? Давно же все знают, что лучше через северные.

– Ну, видимо я ко всем знающим не отношусь. – постарался улыбнуться я, – А если вы в крепость идёте, с вами можно?

– Выглядишь ты так, что у меня у самого руки чешутся тебе оплеуху отвесить. – недовольно произнёс рудокоп.

– А что не так? – устало спросил я.

– Грязный, тощий, заросший, в рванине! – начал перечислять все мои недостатки он, – Очень подозрительно выглядишь. Уж не сбежавший ли ты каторжник?

– Нет. – отмахнулся я как можно беспечнее, – В лесу много времени провёл. Бродяжничал, заблудился, ну знаешь как бывает?

– Ага. – неопределённо ответил рудокоп.

– Так где ж мне одежду взять? Может, ты одолжишь?

– Чего? – возмутился он, – Никто тебе ничего одалживать не будет. Одежду можно купить в крепости у Челка. Для этого конечно поработать надо, чтобы далеоны водились. Но тебя всё одно не пустят. Ты же на пугало похож!

– Выручи, а? Очень мне внутрь надо!

– Да всем очень надо! – фыркнул он, – Много вас тут таких объявляется, да только мрёте вы как мухи, имени не запомнить. Можешь даже не представляться, вдруг скоро представишься?!

– Так что мне делать? Дай совет!

– Ну, наперво, – ответил он очень довольный тем, что к его словам прислушиваются, – вот тебе бритва. Сходи, побрейся. Во-вторых, сними с себя всю рвань. Потом приходи сюда, скажу дальше что делать.

Поблагодарив его за участие, я отправился назад к реке. Солнце скатывалось к горизонту, окрасив её воды в красный цвет. Чтобы видеть своё отражение, света ещё хватало, и я начисто сбрил густую бороду с усами и бакенбардами, убрал свисающую чёлку, и как можно короче срезал волосы, придав им некое подобие порядка. Затем я снял с себя остатки рубашки и укоротил штаны, превратив их в шорты. Обувь снимать не пришлось, поскольку её давно на мне не было. Из реки на меня смотрел зеленоглазый молодой человек среднего роста, с нагловатой улыбкой, ширококостный, но настолько худой и измученный, что казалось прожил дюжину веков.

Песок быстро отдавал тепло, предавая день и полностью принимая сторону ночи. Я стал мёрзнуть. Поспешив обратно к весёлому костру хмурых рудокопов, я присел поближе к оживляющему теплу, вернув бритву её хозяину.

– Это другое дело! – похвалил мою работу рудокоп, – Теперь слушай дальше. Завтра мы пойдём в крепость, через северные ворота. Там на смену Лихой заходит, десятник. Он сразу хоть денег не берет, но не обольщайся слишком. Потом он заставит всё отработать, но все равно это будет меньше, чем возьмут на южном входе. Я дам тебе мотыгу, так ты будешь на свободного рудокопа похож, но с нами ты не пойдёшь. Не хочу, чтобы из-за тебя у нас проблемы возникли. Сам будешь решать, как внутрь попасть. Смотри, увяжешься за нами, получишь киркой промеж глаз!

– Спасибо дружище! – ещё раз искренне поблагодарил я, – Только не пойму, что ты ко мне столь щедр?

– Долг платежом красен. – ответил он, – Попадёшь внутрь, там и поговорим.

– А скажи мне, – полюбопытствовал я, – почему вы так спокойно сидите здесь? Разве рудокопам разрешено свободное перемещение?

– Вот ты тёмный человек. – вплеснул он руками. – Разве ты видишь калёные метки на наших телах? Мы свободные рудокопы, понял?

– Точно. – хлопнул я себя по лбу, – Я ведь того, пока по лесам шлялся немного не в себе стал. Много забываю что.

– Понятно. – отрезал рудокоп неприятным тоном и отвернувшись от меня продолжил трапезу.

Несмотря на то, что котёл был больших размеров, никто из рудокопов и не подумал поделиться со мной пищей, поэтому я, запив голод речной водой, примостился у костра, подставив на согревание спину, и заснул здоровым сном впервые за долгое время.

