Не такого откровения я ожидала. Если я правильно помню, то у семьи Иры сеть магазинов одежды класса люкс. Значит, наш декан из двух сестёр выбрал ту, что побогаче.
В перспективе.
– А почему бизнес отойдёт Оле, а не тебе? – задала я резонный, казалось бы, вопрос. – Ты же сказала, что вас никогда не делили. Так что, в теории, ты тоже можешь его получить.
– Да потому что я тупая! – рявкнула она сквозь слёзы. – Даже ты не смогла мне помочь! В общем… – Она громко высморкалась и продолжила: – Мы с Олькой поцапались. Мать разозлилась и сказала, что отправит меня заграницу, чтобы я не позорила семью и могла найти там себе кого-то.
– А. Но Тоша сказал…
– Этот разговор был два года назад. Тоша тогда вступился за меня и сказал, что поможет.
– Так это же хорошо, чем чаще вы будете встречаться…
– Оля беременна. – Ира всхлипнула и закрыла лицо подрагивающими руками. – И срок уже большой. Тошу беспокоили мои чувства. – Она разрыдалась. – Он даже свадьбу отложил, чтобы дать нам время помириться. Но всё стало только хуже. – Её плечи уже тряслись от едва сдерживаемых рыданий. Народ стал обращать на нас внимание, но подойти пока не решался. Ведь все знали Иру и то, как она ненавидит быть слабой. – Т-ты сам-ма слышала. Он сказал, что дальше тянуть нет смысла. Ей в марте рожать и живот будет бросаться в глаза, если не провести церемонию сейчас.
– Та-ак. – Я подала ей очередную салфетку и спросила: – А какого ответа он ждёт?
– Оля сказала, что хочет, чтобы её подружкой на свадьбе была я. А ещё они оба хотят, чтобы я была крёстной их ребёнка. – Фетисова поджала губы и скривилась. – Сука она. Всё знала с самого начала, поэтому и выдвинула такие условия.
– Эм.
Я не нашлась, что ответить. Любовные заморочки всегда были для меня неизведанной гранью жизни. Я просто не могла понять, как, ну как можно столько лет убиваться по занятому мужчине, да ещё и будущему мужу сестры, который и сам-то в ней никого не видел.
– И крёстная… Я уже ненавижу этого ребёнка. Почему я должна его ещё и крестить?!
– Не должна. – Я вытерла ей нос тряпкой, но она даже не обратила на это внимания. Просто шмыгнула и скуксилась. – Ни быть подружкой, ни крестить. Ты обещала, что сделаешь это, а потом отказалась, правильно я понимаю? – Она кивнула. – Ну и скажи ему, что отказываешься. В чём проблема-то? – Я пожала плечами искренне недоумевая. Такую трагедию сделала из ничего просто.
– Тоша больше не будет помогать и прикрывать меня. Или я соглашаюсь на требования сестры, или меня отчисляют, и тогда мать даже разговаривать не станет. Просто отправит меня в женский колледж в Англии.
Ага. А уезжать она не хочет. Поэтому решила сделать какую-то гадость.
Я вздохнула и поёрзала, снова чувствуя тот самый пристальный взгляд. Обернулась на всякий случай, но ничего необычного не заметила и вернулась к разговору.
– Так. А от меня какой помощи ты хочешь?
– Помоги мне, – потребовала она.
– Чем?
– Я хочу ему отомстить. Я скажу, что он меня изнас…
Я резко накрыла её рот ладонью и качнула головой.
– Ты такая дура, Ир. Думаешь, тебе поверят? Даже если скажешь, то пострадаешь от всего этого только ты, а не он. И после такой выходки твои родители навсегда от тебя отвернутся.
Глава 5
Ладони стали мокрыми от слёз и соплей. Ирка плакала, так несчастно, так горько. Навзрыд. Будто только сейчас до неё дошла кошмарность идеи выставить мужа сестры преступником. И главное то что? Что ради поруганной мечты она была готова опустить его на самое дно общества.
Всё-таки любовь ужасная вещь.
Я поёжилась и медленно убрала ладонь. Фетисова уронила голову на руки и тихонько вздрагивала, изо всех сил стараясь скрыть слабость. Я шикнула на собравшегося подойти парня и сделала страшные глаза, предупреждая того о последствиях минутной прихоти.
На горизонте, среди столиков, появился Вещий.
Посмотрел на меня, на Иру, почесал затылок и тяжело вздохнул. Ну вот. Опять мне отрабатывать в выходной. Я благодарно кивнула и погладила подругу по спутанным волосам.
