– Собака с неправильным хвостом? – спросил парень.
– С неправильным? Скажешь тоже! – фыркнул Мишка. – Говорю же, он лайка. Ты что, лаек никогда не видел?
– Не знаю, кого ты называешь лайкой, но одну серую собаку с неправильным хвостом я видел. Если ты не лжёшь, иди за реку, там живёт сейчас наша тийошпайе, там ты найдёшь собаку.
Мишка посмотрел на незнакомца с уважением. Он знал, что такое тийошпайе. Этим словом на языке племени лакота называлась община, живущая вместе. Мишка подумал, что внешность всадника действительно напоминает индейцев из кино.
– А вы в индейцев играете, да? – спросил он, втайне уже мечтая напроситься в игру.
– Я уже взрослый для детских игр, – ответил парень, пропустив мимо ушей слово «индейцы». – Ступай. Собака живёт у нашего вождя Токалу Ска, – с этими словами он ударил пятками коня и поскакал вверх по склону. Если он и играл, то как-то очень всерьёз.
Мишка пожал плечами и пошёл к реке. «Подумаешь! – бормотал он. – Не больно-то хотелось связываться! Я тут, между прочим, тоже по делу, а не для игр».
Спустившись с холма, он подошёл к самой воде в том месте, где всадник пересекал реку. Ноги лошади тогда скрылись меньше, чем наполовину. Значит, Мишка тоже сможет перейти вброд. Для своего возраста он был рослым мальчиком, поэтому смело снял кроссовки, закатал штаны и шагнул в реку.
Вода оказалась прохладной. Он шёл осторожно, ощупывая ногами дно. Сначала идти было легко, однако на середине реки вода поднялась до колен, и стало чувствоваться течение. Мишка почти испугался, но потом подумал, что если упадёт на глубину, то уцепится за дно руками и выберется на берег на четвереньках, как крокодил. Они так играли с Людой на море, и оба здорово наловчились бегать «крокодильчиком» даже под водой. Успокоившись этими мыслями, он поднял голову, чтобы посмотреть далеко ли ещё до берега… и в тот же момент шлёпнулся в воду, поскользнувшись на гладком камне.
Поднявшись и отфыркавшись, Мишка огляделся в поисках кроссовок, которые, падая, выпустил из рук. Они двумя бело-синими корабликами весело уплывали прочь по реке. Мишка кинулся было догнать, но сразу понял, что не сумеет – дальше течение становилось быстрее. Он с досадой ударил кулаком по воде и снова повернул к берегу. И тут услышал заливистый девчоночий смех.
Выше по течению от брода стояла молодая женщина, рядом с ней – девочка лет пяти-шести, женщина держала в руках кувшин, девочка – что-то похожее на большую глиняную кружку. И платья на них были точь-в-точь как у женщин из индейских племён на старых фотографиях, Мишка видел такие в интернете – с геометрическим узором и бахромой по низу и на рукавах.
Девчонка смотрела на Мишку и смеялась.
Мишка вздохнул. Ответить бы ей как полагается. Но, во-первых, она маленькая, а во-вторых… Всё было странно и непонятно. Тот парень на лошади, теперь вот эти две… Может, Мишка угодил на какой-нибудь слёт реконструкторов? Василий Дмитриевич ему рассказывал. Собираются взрослые серьёзные люди, выбирают историческую эпоху, готовят костюмы, вещи разные, какие тогда использовали, оружие, а потом играют. По-настоящему. Несколько дней такие игры могут длиться. Битву, например, какую-нибудь историческую разыгрывают, или так, просто живут. Мишка тогда заявил, что если бы ему посчастливилось участвовать в такой реконструкции, то за индейцев он с радостью играл бы, а вот за тех белых, которые их убивали, – ни в жизнь!
Женщина тем временем набрала воды в кувшин, поднялась и строго сказала всё ещё хихикающей девочке:
– Довольно, Винона! Нельзя смеяться над чужим несчастьем. – И повернулась к Мишке: – Ступай правее, там совсем мелко.
