не закончился бензин. Проведя ночь в ледяной машине, Глеба стало мутить от голода, поскольку уже два дня он не только ничего не ел, но у него не было даже денег на питьевую воду, кроме того начиналась никотиновая ломка. Лежа на заднем сидении автомобиля и бесполезно кутаясь в тоненькую куртку, Глеб внимательно изучал потолок. Чёрт бы побрал этого бестолкового Володю, чёрт бы побрал эту Мессалину – его мать, будь проклят тот день, когда какой-то идиот не надел презерватив, и зачал его и Володю, а мать не сделала аборт. Но раз уж так распорядилась судьба, ему надо закончить школу, поступить в университет, открыть собственное дело, купить свою квартиру и уже ни от кого не зависеть. Вычеркнуть из жизни Елену, пусть обезьянничает и дальше на камеру, ему будет всё равно. А Володю он прокормит, от этого никуда не деться. При мысли о еде, горячем кофе и сигарете у Глеба на глазах выступили злобные слёзы, его не на шутку трясло от холода. Но денег не было, идти было некуда, и бесплатным в этом городе не было даже сыра в мышеловке.
В пятницу (а это был четвёртый день его скитаний), и третий день без еды, воды и сигарет, хотя, впрочем, пару-тройку сигарет ему удалось "стрельнуть" у прохожих, Глеб к концу уроков подошёл к своей школе, карауля Яну.
– Боже мой! Глеб!!! – кинулась она к нему на шею. – Я все телефоны оборвала! Влад ходил к тебе домой. Что с тобой?
– Всё хорошо. Пойдем к тебе, ты можешь угостить меня кофе?
– Блин, сегодня пятница, у меня уже мама дома… Но, пойдем, ты подождешь, я что-нибудь вынесу. Тебе плохо? Сколько ты не ел?
– Три дня. И сигарету, ладно?
Глеб сидел на пятом этаже, ожидая Яну, уже от того, что в подъезде было тепло, ему стало лучше. Наконец, она вышла с термосом и тарелкой.
– Волков, возвращайся домой, – сказала Яна, смотря на своего небритого друга, жующего бутерброд.
– Не пойду.
– А если она ещё месяц не уедет?
– Значит ещё месяц буду болтаться. Тем более апрель на дворе, скоро потеплеет.
– Почему ты не попросишь Володю, чтобы он принёс тебе денег и одежду потеплее?
– Вовка – идиот, он даже с этим простым заданием не справиться.
– Где ты жил всё это время?
– В машине.
– Хорошо хоть бензина хватило.
– Угу, на первый день.
– Ты всё это время жил в холодной машине? Глеб, на улице "минус"?! Почему ты не пришёл ко мне?
– Потому что с утра ты в школе, а вечером с родителями. У тебя же нормальные родители. Они думают о тебе.
– Ты в школу в понедельник собираешься? Я там наврала, что ты болеешь.
– Не знаю, если Елена уедет, то приду. А так куда я в таком виде?
– Ты заканчивай это дело. Старшая школа, четверть последняя. Нам с тобой ещё в Консерваторию поступать.
– Нет, я передумал. Я, пожалуй, с Владом на экономический, в университет пойду.
– Что???? Но Глеб, у тебя же необыкновенный музыкальный талант! Мы же с тобой мечтали вместе закончить Консерваторию, покорить весь мир серьёзной музыкой! Ты хотел заняться классическим роком?!
– Хотел, только пока не станешь знаменитым (и то, если станешь) денег не заработаешь. А до этого времени я не хочу жить за счет Лены. Я выучусь на экономическом, открою своё дело и забуду про Лену навсегда. Кроме того, мне до конца своих дней надо ещё тащить за собой Володьку, чтобы он тоже не жил за её счёт. А она пусть на старости лет гуляет по мужикам, а то, что у неё были когда-то сыновья, ей придётся забыть. Когда-нибудь она станет старой и никому не нужной ни на экране, ни в жизни, и это будет моя месть. Так что, извини, подруга, я поступаю на экономический, а музыка останется как хобби.
– Это ты всё придумал в эти дни?
– Да, я всё для себя решил, и ты меня не отговоришь.
– Но это же была твоя заветная мечта: всерьез заняться музыкой, и преподы из музыкальной школы прочили тебе большое будущее, ты мог свою месть осуществить и с помощью музыкальной карьеры, – сделала последнюю попытку Яна.
– Яна, ты меня слышишь? Я не могу ждать десятки лет. Мечту о музыкальной карьере действия Елены разбили навсегда. Мне нельзя терять ни года, поэтому я буду поступать на экономический.
– Тогда тем более тебе нужно заканчивать прогулы и возвращаться в школу.
