– Ты пришёл мне рассказать о Вселенной? – помотала головой Бренди.
– Конечно! Я нашёл диффузную точку всех полюсов мира и готов облить её борщом! – с гордостью сообщил Дерек. Он, наконец, встал на ноги и теперь приближался к крыльцу.
– Дерек, у меня нет борща! – попыталась возразить капибара.
– Они сказали мне, что борщ – это результат взрыва четырёхъядерных атмосфер в вакууме. Надо искать того, кто прогонит кабачки.
Окончательно проснувшись, Бренди обнаружила, что Дерек уже в доме и гремит кастрюлями на кухне.
– Дерек, стой! – закричала она. – У меня нет кабачков, я их все прогнала, то есть съела! Вчера вечером, честное слово!
Но оказалось, что Дереку совершенно всё равно, остались ли кабачки и получится ли их выгнать. Он бесцельно бродил по комнатам, вертел головой и что-то бормотал. Хвост енота от перевозбуждения хаотично двигался вправо и влево, продолжая при этом сохранять перпендикулярность полосатому телу. Бренди ничего не оставалось, как ходить следом за Дереком и следить, как бы чего не вышло. А выйти, по мнению Дерека, могло много чего:
– Они будут копать траншеи, – бормотал енот. – Они будут копать траншеи в сторону Луны.
– Дерек, в сторону Луны надо копать ракеты…
– Ракеты переполнены земляникой, они не могут вылететь из землянки, – быстро нашёлся енот. – Надо искать землекопов, чтобы откопали ракеты и покрасили их в фиолетовую полоску!
Дерек вдруг упал на пузо и начал царапать когтями пол. Бренди села рядом, пытаясь угадать, что он будет делать дальше.
– Мне нужен тетранитропентаэритрит! – Пошатываясь, енот из последних сил встал на две лапы и замахал хвостом.
– Я слышала, это опасно, – осторожно заметила Бренди. – Может быть, обойдёмся авокадо? Они очень милые, я узнавала.
– Покажи мне, где выход из тщетности, – пробубнил Дерек.
– Обязательно покажу, но мне надо знать, что тебя так вштырило?
– Я гулял ночью. – Глаза у енота стали большими, как половники для супа.
– А где ты гулял? – вкрадчиво спросила капибара
– Об этом нельзя говорить, – засопел енот, – иначе они заберут у меня эликсир знания и силы!
– Кто – они?
– Как – кто? Не понимаешь, что ли?! ОНИ!
– Ну-у-у, ты скажи мне, кто, и я им не позволю! – пообещала Бренди.
– Мухоморы нельзя никому отдавать. – Дерек окончательно устал и лёг на пол. – Это источник знания и света!
Вот оно что! Дерек ночью нажрался мухоморов, и теперь у него галлюцинации. Бренди слышала, что эффект от красных грибов длится от нескольких часов до нескольких дней. Лучше всего еноту теперь было бы пару часов поспать.
– И что мне с тобой делать, полосатый галлюциноген? Почему тебя занесло именно ко мне, а? Хоть бегемотов вызывай, ё-маё!
– Ты джолна съеасть всю зелмякику из карет! – еле выговорил вконец уставший енот.
– Спи давай! Кому я должна, я всем простила. – Бренди оттащила незадачливого гриболова в дальнюю комнату и попыталась положить его на кровать.
Но скоро выяснилось, что сделать это совсем не просто. Дерек отчаянно сопротивлялся. Мухоморы внутри енота подсказывали ему, что кровать – это то самое место, где на него могут напасть кабачки. А такой участи, разумеется, ни один енот себе не пожелает. Поэтому, как только Дерек обнаруживал себя на кровати, он моментально скатывался на пол пузом вниз. В конце концов капибаре надоело сражаться с борцом против кабачков, и она махнула на него одновременно всеми четырьмя лапами. Когда Дерек в очередной раз оказался на полу, Бренди укрыла его половичком, дождалась, пока он захрапит, и с облегчением ушла из комнаты. Такого увлекательного утра у неё давно не случалось.
