– А-а, это та, которой покойная звонила по телефону проверить вас? – выпрямил Зубриков затекшие ноги.
– Она, Гермионова Лидия Генриховна, – подтвердил почтальон. – Долинская ее еще хабалкой назвала.
– Ну и как, соотвествует?
– Вполне, знаете, Петр, – Порожкин доверительно наклонился поближе к собеседнику. – Наша Гермионова хамка еще та. Никакой культуры.
– Печально, печально, – Зубриков сделал очередной глоток кофе. – А скажите, Евсей, о том, что на почте вообще или в вашем отделении в частности работает или как-то связаны с вами, ну, как бы это сказать? – затруднился наш сыщик подобрать нужное слово, – … преступные элементы, наводчики, организующие ограбления пенсионеров или еще какие-то преступные мероприятия. Ох, извините за косноязычие, – покачал головой Зубриков. – Детективов начитался, а точно выразить свои мысли не могу. Говоря "вас", я, конечно, имею в виду не лично вас, а всех вообще… – добавил он.
Гость и хозяин посмотрели друг на друга и рассмеялись. Точнее, рассмеялся Зубриков, а Порожкин издал несколько звуков, похожих на смех, стараясь понравиться Петру Петровичу.
– Не волнуйтесь, Петр, я вас прекрасно понял, – серьезным тоном проговорил Порожкин. – Нет, однозначно скажу, ни о каком криминале, связанном с почтой вообще, а тем более, с нашим отделением Долинская не говорила.
– И даже не намекала?
– Нет, Петр, ничего такого не помню, – подумав с минуту, ответил Порожкин. – Но я еще обязательно прокручу весь разговор в памяти и, если что-то всплывет, сразу вам расскажу.
– Да-да, Евсей, повспоминайте, – попросил Зубриков. – А теперь скажите вот что: Аделаида Григорьевна была состоятельной дамой, квартира у нее была обставлена богато?
– Еще как, настоящие хоромы! – горячо откликнулся Порожкин, в свою очередь приняв более раскованную позу. – У нее на стене, с ее слов, конечно, висел подлинник художников начала прошлого века и молочник был, – самый настоящий Фаберже!
– Изрядно, – согласился Зубриков, устремив взгляд на декоративное панно с изображением охотничьей сцены. – Ну что ж, – неспешно поднялся он с кресла. – Я берусь за эту историю с убийством.
– Очень рад, – быстро поднялся с дивана вслед хозяину почтальон. – А что от меня требуется, Петр?
– Пока не волноваться. Внимательно послушайте, что говорят ваши коллеги на почте, жители на участке, словом, впитывайте информацию, но сами не задавайте вопросов активно, разве что так, мимоходом, между делом. Понимаете меня?
– Конечно, конечно, понимаю, – заверил хозяина гость, на самом деле будучи далеко не уверенным, что вполне понимает пенсионера-детектива.
– Ну, вот и отлично! – улыбнулся Зубриков. – Будем держать связь через Аллу с Галей. Приятно было познакомиться, – добавил он, провожая почтальона в коридор.
– Взаимно, – как можно более преданно, тут же произнес Порожкин.
Еще раз тепло улыбнувшись и пожав друг другу руки, Петр и Евсей распрощались, после чего Зубриков вознамерился было вернуться к инспектору Буллу и мистеру Пинкертону, но ему это удалось не сразу, так как раздался телефонный звонок.
***
Лидия Валерьевна Седельцева неспеша, с чувством собственного достоинства вышла или, скорее, выплыла из подъезда. Хотя температура была не ниже минус шести градусов и редкий снег лениво едва соскальзывал с молочного небосвода, госпожа Седельцева не рискнула надеть норковое пальто, предпочтя шубу из шиншиллы. Супруга прокурора прошествовала к своему белому "шевроле" походкой, в которой издалека чувствовалась порода.