– Ты поэтому хотела попасть в Клетку? – Она шмыгнула носом и засопела. – Думала, что эта выходка заставит его переживать? – Ира дёрнулась. – Но ведь ты позвонила мне, а не Тоше…
– Он отказался.
– Что?
Я почти ничего не расслышала, поэтому склонилась над столом.
– Говорю, он отказался меня забирать.
– А сразу после ты позвонила мне? – на всякий случай уточнила я.
– Да, – буркнула она.
– А зачем наврала с три короба про полицию и моего отца?
– Ты бы тоже не пришла, скажи я по-другому, – обвиняюще сказала она. – Мне было так плохо, Нин… – Она подняла голову, смотря на меня покрасневшими и заплывшими глазами. – Так плохо. – Одними губами повторила она. – Сашка меня одну домой не отпускал, а сам не мог.
– Что не мог?
– Проводить не мог. Нельзя ему…
А вот это мне знать совершенно незачем. Какие такие запреты помешали Золотарёву проводить Ирку хотя бы до остановки? Почему все как один пытаются говорить больше, чем надо и вечно вываливают на меня тонну ненужной информации, от которой потом голова пухнет?
Только я открыла рот, чтобы остановить Фетисову от новых откровений, как она затараторила:
– И этот козёл его. А ещё брат называется… Понимаешь, Нин, Санёк вот абсолютно не такой! Он же из-за этой гниды академ!..
Ну вот.
Я расстроилась.
Не успела остановить, теперь снова буду мучиться и ходить по грани слухов и недостатка информации. Как же бесит.
Я подпёрла голову рукой и кивнула. Раз уж вызвалась помогать, то надо хотя бы сделать вид, что мне это интересно. И господи, это воодушевило расклеившуюся было Ирку.
– Понимаешь, Санёк-то всегда был лучшим. Спорт там или просто учёба – всегда только первые места и золотые медали. А Никитос тупой как пробка. У них и родители развелись из-за этого придурка. Вот это чмо и затаило обиду на брата. Санька академ брать не хотел, пока не припёрло.
Кошмар.
Я клюнула носом от усталости и желания прямо сейчас закрыть глаза и уснуть до понедельника. Хорошо ещё, пузыри слюнявые не начала пускать. Но благодаря разговору Ира перестала вспоминать Тошу. Может, и к лучшему. Но, хоспадя-я. Почему она так много говорит?
– Ты слушаешь?
– Да-да, – сонно пробормотала я, слабо понимая, что голова соскальзывает с ладони.
Прежде, чем удариться лобешником, я успела подумать, что подобные разговоры хороши только тогда, когда ты выспался и у тебя есть силы на чужие проблемы. А когда твоя собственная жизнь представляет из себя вечный бег с препятствиями, чьи-то проблемы с семьёй – последнее, что хочется обсуждать.
Но к моему удивлению, удара не последовало.
Широкая, шершавая и очень тёплая ладонь успела меня поймать. И я буквально в ней утонула.
– Ммм.
Я поёрзала и найдя удобное положение для лица, закрыла наконец глаза. А спустя несколько секунд ошарашенно вскочила, чувствуя как бешено бьётся сердце. Перед глазами всё крутилось, в ушах звенело, но я мужественно держалась на ногах смотря в лицо смеющегося Золотарёва.
Первым желанием было – сбежать. И как можно быстрее, желательно, за пределы кафе или лучше всего района. Но я осталась, чтобы по-честному принять ушат возможной грязи.
Но и её, что интересно, не последовало. Студенты, ставшие свидетелями моего фиаско, не пытались ёрничать или соперничать в шутках. Наоборот. Они мне сочувствовали.
Когда я это поняла, по рукам пробежал мороз.
Почему у всех такие кислые мины?
– А. – Я обернулась, пытаясь понять, отчего стало так тихо. И странное дело, старшекурсники спешили расплатиться по счетам и тихо ретироваться. – Это… Вы куда?
– Н-не-не… – ответил какой-то парень, бросая на стол мятые купюры. – Здесь чаевые. Всё было вкусно, приятно и-и нам пора.
За какие-то минуты кафе полностью опустело.
Из-за барной стойки с таким же недоумением на меня смотрел Гришка. Бармен и просто хороший человек, что изредка кормил меня вкусняшками.
– А! – Он хлопнул в ладоши, будто только что что-то вспомнил. – Мне обязательно надо к Вещему. Ты же тут справишься, да? Я вижу, вы знакомы, так что… – Гриша попятился и неловко отступил, с грохотом переворачивая мусорное ведро.