Мишка послушался. В самом деле, вода сразу же опустилась до щиколоток, и Мишка быстро выбрался на берег. Женщина подошла к нему.
– Спасибо, – сказал Мишка. Она улыбнулась:
– Ты откуда взялся?
– Оттуда, – Мишка махнул рукой на холм за рекой. – Из города. Я собаку ищу. Мне сказали, он здесь. Верный его зовут.
– Кто сказал?
– Ну… сначала женщина одна… ещё в городе. А потом мальчик. Я его на том берегу встретил, он на лошади был.
Промокшая одежда холодила тело. Когда налетел ветерок, сделалось неуютно, Мишка поёжился. Женщина это заметила и посоветовала:
– Разденься и отожми свою одежду.
– Ага, – кивнул Мишка, – только скажите, вы не видели…
– Делай, что говорю, – остановила его женщина. – Я подожду тебя.
Мишка снова кивнул и, спрятавшись за ближайший куст, принялся раздеваться. С футболкой, носками и трусами он управился легко, а вот попробуй-ка отожми джинсы. Сколько Мишка не бился, у него мало что вышло. Махнув рукой, он быстро натянул всё обратно и выскочил на берег. Он очень боялся, что индианка уйдёт, ведь нужно было спросить про Верного. Однако женщина, как и обещала, дождалась. Когда Мишка появился, она коротко сказала:
– Пойдём, – и зашагала к лесочку. Мишка – делать нечего – пошёл за ней. Девчонка Винона топала рядом, изо всех сил стараясь не пролить воду из своей кружки.
Лес был вовсе даже не лесом, так, небольшой рощей, за которой… Мишка просто рот разинул. На равнине расположилось индейское стойбище! Над острыми конусами типи вился дымок, взрослые занимались делами: чистили рыбу, выделывали шкуры, плели корзины. Дети постарше им помогали, малыши играли рядом.
Возле одного типи сидели две женщины, старая и молодая, они шили что-то, похожее на цветные одеяла. Старуха подняла голову и обратилась к матери Виноны:
– Что это тебе река подарила, Татэлоуэ? Ушла с одним ребёнком, вернулась с двумя, – и она пристально оглядела Мишку с головы до ног.
– Твоя правда – река подарила, – ответила Татэлоуэ, – видишь, мокрый весь. Сейчас обсушится пока, а муж вернётся, решит, что с ним делать.
Старуха покачала головой и вновь занялась шитьём.
Татэлоуэ привела Мишку к типи, которое, в отличие от многих других, было раскрашено, откинула кожаный полог и пригласила войти. Внутри горел огонь, было темно, тепло и немного дымно.
– Раздевайся, – снова велела Татэлоуэ и протянула Мишке шерстяное одеяло.
Он быстро стащил джинсы и футболку и закутался в одеяло.
– Винона, – позвала Татэлоуэ, – отнеси-ка одежду гостя на солнышко. – И объяснила: – Можно и здесь высушить, но потом ты будешь пахнуть, как копчёный лосось.
Мишка хихикнул и подумал, что тогда Верный, должно быть, сам бы его нашёл – по вкусному запаху.
Когда девчонка, схватив вещи в охапку, убежала, хозяйка села у огня напротив Мишки.
– А теперь спокойно расскажи, кто ты и как сюда попал.
Торопиться было некуда, всё равно надо ждать, пока высохнет одежда, так что Мишка обстоятельно поведал всю историю про Верного, Василия Дмитриевича, игру в «поиск сокровищ», загадочную седую женщину, старую Сосну и всадника у реки.
– Тот мальчик сказал, что он видел серую собаку с неправильным хвостом, – закончил Мишка рассказ. – И что собака живёт за рекой у вождя… – тут он осёкся. За год Василий Дмитриевич успел много рассказать ему про обычаи индейцев, и Мишка знал, что типи вождя, быть может, не всегда самое большое, но зато непременно раскрашено. Уж не сидит ли он сейчас в этом самом типи?