Шикарная статс-дама (уж позвольте автору побаловать читателя подобным определением) совершенно не опаздывала на условленную встречу с Петром Петровичем Зубриковым в кафе "Венский лес" недалеко от метро "Электросила". Она, как всегда, вышла заранее и минут за пятнадцать спокойно, скрупулезно соблюдая все правила дорожного движения добралась до "Леса" почти за четверть часа до условленного времени. Каково же было ее удивление при виде Зубрикова, уже сидевшего за столиком, небрежно перелистывая меню! Одет он был в безупречный темный костюм с бабочкой, рядом со стулом прислонилась его неизменная трость.
– Для антуражу, – не раз говаривал, посмеиваясь, Петр Петрович.
При виде вощедшей Лидии он приподнялся из-за стола и с легкой улыбкой, в которой плескалась озорная искорка, радушным жестом показал своей визави на заранее заботливо выдвинутый для нее стул.
– Добрый день, Петр Петрович, – поздоровалась госпожа прокурор.
(Здесь автор считает необходимым во избежание двусмысленности уведомить уважаемого читателя, что в дальнейшем словосочетание "госпожа прокурор" будет употребляться в значении "супруга прокурора", а не "женщина, исполняющая обязанности прокурора".)
– Однако вы более, чем пунктуальны. Я очень рада видеть вас, – искренне добавила Лидия.
– Взаимно, взаимно, – улыбнулся Петр, показывая неплохие для его возраста зубы. – Но вы раздевайтесь, присаживайтесь, тут тепло.
Лидия Валерьевна подошла к вешалке, с неудовольствием отметила отсутствие плечиков и вынужденно, как можно лучше, пристроила шубу на крючок.
– Ну что ж, посмотрим, что у нас в меню, – расположилась за столом Седельцева.
Несколько минут она изучала ассортимент, потом повернулась к пенсионеру-детективу.
– Я выбрала, а что будете вы?
– Я склоняюсь к минеральной воде или к какому-нибудь соку, – серьезно ответствовал Зубриков.
– Да бросьте, Петр Петрович! – решительно запротестовала Седельцева. – Заказывайте, чего душка пожелает, я оплачу. Ведь это я вас пригласила.
– В таком случае, – не заставил себя долго упрашивать приглашенный. – Я буду уху по-фински, салат "Цезарь" и, пожалуй, рыбу по-монастырски.
Лидия Валерьевна деловито кивнула и беззвучным щелчком подозвала официантку принять заказ сыщика-любителя и свой, – фирменный салат "Венский лес" и спагетти с грибами.
– А не хотите ли бокал вина или чего-то еще? – предложила визави госпожа прокурор. – Сама я бы с удовольствием, но – увы! – за рулем.
– Думаю, не стоит, – великодушно отказался Зубриков. – Все-таки у меня впереди интеллектуальное дело, хочу иметь светлую голову.
– Ну что ж, резонно, – признала Лидия. – Узнаю вас. Итак, Петр Петрович, как вы уже наверняка догадались, я хочу предложить вам новое интересное расследование.
– Это, наверняка, дело об убийстве Аделаиды Григорьевны Долинской? – склонив голову набок, как-то ласково поинтересовался Зубриков.
Как ни пыталась Седельцева скрыть удивление осведомленностью пенсионера-детектива, ей все-таки это не удалось. Эффект неожиданности сработал на совесть.
– Да, Петр Петрович, – наконец проговорила Седельцева, машинально перекладывая сумочку с соседнего стула на край столика. – Не скажу, что не ожидала чего-то подобного от вас, но все же…
– Я рад, что моя догадка верна. Итак, конкретно, чего вы от меня хотите, Лидия Валерьевна? – Зубриков ковал железо, пока горячо, и делал это не без успеха.
– Ну что ж, – начала сдаваться госпожа прокурор. – Суть проста, я решила попробовать раскрыть это преступление – одна, либо вместе, это уж как получится у наших уважаемых следственных органов… Ну, и вспомнив ваше блестящее разоблачение преступников в деле об убийстве в поликлинике, я пришла к вам за помощью. Вот такие пироги, Петр Петрович! – просторечно закончила Седельцева.
– Что вы всё Петрович да Петрович? – собеседник неожиданно сменил деловой тон на манеру балагура. – Давайте просто Петр, без церемоний.