Бренди вышла на улицу. Хоть утро для капибары и было слишком ранним, но в Лесу в это время почти все ещё досматривали сны, а значит, можно было в одиночестве насладиться погодой и случайными корнеплодами. Бренди любила гулять по родному Лесу одна. В голове как-то правильно начинали звучать и укладываться мысли, сердце успокаивалось, а мозг медленно находил самые верные решения. В Лесу ей было почти так же спокойно, как дома. Бренди нашла под ёлкой заросли кислицы и с удовольствием начала её уминать. Эту траву особенно любила Ниата. Она говорила, что кислица не только полезна и помогает от многих недугов, но и считается помощником против цинги и при отравлениях мышьяком. Бренди ни цинга, ни отравление ядами не грозили, но и кислицу она любила вовсе не за эти свойства, а за вкус и воспоминания… Но тут импровизированный завтрак прервали.
И, конечно, по закону мирового свинства, случайным прохожим именно в этой части леса в столь ранний час оказалась Ёся. Бренди решила было отсидеться в канаве под ёлкой, но Ёся её заметила и уже что-то громко тараторила, по обыкновению свесившись головой вниз с ёлкиных колючих лап. Вылезти – или, может, она всё-таки свалит?
Размышлять было некогда – до капибары уже доносились приторные обезьяньи комплименты:
– Ой, кого я вижу! Бренди, дорогая! Как ты похорошела, как поправилась! У тебя такой вид сзади – ты не представляешь! И какие чудесные мохнатые штанишки! Их отсюда так хорошо видно, канава изысканно подчёркивает твою красоту! Я даже и не знала, что одежда бывает такого размера! Ты, наверное, на заказ шила?
Бренди нервно почесалась. Опять надо что-то отвечать, хотя в перспективе это совершенно бесполезно: Ёся любит слушать только себя.
– Привет, Ёся. Не могу сказать, что я тоже рада тебя видеть. Что ты вообще имеешь в виду? Какого такого размера, это же просто шерсть! – сама не зная зачем, всё-таки ввязалась в полемику бедная капибара.
– Бренди, не скромничай, ты всегда была модницей! Неужели для своих шерстяных штанишек ты ещё не подобрала трикотажные? Очень мило, что создатели одежды и парикмахеры всё же стали думать и о непропорциональных особях тоже! Ведь даже если не повезло с формами, можно хоть один раз попытаться подчеркнуть достоинства. Вот, например, ты что подчёркиваешь своим внешним видом?
Ёся тараторила с такой скоростью, и звучало это всё так противно и приторно, что у Бренди закружилась голова. Она нутром чуяла: никакой симпатии обезьяна к своим собеседникам не испытывает, даже если это её сородичи. Но ещё со школьной скамьи при виде Ёси у капибары почему-то слабели лапы, и она почти никогда не могла заставить себя просто уйти от хвостатой приставучей нахалки. А стоять и слушать, на виду у всех покрываясь липкой грязью, – то ещё удовольствие.
– Я подчёркиваю то, что я есть! – попыталась выдавить из себя что-то осмысленное Бренди.
Но Ёся вдруг закатила глаза и выдала нечто неожиданное:
– Бренди, я так тебе завидую!
– С чего бы? – удивилась капибара.
– Ну как! Ты настоящий пример бодипозитива!
На секунду Бренди показалось, что с Ёсей иногда можно нормально общаться. Но нет – следующая реплика всё расставила по местам:
– Бренди, ты же такая страшная от природы, а ещё и находишь в себе силы оставаться толстой и некрасивой! А знаешь, почему так? Потому что ты сироткой росла. Вот когда у девочки мама есть, она ей объясняет, как правильно за собой ухаживать…
Слушать дальше Бренди не стала, она просто ломанулась через кусты, еловый лес и чужие огороды домой. В глазах у капибары стояли слёзы – уже много лет именно так заканчивались все до единого их разговоры с Ёсей. Бренди хотелось стать большой и сильной, как слониха Симу, чтобы, наконец, накостылять этой мерзавке за все годы унижений в школе и в лесу!
Ничего, дома Дерек, он, наверное, уже проспался и сможет её обнять. Заплаканная, грязная Бренди влетела в дом и первым делом понеслась к умывальнику. Из зеркала на неё смотрели испуганные и несчастные глаза обычной капибары – ни красивой, ни уродины, ни такой, ни сякой. Нормальной капибары, которую она каждый день наблюдает в зеркале. А что, вот так прямо видно, что она сиротка? Бренди окатила морду холодным душем, чтобы не плакать. Где там енот? Она срочно нуждается в его объятиях и утешении.