Спалось не долго. Ближе к рассвету костёр, оставленный всеми без присмотра погас, и я проснулся от дикого, как мне показалось, мороза, пробирающегося по моим костям прямо к сердцу. Рудокопы, согретые одеждой, сладко спали, а я, чтобы не околеть, начал пританцовывать на холодном песке. Осознав, что это бесполезное занятие, отправился к реке в поисках сухого валежника. У реки небольшой прохладный ветерок ввёл меня в такое отчаяние, что я чуть не убежал снимать одежду с рудокопов, но, пересилив себя, продолжил поиски. Минут через десять, мои поиски увенчались полным успехом. Огромный ствол сваленного ураганом дерева наполовину лежал в воде, собирая на себя все ветви и сор, сплавлявшиеся вниз по течению. К рудокопам я вернулся с огромной охапкой горючего материала. Работа была проделана немалая, и я согрелся. Бросив все это в потухший костёр, и старательно раздувая краснеющие угли, чем разбудил спящих, я только сейчас понял, что тело освободилось от малейших признаков боли, или стеснения в движениях. Убрав с ноги прилипшие листья лечебной травы, ожидаемо увидел свежий шрам, но рана больше не кровоточила. Я не мог не радоваться этому факту и настроение портило лишь чувство нечеловеческого голода. Даже в темнице нас кормили, пусть и весьма поганой едой, а здесь я оказался предоставлен сам себе и никто не заботился о том чтобы мой желудок был сыт. Огонь опять запылал, охотно делясь теплом, но я уже не мог заснуть, и сидел перед ним, временами плотоядно посматривая на троих рудокопов. Затуманенный разум рисовал картину того, какие отличные щи из них могли бы получиться. Я старательно гнал эти химеры прочь, ужасаясь самому факту наличия подобных мыслей и испытывал серьёзные опасения по поводу здоровья своего рассудка.

Быстрокрылые птахи отпели свои песни, приветствуя новый день, заодно отогнав преследующие меня жуткие образы. Солнце встало так высоко, что его лучи начали обжигать, когда мои лежебоки стали собираться в крепость. Песок по своему обычаю тут же переметнулся на сторону дня, полностью отрицая свою причастность к деянию ночи, и стоять на нем голыми пятками опять стало невыносимо. Мы проделали довольно большой путь, обходя крепость, и я смог оценить её размеры. Я шёл несколько позади рудокопов, чтобы не нервировать их, и потому был избавлен от необходимости участвовать в бою с дроморнисом, на которого они нечаянно наткнулись. Исход битвы оказался не в пользу птицы, и спустя небольшую заминку, мой авангард достиг северных ворот. Я же отстал от них, поскольку не мог себе позволить ни секунды больше ходить голодным. Кое-как разорвав мотыгой большую ляжку дроморниса, я, как дикий зверь, впился в неё зубами, отрывая куски и проглатывая не прожёвывая. Остановился только тогда, когда мой желудок подал сигнал, что понял какую пищу он получил. Умывшись в реке, огибающей крепость, я подошёл к северным вратам. У ворот стояли тоже двое, но один из них выделялся массивной фигурой и мощными доспехами, с большим количеством металла и с огромным боевым арбалетом за плечами. По всей видимости, это и был десятник Лихой.

– Так-так-так! – приветствовал он меня, – Это кто же к нам пожаловал?

– Свободный рудокоп. – ответил я, вперев взгляд в землю.

Десятник молча рассматривал меня и я тоже молчал, боясь добавить хоть слово, или пошевелиться.

– Да ты не бойся, малыш! – успокаивающим тоном произнёс он, – Никто тебя обижать не собирается! За вход положено платить далеонами, но если их нет у тебя сейчас, то ты можешь отдать мне позже!

– Это правда? – обрадовался я, – Я сколько стоит вход?

– Всего то один далеон! – весело сказал он, – Это не много, ведь верно же?

– Да, наверное… – засомневался я, – Ну я пошёл?

– Да-да! Иди! Только не забудь, завтра ты должен будешь отдать мне пять далеонов.

Холодный озноб прошиб меня. Я повернулся к Лихому, который насмешливо смотрел на меня.

– Что это значит? Ты же сказал один далеон? – сглатывая ком в горле, спросил я.

– Да ты успокойся! Всё верно! – начал объяснять он, – За тебя один. За то, что я жду день один. И три за твоих друзей, что прошли здесь чуть раньше тебя бесплатно. Это же были твои друзья, так? Они сказали, что ты платишь за них. Но если это не так, то я верну их сюда и мы все на месте исправим! Что скажешь?

Что-то в его вкрадчиво успокаивающем тоне не внушало доверия, и я решил не прибегать к его столь радушно предложенным услугам.