Лидия Валерьевна поняла, что пропустила очередной удар, но делать ничего не оставалось, как сказать:
– Тогда уж и вы обращайтесь ко мне – просто Лидия.
– Ну, вот и отлично! – отнюдь не фигурально потер руки наш сыщик.
(Тут автор заверяет читателя, что в тоне Петра Петровича прозвучали искренние и глубокие интонации.)
По ходу дела Зубриков тепло поблагодарил официантку, принесшую ему салат и уху.
– Итак, Лидия, введите меня в курс дела.
– С удовольствием, Петр, если вы сами еще не в курсе…
И госпожа прокурор в течении пяти минут кратко, емко и профессионально изложила все основные моменты дел, прервавшись ненадолго, когда официантка поставила перед ней "Венский лес".
– Очень, очень интересно! – отреагировал Петр, к тому времени уже расправившийся с салатом и приступивший к первому, пока оно не остыло. – Значит, основная версия в том, что убийство связано с почтой?
– Именно, но не следует отметать и другие возможности, – теперь уже Лидия с энтузиазмом приступила к своему салату.
Пенсионер-детектив кивнул, явно соглашаясь.
– Мне бы хотелось подробно изучить материалы того преступления в приморском районе, – помолчав несколько минут, высказал просьбу Зубриков.
– Спрошу у мужа, – тут же откликнулась Седельцева. – Думаю, он мне не откажет. В конце концов, это пойдет на пользу дела. Что-нибудь еще, Петр?
– Орудие убийства, время смерти, конечно, – начал загибать пальцы Зубриков, – протокол осмотра квартиры, информация о том, кто наследник, и в дальнейшем – протоколы допросов. Словом, всё, что вам понадобится самой. Такой вот коленкор, Лидия, – закончил сыщик-любитель, приступая к рыбе по-монастырски.
– Резонно, – согласилась Седельцева, уже завершившая успешную битву с салатом. – А теперь будьте так любезны, удовлетворите мое любопытство, Петр. Вы-то откуда знаете об этом деле?
– Ко мне приходил почтальон Порожкин, – просто пояснил Зубриков.
И в двух-трех словах, не забывая, конечно, отдавать должное рыбе, пересказал собеседнице самую суть своего разговора с Порожкиным.
– Да, неисповедимы пути… – задумчиво произнесла Лидия, уже отпраздновавшая взятие Вены и теперь осаждавшая итальянскую территорию в лице спагетти с грибами. – Есть у вас какие-нибудь предварительные соображения по делу?
– А у вас? – ответил визави вопросом на вопрос.
– Пока нет. А вас не раскрутить, Петр, – невольно рассмеялась Лидия Валерьевна.
– Именно, – в тон ей отреагировал детектив-любитель. – Однако, давайте поговорим о чем-нибудь другом, например, о политике. Президент Медведев, скажу я вам, – сел на любимого конька Петр, – изрядно напортачил с переводом часов, особенно чувствительно это для спортсменов.
– Ну уж нет, – решительно прервала госпожа прокурор. – Давайте лучше поговорим об искусстве. Я недавно была на выставке абстракционистов…
Теперь уже запротестовал Зубриков. В конце концов собеседники сошлись на теме литературы и заказав под это дело еще десерт за счет Лидии Валерьевны, успешно завершили продуктивную встречу всесторонним, с их точки зрения, разбором творчества Эдгара По, родоначальника детектива.
Глава 8
– Итак, колхоз, что мы имеем? – полувопросительно-полуутвердительно обратилась к сотрудникам заведующая отделением Цегель.
Внеплановое собрание в среду 25 ноября, через шесть дней после убийства Долинской (здесь автор считает необходимым окончательно определить смерть Долинской как убийство, исключив всякую возможность несчастного случая) Полина Олеговна благоразумно решила провести не после ухода в доставку, а до него, пока все почтальоны были тут, под рукой, а не разбежались, как коты из мешка, – лови их потом!