– Тебя здесь боятся. – Я растёрла лоб, чтобы избавиться от чувства, что чужая ладонь до сих пор на моём лице.
– Возможно. – Алекс развернул стул и уселся как ни в чём не бывало. – Но ты не боишься.
– Она вообще ничего не боится, – хмыкнула Ирина. – Но когда дело доходит до её отца, то Нинка словно трусливый кролик.
– Если ты не будешь ничего заказывать, то прошу уйти, – сказала я, смотря прямо на Золотарёва.
Я была непоколебима в своём желании избавиться от назойливого парня, который за последние дни уже несколько раз попадался на моём пути. Что естественно наводило на разные, совершенно безумные мысли.
– Кофе без сахара.
Золотарёв бросил на стол телефон и повернулся к Ире. Так демонстративно, будто это не он только что спасал мой лоб от шишки.
Фетисова пожала плечами и кивнула на мой невысказанный вопрос. Что ж, раз моё присутствие больше не требуется, то я вполне могу уйти пораньше. Вещий не сможет отказать. Так как все посетители сбежали.
– Чёрный без сахара. – Я заглянула на кухню, где дрожал от страха Гришка и был странно молчалив Игнат Абрамович. – Гриш, он заказал чёрный без сахара. Иди сделай, а?
– Н-нет, давай лучше ты. Игнат Абрамович, ведь можно поставить Нинку, да? П-пока Д-дракон не уйдёт.
– Дракон? – Я вошла и прикрыла за собой дверь. – Ты о Золотарёве, что ли?
– Ага-ага, – закивал как болванчик бармен. – О нём самом. Он же известнейшая на весь район личность. Да что район, его небось весь город знает.
– Из-за Клетки?
– Из-за брата. – Вещий почесал затылок и вздохнул. – Нин, я просто обязан сказать об этом твоему отцу. Это было условием твоей работы здесь.
– Сказать о чём?
– О том, что ты якшаешься с Зыковыми. А зная их упрямство, просто так от тебя не отстанут.
– Я ни с кем не якшаюсь, – мрачно парировала я, берясь за дверную ручку. – Если будешь говорить отцу, не забудь рассказать о том, как в хвост и в гриву эксплуатировал несчастную студентку, штрафуя за малейшие промахи. Папе будет интересно послушать историю о том, как ты специально подставил меня в единственный выходной, который он, между прочим, собирался провести со мной.
– Да ну что ты. – Игнат расплылся в потешной улыбке и тут же нахмурился. – Не надо ничего говорить. Он мне ещё день рождения не простил.
А. Помню. Я усмехнулась. В тот день я тоже не должна была работать, но из-за личных проблем Вещий не смог приехать в кафе вовремя, из-за чего тащиться открывать пришлось мне. А это был день рождения мамы.
Папа тогда знатно припугнул Игната, пообещав все кары небесные за безосновательную нагрузку на студента.
– Гриша. Чёрный кофе без сахара. Быстро.
– И-игнат Абрамович…
– Марш за стойку!
– Да. – Парень понурился и побрёл на рабочее место, не забыв бросить на меня уничижительный взгляд. – Я тебе это ещё припомню, – пообещал он одними губами.
– Итак. – Дождавшись, когда он скроется за дверью, я повернулась к начальнику и спросила: – Что такого в этом Золотарёве, и почему Гришка назвал его Драконом?
– Девочка, ты из меня всю душу вытянешь. Обещай, что не расскажешь отцу о том, что этот парень заходил к нам в кафе, ок?
– Ладно.
– Никита Зыков – основатель Клетки, клуба подпольного реслинга. Там дерутся не на жизнь, а на смерть. Увечья лишь малая плата за возможность выступить на ринге, но никто обычно не жаловался. До того, как туда попал этот парень. – Вещий кивнул на дверь, намекая на личность бойца.
– Хочешь сказать, что он убивает? – У меня брови поползли на лоб. – То есть, он правда убивает?
– Нет. Наоборот. За всё время выступлений он никого не убил, и даже не покалечил. Во всех матчах побеждает Дракон, одним ударом выбивая соперника за арену.
– Ну и? Разве это плохо?
– Для участников возможно и нет. А вот для учредителей клуба и тех, кто делает ставки даже очень. Им нужно зрелище. Они приходят туда, чтобы увидеть кровь и грань, по которой ходят бойцы. Понимаешь? Но Дракон не позволяет этого. Он выносит соперников с одного удара, и все, кто ставил на них, теряли огромные деньги.