Оставляя мокрые следы, Бренди дошла до самой дальней комнаты, где она уложила Дерека, и нарочито бодро пнула дверь. Окно было распахнуто, на полу валялись коричневатые огрызки яблок. В угол были кое-как заметены куски керамической чашки, которую Бренди два дня назад купила на рынке. По полу от этих осколков тянулся липкий след от компота. С кровати свисал прогрызенный в двух местах половичок. Постель была смята и совершенно пуста.
Жёлтая Пустыня. Вторая неделя путешествия
После нескольких часов блужданий по раскалённым пескам, Бренди, наконец, увидела оазис. Одинокая пальма возвышалась над крохотным ручьём с водой. Её почти засохшие листья давали мизерную тень, но уставшей капибаре этого оказалось достаточно. Она встала на четвереньки и начала жадно пить. Вода была тёплой и немного солёной. Бренди напилась и удовлетворённо заворчала. Теперь можно передохнуть и пополнить запасы воды.
Умяв порцию сельдерея с морковкой, Бренди легла на спину и стала смотреть на небо. Солнце уже садилось, небо украшали причудливые розовые и фиолетовые линии. Одна линия показалась Бренди похожей на гларуса[2 - Гларусами в Болгарии называют чаек. Возможно, Рейвен когда-то бывал там, потому что предпочитал именовать себя именно так (прим. авт.)]. Как жаль, что верного друга сейчас нет рядом и она не может показать ему его небесный портрет! Бренди улыбнулась.
Много лет назад, когда она была маленькой и неуклюжей капибарой, они с Рейвеном ходили в один детский садик. Однажды на прогулке Бренди замечталась и плюхнулась в большую грязную лужу. Зверята собрались вокруг и с подачи Ёси, тоже ходившей в их группу, начали смеяться над Бренди. Один только Рейвен молча помог капибаре выбраться из грязевой западни.
Вспомнив этот случай, Бренди захихикала. После того, как новый друг вытащил её из лужи, они зашли в нору, чтобы умыться. Но не успели: снаружи послышались чьи-то шаги. Перепуганный Рейвен схватил первую вещь, которая попалась ему под крыло, и стал быстро вытирать ею грязную Бренди. Закончив, они бросили тряпку и как ни в чём не бывало вернулись к группе. И всё было хорошо, пока одна из воспитательниц не вышла к ним, держа в лапах свой халат. Он был весь испачкан, как будто его старательно возили по грязи.
Конечно, Ёся быстро сообразила, что к чему, и с удовольствием рассказала взрослым, чья это работа. Бренди с гларусом тогда влетело по первое число.
Это первое совместное приключение сблизило их. Потом, и в детском саду, и в школе их часто дразнили женихом и невестой. А им было просто интересно друг с другом. Так родилась настоящая дружба.
Бренди перевернулась на бок и закрыла глаза. Воспоминания возникали в голове как диафильм. Только никакого проектора не было, ей просто хотелось, чтобы кадры сменяли друг друга ещё и ещё.
Когда закончилась школа, умерла бабушка Бренди. Ниату знали почти все взрослые и пожилые звери, поэтому весь Лес поддерживал Бренди как одна большая семья. В стороне тогда остались только обезьяны. Рейвен же с чемоданом приехал к Бренди домой и сказал, что будет жить здесь, пока Бренди не станет легче и не разрешатся все бытовые вопросы. Гларус сидел с ней рядом, когда она, словно парализованная, со слезами на глазах часами смотрела в потолок. Он собирал для неё ранними утрами спелые авокадо, зная, что ночью ей опять снились кошмары и она наверняка проснётся в угнетённом состоянии. Именно в это время Рейвен начал сочинять стихи и музыку. Свои первые песни он показывал только Бренди. Тогда же в доме поселилась старая афиша с Марком Боланом: Рейвен так и не забрал её, когда съехал к своей девушке, ежихе Рут.
