– О, я помню легенду, как наследник царя полюбил еврейку.
– Это быль. Ваня, пиши мне. Тебе ведь можно?
– Не очень поощряют за связь с… Здесь, ошибаешься: простым людям проще.
– Понимаю, – перебил Лазарь, – и не в обиде. Шли весточки через Ариэлу.
– Хорошо, друг. Давай по коньячку! А где Цицилия?
– Болтает с Борькой и Андреем. Ничего. Ариэла присмотрит за племянницей. Выпьем.
Тем временем тётушка увела Раечку на балкон, где нервно курил не замеченный Лазарем, Костя, маясь от безысходной тоски.
Молодые бросились в объятья друг друга.
– У вас ровно пять минут! – Объявила Ариэла, строго хмурясь, и, посмотрев на часы, вышла с балкона в зал.
Разгорячённые спиртным Лазарь с Иваном хлопали по плечу друг друга, обнимались и снова выпивали. Ариэла издалека наблюдала за ними, не упуская из виду и Цилю, наставляющую Бориса с Андреем.
Дав влюблённым дополнительные три минуты, Ариэла вернулась на балкон. Молодые стояли, вцепившись друг в друга.
– Свидание окончено! – громко сказала тётя.
Её не замечали. Ариэла потянула племянницу за шикарную лилово-чёрную косу.
– Тётя? – удивилась Рая. – Ты?
– А ты отца хотела видеть?
– Только не это!
– Свидание окончено. Идём в зал! – Взяв племянницу за руку, увела в зал, подальше от бледного Костика и неприятностей.
Огромные глаза девушки наполнились слезами. Ариэла вздохнула, вспомнив любимого, сгинувшего в Гулаге, почти тридцать лет назад.
– Бедная девочка! – Сорвалось с губ тёти.
– Бедный Костя! – Всхлипнула Раечка, – Я не хочу без него жить.
Тётя обняла племянницу:
– Всё образуется, родная. Всё образуется.
Костя рыдал на балконе. Мелькнула мысль прыгнуть вниз, но второй этаж. Слишком низко.
Заскрежетав зубами, прошептал словно клятву:
– Любимая, я приеду за тобой! Скоро, совсем скоро. Мы убежим в Италию. А хочешь, в Австралию. Я буду работать, мы откроем маленькое кафе с русской и грузинской кухней. Родим трёх, нет, четырёх детей: двух мальчиков и двух девочек. Все будут красивыми в маму. – Лицо Кости просветлело, озарённое улыбкой.
Вдохнув всей грудью, Костя вернулся к гостям.
– Да, вот же твой Костян! – Сказал Борису Андрей.
Борис призывно махнул другу рукой:
– Костик, иди к нам! Что будешь пить?
– Всё равно. Как себе.
– Мы пьём виски.
– Хорошо. Боренька, счастья тебе на чужбине! Мне не повезло, так пусть тебе… – Константин опрокинул рюмку в рот. Снова наполнил.
– Не грусти, за меня останется Андрей. Кстати, отличный парень, рисковый, во всём поможет. – Борис обнял Костю за плечи. – Мы ещё породнимся, дружище. Веришь?
Костя кивнул:
– Не верю, а знаю. Выпьем.
В Шереметьево Костя приехал на час раньше, чем Лазарь с семейством. Пока отъезжающие, уже в который раз проверяли документы и количество чемоданов, Костя жадно наблюдал за Раечкой издалека. Девушка была рассеянна, думая только о предстоящей разлуке с любимым, оглядывалась то и дело, ища глазами любимого. Костя, наконец, подошёл, поздоровался, называя каждого персонально.
– Костян! – Обрадовался Борис, – молодец, что пришёл проводить.
– А где отец? – Спросил Лазарь.
– Отошёл за цветами.
Запыхавшийся Иван Иванович вручил женщинам по букету:
– Когда завянут, уже за кордон перемахнёте. Слышите? Регистрацию объявили!
Костя, рванувшись к Раечке, заключил в объятия:
– Это невозможно, я не верю! – Крикнул он, со слезами оглядываясь на застывшего от неожиданности, Лазаря. – Рая, бежим!
Взявшись за руки, побежали к выходу.
– Юра, Миша! Куда смотрите? Задержать! – Скомандовал Иван Иванович телохранителям.
Не прошло трёх минут, охранник Миша вернул плачущую и несчастную девушку родителям.
– Костя в машине! – Доложил он, – Юра приколет парня наручниками и придёт.