– Как только Елена уедет…
Елена уехала ещё через два дня. Глеб провёл эти два дня в автомобиле, правда Яна принесла ему шерстяной плед, а Влад снабжал сигаретами и провёл эти дни с ним в машине. После этого случая, Глеб никогда не отмечал праздники дома.
В свои тридцать с небольшим Елена была всё также неотразима. Лишь в глазах уже не было той наивности, они смотрели внимательно и настороженно. Школа жизни не прошла для неё даром. Её муж был на другом конце света, и Елена явилась домой с любовником, и ей даже в голову не пришло, что приводить любовника в дом и знакомить его с сыновьями при живом муже, безнравственно. Впрочем, это было уже не в первый раз, и уж точно не в последний.
– Это Вадик, – весело сказала она, – я только что избавила Вадика от его зануды –жены.
Вадик явно смутился, он был едва старше Глеба. Глеб презрительно окинул его взглядом, но промолчал. За эти годы он привык ко всему.
– Солнышко, если будешь дома, особо не выходи из комнаты, Вадик у нас останется до утра.
Вообще-то он сегодня ждал Машку, а сообщить об отмене свидания он ей не может по причине отсутствия у неё телефона. Ладно, он её дождётся, и они поедут куда-нибудь в другое место. Терпеть глупый смех Елены и возню из её комнаты было выше его сил, и Глеб надел наушники, скорее бы пришла Маша, и они ушли отсюда. Впрочем, Маша не заставила себя ждать, войдя в квартиру и услышав любовные стоны, Маша первым делом спросила:
– Что это? У тебя порнофильм включен? Или братец развлекается?
– Мать осчастливила приездом. Сегодня мы тут не к месту, поедем куда-нибудь, я сниму номер в гостинице.
– Нормальная у тебя мамаша, молодец, не смущается.
Немного потанцевав в клубе, Глеб отвёз Машу в гостиницу, хотя настроения у него было никакого. Маша вылезла из постели и как была, обнажённая, налила себе виски, который они захватили с собой, и прикурила сигарету.
– Чего-то ты как-то сегодня без души, котик. Что с тобой? Мама расстроила?
– До неё мне давно нет никого дела.
Тогда в чём дело? И в груди где-то сладко потянуло… Элла. Как он смотрела на него, когда Ирка закатила скандал. Презрительно, с неприязнью. Ну почему из всех девушек именно она задела его сердце? Глеб вздохнул.
– Всё ясно, – сказал Маша. – Спать, значит, спать. Сегодня мне тебя не растормошить.
С утра Глеб подвёз Машу туда, куда она попросила, а сам поехал на учёбу. В лобовое стекло летели грязные брызги из-под машин, было пусто и холодно, не смотря на тёплый салон автомобиля. Что-то было не так? Что не так? У него всё хорошо, у него есть всё, а после ночи с такой девчонкой, как Маша, вообще надо быть расслабленным и удовлетворённым. Но нет, тёмно-зелёные глаза лишили его покоя…
Покружившись у здания университета, Глеб нигде на нашёл места для машины.
– Бедные студенты, блин, машину воткнуть некуда.
Пришлось припарковаться чуть ли не за полквартала и идти пешком. Дул пронизывающий ветер, мимо спешили люди, кому охота гулять в такую погоду? Глеба трясло, было холодно, а на душе было пусто и хотелось хоть чем-то заполнить пустоту. Глеб поднял воротник «пилота» и закурил. Он уже думал развернуться и идти обратно к машине, выпить и лечь спать – настроя на учёбу не было никакого – как к нему подлетел всегда жизнерадостный Макс.
– Глебыч, ты что ли? Пешком что ли?
– Не дождётесь. Понаехали тут всякие, машину поставить некуда.
– В субботу в клуб идём, помнишь? Машку возьмёшь? Как она? Давно её видел?
– Ночью лицезрел.
– Блин, я так тебе завидую! Мне так надоела моя сухая вобла Верка.
Глеб хмыкнул. Девушка Макса и правда была похожа на высохшую рыбу.
– Брось её… кошкам.
– Не могу, у неё своя комната в общаге есть. А куда я другую приведу? У меня своей хаты нет, и денег не очень на съём.
– Тогда, мой друг, не ной. Трахай, что есть, в надежде на лучшее.
В клуб Глеб, действительно, пришёл с Машей, правда, она на него всё ещё была обижена из-за последней проведённой вместе ночи, но, в конце концов, её обиды – это её проблемы. Он ничего ей не обязан. Но с другими она смеялась, кокетничала, вокруг неё опять толпились парни. Глеба мало это интересовало, его больше интересовала Элла. Исподтишка он всё время наблюдал за ней, всё также скромно одетая, (наверное, гардероб у неё небогатый) с распущенными волосами, она была очаровательна. Снова сердце замирало, глядя на неё.