На этой мысли Бренди громко засопела. В носу предательски щипало: капибара вдруг вспомнила, как Рейвен первый раз встретил Рут в Лесу. Она стояла у витрины магазина Патрикеевны и выбирала себе косуху. Гларус рассказывал, что у него аж дыхание перехватило от её красоты и того, что она носит косухи! Конечно, он тут же сообразил, что ежиха хорошо знает Марка Болана и слушает правильную музыку. Но в тот раз подойти к Рут он так и не решился. Застеснялся.
Зато прибежал домой к Бренди и весь вечер, словно зачарованный, рассказывал, какие у Рут изящные иголки, а как она, наверное, круто берёт баре. А косуха! Только девушка его мечты может носить косухи от Патрикеевны! Через два часа таких рассказов даже у терпеливой Бренди уши начали заворачиваться в трубочку. Капибара поняла: её друг детства крепко влюбился и его нужно спасать.
…Несмотря на то что солнце в Жёлтой Пустыне почти совсем село, дышать легче не становилось. Воздух раскалился до тридцати восьми градусов, что для шерстяной капибары – далеко не самая комфортная температура. Бренди подвинулась поближе к воде и достала последний листок сельдерея. Для таких воспоминаний нужны были силы, а силы Бренди привыкла брать в еде.
И всё-таки воспоминания были тёплыми. Каким именно образом она подстроила знакомство влюблённого гларуса и Рут, Бренди уже позабыла, а вот то, что после этого Рейвен на две недели пропал из поля зрения большинства обитателей Леса, помнила очень хорошо. Ещё бы – почти каждый день к ней приходил кто-то из знакомых гларуса и спрашивал, где его найти. Впору было вешать на дверь табличку «Справочное бюро», выписывать бланки с печатями и стоимостью оказанной услуги! Конечно, ни одному зверю капибара не сказала, куда подевался гларус. Влюблённых беспокоить нельзя категорически, это закон природы. А сплетни по Лесу распускать любила только Ёся.
Потом он неожиданно вернулся. И не один. Часов в пять утра Бренди разбудил громкий стук в дверь. Пока она соображала, где находится, сколько сейчас времени и кому понадобилось выломать её дверь, в окне появилась встревоженная голова Рейвена.
– Ты чего – спишь, что ли? – проорал её лучший друг.
– Нет, готовлюсь к выступлению пернатых барабанщиков в местной психушке, – буркнула разбуженная и недовольная капибара.
– Плохо готовишься! – не уловил сарказма гларус. – Мы с Рут принесли тебе гору авокадо!
И в окно заглянула радостная физиономия ежихи Рут.
– Не надейтесь, что это вас спасёт, – хмыкнула Бренди и пошла открывать дверь.
Когда друзья ввалились в квартиру и начали одновременно рассказывать о том, что с ними происходило эти две недели, Бренди горько пожалела, что у неё нет свистка. А лучше сразу целой барабанной установки из лесного дома культуры. Потому что Рейвен и Рут говорили одновременно и каждый своё. И остановить их казалось невозможным.
Тем же вечером Рейвен собрал свои вещи и перевёз их к Рут. Её родители за заслуги перед Лесом получили большую нору, поэтому место хватало всем. Бренди, однако, искренне сочувствовала их соседям, потому что полный комплект инструментов для рок-композиций влюблённая парочка осваивала каждый вечер и очень активно.
Они спорили, ругались, орали до хрипоты, но концепция новой рок-группы была создана. Бренди, с тоской поглядывая на пустой диван, не сомневалась, что юные музыканты взорвут лес на первом же выступлении.
Большой Лес. За несколько лет до путешествия в Жёлтую Пустыню
Бренди, Рут и Рейвен, обнявшись, шли по лесной аллее. Последние несколько дней солнце, казалось, грело даже ночью. Пахло сухой землёй, полынью и вереском. Видно было, что растениям не хватает влаги: каждый кустик и каждый цветок старались по-своему закрыться от солнца – особенно в эти вечерние часы, когда жаркий день почти позади и сумерки дают надежду на прохладу. Всем хотелось пить.
Рут остановилась и стала собирать ягоды облепихи.
– Налетай, лесной народ! Самые рыжие ягоды этого сезона! Ай! И самые колючие!
– На себя посмотри – колючие они ей! – фыркнула Бренди.
Рейвен расхохотался:
– Рут, твоя маркетинговая стратегия устарела. Облепихе давно не нужен пиарщик, её и так все хотят!
– Ну вот, уже уволили! – пожала плечами ежиха, не переставая при этом уплетать терпкие ягоды.
– Пойдём, может, тебя авокадо возьмут в свою корпорацию, – примиряюще сказала Бренди.
Рут и Рейвен удивлённо вытаращились на неё.
– Бренди, авокадо давно взяли в свою корпорацию тебя! – хором воскликнули они. – Ты же на каждом углу твердишь, какие они вкусные!
– Какой из меня пиарщик? Я просто их люблю, – отмахнулась капибара.
– Это мы заметили, – хмыкнул гларус. – Слушай, а почему именно авокадо? Ниата тебя ничем другим не кормила, что ли?
Бренди задумалась. Чем кормила её Ниата? Бабушка считала, что продуктов много не бывает. В холодильнике всегда должно быть столько еды, чтобы её хватило на несколько дней вперёд. Обед, ужин и даже завтрак частенько становились для Бренди праздником сами по себе, потому что растущему организму капибары постоянно хотелось есть.
Иногда маленькая Бренди пыталась таскать из съестных запасов разные мелочи – корешки сельдерея или веточки укропа. Но если Ниата замечала её за этим – всё, считай, половина дня уничтожена. Внучке приходилось выслушивать длинную лекцию о необходимости планирования провианта и основах правильного питания, под которым бабушка обычно имела в виду почти аскетические самоограничения.
Всё это было особенно обидно ещё и потому, что запасы продуктов в доме не переводились! Детский разум капибары никак не мог понять, зачем экономить, если еды вокруг много (а часто даже очень много)?! Еда лежала на полках, в холодильнике, в погребе, росла в огороде, но почти всегда была недоступна…
Вдруг Бренди заметила, что друзья с двух сторон тормошат её:
– Эй, Бренди, ты с нами?
– Я вспомнила! – Бренди смешно наморщила нос.
– Про нашествие инопланетян прошлой осенью? – ехидно уточнила Рут.
– Каких ещё инопланетян? – удивилась капибара. – Нет, я вспомнила про авокадо!
Лесная аллея наконец вывела друзей на опушку Большого Леса. Звери это место часто называли садом – столько тут было цветов и разнотравья весной, летом и даже осенью! Рут аккуратно расправила иголки и плюхнулась на спину. Пахло сразу и пыльцой, и ромашками, и сеном, и розмарином. С каждым новым вдохом можно было услышать новое растение или пряность. За такую ароматерапию многие лесные жители любили бродить здесь или валяться в тени высокой травы.
Пчёлы сонно жужжали над последними раскрытыми бутонами цветов. Казалось, что по земле был разлит сияющий тягучий мёд – так хитро и красиво закатное солнце подсвечивало растения у самой земли. Бренди, Рут и Рейвен разбрелись кто куда.
Гларус искал последнюю в этом сезоне землянику, помогая себе клювом и крыльями. Когда он находил съедобную ягоду, то каждый раз издавал громкий победный клич. Рут собирала полезные травки, чтобы высушить их и весь год заваривать чай со вкусом летнего вечера. А Бренди не было видно. Друзья нашли её в дальнем краю сада, среди незабудок, васильков и ромашек. Несколько белых цветков без лепестков уже валялись рядом.
– Ты безответно влюбилась? – пошутила Рут.
Бренди отмахнулась:
– Вот вы ржёте, а я, когда была маленькая, первый раз пришла сюда именно с бабушкой. Тут было гораздо меньше всего, потому что половину сада звери тупо сожрали во время голода, но даже то, что осталось, впечатляло. Когда я сюда попала, голода уже год как не было, и сад активно восстанавливали бобры и местные жители. Бабушка принесла им для посева семена можжевельника – тогда они были на вес золота. Представляете, как я обалдела, когда увидела, сколько тут всего?
– А что ты вспомнила про авокадо, Бренди? – Рейвен сел рядом на траву и протянул подруге свежую ромашку.
– После того как мы отдали семена можжевельника, Ниата повела меня куда-то далеко в лес. Я ещё ныла по дороге, что уже устала и хочу на лапки. Но когда мы дошли, я именно там впервые увидела дерево авокадо.