– Хорошо! – Кивнул Иван Иванович. – Значит, обойдётся без прощаний. А вот и Юра. Чемоданы несите к стойке регистрации, сдадите в багаж.
Посадки долго ждать не пришлось. Как только началась посадка, все вокруг засуетились, отлетающие и провожающие. Ариэла, Иван Иванович, только подоспевший, Андрей, стали обнимать друзей, навсегда покидающих родину, обещая вечную грусть и память на долгие годы.
В машине, с наручниками за спиной, Костя то рыдал, то сыпал проклятиями в адрес отца и родителей Раисы.
Водитель молчал, не обращая внимания. Наконец, молодой человек затих, но через несколько минут стал слёзно умолять, отпустить.
– Я никогда не увижу любимую. Не зверь же ты, в конце концов.
– Не велено! А хотел бы, не смог, ключ от наручников у охраны, моё дело баранку крутить.
Неожиданно парень затих, прислушиваясь. К машине подошёл отец с охранниками, открыв дверцу, молвил:
– Всё, улетели. Как-то они будут на чужбине. – И махнув рукой телохранителям, скомандовал, усаживаясь, – По коням!
– Наручники. – Напомнил Костя.
– А ты мне так больше нравишься, без глупостей. Едем домой.
Первые две-три недели Костя был в состоянии близком к помешательству, забывая, есть и мыться, и никого не хотел видеть. Семья переехала в город, и Иван Иванович пригласил психиатра из правительственной клиники. Доктор велел принимать успокоительные таблетки.
В один из дней заглянула в гости Ариэла. Иван Ивановича дома не было. Катя предложила чаю:
– С мятой. – Добавила хозяйка.
– С удовольствием. Костик дома?
– Хандрит. Хочешь, пройди к нему в комнату.
Костя лежал, тупо уставившись в потолок.
– О!!! – Воскликнула Ариэла, – как всё запущено. Бедная племянница даже не подозревает, что влюбилась в хлюпика. Сдался?
– А что я могу? Папаша шагу не даст сделать.
– Обмани. Сделай вид, что смирился, сходи на дискотеку. С Андреем. А? Пусть Иван расслабится. Совсем забыла: пришла весточка, что Лазарь с семьёй устроились хорошо. Будущий зять взял его в свою фирму. Что-то с киноиндустрией. Помолвка ещё не назначена.
– Адрес есть?
– Держи. Заучи, не дай бог, отец найдёт.
– Понял. Спасибо. – Костя улыбнулся. – Я позвоню Андрею.
– Отлично! Пойдём чай пить.
Костя кивнул: только позвоню.
Андрей взял трубку сразу, будто ожидал звонка:
– Здравствуй, Костя! Как ты?
– Прихожу в себя. Может, встретимся?
– Да. Сам хотел предложить в кино на французскую комедию.
Костя вышел на кухню.
– Сынок, – сказала мама, – будешь с нами чай пить? Ариэла пирожков принесла.
– С чем?
– С мясом и повидлом.
– Тогда буду. Мам, я с приятелем в кино иду.
– Очень хорошо, милый, сколько можно затворничать?
– Вот и я говорю: гуляй, пока молодой и холостой. – Кивнула Ариэла.
Судно, на котором ходил Андрей, отчаливало в начале сентября. Целью была Америка, потом Куба, но второе Константина не волновало. Нефть, зерно, да какая, в сущности, разница?
К порту пяти морей, как окрестил его в тысяча девятьсот тридцать седьмом году товарищ Сталин, приехали на такси. Через КПП Костю провёл Андрей. Охранник лишь напомнил, что после двадцати двух, гостей не должно быть на борту.
– Странно, – удивился Костя, – какие гости?
– Лично у меня девчонки обожают бывать на борту. Экзотика! – Одна даже уговаривала переправить в Америку. Правда, когда я согласился, она струсила.
– Я не струшу.
– Кто-нибудь знает? Ариэла, приятели?
– Нет. Андрей, я же понимаю.
– Помни, Костя, никому доверять нельзя. Ты и я. Ночью отходим.
– Знаю.
– Ещё можешь передумать! А потом будет поздно.
– Ты к чему?
– Я не понимаю: из-за девчонки! А отец? Его карьера? Передумай.
Костя усмехнулся:
– Папашина карьера против счастья сына? Что тут понимать?
– Блин! Девчонок пруд пруди: блондинки, брюнетки, шатенки.
– Андрей, похоже, ты сильно трусишь.
– Честно?
Костя кивнул:
