– А сколько сейчас времени, не подскажете? – вдруг встрепенулся он.
– Полдень! – резко ответила Лита, намеренно не называя точное время – может, отвяжется наконец…
– Полдень… Да-а… Двадцать второй век… Как же хорошо стало жить в нашем свободном мире! Делай, что хочешь, езди, куда вздумается, не то, что было раньше – границы, таможни, визы… Эпоха Глобального Сплочения! Да-а… – Старикашка вдруг погрустнел и ссутулился. – А вот раньше-то, раньше, в Эру Разобщённого Мира, как люди мечтали, как надеялись, что наступит когда-нибудь такое счастливое время! Я в юности и подумать не мог, что доживу до этого. Сколько слёз было пролито, сколько крови…
– Поздравляем! – бросила Лита, закипая. – Теперь у вас есть всё, что только пожелаете!
– Да, да, конечно, конечно… – старичок спохватился и поспешно поднялся с дивана. – Всё-всё, не буду больше мешать. Желаю вам удачной практики и хорошего времяпровождения!
Он выбрался в проход, включил в клипсах музыку и побрёл дальше своей дорогой, пританцовывая на ходу.
– Ну зачем ты так? – с укором сказала Милли. – Нехорошо. Он же, наверное, очень заслуженный человек.
– Да просто терпеть не могу таких разговоров: «вот в наше время, вот в наше время»… Как будто мы виноваты, что родились только сейчас и не хлебнули всех этих бедствий! Можно подумать – мы им что-то должны.
– На Огненную Землю едет, – заметила Нэя с лёгким оттенком зависти. – Там сейчас новый курорт открылся с парком развлечений. «Магелланов пролив» называется.
– Ну и пусть катится. Подумаешь! Катается тут с курорта на курорт, а нам ещё работать и работать. Долги отдавать…
– Ничего, придёт и наше время, – Нэя снова повалилась на диван и принялась рассматривать ногти на другой руке. – Я, например, когда доживу до абсолютного кредита, куплю себе остров где-нибудь на Канарах. Или на Карибах.
– А я – яхту класса «призрак», или какие там ещё появятся. Не пилить же куда-нибудь на Марс на лайнере!
– А я… – задумалась Милли. – А я…
Она так ничего и не придумала и опять провалилась в Сеть. Лихо подкативший к столику официант выставил на него заказанный десерт. Лита взяла банан, придирчиво понюхала (действительно, земляничный!) и со вздохом отложила в сторону. Нэя стала задумчиво слизывать крем с марсианского пирожного. Милли открыла глаза и, взяв гравицапу, осторожно надкусила её за пробамбушку.
Снаружи вместо бесконечных прямоугольников полей потянулись наконец первые сооружения грузового космопорта Алкантра. Маглев стал сбрасывать скорость, и пассажиров едва ощутимо потянуло к передней стенке вагона. Все три стажёрки припали к окну.
– Подъезжаем! Вон, смотрите, уже мачты погодной станции.
– А вон челнок на орбиту пошёл! Сейчас ускорители сбросит.
– А там что такое? Ха, смотрите-ка! Какое древнее чудо! Прямо ракета…
– Это, наверное, музейный экспонат. Или памятник.
– Да ну… Он же в стартовом устройстве стоит.
– Вот вместе со стартовым гнездом и памятник!
Глава вторая. Сбор экипажа
Главный зал грузового космопорта Алкантра был наполнен шумом и суетой. Везде стояли и бродили толпы людей – пилоты, пассажиры многочисленных орбитальных челноков, провожающие и встречающие. Вперемешку с людьми всюду сновали роботы разнообразных форм-факторов и назначения. Кругом вспыхивали и гасли надписи, светились громадные дисплеи, звучали объявления, перекрывая нестройный гул толпы, лезла в глаза и уши навязчивая реклама.
Три стажёрки из Космической Академии, впервые попав в столь шумное и многолюдное место, несколько подрастерялись и прижались к стеночке у входа.
– Ну, теперь куда? – сердито дёргала Нэя за рукав Литу.