В этот момент полог над входом откинулся, и внутрь вошёл высокий мужчина. Мишкины глаза уже привыкли к полумраку, и он смог разглядеть светлые легины и рубаху, тоже украшенную орнаментом и бахромой. На поясе вошедшего висел нож в ножнах, очень похожий на те, из коллекции Василия Дмитриевича. Его волосы, падавшие на плечи, были такими же тёмными, как косы Татэлоуэ и Виноны.
– Здравствуй, Токалу Ска, – сказала хозяйка и улыбнулась.
– Здравствуй, Татэлоуэ, – откликнулся он. – И ты здравствуй, Вакпа К?.
Мишка не понял последнего слова, но догадался, что обращаются к нему.
– Здравствуйте, – выдохнул он со смесью неловкости и восторга. Услышав имя, которое называл всадник, он понял, что действительно разговаривает с вождём.
Губы Токалу Ска чуть дрогнули в намёке на улыбку.
– Не говори со мной так, будто меня двое, – сказал он, садясь к огню с противоположной от входа стороны.
Мишка кивнул, попутно силясь вспомнить, что он знал об индейских правилах вежливости. Кажется, когда в типи находятся взрослые воины, то мальчикам вроде него и женщинам у очага сидеть не полагается. Однако Татэлоуэ никуда не ушла. Мишка подумал и на всякий случай слегка отодвинулся от огня, хотя никто его не прогонял.
– Как ты угодил в реку? – спросил Токалу Ска. Видно, ему уже успели рассказать о мокром госте.
– Я переходил вброд, – ответил Мишка, – и упал. Только и всего.
– Зачем ты пришёл в наши земли?
– Я ищу собаку, – в который раз за сегодняшний день повторил Мишка и замолчал. Вопросы вождя звучали очень кратко и точно и ответов – Мишка это почувствовал – требовали таких же кратких и точных.
– Почему ты решил, что твоя собака здесь? – продолжал Токалу Ска.
– Мне это сказал мальчик из вашего племени. Я встретил его за рекой.
– Он назвал её собакой с неправильным хвостом, – прибавила Татэлоуэ и засмеялась. Токалу Ска тоже засмеялся, и Мишке показалось, что на секунду он даже перестал быть вождём индейцев, а сделался обычным человеком. Поэтому он решился спросить:
– Почему с неправильным? У Верного как раз правильный хвост.
– Да, – кивнул Токалу Ска, – для лайки у него правильный хвост. Но здесь нет лаек, и никто из нашего народа их никогда не видел.
Мишка удивлённо заморгал. Он никак не мог взять в толк, что это за люди. Когда он рассказывал Татэлоуэ про свои уроки математики с Василием Дмитриевичем, она, кажется, прекрасно его понимала. Сейчас вождь спокойно называет Верного лайкой, но при этом говорит, что его народ таких собак никогда не видел. И тот парень на лошади слово «лайка» услышал, как будто впервые. Так кто же они? Реконструкторы, тщательно соблюдающие свою игру? Или всё-таки… Любопытство плеснуло через край.
– А вы… вы правда настоящие индейцы? – осторожно спросил Мишка. И вновь почувствовал, как неуловимо изменился Токалу Ска.
– Посмотри на огонь, – велел он. – Огонь настоящий?
От очага тянуло приятным теплом и пахло дымом, когда дым попадал в глаза, они слезились по-настоящему.
– Да, – сказал Мишка.
– Одеяло, в которое ты завёрнут, настоящее? – снова спросил вождь.
– Да, – опять подтвердил Мишка, на всякий случай закутавшись поплотнее, хотя давно уже согрелся.
– А ты настоящий? – прозвучал следующий вопрос, и Мишка растерялся. Наверное, надо было ответить «да», но он вдруг засомневался. Что, если это всё – сон? Мишка ущипнул себя за руку. Ущипнул честно и ойкнул от боли.