– Нет, все правильно. Плачу я. Я только не понял на счёт пяти…

– Ну… – протянул он, – Ты ведь должен признать, что это я иду тебе навстречу. Я ведь несу, по сути, потери. Беру лишь половину обычной платы за вход через южные ворота, к тому же жду целый день. А ведь мог бы потребовать дополнительную плату за каждого вошедшего, за которого ты поручился, понимаешь? Теперь до тебя дошло?!

Мне ничего не оставалось кроме как согласиться с железной логикой Лихого и не менее железным бердышом, пристёгнутым к его поясу. Так я оказался должен пять далеонов, при том, что понятии не имел где их взять. Легко было догадаться, что за несдержанное обещание здесь могут покалечить, тем не менее, цели своей достиг. Я был внутри и мог встретиться с Бойданом, с которого собирался потребовать плату далеонами за доставленный амулет. Настроение улучшилось, и я поспешил разыскивать вход в крепость.

Внутри крепости было тесно от грубых, наскоро построенных деревянных хибар. Практически в каждой находился человек. Это я отметил сразу, поскольку заранее продумывал вариант предстоящего ночлега. Свернув от входа налево, я выбежал к рынку, на котором шёл нешуточный торг. Здесь далеоны обменивались жителями на всевозможные вещи, еду и, конечно же, оружие. Понаблюдав с минуту за людьми, я сразу же выделил несколько человек, у которых доспехи были не такие как у стражей на входе. Это могло означать только то, что они принадлежат к какой-то определённой классовой группе. Про стражников говорить не приходилось. Их было видно издалека, и я старательно прятал свою персону от случайного их внимания. На ком-то были тяжёлые, более надёжные доспехи, а на других попроще, но тоже достаточно хорошие. Большая часть остальных людей была вовсе без доспехов. Штаны и куртка из грубого серого материала, вот и все их одеяние. Рудокопов можно было узнать по кирке, которую они носили с собой, хотя это было жутко неудобно.

В самом центре рынка я увидел человека, чей внешний вид выделял его из толпы. Одет он был абсолютно иначе, чем все остальные: широкая свободная одежда зелено-желтых цветов, имела железные нашивки, закрывающие правую сторону тела от возможного удара. Кроме того, лысая голова была испещрена татуировками, так же как и руки, на запястьях которых красовались боевые браслеты с зажимами для оружия. Всё в нем выдавало поединщика. Он только что освободился от груза двух мешков, забрав у торговца какую-то мелкую вещь, и раскурил папиросу. Очень скоро одурманивающий аромат горящей травы, разлился над всем рынком. Это было, по меньшей мере, странно для бойца опьянять себя наркотическим веществом, и я уже собрался подойти к нему в надежде, что удастся чем-нибудь поживиться, как вдруг моё внимание упало на знакомого рудокопа, что так милостиво одолжил мне свою бритву.

– Здорово, добродел! – зло сказал я развернув его за плечо к себе лицом.

– Здоров. – ответил он, сбив мою руку со своего плеча. – Что, мотыгу принёс?

– Сейчас я этой мотыгой тебе все зубы выбью!

– Легче щенок! Что ты растявкался? Будет тебе известно, что если ты вздумаешь доставить мне хлопот, стражи вывесят твою пустую голову сушиться на этом частоколе! – он показал на стену, с висящими на ней страшными украшениями. Я тут же сбавил обороты.

– Дошло? – издевался он, – Мы не зря платим стражам за защиту. А теперь говори, что бесишься?

– Так ты мне сказал, что через северные ворота дешевле выйдет, а Лихой потребовал с меня за вход пять далеонов!

– Неужели? – опешил он.

– Вот так! Так и сказал мол, ты платишь за своих друзей, тех трёх, что раньше прошли, за себя и за день ожидания!

– Мда… – протянул рудокоп, – Я сказал ему, что ты за меня платишь. Это было честно, верно?! Я не знал, что и остальные за твой счёт прошли. Что сказать? Я перед тобой чист, а с Лихим ты в плохую переделку попал. Верно, он решил новичка жизни поучить.

– И что мне делать теперь?

– Хочешь, ищи тех ребят, чтобы спросить с них, а лучше ищи далеоны. День, он короткий знаешь ли. – философски ответил он.

– Да пошёл ты! – ругнулся я в ответ и, оттолкнув его, отправился искать вход в замок. Все остальные мысли у меня из головы, словно ветром выдуло. Я и не ожидал приветливого отношения, но нарваться в первый же день на неприятности с весьма опасным человеком в мои планы тоже не входило.