– Лично я имею отсутствие премии за октябрь, – заполнив короткую паузу, вызванную вопросом заведующей, пробурчала оператор Гермионова, абсолютно убежденная в том, что она незаменимая работница.
– И не будет тебе премии, – тут же ожидаемо отреагировала тетя Поля. – За языком надо следить. На тебя в этом месяце уже дважды, а то и трижды жаловались.
– Интересно, кто это? – "незаменимая" работница даже подбоченилась от праведного возмущения.
– Напомните, Татьяна Викторовна, – обратилась за помощью к бригадиру Цегель.
Панкратова затруднилась ответить сразу, но ничего страшного не произошло, заместительница Цегель, Карина Дмитриевна Озерова, тут же сообщила начальнице, что на Гермионову жаловались Симанович и Брутько.
– Ха, Симанович, – начала с каким-то присвистом Лидия Генриховна. – Эта старва, а Брутько, Полина Олеговна, вообще выжил из ума.
– Не забудьте еще обратить внимание на национальность Симанович, – едко порекомендовала замзав. – Как ее зовут, кажется, Фрида Израилевна?
– Совершенно верно, – подтвердила завотделения Троекурова, прекрасно помнившая имена-отчества-фамилии ключевых жалобщиц микрорайона.
– Не забудьте еще про жалобу покойной Долинской, Карина, – хорошо поставленным контральто подала голос Наталья Замшина.
Цегель, у которой уже уши поразъезжались от обилия реплик, сконцентрировалась на последней.
– Так, Наташа, что там с жалобой Долинской? Поподробнее, поподробнее.
– Неделю назад она звонила, – охотно изложила детали Замшина, бросив победный взгляд на упустившую инициативу соперницу; Озерова, однако, надо отдать ей должное, и виду не подала.
– А откуда ты знаешь? – продолжала допытываться Цегель.
– Так сама же Лидия тогда возмущалась: звонила да еще жалуется; короче, неплохо прошлась по Долинской.
– Да, правду говорят: информация о нас исходит от нас самих, – бодро проговорила из своего угла Валечка Серебрякова.
– И на что же жаловалась Долинская, а Лида? – интерес заведующей не угасал.
– Да несла всякую чушь. что с ней по телефону грубо разговаривают, – с неудовольствием, но без прежнего гонора ответила Гермионова. – В узел еще обещала жаловаться, – добавила "незаменимый" оператор и, не сдержавшись, завершила эмоциональной репликой:
– Вот стерва!
– Так, тихо! – со средней силой стукнула кулаком по столу тетя Поля. – Хватит уже брани. Скажите мне лучше, колхоз, кто еще общался в последнее время с покойной, ну, скажем, за последний месяц?
– Я, – начала было Каневская.
– Ну ты, понятно, Нина, а кто еще, кроме тебя и Лидии?
– Я недели три назад заказное ей носила, – проинформировала Троекурова.
– Ну и как, Октябрина Артамоновна, о чем-нибудь говорили, не было ли речи о каких-нибудь безобразиях на почте вообще и в нашем отделении в частности?
– Да нет, никакого такого разговора не было, Полина Олеговна, – поразмыслив, произнесла Троекурова.
– Так, кто еще? – бодро продолжила перекличку Цегель.
– Я как-то встретила Аделаиду Григорьевну на улице дней десять назад, – сообщила из своего угла Серебрякова. – Ни о чем таком речи на было, Полина Олеговна, – упреждая вопрос заведующей, добавила Валя. – Мы с Аделаидой Григорьевной поздоровались, кажется, обменялись несколькими фразами, вот, что снег плохо убирается. Ну, пожалуй, и все.
– Ясно, Валя. Есть еще общавшиеся? – пытливо обвела взглядом притихшую аудиторию Цегель.
– Я видел ее за пару дней до смерти, – вздохнув, негромко сознался Порожкин, благоразумно решив не дожидаться, когда про него расскажут.
– Ага, Евсей Анатольевич. – тетя Поля пока почему-то называла Порожкина по имени-отчеству и на "вы". – Расскажите-ка поподробнее про вашу встречу.