– Да сейчас, сейчас… – Лита ожесточённо возила пальцами по планшету. – Должны же мы быть где-нибудь… Ладно, попробуем через перечень рейсов.
– Может, справочную запросить? – предложила Милли.
– Ну вот ещё! Я сама разберусь. Не маленькая.
Она, конечно же, ещё долго бы разбиралась, но их заметила служба регистрации, отсканировала, идентифицировала, и прямо перед ними, над головами спешащих по своим делам людей раскрылся воздушный экран.
– Добрый день, уважаемые стажёры! – приветливо произнёс робот-информатор. Согласно имеющегося у него алгоритма, общаясь с юными девушками, он принял вид атлетически сложенного симпатичного молодого человека (разумеется, виртуального, так как робот был просто областью в памяти местного сервера). – Ваша регистрация подтверждена. Грузовой корабль «Полюс» ждёт вас на сто семнадцатой площадке. Рекомендую воспользоваться малым аэротакси.
Он учтиво улыбнулся молодым собеседницам, и дисплей растаял в воздухе.
– Ну вот всё и выяснилось, – удовлетворённо заявила Лита, убирая планшет в сумку.
– Какая ещё сто семнадцатая площадка? – нахмурилась Нэя. – Этот «Полюс» что – грузовой челнок? Мы же не на орбиту таскаться собираемся! У нас рейс в систему Юпитера…
– А не та ли это старинная большая ракета? – вдруг предположила Милли.
– А чего гадать? Сейчас узнаем. Ну-ка, где здесь стоянка флаеров?
Изящный трёхместный флаер-аэротакси за несколько минут преодолел пару десятков километров до нужной стартовой площадки, вежливо пожелал пассажирам на прощание счастливого пути и с мелодичным стрекотанием отбыл обратно. Три будущие космолётчицы задумчиво воззрились на готовый к старту корабль. Белая стометровая сигара, устремлённая в небо, была подвешена между четырьмя серебристыми стартовыми ускорителями, доходившими почти до её середины и упиравшимися в чёрные конусы плазменных двигателей.
– Точно он, – с тяжким вздохом вымолвила наконец Лита. – Ну и повезло же нам!
– Вот тебе и музейный экспонат! А я думала – их давно уже списали.
Нэя промолчала. Она хмуро разглядывала двух субъектов сопоставимого возраста и противоположного пола, переминавшихся в тенёчке рядом с правым ускорителем. Один из них, высокий и довольно упитанный, несомненно, был фанатом движения готических бруталистов, когда-то достаточно популярного, но теперь уже вышедшего из мейнстрима. Одет он был по причине жаркого климата космопорта в чёрную безрукавку, такие же чёрные бриджи-киви и громадные высокие ботинки с бутафорской шнуровкой и, очевидно, встроенными кондиционерами. Его голые руки и лицо были богато украшены татуировками, обычными, впрочем, без наворотов, с которыми в космос пускают. Угрюмое лицо, покрытое замысловатыми линиями, представляло собой нечто среднее между мордой рокфеллера (или ротвейлера – как же называется эта собачья порода?) и физиономией давно вымершей африканской гориллы.
Его напарник, напротив, вполне соответствовал современным молодёжным тенденциям и даже, наверное, слегка опережал их. Волосы на его голове имели оттенки всех цветов радуги и, более того, были аккуратно собраны в многочисленные хвостики – отдельно красные, отдельно жёлтые, зелёные и так далее. Ярко-оранжевое пончо с затейливым рисунком и ядовито-голубые лосины, обтягивающие тощие ножки, притягивали взгляд даже в густой тени, отбрасываемой ускорителем. Креативный наряд дополняли розовые кроссовки-попрыгунчики на толстенной подошве и многочисленный пирсинг – разнообразные лабреты усеивали бледное интеллигентное личико, а в ушах покачивались громадные кольца, свисающие почти до плеч. Уши, кстати, тоже были выращены согласно последнему слову биопластики, на манер эльфийских – сильно заострённые кверху и слегка оттопыренные.