Миновав множество жилищ, я наконец подошёл ко входу в замок. Массивная фигура стража закрывала проём каменной арки. Он возвышался на две головы над стражами, находившимися по соседству с ним. Этот человек был просто огромен. Доспех с изображением льва с оскаленной пастью на груди, был такой же, как и на Лихом, только вооружён он был огромным двуручным мечом, рукоять которого торчала над его головой. Я остановился перед ним.

– Чего тебе? – раздался сильный густой голос, и огромная, выбритая сбоку полосками голова, с крупной серьгой в ухе, посмотрела на меня сверху вниз. Его карие, равнодушные глаза без всякого интереса пробежались по мне.

– Мне надо войти. – мой голос дрогнул, сорвавшись на хрип. Стражи за его спиной презрительно ухмыльнулись.

– Тебе нельзя. – так же равнодушно произнёс он.

– Мне надо к Бойдану. – вспомнил я, стараясь сохранять спокойствие, тогда как сердце стучало в бешеном ритме.

– Вот как? – несколько заинтересовался он, – А ты собрал согласия ходоков?

– Н.н.нет.. – ответил я, понимая что опять плохо разбираюсь в ситуации.

– Тогда чего ты мне мозги паришь? – спросил он меня спокойно, но я почувствовал, как внутри него закипает гнев.

– Я впервые здесь. – на свой страх и риск продолжил я, – Что это за система с ходоками?

– Не лезь ко мне с дурацкими расспросами. – ответил страж и добавил, – Напротив, видишь, стоит хижина? Это лачуга Далибора. Обычно он любит возиться с желторотыми. Всё, ступай.

Почувствовав, что больше спрашивать его о чем-либо будет опасно, я развернулся и отправился к указанной хижине.

Далибор, сухощавый, жилистый человек, в светло коричневых доспехах с красными полосами, сидел на скамье перед хижиной. В руках, увитых мощными жилами, он держал меч и чистил его. Рядом с ним, прислонившись к стене, стоял отличного вида лук и колчан полный стрел. Чёрные волосы его на голове были собраны в косичку, а острое скуластое лицо с пронзительными глазами, увенчивала клиновидная бородка.

– Привет, Далибор! – поздоровался я, – Меня зовут Братислав.

– Здорово! – ответил он, не прекращая работу, – Судя по тому что ты идёшь ко мне от сотника, ты ищешь наставника?

– Да. Ты будешь наставлять меня? – с надеждой спросил я.

– Да. – он улыбнулся, – Только не думай что это бесплатно. Платить будешь мне половину всего, что заработаешь. Это, поверь, очень много.

Я кивнул.

– И вкалывать придётся много, и чаще обычного будешь находиться в опасности. Зато я поделюсь с тобой как можно свести к минимуму эту опасность. Ну, так как?

– Я согласен. – обрадовался я тому, что выход из моих проблем оказался совсем рядом.

– Замечательно. – потёр руки он, – Мне как раз нужен помощник.

Он деловито разложил стрелы на лавке, проверяя наконечники и оперение.

– Ты в крепости уже верно давно. В какие неприятности успел попасть?

Я смущённо рассказал ему про случай с Лихим, думая, что после этого Далибор не захочет больше со мной разговаривать, но изумлённо услышал:

– Ай, молодец!

– Почему? Меня же развели, как простофилю!

– Не ты первый, не ты последний. А молодец, потому, что не стал Лихого привлекать к решению твоих проблем. Сейчас тебя бы уже все презирали. Поверь, Лихой может такое вытворить. Например, с помощью тех же рудокопов выставив твоё дело так, что ты сначала пообещал заплатить, а потом отказался от собственных слов. Или как-то наказал бы рудокопов, и они начали бы мстить тебе. Мог быть и любой другой вариант. В любом случае тебе бы пришлось искать защиты, и никто кроме Лихого тебе бы уже не помог. А за свои услуги он очень дорого берёт. Все что у тебя есть.

Я слушал потрясённый тем, что так легко отделался. Теперь долг, который мне надо было вернуть завтра, не казался таким уж большим.

– Но долг надо вернуть все равно.

– Надо. – согласился Далибор, – Мы, ходоки, не ссоримся с десятниками. Хотя мне часто охота набить им их наглые рожи.

– И?

– Что и? Я займу тебе далеонов, но вернёшь мне в два раза больше. Только отсрочка у тебя будет в месяц. А если сможешь раньше, то я буду только рад. – рассмеялся он.

Я облегчённо вздохнул.