– Котик, я потанцую с Максом? – подошла Маша к нему с бокалом в руках, и он вздрогнул от неожиданности.
– Тебе для этого нужно моё благословение? Иди, танцуй. Макс даже подпрыгивает от нетерпения.
Маша ушла, а Глеб, подперев лицо руками, продолжил наблюдать. Он увидел, как к Элле, сидящей за стойкой, подошёл какой-то парень, видимо, хотел пригласить её танцевать или чем-нибудь угостить, но она с ослепительной улыбкой на губах ему отказала. Парень проложил настаивать, и Элла уже начала злиться, вот и повод подойти.
– Отойди от неё, – грубо сказал Глеб настойчивому парню.
– А, извини, я не знал, что она не одна.
– Спасибо, – поблагодарила его Элла.
– Посижу с тобой, поохраняю. Не против?
Элла качнула головой, на лицо упала прядка.
– Скучаешь?
– Да нет, интересно наблюдать. Подруги ушли в пляс, а я сегодня не в настроении, зря пришла. Зато смотрю, что твоя Маша не скучает, устроила такие танцы и не с тобой. Не ревнуешь?
Глеб отрицательно пожал плечами и заказал два коктейля.
– Конечно, чего тебе ревновать? Если она предпочтёт другого, ты тут же найдёшь ей замену.
– Скорее я её в этом вопросе опережу, – улыбнулся ямочками Глеб и протянул Элле коктейль. – И не скучны тебе такие мероприятия? Пить – ты почти не пьёшь, романов ни с кем не крутишь, и особо не веселишься.
– А для тебя это смысл жизни?
– Смысл? Нет, скорее часть жизни.
– Тебе здесь нравится, потому что ты чувствуешь себя здесь королём, душой компании, да? Все вокруг тебя толпятся, девушки в рот заглядывают. Этакий герой в своём мирке. Мне уже все уши прожужжали про тебя, надоело слушать.
– Однако, ты уже не первый раз приходишь в нашу компанию, значит, не так уж и надоело.
– Я прихожу сюда не ради тебя, не надейся.
– Я ни в коем случае не питаю иллюзий по этому поводу. Дай, угадаю, тебе недавно исполнилось 18 лет, и ты, наконец, вырвалась из-под родительской опеки, да?
Элла посмотрела на Глеба и искрящийся изумруд её глаз вновь поразил его. У него вдруг бешено застучало сердце, и перехватило дыхание.
– Я устала от шума, я, пожалуй, пойду – произнесла она, ставя недопитый коктейль на барную стойку.
– Моя развозка по-прежнему к твоим услугам.
– А как же Маша?
– Чёрт с ней, она без меня скучать не будет. Не поверишь, но я тоже иногда я устаю от шума.
Выйдя из клуба, Элла достала длинную сигарету и стала искать в сумочке зажигалку. Глеб достал свою, но, видимо, газа в ней оставалось мало, и ему никак не удавалось высечь огонь, этому также же не способствовал сильный ветер. Они прикрывали зажигалку ладонями и одеждой, попытки были тщетными, но совместный поиск огня развеселил их, сгладив напряжённость. В конце концов, Глеб забрал у Эллы сигарету, и присев на корточки, закрывшись курткой ему, наконец, получилось прикурить.
– Если ты, конечно, не против, что она побывала у меня во рту, – сказал он, протягивая ей зажжённую сигарету.
– Так хочется курить, что мне уже всё равно.
Глеб прикурил от её сигареты.
– После таких мучений, предлагаю немного постоять на набережной, спокойно насладиться ядовитым дымом.
Они перешли дорогу, выйдя на набережную реки, и облокотились на парапет. В чёрной воде отражались размытыми пятнами огни фонарей.
– Тебе нравится такая жизнь? – вдруг спросила Элла.
– Такая? – переспросил Глеб.
– Ну, да, клубы, пьяные вечеринки, встречаться со всеми подряд, спать с теми, которых не любишь?
– А что ещё делать в молодости? Только развлекаться.
– Это ты развлекаешься, а у твоей Иры вечно были глаза на мокром месте. Она видела, как другие девчонки висят на тебе, и тебе это нравится. Потом она плакала, но сделать тебе замечание боялась. Наверное, в итоге, сделала, и ты тут же послал её подальше. Так?
– Не совсем. А то, что она в меня вцепилась и чего-то там вообразила, это её проблемы, я ей ничего не обещал.
– Как и Маше?
– Она то тут причём? Мы с ней не встречаемся.
– Да ну! А она тоже так считает?