– Вроде бы настоящий… – неуверенно сказал он.
– Вроде бы? Прежде, чем задавать мне такой вопрос, ответь на него сам, – медленно произнёс вождь, и Мишка виновато потупился. Кажется, он сделал что-то очень неправильное. Вдруг теперь Токалу Ска рассердится и выгонит его? Однако вождь спокойно продолжил:
– Я отдал твою собаку в типи брата Татэлоуэ, подарил его сыну.
– Винона, – позвала Татэлоуэ, и девчонка появилась откуда-то из глубины типи. Мишка даже не заметил, когда она успела проскользнуть внутрь. – Винона, приведи сюда Мато.
Девчонка кивнула и убежала. Спустя несколько минут она вернулась.
– Мато нет. Он уехал вниз по реке с другими мальчиками. Собака была с ним.
Татэлоуэ вопросительно посмотрела на мужа. Тот кивнул.
– Мы не будем их ждать, мы поедем следом. Всё равно Город в той стороне.
Он произнёс слово «город» как бы с заглавной буквы. Странно. Но Мишка решил не удивляться. Пускай будет Город, лишь бы Верный нашёлся.
Одежда тем временем просохла, даже джинсы были только слегка влажные на ощупь. Кроссовки вот уплыли… Впрочем, ходить босиком Мишка умел и любил, к тому же сейчас ему предстояло не идти, а ехать верхом на одной лошади с Токалу Ска.
При мысли о том, что он первый раз в жизни сядет на коня – да не на какого-нибудь, а на индейского мустанга – Мишка готов был прыгать и вопить от восторга! Но такое поведение считалось индейцами недостойным, поэтому он сдерживался изо всех сил.
Он стоял возле лошади, пока вождь о чём-то тихонько говорил с Татэлоуэ. Подошла Винона, держа за руку мальчугана лет трёх.
– Ты поедешь с отцом? – спросила она.
– Да, – подтвердил Мишка. – Так он сказал. Мы поедем за моей собакой.
– Она не твоя, – хитро прищурилась Винона. – Я слышала твой рассказ.
Мишка сам не заметил, как назвал Верного своей собакой, пронырливая девчонка ловко поймала его на невольном обмане. Он нахмурился и поддал ногой мелкий камушек.
– Ну не моя… Это не важно! Верный меня знает. Я его отведу к хозяину.
– Вы поедете прямо в Город? – спросила Винона, тоже произнеся это слово с большой буквы.
– Не знаю, – пожал плечами Мишка. – Наверное, нет, потому что твой отец… В общем, это будет странно, если он появится в нашем городе.
Винона засмеялась и замотала головой.
– Нет! Не в вашем! Вы поедете в Город, понимаешь?
Мишка не понимал и почти разозлился. Ещё всякая малышня будет над ним насмехаться! Но ругаться с малышнёй тоже было недостойно, поэтому Мишка отвернулся и стал рассматривать рисунки на типи.
Винона подошла ближе и примирительно зашептала:
– Ты не злись, Вакпа Ку. Ты просто не знаешь. Это особенный город. Там очень разные люди живут. И даже если вся наша тийошпайе туда придёт, это не будет странно.
– Ты там бывала? – спросил Мишка отчасти из любопытства, отчасти, чтобы уличить девчонку во лжи.
– Нет, – вздохнула Винона.
– И я нет, – вставил малыш, видимо, её братец.
– Ты ещё маленький, – строго ответила Винона.
Мишка уже хотел бросить что-нибудь вроде: «Ну и нечего сочинять!» – но девчонка продолжала:
– Ты у отца спроси, когда поедете, он расскажет.
Это был аргумент. Уже дружелюбнее Мишка поинтересовался:
– А зачем мне ехать в этот ваш Город?
– Так полагается. Все, кто сюда попадают, потом уходят в Город.