Парочка, видимо, находилась здесь достаточно давно и теперь от скуки принялась заниматься тем, чем обычно и занимаются в такой ситуации особи гомо сапиенс мужского пола – обсуждать достоинства и недостатки находящихся в поле видимости особей пола женского.
– Нет, рыжая не в моём вкусе, – вполголоса томно разглагольствовал красавчик, подправляя пилочкой наманикюренные ногти (тоже разноцветные, в тон хвостикам на голове) и бросая быстрые взгляды на предметы обсуждения, – длинная слишком и вообще какая то… не такая. Хотя фигура неплоха…
– Ну да, конечно, – вторил ему татуированный, уткнувшись в планшет и быстро перебирая по нему пальцами.
– А у беленькой, пожалуй, грудь полновата, как ты считаешь?
– Ага, полновата, – бубнил бруталист, отрываясь на миг от планшета.
– А вот чёрненькая ничего…
– Угу, ничего…
Нэя демонстративно выставила свою руку, ногти на которой в этот момент как раз меняли цвет, эффектно переливаясь на солнечном свету, и стильный молодой человек, помрачнев от зависти, убрал пилочку в карман пончо.
– А что теперь? – спросила Милли. – Нас ведь должны встретить, так?
Словно в ответ на её вопрос, в нижней части корабля, покрытой чёрной теплозащитной плиткой, открылся входной люк. Из проёма выглянула женщина средних лет, смуглая и кучерявая, как молодой барашек.
– Ой, какие детки миленькие! – всплеснула она руками.
Красавчик в пончо приосанился, а брутальный гот засопел и зашлёпал своими чоботами, переступая с ноги на ногу. Стажёрки-космолётчицы возмущённо переглянулись.
– Мы вам не детки! – строго сказала Лита. – Мы, между прочим, пилоты! А вы тут кто – капитан?
– Нет, что вы, я всего лишь третий пилот на этом грузовичке. Эдди, Эдди, иди сюда скорее, – стала она звать кого-то позади себя.
– Странные у них тут порядки, – проворчала Милли.
Из люка выбрался немолодой мужчина с короткой стрижкой и открытым располагающим лицом.
– Ну вот и наши стажёры! – довольно заметил он, окинув взглядом стоящую на площадке молодёжь.
– Вы капитан? – осведомилась Нэя.
– Второй пилот Санчес, к вашим услугам. Вы, судя по форме, тоже будущие пилоты? А что, в академии теперь только девочки – мальчиков не нашлось?
– Почему же? И мальчики у нас учатся, – возразила Милли.
– А мы вам чем не нравимся? – возмутилась Лита.
– Это что за гендерная дискриминация?! – разозлилась Нэя.
– Да нравитесь вы нам, очень даже нравитесь. Правда, Салли? – пилот Санчес обернулся к своей напарнице.
Курчавая Салли радостно закивала, по-прежнему широко улыбаясь. Она, кажется, была очень рада провести долгие месяцы в компании этих очаровательных детишек.
Оба пилота неторопливо спустились по трапу на площадку обслуживания.
– А почему вас только пятеро? Где шестой?
– Чего?
– Какой ещё шестой?
– Откуда мы знаем?
– Ну вас же шестеро должно быть… А-а, вон он, наверное, летит.
К стартовой площадке приближался ещё один флаер. Все присутствующие, прикрыв глаза от яркого солнечного света руками, молча стали наблюдать за его посадкой. Из аэротакси вылез невысокий розовощёкий молодой человек с пухленьким детским личиком. Он был в строгом официальном костюмчике, белоснежной рубашке и даже галстуке, словно какой-нибудь депутат Мирового Совета. Членистоногий грузовой робот проворно выгрузил на площадку сумки и чемоданы и забрался обратно. Флаер взмыл в воздух, а прилетевший человечек невозмутимо проследовал мимо стоящих между ускорителями людей к трапу.
– Это грузовой корабль «Полюс»? – звонким голосом поинтересовался он. Вопрос был, конечно, чисто риторический, так как и название корабля, и регистрационный номер были крупно нанесены на гладкую белую поверхность.
Второй пилот демонстративно оглянулся на надписи, словно проверяя, на месте ли они.
