И получил в ответ вальяжное:
– Идите…
Проснулся после того, как вышел из военкомата. Долго лежал, смотря в идеально-белый потолок с лепниной, и слушал через открытую форточку, как дворник болтает с собакой Жучкой. Ещё некоторое время думал над вопросом, что меня больше возмутило – что остальные сослуживцы, живые и мёртвые, во сне со смирением воспринимали свою долю тянуть военную лямку во второй раз, хоть это и незаконно, или несправедливость по отношению ко мне.
Так я прожил на больничке ещё несколько дней. Все синяки, кровоподтёки и ссадины сошли уже вечером второго дня. Сточенные зубы отрастали с невероятной скоростью, как и отрезанные пальцы. Если зеркала не было я мог только ощущать, как зубы изменяются в размере, то вот за ростом пальцев наблюдал спокойно. Маленькие, покрытые розовой тонкой кожей, они прибавляли в размере каждый день, но пока не хотели подчиняться.
Ученица знахаря пояснила, что это из-за того, что нервная система там хоть и растёт, но пока не подключена к моей, чтобы избежать неприятных ощущений. Каждое утро, просыпаясь, ощущал на себе и постельном бельё тонкий аромат духов, какими пользовалась Брусника, витавший всю первую половину дня вокруг меня. Что может взбодрить лучше, чем запах молодой половозрелой женщины? Это будоражило воображение, заставляя вспоминать совместную ночь в подвале. Теперь становилось понятным, как я вообще мог уснуть, когда рядом со мной лежала полностью обнажённая, молодая, доступная, сексуальная девушка. Одна из граней её знахарского таланта позволяла ей с помощью прикосновения погрузить иммунного в сон.
Глава 6
Что она успешно делала каждый вечер перед тем, как приступить к лечению, вероятно, чтобы избежать неудобных ситуаций и разговоров, а может, и поползновений с моей стороны. Однако, несмотря на неудовлетворённость, меня положение дел полностью устраивало. Завязывать долгие отношения и создавать ячейку иммунного постапокалиптического общества с Брусникой я не хотел по своим собственным соображениям, а обижать не чужую мне девушку разовым торопливым сексом… Нет. Лучше решу этот вопрос по-другому, после того как покину Дом Знахаря.
Перед «выпиской» мне нужно было поговорить с Лакмусом, местным главным знахарем. Невероятно занятой человек наконец-то сумел уделить мне время, и я вошёл к нему у кабинет.
– Уютно тут у вас, – огляделся я, – И презентабельно.
Если всё в заведении напоминало советскую больницу или даже военный госпиталь годов так семидесятых, то кабинет главного знахаря был скорей похож на рабочее место скромного миллионера где-нибудь в загородном доме. Не очень разбираюсь в стилях оформления, но как по мне, всё это обилие деревянных панелей морёного дуба, презентабельный стол, камин и несколько персидских ковров отдавали чем-то вроде стиля викторианской Англии.
– Стараюсь, – хмыкнул коренастый мужчина, – Давай на «ты» Орк! У нас так в Зимнем издавна принято, да и вообще в Улье народ повсеместно за простоту общения.
Лакмус производил впечатление полного несоответствия. Это был энергичный, чернявый татарин невысокого роста. По взгляду угадывалось, что когда-то он носил очки, но в Улье они перестали быть нужны, хотя некая беззащитность во взгляде осталась. Короткая стрижка и аккуратные тонкие усы усиливали впечатление интеллигентности, но здоровенные кулаки, мозоли на костяшках пальцев и натруженные руки как-то сразу ломали это впечатление. Красивый, ладно сидящий костюм-тройка, пиджак которого сейчас небрежно был брошен на спинку антикварного кресла, подчёркивал богатырскую ширину плеч. На кривых ногах, выдававших потомка степных наездников, были надеты до блеска начищенные хромовые сапоги.
Не соответствовал глубокий и громкий, хриплый голос небольшому росту и интеллигентному образу. С такой громогласностью нужно на рынке торговать рыбой. Одним словом, составить какое-то единое впечатление о Лакмусе не представлялось возможным. Франтоватый вид знахаря заставил меня комплексовать из-за своего красного спортивного костюма, но удивительно, этот мужчина разрушил всю мою неловкость несколькими фразами.
– Падай, где тебе удобно, Орк, – небрежно махнул рукой он, – Тебе налить чего-нибудь? Есть хороший односолодовый виски, бренди и коньяк.
Без перерыва на мой ответ он воткнул толстый палец в клавишу селектора и протараторил:
– Джулия, детка, принеси мне и моему другу кофе! – отпустив кнопку, он повернулся ко мне с улыбкой, – Бабы, блин, имена себе выбирают иной раз такие, что не выговорить. Машек, Дашек, Глашек и не сыскать в Улье, в какую ни ткни, попадёшь в Джулию или, например, Адалинду.
Я разместился в кресле напротив стола и решил выразить свою признательность:
– Спасибо за то, что приютили и подлечили…
– Что ты! – замахал руками знахарь, – Что ты, Орк! Мы все тебе обязаны за женщин, которых ты вывел с мерцающего московского кластера, и особенно за Бруснику. Признайся мне честно! Ты накормил её жемчугом?
Чёрные глаза Лакмуса блеснули азартом, он впился в меня взглядом. От такого внимания стало не по себе, но я нацепил на себя покер-фейс.
– Какое это имеет значение? – осторожно спросил у знахаря.
Лакмус навалился на стол локтями, подавшись ко мне всем телом, понизил голос:
– Знахарю можно такое рассказывать. О Дарах, о приёме жемчуга и всяком таком. Будь уверен, дальше меня это не пойдёт. Можно считать, что ты на приёме у врача.
Кивнул ему в ответ.
– Да, мне о таком уже говорили. Мы выходили из городских кластеров. Я боялся, что не вывезу сопровождения троих женщин, и решил усилить группу, а в книге было написано, что приём жемчуга провоцирует развитие мощных способностей, – развёл руками, – Это сработало только на Ане и частично – мне.
Вошла, стуча каблучками, стройная блондинка в белой блузке и чёрной юбке, в руках у неё был поднос с двумя чашками кофе.
– Спасибо, Джулия! – энергично поблагодарил её знахарь, одарив белозубой улыбкой, и подошёл к бару, – Так чего тебе налить?
– Коньяк, пожалуй, – засомневался я, увидав изобилие бутылок разной формы в мини-баре, – Нет, не надо в колбу, хватит рюмки.
– Как скажешь, – улыбнулся Лакмус, – Почему ты думаешь, что на Ане и тебе Дар проявился частично?
Пожал плечами в ответ.
– У нас был случай с одним сильным иммунным, – ответил я, – Аня выдохлась, не успев, использовать свой дар и нанести вред, а я жахнул так, что сам отключился на несколько дней…
– Ну, то есть ты относишь ваш недостаток опыта насчёт того, что дары слабые, так? Будем! – собеседник отсалютовал мне колбой с коньяком.
– Будем! – отпил кофе и опрокинул в себя горячительное.
Словно хлебнул ласкового золотого огня. Коньяк согревал изнутри, оставляя приятное послевкусие.
– Представь, Орк! – Лакмус с порозовевшими щеками принялся за объяснения, – Всю жизнь ты ползал, а сейчас у тебя выросли два крыла, и ты тут же бросился в пропасть, а после того как у тебя вышла неудачная посадка, ругаешь крылья.
– Всё из-за того, что мы не умели пользоваться Даром?
– Конечно, – улыбнулся он, – Твой дар совсем не слабый. Во-первых, ты убил не просто иммунного… Кваза, а во-вторых, убил дистанционно…
– Ты и это знаешь? – хотел вскинуть брови я, но развитые надбровные дуги не дали этого сделать.
– Привыкай, – назидательно ответил Лакмус, разливая по второй, – Нас, иммунных, не так много, а тут, на глубоком северо-востоке, вообще всё друг у друга на виду. Вообще то, что вы смогли справиться с Аксом… Это невероятная удача. Он был сначала правильным рейдером, пока не ссучился и не продался внешникам. После этого рейдер кончился, появился беспощадный охотник за головами…
То, что теперь каждая собака в курсе, что это я убил Акса – плохо. Это мне пока повезло нарваться на его врагов, но ведь и друзья у него были наверняка. Вдруг кто-нибудь из них захочет отомстить? Почему нет?
– Сам ты, как я вижу, съел не одну жемчужину? – резко сменил тему и прищурился знахарь, а затем посмотрел словно сквозь меня, – Так? Какой цвет был?
Я всё ещё сомневался, имеет смысл говорить всю правду, или нет, но если знахарю нельзя говорить правду, то кому вообще можно?
– Сначала чёрную, через несколько дней красную…
Лакмус весело выматерился.