– Ну да, «Полюс», как видите… А вы кто такой будете?
– Меня зовут Тим Том, и я член экипажа, – гордо молвил прибывший. – Проводите меня в мою каюту!
– В каюту? – немолодой космолётчик несколько удивился. – Будет вам каюта. Не так быстро, впрочем.
– В самом деле, – не выдержала Лита, – долго нам ещё тут стоять на этой жаре? Может, мы всё-таки войдём?
– Сожалею, но без разрешения капитана никто на борт корабля подняться не может, – второй пилот Санчес сокрушённо развёл руками. – Салли, наш капитан уже проснулся?
– Так точно, – весело ответила та. – И даже изволил выпить утренний кофе.
– Ну так пригласи же его скорее сюда. Скажи: экипаж прибыл в полном составе и ждёт распоряжений. Да, и захвати, пожалуйста, документы.
Смуглая Салли ещё раз улыбнулась стажёрам (особенно разноцветному красавчику) и, ловко взлетев по трапу, полезла обратно в люк.
Наступило недолгое молчание.
– А когда мы полетим? – прогундел в тишине готический бруталист, и все присутствующие невольно обернулись к нему, потому что почти никто не слышал ещё его голоса. Тот смутился и прикрылся своим планшетом.
Второй пилот собрался было ответить, но тут знойный воздух наполнился рёвом и грохотом – с одной из соседних площадок рванул в небо орбитальный челнок. Разговаривать стало практически невозможно, поэтому несколько минут все молча наблюдали за поднимающейся вверх яркой звёздочкой с пышным хвостом, которая постепенно уходила к восточному горизонту.
– Старт через трое суток, – нарушил молчание пилот, дождавшись относительной тишины, – если всё пойдёт по плану.
– У-у, тогда мы поехали в отель, – недовольно протянул прибывший в костюмчике.
– В отель? Ха! Ничего подобного! Здесь жить будете.
– Зде-есь?
– Ну да. Надо же вам привыкать к кораблю, который на ближайшие два года станет вашим домом. Ну и, конечно, предполётную подготовку никто не отменял. Раньше, в старое доброе время космонавты по нескольку месяцев готовились к полёту в Пространство.
– Ну вот ещё! – фыркнула Лита. – Несколько месяцев… Сейчас каждый день тысячи людей с Земли улетают. Если с каждым столько возиться…
– И вообще, мы – люди обученные и тренированные! – добавила Нэя.
– Так ведь вы же не простые пассажиры, – возразил пилот Санчес. – Стажёры-космолётчики! Да и корабль у нас не новый – сами видите.
– А вы давно на нём служите? – полюбопытствовала Милли.
– Я-то? Да уж давненько. Помнится, когда сюда перевёлся…
Он, видимо, хотел рассказать какую-то историю, но из люка выпорхнула третий пилот Салли с потёртым планшетом в руках, а следом показался наконец и капитан корабля. Он постоял на верхней ступеньке трапа, жмурясь от яркого солнца, и неторопливо стал спускаться вниз, припадая на обе ноги. Было заметно, что под комбинезоном у него надет экзоскелет.
– Прямо капитан Ахав, – пробормотала Нэя. – Как в том комиксе… Интересно, а нога у него деревянная?
Командир корабля спустился на площадку и остановился перед нестройной шеренгой прибывшей молодёжи. Он был очень стар и, по-видимому, даже и не пытался как-нибудь поправить свою внешность. Короткие, слегка вьющиеся волосы были совершенно белые от седины, а лицо бороздили многочисленные морщины и даже, похоже, шрамы. Капитан мрачно оглядел практикантов из-под мохнатых бровей (никто не смог его взгляда выдержать, и все непроизвольно отводили глаза) и заговорил глухим хрипловатым голосом:
– Меня зовут Ван Джи Лин, и я капитан грузового корабля «Полюс»… Учебного корабля «Полюс», – поправился он. – Нам с вами предстоит совершить практический рейс в систему Юпитера и обратно… Эй, ты! – и он мотнул подбородком в сторону практикантов мужского пола.