– За твою удачу, Орк!
– За удачу, – без энтузиазма поддержал его я, – Только посмотри на меня Лакмус, и ответь, так ли я удачлив?
– Ты, вероятно, имеешь в виду свой необычный вид?
– Именно его и имею…
Он подошёл ко мне и поводил руками над головой, словно экстрасенс какой-нибудь, но, в отличие от них, под руками Лакмуса возникло ощутимое покалывание.
– Отчётливо вижу, что у тебя не один, а два дара, – сообщил он мне, – Первый довольно мощный, про него ты уже все знаешь. Он был твоим изначальным, который ты приобрёл в Улье, чёрная жемчужина тебе его прокачала очень серьёзно. Открыты три грани. Вижу также второй дар.
– Жемчужина превратила меня в кваза, – вставил я, – Вот она, ложка дёгтя в бочке мёда.
– В смысле обратная сторона медали, ты имеешь в виду? – заинтересовался выражением знахарь.
– Именно…
– Нет, – отрезал он, убирая руки от моей головы, – Энергетически чёрная жемчужина вписалась в твой энерго каркас если не идеально, то близко к этому. Квазом ты стал, потому что испытал сильное споровое голодание в первые дни после того как сюда попал. Оно тебе и подсуропило.
Глава 7
Знахарь вернулся к себе за стол.
– Ты, Орк, раздобыл жемчуг. Только не отвечай мне, где и сколько. Я вижу, что ты им поделился со всеми женщинами, вывел их без потерь, получил мощный боевой дар, мог стать хиктером, но не стал, – начал перечислять он, – Кроме всего прочего, у тебя формируется ещё один Дар.
Лакмус, явно наблюдая мою реакцию, спокойно улыбнулся.
– Дар? Второй Дар? Какой? – переспросил я, пытаясь уложить в голове новую информацию, – Но я и первым ещё не умею пользоваться.
– Какой пока неясно. Управлять ими несложно, – пожал плечами мой собеседник, – Тумблер включения и отключения, как пульт тонкой настройки, расположен в твоей голове. Активация дара уже произошла. Никто не включит твой дар лучше тебя.
– Погоди, Лакмус. Я пытался выстрелить разрядом электричества, как это у меня получилось однажды…
– Как получилось в первый раз? – перебил меня знахарь, недослушав, – Как ты ударил им в первый раз.
– Ну, меня бы убили в следующую секунду…
– Ясно, – энергично кивнул Лакмус, – В иммунных живёт паразит. Некоторые считают, что это вирусное заражение, другие говорят о спорах, что намекает на грибное происхождение, но важно то, что симбиотический организм обладает определёнными реакциями, схожими с нашими безусловными рефлексами.
Знахарь отсалютовал мне своим кубком и выпил, оставалось только его поддержать.
– Люди валятся в Улей со времён Древнего Египта и падения Трои, – терпеливо объяснил мой визави, – Возможно, проваливались ещё раньше. Сам понимаешь, археологические раскопки проводить тут довольно проблематично. Главное то, что за это время мицелий адаптировался на взаимодействие с нашим видом и выработал устойчивые реакции. Когда тебя должны были убить, симбионт внутри тебя активировал все доступные ему возможности и ресурсы, чтобы спасти своего носителя.
– Хорошо, – кивнул я ему в ответ, – Как мне уговорить своего пассажира повторить фокус, тот фокус? Что-то он меня не очень-то понимает.
– Представь, что ты обрёл крылья, – снова улыбнулся Лакмус, – Мышцы необходимые есть, перья там маховые, ты знаешь, что для того, чтобы полететь, нужно крыльями махать. Всё у тебя для полёта есть, но ты никогда не летал. Нет понимания того, сколько нужно сделать взмахов, чтобы подняться на двадцать метров, на пятьдесят. Понимаешь к чему я клоню?
Допил свой коньяк и поставил рюмку.
– Если честно, не совсем. Ты к тому, что это как заново учиться ходить?
– Точно, – кивнул он в ответ, – Но всё же, аналогия не совсем верна. Скорей, речь идёт о чём-то вроде езды на велосипеде. Потому что пользоваться ногами естественно для нас, а вот управлять транспортным средством, пусть таким несложным, как велик, нет. Ты должен выработать устойчивый приобретённый рефлекс.
В кабинете повисло молчание, слышно было, как тикают солидные механические часы, и потрескивают в камине дрова.
– Это понятно, – наконец ответил я, – Но как? С чего начать? Дар не слушается меня.
– Умеешь пупок морщить? – ухмыльнулся знахарь.
– Что? – не сразу дошло до меня, – Нет. Думаю, нет. Я никогда не пробовал.
– Только тут не пробуй. Мне дорога в этом кабинете каждая вещица, – сказал Лакмус, – Сейчас ещё по одной, и поедем на полигон.
Я отказался продолжать, но Лакмус только ухмыльнулся в ответ и сказал, что это часть процедуры активации. Алкоголь необходим для того, чтобы раскрепоститься и выпустить инстинкты на волю. Мне оставалось только довериться профессионалу. Во дворе «больнички» нас встретила Аня, ждавшая моей выписки на лавочке.
Местное поселение иммунных на стабильном кластере состояло из трёх основных районов. Цитадели – центральной, самой старой и самой укреплённой части этого городка, в которой обитали местные старожилы и основатели Зимнего. Города, как называли районы, укрывшиеся между первым и вторым поясом стен. И Внешнего Кольца, где жили свежаки и неграждане. Несложно догадаться, что все складские зоны и промышленность находились именно во Внешнем.
Дом Знахаря располагался в Городе. Улицы здесь покрывала ровная мостовая. Ливневая канализация хоть и работала исправно, но с большим количеством тающего снега справлялась посредственно. Из-за нескольких десятков «зимних» кластеров в округе, прилетавших в Улей прямиком из Якутии, Камчатки, Магадана, побережья Белого Моря и с Аляски, снег в этом стабе был привычным делом. Однако, на зиму с трескучими морозами это всё равно не тянуло. Скорей на позднюю осень со снегом или ледяным дождём. Несколько угольных котельных справлялись с центральным отоплением Цитадели и Города, во Внешнем же Кольце с этим справлялся каждый, кто во что горазд. Сойдя с крыльца, я наступил своими белоснежными кроссовками в одну из чёрных от угольной сажи луж и выругался, почувствовав, что промочил ногу.
Из-за тяжёлых туч выглянуло солнце или то, что его тут в Улье заменяло. Пахло тающим снегом, сыростью и угольной пылью, но именно сейчас хотелось дышать полной грудью и наслаждаться моментом.
Немного щурясь от яркого света, я пролистал выданные мне санитаром брошюрки. Первая оказалась копией той самой книжечки, давшей нам всем возможность выжить в первые дни в Улье. Сейчас я уже знал всё, что там написано наизусть, но выкидывать не стал, а бережно положил в карман. Вторая книжка была почти точной копией первой, только сообщала о правах, обязанностях и льготах, какие положены в Зимнем всем тем, кто только в него прибыл и является свежаком, как я.
Законы запрещали убийства, воровство и драки, что являлось адекватными требованиями цивилизованного общества. Однако законы стаба разрешали дуэли. Да… Без постапокалиптической жести тут не обошлось. В периметре городских стен разрешались только пистолеты и любое холодное оружие, с обязательным открытым ношением. Никаких скрытых кобур. Всю прочую стрелковку хранить и носить не запрещалось, но только в разряженном состоянии и в зачехлённом виде, или просто в сумке.
– Привет, – подошла Аня ко мне, – Выписали?
– Вроде того, – согласился я, – Давно ждёшь?
– Минут двадцать… Бруська позвонила, сказала, что выписывают тебя, я и пришла, а внутрь не пускают.
– Не пускают, – пояснил Лакмус, – Потому что я запретил.
Я вопросительно посмотрел на знахаря, но киргизка опередила меня.
– Почему?! – возмущённо спросила она.
– Потому что в Дом Знахаря запрещено проносить оружие без согласия охраны, а вы, юная барышня, – Лакмус ухмыльнулся и нажал на кнопку брелока сигнализации, – Тайком пронесли пистолет, который сейчас лежит в левом внутреннем кармане куртки Орка.
Фарами моргнул ярко-красный импортный спортивный автомобиль незнакомой мне марки.
– Но тут Улей, кругом мертвяки, – начала возражать Аня, – Я боялась за Орка.
– Похвально, – кивнул Лакмус, – Но это не повод нарушать правила.
Аня возмущённо фыркнула.
– Кринжовые правила…
– Поехали, – бросил мне знахарь, – Нам во Внешнее Кольцо, проскочим минут за пять.
– А вы куда? – заинтересовалась девочка, – Можно мне с вами?
